Я узнала, что Мотыль женился дважды. С Людмилой Подаруевой, актрисой одного из свердловских театров, Володя познакомился, когда ему, студенту Свердловского театрального института, было всего восемнадцать. Она была на пять лет старше, но это не имело никакого значения — влюбился без памяти. Бегал на ее спектакли, дарил цветы, караулил у служебного входа, чтобы проводить домой, и Людмила не устояла. Они поженились, родилась дочь Ирина.
В Свердловске Владимир Яковлевич какое-то время работал режиссером местного драмтеатра, ставил на других сценах, имел и актерский опыт, но всегда мечтал снимать собственные фильмы и в тридцать лет решил податься в Москву. Ехал, по сути, в никуда, поэтому не рискнул срывать с места семью. Людмила Васильевна отпустила мужа, она его всегда поддерживала. Но люди в разлуке все равно живут в разном течении времени....
Первой самостоятельной работой Мотыля в 1963 году стал фильм «Дети Памира». Ради Раисы Куркиной, которая в нем снялась, Володя оставил Людмилу. Они проживут вместе несколько лет, Куркина будет много сниматься, но у Владимира Яковлевича — еще только в двух фильмах. Спустя шесть лет после «Детей Памира» она сыграет роль жены таможенника Верещагина в «Белом солнце пустыни», а затем Софью Раевскую в «Звезде пленительного счастья». В конце концов брак распадется и Мотыль вернется к первой жене.
Володя рассказывал, как они тяжело расставались с Раисой. Куркина не соглашалась на развод, хотя сама его инициировала, обнаружив откровенные письма Мотылю, написанные другой женщиной. Кто была эта женщина, он умолчал, а я спросить постеснялась. О Раисе Семеновне Володя говорил: «Замечательная актриса с тяжелым характером». Она в свою очередь тоже отмечала непростой психологический «замес» бывшего супруга.
Однажды мы гуляли в парке, Володя делился переживаниями по поводу здоровья Людмилы Васильевны: Подаруева тяжело болела и почти не выходила из дома. Вдруг он заговорил о том, как вернулся к ней, уйдя от Куркиной: «Знаешь, Людмила ведь тогда не стала ничего выяснять, ни в чем упрекать... Я был ей очень за это благодарен».
Через три месяца после начала работы над «Багровым цветом снегопада» Мотыль умчался в Москву, оставив для меня письмо: «Милая Наташа! К неожиданным сложностям съемок добавилась простуда, да еще журналисты... Сквозь эту муть померкло даже то «чудное мгновенье», когда передо мной явилось «мимолетное виденье» в отеле на Мучном... Поверьте, после циничных, вульгарных, расчетливых особ московского бомонда, корыстно кокетливых киноактрис меня поистине сразило обаяние вашей застенчиво нежной красоты... Женственная женщина в XXI веке — это такая редкость! Мы отправляемся сегодня в ночь. Позвоните мне на питерский мобильник от двадцати до двадцати одного часа. Я должен услышать, действительно ли вы не прочь посетить столицу? И если так, условиться, когда это удобно для вас...»
