Такая степень погружения — это высший пилотаж!
Сережа смог собрать прекрасный актерский состав. Поэтому мне всегда очень везет на партнеров. С Володей мы познакомились еще во время его работы над «Трехгрошовой оперой». Потом у нас обоих были небольшие роли в «Сочинении ко Дню победы», то есть пересеклись на площадке. Работать с ним в паре — невероятное удовольствие. Слышала, про Машкова говорят, мол, тяжел характером, но как-то не замечала, чтобы было так. Он прежде всего невероятный трудяга! Из кадра в кадр на износ. И настолько послушен и внимателен к режиссеру… Никакого пафоса. Мне кажется, это и есть отличительная черта настоящей звезды. В «Сочинении ко Дню Победы» я на площадке сталкивалась с Ульяновым, Тихоновым, Ефремовым.
Невероятные актеры. Никакой звездности, притом что любой из них актер с большой буквы. Вот Машков из их когорты.
За меня заступался. Все знают, как Сергей Владимирович любит дубли. Это имеет отношение ко всем, кроме меня. Мой третий дубль вызывает у него плохо сдерживаемое недоумение: «Как это? На тебя — и столько пленки тратить? Мало того, что жена…» Володя ему говорил: «Дай ей хотя бы сосредоточиться!» Но… Впрочем, я привыкла. Вторая отличительная черта моего мужа — молниеносные съемки моих любовных сцен. Нашу сцену с Машковым с одного дубля снял.
Зато когда меня морозили в сугробе, дублей было… «Жизнь и судьба» вообще сложно складывалась. В смысле, физически тяжелые съемки.
Очень холодно. Снимали на улице.
И вот эпизод, в котором моя героиня лежит на могиле сына... Крупный план лица переходит в общий — камера взлетает, панорама из кладбищенских крестов и на заднем плане машина. Чуть сбилась техника — и снова начинают с моего крупного плана. А потом запоздала машина, а затем… В итоге целый день дубли. Лежу в сугробе. Сцена серьезная, и каждый раз надо прочувствовать. А как, если органы чувств вот-вот отмерзнут навсегда?..
Группа — молодцы, спасали, как могли. Подкладывали что-то в снег и, как только камера уходила с лица, меня на этой тряпке просто вытягивали, как канатом, и тащили греть. А Сережа все требовал и требовал подлинности: «Больше снега на нее сыпьте! Холодно — это правильно!» Я не курю, но тут не выдержала, подошла к мужу: «Дай разок затянусь, не могу, зубы стучат».
«С ума сошла? Ну на, если будет легче». Затянулась, голова закружилась, и стало еще хуже.
— Актеры на зимних съемках греются по старинке, водочкой?
— С таким режиссером, как Урсуляк, фиг погреешься! Он спиртное на площадке не приемлет ни в каком виде! Это «до свидания» сразу в тот же съемочный день. Серьезно, с роли снимет — и глазом не моргнет. Правда, неприятие алкоголя озвучивается на первых же собраниях группы, то есть без сюрпризов. Потом выпили, конечно. Иначе я просто не смогла бы себя поднять. А мне надо было ехать в Москву, на репетицию «Чайки».
Вообще Сережа на площадке стал очень строгим и дотошным. Чаще доставалось группе, конечно.
Если из пятидесяти положенных взрывов не срабатывала даже пара, переснимал дубль. Чуть серьезнее накладка — вообще грозил отменить смену. Страдал, что на прошлой картине получалось само собой, а на этой все кувырком. Обычно если начинается такая песня, на третьей ноте вступает его добрая жена, то есть я, которая говорит, что на прошлой картине все было точно так же, и если бы не маразм, режиссер об этом помнил бы...
Хотя на съемках «Жизни и судьбы», правда, всем досталось. И ему первому. Я старалась как-то сглаживать. В Ярославле он жил на квартире — мы всегда так поступаем, когда экспедиция длительная. Невозможно же после целого дня на площадке еще и жить «на чемоданах». Поэтому никаких гостиниц, всегда съемное жилье, по возможности уютное.
