Одна мысль, что любимую могут больше к нему не пустить, приводила в ужас!
...Анна Петровна столкнулась в доме брата с бывшей невесткой: та лихорадочно отбирала ценные вещи, явно для продажи, переругиваясь с верным Федором, не желавшим отдавать скарб хозяина этой злыдне. Вскоре Доминикия Гавриловна поместила в газете объявление о продаже виолончели бывшего мужа...
Шмидт хотел быть на суде в гражданском костюме. Анна Петровна быстро сняла мерки и зашла в первую же попавшуюся мастерскую. Старик-портной внимательно выслушал заказчицу и, узнав, для кого костюм, отказался от денег, поклявшись, что это будет его лучшая работа!
Буквально на следующий день Анна Петровна прочла в газете жуткую историю: Восемнадцатилетняя эсэрка Катя Измайлович, назвавшись чужим именем, проникла в кабинет вице-адмирала Чухнина, виновного, как она считала, в аресте Петра Петровича, и, крикнув «За лейтенанта Шмидта!», трижды стреляла в него.
Чухнин был ранен, а Катю без суда и следствия тут же, в саду, расстреляли... Чухнин стал бояться собственной тени. Он давно ненавидел семью Шмидтов: дядюшка подследственного еще в бытность Чухнина младшим флагманом на Дальнем Востоке обошел его наградой и повышением по службе за жестокое обращение с матросами: да повесить хама на корабельной рее за ремень на пару часов — единственный способ держать их в узде! А тут еще и племянничек...
Судьба Шмидта висела на волоске. Накануне суда он встретил свой последний, 39-й день рождения. Петр Петрович отказался от медэкспертизы, на которой настаивали сестра и приехавший из Петербурга защитник Врублевский: «Я здоров умственно и физически. Революцию делают не больные, а здоровые. Никакой экспертизы не допущу!»
Больше всего правительство было напугано планами Шмидта создать независимую Южнорусскую республику. Приговор был предрешен...
Суд шел несколько дней. Речь Шмидта, произнесенная перед оглашением приговора, вошла в отечественную историю. У сестры и любимой было только несколько минут, чтобы проститься с ним...
Поездка Избаш в Петербург с прошением о помиловании не увенчалась успехом.
Зинаида Ивановна сказала, что уедет в Испанию. Его последнее письмо она получила уже после казни:
«Прощай, Зинаида... Спасибо тебе, что приехала облегчить мои последние дни. Живи, забудь тяжелые дни и люби жизнь по-прежнему. Не жди исполнения приговора в России, поезжай в Испанию, там развеешься, из газет все равно узнаешь, когда совершат казнь. Я совершенно счастлив и покоен.
Я далеко отошел от жизни и уже порвал все связи с землей. На душе тихо и хорошо. Прощай».
На старинном семейном образке он написал сестре и ее семье:
«Благодарю Асю, Владимира, Женю, Катю, Колю, Лялю, Маку.
Мне очень хорошо. Господь с вами! Петя. Иду на казнь.
6 марта 1906 года. 5 часов 20 минут утра».
В июне 1906 года вице-адмирал Чухнин был убит выстрелом из револьвера матросом Я.А. Акимовым, специально нанявшимся к нему на дачу садовником.
Лейтенант Федор Карказ, обвиненный революционными матросами в феврале 1918 года в издевательствах над лейтенантом Шмидтом и его сыном, был расстрелян.
Прах Шмидта и его товарищей перевезли с острова Березань, где их расстреляли, в Севастополь и там захоронили.
В 1923 году был казнен Михаил Ставраки, командовавший расстрелом лейтенанта Шмидта.
Сын, Евгений Петрович, не принял Октябрьскую революцию. Он примкнул к Белому движению, воевал в армии Врангеля, бежал через Севастополь в Стамбул. Долго жил в эмиграции, прошел галлиполийские лагеря и осел в Праге, где написал книгу об отце «Лейтенант Шмидт («Красный адмирал»). Воспоминания сына».