«У нас все хорошо, спасибо, господи. У Кита отпустило сердце, и он собирается в Мичиган на открытие новой церкви. Анджела и Дэвид тоже здоровы, благодарствуем, вот только Кэти… С ней все очень, очень плохо. Бесы не покидают нашу бедную маленькую девочку, и мы совсем не знаем, что с этим делать…»
Прошептав последние слова молитвы, Мэри Хадсон еще несколько минут сидела на скамье, медленно раскачиваясь в такт своим невеселым мыслям. Эта небольшая аккуратная церковь в Санта-Барбаре была свидетельницей всех важнейших событий в жизни ее семьи.
Здесь она, новоиспеченная миссис Хадсон, с короткой стрижкой, в нелепых громоздких очках, молилась о продлении рода, и ее усердные мольбы были услышаны — небо послало Хадсонам двух дочерей и сына. Конечно, они с Китом растили их, как положено, в строгости и любви к богу. Ежевечерне Мэри читала детям перед сном несколько глав из Библии. Она запрещала им смотреть телевизор, особенно эти вредоносные музыкальные каналы, пропагандирующие разврат, и тщательно берегла их нежные желудки от фастфуда. Это же пища дьявола, не иначе! Мэри всегда готовила обед: суп из кукурузы, картофельное пюре, по большим праздникам — курицу в сметанном соусе. Еда простая, достойная семьи проповедников, преданных служителей Иисуса. Дети ели и суп, и кукурузу смиренно, без ропота и упреков.
По субботам вся семья приходила на службу, и сердце Мэри радовалось, глядя, как малышка Кэти славно поет в церковном хоре… У ее второй дочечки вдруг обнаружился великолепный голос — спасибо тебе за этот дар, господи, — и Мэри уже предавалась тайным мечтаниям о том, как из ее девочки получится новая Кэтрин Кульман, великая проповедница евангелистской церкви, к несчастью, так рано ушедшая от нас в мир иной. Ведь Кэти помимо голоса наделена особым талантом — нравиться людям. В общине росло много музыкально одаренных детей, но именно Кэти на тринадцатилетие братья и сестры подарили гитару — шикарную, очень дорогую, и девочка даже спать ложилась, не выпуская из рук свое бесценное сокровище с лопнувшими от постоянных упражнений струнами. Кто же мог предположить, что невинное увлечение музыкой приведет к таким катастрофическим последствиям…
Сегодня мир буквально сходит с ума по Кэти, которая теперь не Хадсон, а Перри.
Бесстыдница взяла себе в качестве псевдонима девичью фамилию матери! Взяла без спроса, между прочим. В прессе дочку Мэри называют эксцентричной, обворожительной и самой остроумной поп-певицей. Ее снимают, записывают, берут интервью и — о, господи! — уже цитируют в Интернете. Еще бы, Кэти Перри выпустила альбом, который стал мультиплатиновым, а синглы с него, «Ur Soi Gay» и «I Kissed А Girl», разошлись двадцатью миллионами копий. Все эти безумные цифры никак не укладываются в голове у Мэри — расходы их семейного бюджета исчислялись куда более скромными суммами. Но она поняла, что дело плохо, когда к ним в Санта-Барбару нагрянули журналисты, ушлые, нечестивые люди, которые пытались выяснить, что миссис Хадсон на самом деле думает о творчестве дочери.
Например, как она расценивает фразу из ее знаменитого хита «Я поцеловала девушку, и мне это понравилось»? Что могла ответить им Мэри?! Что вообще может сказать мать, когда ее девочка выходит на сцену с почти обнаженной грудью и на это смотрят несовершеннолетние дети, чьи души еще не окрепли в борьбе с дьявольским искушением?!
На прошлой неделе Мэри Хадсон собралась с духом и поехала посмотреть шоу дочери. Огромный концертный зал в Лос-Анджелесе, билеты распроданы за несколько недель, толпы незрелых девчонок дежурят на служебном входе. В гримерке толпятся какие-то сомнительные типы, то ли мужчины, то ли женщины — непонятно, вокруг открытые бутылки виски, помятые пластмассовые стаканчики и...