Конечно, все это в результате сработало на успех, и если б не было тех отношений, получился бы совсем другой фильм, не такой пронзительно-щемящий.
Когда съемки закончились, я тяжело заболела: у меня была сильнейшая, чудовищная вспышка нейродермита, все тело покрылось красной коркой, лицо походило на топографическую карту, кожа чесалась и шелушилась. Помню, шла по коридорам «Мосфильма» в тон-студию, где проходило озвучание «Дневника его жены», а люди шарахались в стороны. Подошла к двери, она вдруг распахнулась, оттуда вылетел Женя Миронов. Увидев меня, бросился навстречу: «Привет!» Обнял и как ни в чем не бывало чмокнул в щеку, прямо в бордовые болячки. Ну не красавчик? Обожаю его!
Окончательно излечила от депрессии работа. Актерская профессия тем и прекрасна, что дает нам возможность проживать разные жизни и испытывать яркие чувства. А это отвлекает от личных драм. После «Дневника его жены» меня пригласили на роль Гали в фильм «Граница. Таежный роман». Режиссер Александр Митта делил офис в Романовом переулке с сыном-художником и назначил встречу там. Зашла, Александр Наумович глянул и говорит:
— Какая же ты Галя? Ты — Марина. Сценарий читала?
— Мне прислали только текст проб.
— Так, садись читай, закончишь — поговорим.
За несколько часов я осилила все восемь серий и была в восторге от истории:
— Очень понравилось, но Марина же первая красавица.
Я себя такой не ощущаю. Разве я смогу...
— Если будешь красить ресницы, как дура, коричневой тушью, конечно не сможешь. Чтоб больше этого не видел! — постановил Митта.
«Значит так, ты мне нравишься, буду снимать, — объявил Александр Наумович через неделю. — Приходи в понедельник на «Мосфильм», сделаем пробы для телеканала, заодно выберем твоих партнеров. Если кто из актеров понравится, подмигни». Я была на вершине блаженства, поскольку только что дочитала книгу Митты «Кино между адом и раем» и режиссер был для меня богом.
В понедельник он встретил меня словами: «Ой, солнце пришло!
Ну давай посмотрим твоих партнеров, ты особенно не утруждайся, подыграй просто». А снимали мы сцену, где я плачу. «Вот ты сейчас заплакала, а надо зарыдать», — я послушалась, Митта остался доволен. Когда собралась уходить, сказал: «Мне теперь без тебя будет грустно. Завтра приходи, другой Голощекин будет, ни о чем не думай, выспись хорошенько».
Прихожу на следующий день. Новый артист на пробах, сцена та же. «Ну вот, солнце пришло! Ты вчера здесь зарыдала, — сказал Митта, — а тебе надо прийти в отчаяние». Я пришла в отчаяние, и Митте опять понравилось. Так всю неделю мы наращивали обороты. В конце я подошла к последней степени исступления. И если бы не окончание периода подбора актеров, одному богу известно, что бы он еще попросил меня сыграть, просто помогая своим партнерам попробоваться на роль.
Гений одним словом! Вот интересно: ну хоть когда-то, хоть где-то, хоть один раз был какой-нибудь гений, который бы не издевался над своими любимыми артистами?
Стали искать внешний образ Марины. С моими подругами на пробах определились: одну играет блондинка Рената Литвинова, другую — брюнетка Лена Панова. Предложила:
— Александр Наумович, а давайте я буду рыжей? Мне этот тон очень идет, оливковые глаза сразу становятся какими-то нереально изумрудными.
— Ну давай.
И я перекрасилась в рыжий. Красота: кожа белая, глаза изумрудные, в общем, мимо не пройдешь. Радостная и счастливая явилась к Митте, он, увидев меня, замахал руками и закричал:
— А-а-а!
— только что «сгинь, нечистая сила» не произнес.
— Что такое, Александр Наумович?
— Ты стала похожа на мою еврейскую бабушку, срочно перекрашивайся!
Но краска оказалась настолько ядреной, что вытравлять ее пришлось осветлителем, да и то получилось не до конца. В итоге я оказалась пергидролевой блондинкой, но мои волосы идеально вписались в атмосферу семидесятых, когда по сюжету разворачивались события фильма. И я потом во всех интервью говорила, что мы специально искали такой тон и чудом нашли его!
В первый съемочный день на площадку летела на крыльях.
