И Лена при всей ее рассудительности не может понять, хорошо это для меня или плохо. Два месяца тянул с ответом, но в конце концов согласился. Мечтал хоть в какой-то степени стать независимым. В театре актер постоянно ждет от режиссера: даст роль — не даст, а тут определенная стабильность, да и сто пятьдесят рублей — это не восемьдесят пять.
Как сейчас помню: иду по коридору к заведующему театральной труппой писать заявление об уходе, а вслед — «Предатель!» Но я уже принял решение. Ясно было одно: если бы не «Утренняя почта», где у меня была актерская работа, в отдел дикторов не пошел бы.
В первый день заявился в студию в любимых джинсах и маечке и тут же «получил»: «Юра, вон костюмчик висит, купленный специально для вас, там же галстук, рубашечка, будьте добры находиться в отделе именно в этой одежде.
Не забывайте, что с вами работают Кириллов, Шилова, Леонтьева, Моргунова». Внешне я преобразился, это не сложно, но внутренне был совершенно не готов к такой жизни — более правильной, более государственной, что ли, круглосуточно расписанной даже не по минутам, а по секундам. Долгое время не хватало вечерних посиделок с друзьями, разговоров, запаха кулис. Зашел как-то в театр, увидел ребят в своей гримерке, и всего прямо затрясло.
Через полтора месяца меня поставили на воскресные выпуски программы передач, это было очень престижно, означало возможность карьерного роста и как высшую ступень — место ведущего программы «Время».
Но мне такая перспектива была совершенно неинтересна. Пять дней в неделю я работал диктором, а по субботам по-прежнему вел «Утреннюю почту». Понимал, как только начну читать «Новости», зрители станут недоумевать: «Он что, нас подкалывает?», да и доверие к «Утренней почте» будет уже не то. Игорь Леонидович тоже осознавал всю сложность такого положения, и меня постепенно оставили в покое, с новостями выходил в эфир только в особых случаях.
Валентина Леонтьева помогла нам решить вопрос с жильем. Только благодаря ей мы в рассрочку купили квартиру в Бибирево, в кооперативном доме на первом этаже.
Популярность «Утренней почты» росла с каждым днем, у меня появились поклонницы.
Обычно девушки караулили у дверей «Останкино». Благодаря охранникам удавалось избежать ненужных встреч. Они предупреждали: «Юра, иди через запасной выход, на главном уже подстерегают». Но оказалось, что заплатив в справочной, можно узнать домашний адрес любого человека. И вот открываю конверт, Лена стоит рядом. Ничего не подозревая, начинаю читать письмо вслух: «Здравствуй, мой Зайчик, пишет тебе твоя Белочка...» Лена смотрит на меня с удивлением. Произношу дальше: «... пока совсем незнакомая девушка». Я радостно: «Ну вот!»
Эта Белочка писала, писала своему Зайчику и вдруг заявилась нежданно-негаданно. Захожу как-то в подъезд и вижу у дверей нашей квартиры симпатичную девочку лет семнадцати: — Здрасьте!
Я Белочка, — у ног чемоданчик стоит. — Здесь капуста, огурцы...
Полчаса твердил ей про мораль, про семью. Она:
— Ты не понимаешь, я уехала от мамы, от папы!
Я в ответ со всей строгостью:
— Возвращайся, доставь им удовольствие.
Ушла обиженная и оскорбленная, что Зайчик не понял ее душевного порыва. Потом еще месяц на всякий случай встречал Лену с работы: кто знает, что надумает эта Белочка?!
Был период, когда вел самые престижные передачи: «Голубой огонек», «Песню года», фестивали песни в Юрмале, даже «Спокойной ночи, малыши».
