Музыка умолкла, и мы вернулись к столику.
— А ваша Алина умеет готовить? Языки знает? — услышала я.
Почему он этим интересуется? Но вмешиваться в чужой разговор — верх невоспитанности. Я просто села напротив со стаканом сока и принялась украдкой разглядывать нового знакомого. Открытое, располагающее лицо, мягкая улыбка. Симпатичный... Но когда Буре пригласил нас в гости на свою виллу, я вежливо отказалась:
— Устала... Хочу лечь, чтобы завтра пораньше искупаться, пока пляж пустой.
К моему удивлению, родители и Лиана приглашение приняли.
— Как же ты оставишь своих маму и сестру?
— попробовал уговорить меня Павел.
— Ничего, они у меня вполне самостоятельные.
Улучив минутку, я напомнила маме:
— Тебе же утром не нравилось, что он на меня смотрел!
— Тогда мы еще не были знакомы, — улыбнулась она. — А теперь вижу: очень воспитанный и обаятельный молодой человек. Интересный, начитанный! Я думаю, что ты бы тоже получила удовольствие от общения с ним.
Обаятельный? Начитанный? Впервые видела, чтобы мама восхищалась человеком, которого так мало знает. Не могу сказать, что мне это понравилось, в душе заскреблась ревность. Мама должна быть только папиной, моей и Лианы, проводить время с нами, а не бежать на посиделки к первому встречному.
Я, никогда не ревновавшая маму ни к сестре, ни к отцу, приревновала ее к Павлу!
Надувшись, вернулась в гостиницу. А родители с Лианой пробыли в гостях у Павла до утра. Видимо, время они провели прекрасно, потому что назавтра, встретившись на пляже, моя семья общалась с ним как с другом.
А на меня снова напала ревность. Мне хотелось, чтобы мама и сестра разговаривали и смеялись только со мной!
Павел пригласил нас покататься на скутерах. Я нехотя пошла. Но все не заладилось. Он собирался заплатить за наше катание, а я стала с ним спорить, что заплачу сама. Когда выяснилось, что свободных скутеров только два, Павел выразил желание покататься со мной на одном мотоцикле.
Но для меня такое «сокращение дистанции» было невозможно, и я твердо отказалась. Павел уступил скутеры нам с Лианой, а сам остался на берегу. Но я все равно была недовольна. Поняв, что я надулась, Павел попрощался и вернулся к своей компании. Я торжествовала. Моя семья снова была со мной.
Но теперь у мамы испортилось настроение. «Зачем ты так с ним? — спросила она. — Он интересный, умный человек. Ведет себя достойно и вежливо, оказывает тебе знаки внимания. Ты, Алина, иногда бываешь такой колючкой...»
Мне стало стыдно. Порой я и правда перегибаю палку, обхожусь с людьми резко, особенно если уверена в своей правоте.
Но если мама в Павле что-то разглядела — значит, человек стоящий. Нужно к нему присмотреться.
Ближе к вечеру мы встретились за коктейлем, и я начала «присматриваться». Убрала на время колючки. А через полчаса поймала себя на том, что давно уже не получала такого удовольствия от беседы. Павел мало рассказывал о себе, зато задавал много вопросов: что я люблю, чем собираюсь заниматься в будущем, спросил даже, какой у меня любимый цвет?
— Тиффани блю, — ответила я и приготовилась объяснять, что это удивительно красивый оттенок перехода голубого в зеленый.
— Я знаю этот цвет, — сказал Павел.
Вскоре он попрощался: — Обещал поужинать с друзьями.
