Риналь Мухаметов: «Я сомневался, играть ли мне д’Артаньяна»

Риналь Мухаметов, исполнитель роли д’Артаньяна в новой экранизации «Трех мушкетеров» режиссера Сергея Жигунова, в 23 года успел дебютировать в кино, сыграть в театре и попробовать себя в качестве музыканта, терроризирующего попсу. Перед премьерой картины Риналь встретился с корреспондентом сайта 7Дней.ru и рассказал о том, как ему «попадало» от Жигунова во время съемок, о планах построить конюшню и о своей личной жизни.

— «Три мушкетера» — сложный с точки зрения постановки фильм. В нем много трюков: верховая езда, драки.

Чему Вы научились в ходе съемок? Что далось Вам сложнее всего?

Когда я стал работать над ролью д’Артаньяна, фехтовать я уже умел — у нас была очень хорошая школа во МХАТе. Мишель Карльез, который ставил нам трюки, это отметил. Для таких сцен главное - научиться со шпагой жить, сделать так, чтобы она была в твоем характере, а это очень сложно. И этому меня научили. На съемках нам было очень легко. В театре фехтовать сложнее — врать нельзя. А тут я мог шалить в хорошем смысле слова. И это доставляло большое удовольствие — сразу чувствовал себя Суперменом. Мне кажется, что получилось очень здорово.

— Ездить на лошади Вы тоже умели до съемок?

Нет, с лошадьми я столкнулся в первый раз. И надо сказать, это была масса удовольствия, я просто влюбился в этих животных, проникся ими. У меня не было боязни лошадей, я просто переживал, что не смогу быстро научиться. Я хотел сидеть в седле, как никто другой. Я месяц готовился, и в итоге с моим пятым конем Вахтангом мы даже конкурили. К сожалению, сейчас я не катаюсь на лошади — очень много времени отнимает работа. Но у меня есть в планах построить свою маленькую конюшню в моем родном поселке Алексеевское, что под Казанью.

— Риналь, Сергей Жигунов честно признался, что он очень строгий режиссер и мог даже стукнуть актера. Как Вы на это реагировали, и были ли такие моменты, когда хотелось возразить?

— Да, Сергей Викторович мог поколотить. И это нужно было делать. Все-таки я такой человек, что даже если знаю свою ошибку, не очень люблю, когда мне на эти ошибки постоянно указывают. И когда я говорил: «Да знаю-знаю, сейчас я сделаю», — тут мне, конечно, влетало. И свернутым в трубочку сценарием и чем-нибудь еще. Но все равно это был правильный тон. Эти «побои» вытягивали из меня четырнадцатилетнего мальчишку, потому что меня в детстве тоже наказывали. Если по делу, «побои» просто необходимы. Дисциплина должна быть.

— То есть режиссер должен быть диктатором?

— Да! Ты должен видеть в режиссере опору. Это большая беда, когда ты приходишь на площадку и видишь, что режиссер не знает, что делать.

— А как же импровизация?

На площадке «Трех мушкетеров» у Вас была возможность импровизировать?

— Импровизации было очень много. Но! В любой импровизации есть начало и конец. Текст есть текст, будь добр произнести его таким, какой он есть. Тем более в наших «Трех мушкетерах» он очень хороший.

— А насколько этот текст современный? И вообще, на Ваш взгляд, Дюма сегодня актуален? Его ведь почти не читают…

— Текст абсолютно сегодняшний.

— А Вы до съемок читали книгу?

— Я до съемок не читал «Трех мушкетеров», только смотрел советский фильм.

И, может, хорошо, что я не читал в детстве. Потому что тогда бы мне это показалось увлекательной историей, а на самом деле у Дюма не все так просто. Для меня это практически трагедия, а не водевильная история . Потому что мальчик сталкивается со «взрослыми» бедами в столь раннем возрасте. Именно этого боялись Атос, Портос и Арамис, от этого они хотели всячески уберечь д’Артаньяна. А он не понимал, а когда понял, было уже поздно.

Я просто счастлив, что я снялся в этой картине. В начале, скажу честно, я не был так оптимистично настроен: думал, зачем еще одна экранизация. Да и сейчас это в прессе, в Интернете продолжается — фильм еще не вышел, а все уже обсуждают, зачем это он нужен. А фильм ведь обалденный. В нем все просто, по-семейному, все понятно, с такой гайдаевской ноткой.

Здорово, что этот фильм будет.

— Советский фильм Вам, стало быть, не нравится?

— Почему? Нет, нравится, конечно. Я понимаю, насколько актерам было прекрасно в нем участвовать. Это было очень ярко. Но я не ориентировался на тот фильм в работе над ролью. Я старался ничего не смотреть, чтобы оставаться собой, потому что я не хотел повторяться, а хотел сделать что-то свое.

— Образ д’Артатьяна такой яркий, Вы не боитесь, что он к Вам приклеится, и Вас будут воспринимать в первую очередь как героя фильма «Трех мушкетеров»?

— У каждого в жизни есть своя яркая роль. Юрий Владимирович Никулин тоже воспринимается как актер из «Бриллиантовой руки» или Балбес из других гайдаевских фильмов.

Хотя на самом деле, он очень глубокий актер. Если у меня останется роль д’Артатьяна, я не считаю, что это плохо.

Я долго «арканился» по поводу роли д’Артаньяна. Но когда я поговорил с Сергеем Викторовичем Жигуновым, он меня зажег. Я такого не ожидал. С тех пор я мог думать только о «Трех мушкетерах». Мне в этом очень помог мой мастер Кирилл Семенович Серебренников. Это отчасти и его заслуга. Он из меня вытащил эту задорную смелость не бояться и смело пробовать. Он сказал: «Будь собой». Люби по-настоящему, дерись, не думай ни о чем. Иди и скачи! Ну, я и поскакал.

— То есть Вы похожи на своего героя?

— Да, очень. В четырнадцать лет я был точно таким же, как мой герой. Сейчас повзрослел, женился.

— Расскажите, пожалуйста, о Вашей семейной жизни.

— Моя избранница великолепна, ее зовут Каролина Ерузалимская. Мы познакомились в театре. У меня был спектакль «Каин», и она однажды на него пришла и подарила мне цветы. Это были первые цветы в моей жизни. Я ее не увидел, потому что мне ярко били в глаза софиты. Я увидел только что-то красное, высокое и на каблуках. Потом мне мои друзья стали говорить: «Ты видел, какая тебе девочка подарила цветы?». Мы начали переписываться, встречаться. И вот после съемок «Трех мушкетеров» 15 ноября мы, наконец, поженились.

Я, конечно, очень сильно изменился.

Иногда скучаю по своему ветреному состоянию, так как тогда я был свободный, не знал забот. Конечно, я и сейчас свободный, но все-таки брак-это большая работа. Благодаря моей жене во мне появилось много хорошего, глубокого и правильного. Сейчас я, наконец, начинаю осознавать, что такое настоящий мужчина. В первую очередь надо научиться быть ответственным. Не только за себя…

— Какое самое яркое впечатление было в Вашей жизни помимо участия в «Трех мушкетерах»?

— Наверное, поступление в театральные училища как в Казани, так и в Москве. Потому что у меня была ситуация «пан или пропал». Если я не поступлю, я пойду в армию, а потом стану военным. Я даже поступал после 8 класса в Суворовское училище, но не сложилось. Столько людей мне помогало при поступлении во МХАТ, что всех не перечислить.

Я буду благодарен до конца жизни этим людям. Конечно, сейчас моя главная «скорая помощь» — это моя жена, которая мне помогает так сильно, что не передать словами. Несмотря на свой дружелюбный и приветливый нрав, я личность очень сложная. Нужно много терпения. И у нее это получается великолепно.

— То есть любовь и дружба у Дюма — она и в жизни такая же?

— Она должна быть такой! Это мощная поддержка. Новые знакомства — это всегда хорошо, но всегда нужно помнить о старых друзьях и родителях. А вообще хороших людей очень много. И пусть так и будет.

— И в заключение расскажите, пожалуйста, о Вашей театрально- музыкальной группе.