Лазурно-синий попугай, получивший за окрас перьев кличку «Blue» (в оригинальном русском переводе — «Голубчик»), живет со своей хозяйкой Линдой в Миннесоте. Живет так, как дай бог каждому — пьет какао с зефиром, читает умные книжки (Линда — классическая интеллигентка-«синий чулок», владеет книжным магазином), время от времени залезая в комфортабельную пятизвездочную клетку. Но, оказывается, Голубчик — крайне редкая птица, и, ради продолжения рода, его надо свести с последней на планете синей самочкой по кличке Жемчужинка.
А для этого надо отправиться в Рио — рай на земле, где даже воробьи танцуют самбу, и даже хладнокровные преступники принимают участие в карнавале.
Историю, как известно, должен двигать конфликт, и конфликт «Рио» (весьма надуманный) — это патологическое неумение Голубчика летать. «Но ты же птица?!» - изумляются все. «Подумаешь — нелетающих птиц целых сорок видов!». Из-за этого неумения у Голубчика все проблемы: он не может вовремя увернуться от похитителей, удрать из клетки, но, главное, произвести впечатление на девушку. А это важно: спариться птичкам помогают и люди, с их очень примитивным представлением о романтике (зеркальный дискошар и Лайонел Ритчи в динамиках), и даже знакомый тукан.
Этот тукан заслуживает особого упоминания — обаятельный многодетный папа, он воплощение Идеальной Птички — и, кажется, любимый персонаж авторов.
В целом, «Рио» - милое семейное кино, мультфильм, похожий на сотню подобных мультфильмов. И все бы так, если бы не имя режиссера. Карлос Салдана — фигура для современной анимации примечательная. Этот человек придумал саблезубую белку, и весь прочий зоопарк из «Ледникового периода». А «Ледниковый период», безусловно, входит в призовую пятерку лучших мультфильмов последнего десятилетия.
И вот этот Карлос Салдана родился в Бразилии. В Америку он уехал учиться в 23 года, там и остался. «Рио» стало его триумфальным возвращением на родину: недаром фильм называется не именем попугая, и не как-то еще, а в честь города, откуда родом автор.
Потому что Рио стал настоящим героем мультфильма.
Попугай красив, спору нет, но куда синеве его перьев до бескрайнего бразильского неба! И первый, пробный вылет Голубчика, кажется, всего лишь повод показать, как прекрасен Рио-Де-Жанейро с высоты птичьего крыла. Огромная статуя Христа-Искупителя на горе Корковадо, счастливчики, парящие тут и там на разноцветных дельтапланах, маленькие кабинки канатной дороги… Это небо. А спускаясь на землю, мы видим пляж с упругими «бразильскими» попками местных девушек, дребезжащие троллейбусы, снующие из одного квартала в другой, фруктовый рынок со смачно разрезаемыми арбузами. Ну, и, разумеется, кульминация — карнавал, где в самом прямом смысле, танцуют все.
«Ненавижу вашу самбу», - в какой-то момент не совсем искренне замечает попугай, и у одного из персонажей случается истерика: «Пусть он возьмет свои слова обратно!»
Честное слово, Салдана делает для своего родного города то же, что Сильвен Шоме («Трио из Бельвилля»), или даже Жан-Пьер Жене («Амели») сделали для Парижа — создал романтичную и прекрасную городскую легенду, имеющую мало общего с реальностью. Тем интереснее, что речь идет о том самом Рио, где блестки и мишура соседствуют с помойкой — и Салдана, надо отдать ему должное, не гнушается даже помоек.
Что же Америка? Она, конечно, остается — в лице той самой Линды, простой девушки из Миннесоты, странного холодного края, который местные, бразильские птицы называют «маленькой сотой».
«У нас в Миннесоте не крутят попками!» - психует Линда, чудом пробравшаяся на карнавальную платформу в сияющем синем бикини. Это правда, не крутят — поэтому Голубчик в финале и делает выбор в пользу Бразилии. Психологии толстого, разжиревшего кота из нашего старого мультика («Нас и здесь неплохо кормят»), он предпочел лозунг другого, главного персонажа Кеши: «Свободу попугаям!» А летать — научится, это лишь вопрос времени.
