— Гарик, существует мнение, что программа Comedy Club на канале ТНТ, для молодого юмориста — очень легкий способ разбогатеть…
— Это миф!.. Скажу так: Comedy Club — не способ разбогатеть, а возможность творчески реализоваться. И то, что мы начинали программу бедными студентами, но в одночасье стали миллионерами, — неправда. Когда я пришел в Comedy, то уже имел трехкомнатную квартиру на Новокузнецкой улице и хорошую машину.
Ведь к тому времени я давно работал на телевидении: писал шутки для КВН, сценарии для программы «Добрый вечер» на СТС, работал на «Русском радио», с командой «Новые армяне» давал концерты по всей стране. В общем, не бедствовал.
— Вы в Comedy — старожил. Много ли смешных случаев можете припомнить или смешная программа снимается в суровой рабочей обстановке?
— Конечно, нет, у нас веселая не только программа, но и атмосфера в команде. И даже вокруг нее! Однажды мы почти сутки ехали на поезде из одного сибирского города в другой — уже не помню, какой точно. На станциях выходили на перрон подышать и размяться. И каждый раз нас очень внимательно разглядывали два мужика из соседнего вагона.
И так на каждой остановке. На очередном полустанке они, наконец, подошли к нашей компании, и один из них говорит: «Можно с вами сфотографироваться?» Мы: «Конечно». А второй тихо спрашивает: «Так это все-таки кто?» Друг ему отвечает: «Да я же тебе говорил, это «Иванушки International». Я не знаю, на кого из «Иванушек» я похож — видимо, на Рыжего, Андрея Григорьева-Аполлонова.
— А на выступлениях что-то непредвиденное случается или все отрепетировано до мелочей?
— Конечно, репетируем, но всего предусмотреть невозможно. Однажды мы с Харламовым выступали с «Шоу двух Гариков» в Феодосии. Зал на две тысячи мест, теплая августовская ночь, цикады стрекочут. Благополучно проходит первая половина выступления, доходим до номера «Случай в зоомагазине».
Харламов в роли покупателя начинает номер: «Здравствуйте, это зоомагазин?» Я не успеваю открыть рот, как вдруг зал начинает не просто смеяться — ржать! Я про себя удивился: «Надо же — с одного вопроса завелись!..» Гарик продолжает: «У вас есть бультерьер?» И зал почему-то приходит в неистовство от смеха. Харламов дальше — имеются ли рыбки, кошки. А зал стонет. Я в недоумении — что случилось? Как психиатр, знаю, что бывают случаи массового помешательства, но тут явно не та клиническая картина. Очередной вопрос: «У вас есть богомол?» — и тут я боковым зрением вижу, что с моей головы на висок сползает гигантский, сантиметров двадцать, — не поверите — и впрямь богомол! Видимо, насекомое в самом начале номера прыгнуло ко мне на макушку, а я не заметил — в отличие от зала.
Я элегантно смахиваю животное куда-то в сторону и продолжаю по тексту: «Вы знаете, у нас богомолов нет». И тут зал, что называется, «лег». Гарик тоже не выдержал и убежал смеяться за кулисы. Такие ЧП случаются, конечно, не на каждом концерте, но мы и сами умеем не хуже. У каждого из ребят свой способ общаться с публикой, «раскачивать» ее. Харламов выходит на сцену якобы смущенный, неуверенный в себе, и один его вид уже веселит зал. А Ревва всегда начинает так: «Я объездил очень много стран и городов. Но только здесь, в Астрахани (или Саратове, или Киеве), живут такие красивые и добрые люди!» Зал уже обожает Сашу. Тогда он продолжает: «У меня подготовлено много номеров. Но обычно просят исполнить «Бабушку провинциального артиста», которой звонит Спилберг. Может, и вам его показать?» Зал отвечает: «Да!» А Саша: «Не слышу».
Зал ревет: «Да, хотим «Бабушку»!» И однажды в Ростове-на-Дону мы решили разыграть Ревву, подключив к этому зрителей. Галыгин и Харламов за пару номеров до его выхода увели Сашу в гримерку, где предварительно выключили трансляцию звука со сцены. В это время ведущий концерта Таш Саркисян провел соответствующую работу со зрителями. И вот в гримерку за Реввой забегает наш администратор: «Твой выход!» Саша выходит на сцену и заводит, как всегда: «Лучший город… лучшие люди…» И тут зал просто взрывается аплодисментами: «Ура! Браво!» Саша думает: «Надо же, как простое вступление принимают! Что же будет во время номера?!» Продолжает: «Вы, наверное, хотите услышать про бабушку?» И вдруг зал зашумел: «Фу, нет, не хотим! Да пошел ты со своей бабушкой…» От зрителей пошла такая ударная волна, что Саша в недоумении стал пятиться.
Мы из-за кулис видим, что он лихорадочно пытается понять — что же произошло, почему зал так вдруг возненавидел его бабулю. Озирается по сторонам и вдруг видит в кулисах скорчившихся от хохота коллег с видеокамерами. Тут ему стало понятно, что это розыгрыш. Он рассмеялся, зал — тоже. Конечно, в тот вечер «бабушку» Ревва показывать не стал — просто по душам поговорил со зрителями.
— Не обиделся?
— Да нет, что вы! Он же понимает, что мы все его любим. Мы действительно за эти десять лет стали почти семьей. Радуемся, когда у кого-то случается что-то хорошее; если какие-то проблемы — помогаем. Например, почти на каждой программе кто-то заболевает: то простуда, то травма, — и все вокруг заботятся о «раненом» товарище.
В марте у нас был концерт в Санкт-Петербурге. Из Москвы я выехал здоровый, а в поезде продуло. Перед концертом меряю температуру — 39,5. И голос сел, а мне, как ведущему, надо быть «весь вечер на арене». Так ребята кинулись по магазинам, купили имбирь, мед, малиновое варенье где-то достали. За кулисами поставили для меня кресло, столик и кипятильник. И я, приходя со сцены, каждые пять минут пил горячий чай. Но выступать больным — это еще не самое страшное. Гораздо неприятнее, когда зал не принимает твои шутки…
— Так бывает?
— Очень редко, но случается. Иногда бывают «сборные солянки», где первый час поет один артист, потом еще полтора — второй, а «на десерт» — Comedy Club. Зритель уже устал, наелся, кто-то выпил изрядно и на шутки просто не реагирует — ему не до этого.
После таких концертов возвращаюсь домой и говорю жене: «За эти полчаса на сцене меня выжали так, будто я три часа выступал…»
— Сейчас на ТВ повторяют выпуски «Прожекторперисхилтон». И люди смотрят программу с удовольствием, многие жалеют, что она закрылась. А вы продолжаете общаться с Иваном, Сергеем и Александром или жизнь вас развела?
— Мы дружим, видимся, ходим друг к другу на дни рождения! Недавно встречались с Сашей Цекало в Италии — он там проводит отпуск с женой и детьми. Мы с Жанной к ним заезжали, прекрасно провели время. Ваня приезжал сюда, в Юрмалу, — выступал на десятилетии Comedy Club в образе музыканта Гриши Урганта. С Сережей Светлаковым часто видимся: он тоже любит отдыхать в Юрмале, даже домом тут обзавелся.
И хоть Сергей уже и не резидент Comedy Club, но часто приходит к нам на программу и в юбилее нашем, опять же, поучаствовал.
— Вы часто берете с собой на гастроли семью? Здесь, в Юрмале, с вами и супруга Жанна, и дочь Жасмин, и сын Даниэль…
— Я взял семью в Юрмалу, потому что в этот город Comedy Club выезжает не на один день. Здесь по традиции снимаются летние выпуски, а им предшествуют длительные репетиции. Поэтому уже несколько лет подряд я снимаю тут коттедж, чтобы дети не только отдыхали на море, но и почаще видели папу.
— А построить свой дом вы не планируете?
— Мы с Жанной об этом давно мечтаем. Причем я — мечтаю, а она будет осуществлять. Вообще, в нашей семье звание «настоящего мужчины» скорее заслужила жена. Потому что это она родила сына, а в ближайшее время будет сажать деревья и строить дом в Подмосковье.
Жанна: Да, я уже нарисовала его в своих мечтах во всех подробностях: окна от пола до потолка, камин. Для Гарика — рояль, для меня — огромная гардеробная, где разместятся все наряды. И обязательно большая светлая столовая, в которой вечерами будет собираться наша семья, а по выходным — друзья. Осталось только все это воплотить в жизнь…
Гарик: Уверен, ты справишься!.. Для меня строительство, ремонты, вообще бытовые проблемы — настоящее мучение, а Жанна с этим блестяще управляется.
Она сама занималась ремонтом нашей московской квартиры, а теперь, видимо, станет руководить стройкой. Возможно, ей нравится закупать материалы и ругаться с прорабами. А мне — нет! Но дом для детей, которые растут с каждым днем, нужен.
— Гарик, глядя на детей, вы, наверное, вспоминаете свое детство. Каким вы были ребенком?
— По рассказам родителей, лет до пяти я был очень шустрым — просто неуправляемым. Но потом мое хулиганство поутихло, и вся бурная энергия направилась в русло КВН. Кстати, сын в этом смысле пошел в меня. Даниэлю скоро четыре года, и он гиперактивный, как и я когда-то. Нет, даже более активный! Энергии у него через край — прямо разбойник, которому постоянно надо что-то делать, куда-то бежать.
Надеюсь, что со временем это тоже выльется в нечто позитивное.
— Дочка у вас такая же?
— Нет, Жасмин совершенно другая — мягкая, нежная, послушная. Она сразу слышит, что ей говорят папа и мама, и принимает это к сведению. А Даниэлю приходится долго объяснять, что к чему, потому что он очень своенравный, как говорят, с характером.
— Как же вы справляетесь с сыном — может, в угол его ставите?
— Нет, он пока маленький, чтобы наказывать. Мы пытаемся действовать с помощью «пряника» — где-то конфетами, где-то игрушками. Но все равно темперамент у сына бурный — видно, что растет мужчина. У него и любимая игра соответствующая — в полицию.
Он постоянно «звонит» по всем предметам, напоминающим полицейские рации, и сообщает об угоне машин. А потом ведет долгие разговоры с воображаемыми собеседниками из органов правопорядка в стиле американских детективов. Еще мы с детьми гуляем по пляжу, гоняем на велосипедах, бегаем, прыгаем — в общем, нам весело!
— Значит, развлекать своих детей вы умеете. А воспитывать?
— Умею! У меня папа был очень строгий и порядки в семье весьма суровые. Обходился он без ремня, но нам, детям, объяснял твердо, почему так делать нельзя. Мы с братом всегда знали, что папа у нас главный. Я продолжаю эту традицию — воспитываю детей строго.
Жанна: Точнее, Гарик пытается быть строгим, но это у него совершенно не получается. Правда, он об этом и не догадывается. Мужу кажется, что он жесткий воспитатель, но на самом деле — очень добрый и ласковый. В нашей семье злой полицейский, который призывает детей к порядку — это я. А папа может лишь чуть-чуть пожурить. Когда нужно серьезное воздействие, за дело берусь я. Например, я помогаю Жасмин выполнять домашние задания — дочка скоро пойдет в третий класс, но задают им уже немало!
— Почему не подключаете папу? У Гарика нет на это времени или терпения?
Гарик: Не хватает и того, и другого. А главное, я думаю, что с девочкой над уроками все-таки должна сидеть мама. Вот когда Даниэль вырастет, я буду с ним корпеть над прописями.
Жанна: Так, сохраните это обещание на диктофоне, чтобы я могла потом мужу предъявить... (Смеется.) А пока на родительские собрания хожу только я. Впрочем, с удовольствием: педагоги Жасмин хвалят — она у нас отличница!
— А артистические задатки детям передались?
Гарик: О Даниэле пока рано говорить, а Жасмин очень музыкальна. Она занимается с педагогом на фортепиано и, к слову, совершенно не боится выступать перед зрителями. Но больше всего она любит Майкла Джексона — знает наизусть все его песни и потрясающе поет их по-английски. Иногда не понимает весь текст, но «снимает» один в один. Когда я это слышу, понимаю, что мне только предстоит дорасти до уровня дочки!
— Каждый родитель считает, что их ребенок — гений, и радуется, когда дитя играет самую простую пьеску Чайковского…
— Нет, я говорю объективно.
Я не из тех родителей, которые сразу видят в своем чаде вундеркинда, потому что сам учился музыке. Для меня ребенок за фортепиано — это нормально, в порядке вещей. Так что уровень исполнительского мастерства дочки оцениваю трезво. Но меня радует то, что ей доставляет большое удовольствие танцевать и петь песни Майкла Джексона.
— Жасмин осознает, что у нее не совсем простой папа?
Жанна: Дочь понимает, что Гарик — очень известный человек. Но я ей запретила хвастаться тем фактом, что папу показывают по телевизору. В детском садике она могла выдать что- нибудь вроде: «А мой папа — Гарик Мартиросян!»
Но я быстро пресекла подобные разговоры. Мы вообще стараемся детей не баловать, чтобы они знали слово «нет», росли скромными. Нас так растили, и мы всецело продолжаем эти традиции.
— О традициях — дети знают армянский язык?
Гарик: Да, они свободно говорят, потому что я с ними стараюсь общаться на армянском и няня у них армянка. А Жасмин еще и писать и читать по-армянски умеет. Каждый год летом мы отправляем ее в Армению, где живут мои родители и брат с семьей — у него два сына, с которыми Жасмин очень дружит. Для дочки Ереван вообще лучший город Земли!
— Жанна, вы армянский выучили?
— За те 15 лет, что мы живем с Гариком, и китайский можно было выучить... (Смеется.) По-армянски я все понимаю, а вот говорю иногда с небольшими ошибками.
— А с ревностью за 15 лет научились справляться — у телезвезды Гарика Мартиросяна наверняка куча поклонниц?
Гарик: И сейчас как раз одна из них лезет через балкон, чтобы ворваться в дом. (Смеется.)
Жанна: Если серьезно, мне повезло: я не видела ни одной поклонницы, которая бы нагло приставала к Гарику. Все девушки оказываются как на подбор очень воспитанными и всегда просят разрешения сфотографироваться вместе с моим мужем. К тому же, если девушкам нравится мой муж, это значит только то, что у них отличный вкус. И я их за это уважаю!
А потом, не забывайте, что по жизни я плохой полицейский. И, если что, могу быть крутой на расправу. (Смеется.)
— Похоже, у вас в семье матриархат…
Гарик: У нас обычная семья. Потому что это нормально, когда муж — добытчик, а жена — хранительница очага. Мне не надо становиться к плите, а Жанне — чинить машину. У нас все просто: мужские обязанности на мне, женские — на Жанне.
— Значит, посуду вы не моете?
Гарик: Нет, никогда! Потому что если я помою посуду, из нее никто не будет есть. К тому же половину тарелок я перебью в процессе. Да Жанна меня просто не подпустит к раковине! И как кулинар я ноль, и пылесос в руки не беру. Моя обязанность — заработать, принести в дом денежки и отдать жене.
Правда, тут надо успеть подсмотреть, куда жена их спрячет, чтобы, пока она спит, вытащить несколько купюр и рвануть с друзьями в ресторан. (Смеется.) Хорошо, что Жанна их обычно недалеко прячет. У нас дома деньги вообще надолго не задерживаются: как заработали, так и растратили.
Жанна: По-моему, мужчина не должен готовить, если, конечно, это ему не доставляет какое-то особое удовольствие, но в таком случае он обычно становится поваром. Если женщина приставляет мужчине пистолет к виску и заставляет его вынести мусор, потому что она устала от домашней работы, я не вижу в этом стремления к равноправию полов. Гарик же никогда не говорит мне, что устал, хочет отдохнуть и поэтому «дорогая, в ближайшее время тебе придется зарабатывать деньги».
Нет, муж много вкалывает. Ведь телезрители хотят каждую неделю видеть новую часовую программу на ТНТ, а этот час нужно придумать, снять, кропотливо смонтировать, озвучить… Муж занят своим делом, а я — своим. Такая семья — это классика, которая работает испокон века.
— Но из-за чего-то вы все-таки ссоритесь?
Гарик: Жанну раздражает то, что я полотенце могу не под тем углом повесить.
Жанна: Да он их никогда не вешает, а просто бросает на пол.
Гарик: Еще жену раздражает то, что у меня одежда может быть раскидана по всей квартире. Но это случается редко, только когда я в спешке собираюсь на концерт или съемки… Жанна: Редко — это через день.
Гарик: А она вешает мои вещи обратно в гардероб в каком-то своем порядке — нелогичном и хаотичном, который потом меня бесит.
— Гарик, к сорока годам вы многого достигли.
А остались у вас еще неосуществленные мечты?
— Они все из разряда нематериальных. Хочу выучить итальянский язык. Я с семьей несколько раз отдыхал в Италии и в принципе уже знаю язык неплохо, но мне хочется большего, чтобы, к примеру, полностью понимать итальянские телеканалы. Еще мечтаю научиться профессионально водить яхту, самолет и мотоцикл. В каком порядке освою эти виды транспорта — пока не знаю, но сделаю это обязательно. Причем в колонне с байкерами по Италии я уже поездил… Жанна: Ты уточни, что не на мотоцикле, а рядом, за рулем авто.
Гарик: Это несущественные детали…
Наш большой друг — кавээнщик Андрей Чивурин этим летом на своем «Харлее» вместе с друзьями через всю Европу поехал в Рим, где папа римский должен был благословить таких же, как он, байкеров по случаю 110-летия марки. Мы с Жанной какой-то кусок этого мотопробега по Италии ехали вместе с ними. И мне захотелось самому оседлать мотоцикл. Правда, в Москве с ее безумным движением и не менее безумными водителями это рискованно, поэтому я пока в раздумьях. А вот водный транспорт, по-моему, гораздо безопаснее. После того как на итальянском озере Гарда я с ветерком порулил катером, сплю и вижу, чтобы получить удостоверение яхтсмена. Что касается самолетов, то в кабине пилота я сидел много раз, потому что у одного из моих друзей отец — капитан авиалайнера.
И скажу, что в салоне самолета мне сидеть всегда некомфортно, а на месте пилота почему-то очень приятно. Летишь, а перед тобой бескрайнее небо и бесконечный простор!
