«Я нажала кнопку звонка. Послышались шаги, дверь распахнулась. Появилась Наташка. Она никогда не спрашивала, кто за дверью. Открывала, и все. «Ну что, опять?» — «Опять», — вздохнула я. «Проходи». Я бросила рюкзачок на банкетку, скинула туфли, пошла за Наташкой. «Есть хочешь?» — «Давай». Наташка достала из холодильника тарелку сырников. Поставила на плиту чайник. Села напротив. Смотрела куда-то мимо. Чайник засипел. «Ты ешь, я сейчас». Наташка заперлась в ванной. Я ела сырники, запивая чаем. Вышла Наташка, глаза ее блестели. Она что-то выбросила в ведро. Наташка улыбалась, от нее исходила энергия. «Значит, отчим опять запил?» — бросила она весело. «Да». — «А мать?» — «Мать в ночную сегодня». — «Все, тогда остаешься у меня». Наташка достала сигареты. Мы закурили. «Ну, чего, погуляем?» — «Давай». В прихожей Наташка бросила на меня критический взгляд, протянула: «Да, Любка...» — «Чего?» — «Туфли стоптаны. Куртка отстойная. Тебе надо прикид поменять». — «Скажешь тоже! Как?» — «Есть одна идея, — сказала Натаха. — Погоди-ка! — Она пошла в свою комнату.
Запихнула в карман какой-то пузырек. — Надень мою пока». Она бросила мне голубую куртку, которая мне всегда на ней нравилась. «Ну идем. — Наталья открыла дверь. — Стой!» — «Что?» — «Чуть не забыла. Мусор надо выкинуть». Она исчезла, вскоре появилась с пакетом в руке: «Пошли». Мы вышли на улицу. «Куда пойдем?» — спросила я. «Да так, прогуляемся вдоль дороги туда-сюда». — «Зачем?» — «Денег хочешь срубить?» — «Хочу, а как?» — «Как-как? Снимем парней». — «То есть ты хочешь «этим» заработать?» — «Нет, не «этим». — «А как?» — «Увидишь». Остановилась черная иномарка. В ней сидели два парня, лет по двадцать семь — тридцать. «Ну чего, девочки, покатаемся?» — «Покатаемся», — сказала Наташка. Мы залезли в машину на заднее сиденье. «Ну что, к вам поедем или к нам?». — «А шампанское у вас есть, ну и закусить?» — «А как же!» — «Тогда давайте к вам. Как вас зовут, мальчики?» — нежно произнесла Наташка. Сидящий за рулем обернулся, бросил: «Меня зовут Боря». «А меня Коля», — сказал сидящий подле. Они гнусно заржали. Меня передернуло. «Ясно, — сказала Наталья, — меня зовут Таня, а это Оля». Они привезли нас к какому-то дому. Мы поднялись на четвертый этаж. Открыли дверь, вошли. Парни полезли целоваться. «Погодите, — остановила Наташка, — что за спешка? Угостите девушек шампанским, дайте поесть, расположите к себе.
Что, первый раз девушек видите?» На столе появилось шампанское, еда. «Другое дело», — сказала Наталья. Себе парни налили виски. Выпили. «А музыка у вас есть?» — спросила Наталья. «Иди глянь, чего у нас», — сказал Боря. Коля вышел. Боря достал сигарету. Натаха подтолкнула меня: «Иди-ка поцелуй Бореньку». Я обняла его за голову, поцеловала в губы. «Есть музыка», — вернулся Коля. «Давайте выпьем и пойдем танцевать». Мы выпили. Отправились в другую комнату. Коля поставил медленную мелодию. Боря схватил меня за руку, рванул на себя: «А ты ничего». Коля танцевал с Наташей. Вскоре ноги у парней стали подгибаться, язык поплыл, они заморгали, но веки оказались слишком тяжелы, они не смогли дойти до дивана, вырубились на ковре. «Так, — сказала Наташка, — возьми ключи от машины у Борьки, а я поищу бабок». Я ощупала карманы Бориса, он лежал как мертвый. «Слушай, — сказала я, — а они не помрут? Ты клофелину не перелила случайно?» — «Ничего с ними не будет, проспятся». — «Нет ключей», — сказала я. «Иди в куртке у него посмотри и бумажники у них забери». Я нашла ключи, денег в бумажниках оказалось немного. «Вот уроды, — сказала Натаха, — бабок приличных нет, а туда же. Я вообще ничего не нашла. Пусто». — «Давай я поищу, у меня получается». — «Давай».
Я прошлась по квартире, плавно скользя взглядом по стенам, мебели, прислушиваясь к себе. Если я оказываюсь рядом с деньгами или драгоценностями, то возникает какое-то щекотливое чувство где-то в верхней части живота. Я подошла к трюмо, отодвинула тумбочку, сзади было углубление, из которого я извлекла холщовый мешочек. Там было несколько золотых колец, сережки, пачка денег. Натаха взвизгнула от удовольствия: «Ну ты даешь!» Мы вышли из квартиры. Машину завести не удалось. Мы оставили ключи в машине и убежали. Через неделю мы с Натахой были в магазине. Я вышла первой. Тяжелая рука легла на плечо. У меня подкосились ноги, я еще не увидела, но знала — Борька. «Ну что, колись, где подруга?» Возникли перед лицом его узкие, как бритва, глаза. Тут и Натаха вышла. Они с Колькой запихнули нас в машину. «Ща мы вас, тварей, закопаем». Вывезли нас за город. Побили слегка. «Ну что, будем мочить», — хрипло проговорил Коля. Наташка заревела. Страх так овладел мной, что я не могла говорить, горло сдавило. Я даже не могла плакать. «Мальчики, не надо, мы вам все вернем, все-все», — заговорила Наташка. «Тогда поехали». Нас забросили в машину. По той же дороге отправились в город. Мой страх превращался в ужас, возвращать-то было нечего. Я стала просить про себя: «Боженька, помоги, я больше не буду».
Через какое-то время нам попалась навстречу машина, в ней ехали знакомые парни, мы их разглядели, стали им махать. Уж не знаю, каким чудом, но они увидели наши зареванные лица, развернулись, догнали, прижали машину к обочине. Начался базар. Оказалось, что и наши, и те парни из одной банды, только Борька с Колькой с другого края. «Чего вы наших девочек прессуете?» — «Они нас обокрали, клофелину подлили, суки». Наши заржали. «В общем, так, ребята, вы девочек отпускаете, и они вам ничего не должны, иначе все узнают, что вас четырнадцатилетние девчонки развели как лохов». Чертыхаясь, Борька с Колькой умчались. А я зареклась такие дела делать».
На правой руке, в поле 2, наблюдается темное пятно, которое представляет собой значительное выпячивание кожного рельефа (рис. 4, красный). Пятно касается фрагмента линии судьбы (рис. 4, синий). Пятно выражает нарушения безопасности в виде столкновения с нехорошими людьми. Фрагмент линии судьбы (рис. 4, синий) наклонен, притянут к линии жизни (рис. 4, зеленый), это интерпретируется как подчинение судьбы сложным жизненным обстоятельствам, что на деле проявляется как неправильное поведение обладателя знака.
