Набирал курс Олег Николаевич Ефремов. Прослушивания проводил Роман Ефимович Козак, сказал, что могу сразу приходить на третий тур. Но я решила, что должна сходить на все — очевидно, от неуверенности в себе. Как это приду и сообщу, что допущена сразу на третий? И вспомнит ли он меня вообще?
Заключительный тур проходил в учебном театре, на сцене. И это было так волнительно! В зале сидели Ефремов, Покровская, Брусникин, Козак. Они старались нас поддержать, смеялись и хлопали, хотя уже в сотый раз слушали эти басни и стихи. Понимали, что нужна зрительская реакция.
— С педагогами повезло. А кто с вами учился?
— Из тех, кто на слуху, — Вика Исакова, Саша Арсентьев, Петя Баранчеев, Андрюша Финягин. Мы были очень хороши вместе как коллектив. До сих пор иногда слышу: «Последний курс Ефремова? Как же, как же, вы здорово работали!» Люди помнят наши спектакли. Олег Николаевич пятнадцать человек взял к себе в театр, но через год его не стало, и нас в театре в каком-то смысле тоже.
У Олега Павловича Табакова было свое понимание того, как должен развиваться МХТ, и он больше занимался своими учениками. Хотя поначалу был ко мне расположен, я и в «Табакерке» у него играла. Но театр — особый коллектив со своими законами, а я всегда держалась обособленно, не умела поддерживать отношения с нужными людьми. И это, видимо, во многом объясняет, почему меня сейчас нет в театре.
— Мне кажется, что вы просто очень рано вкусили успех в кино. Там были такие замечательные роли, как Галина в фильме «Граница. Таежный роман», за которую в двадцать пять лет получили Государственную премию. В театре ничего сопоставимого не предлагали...
— Да, у меня был хороший старт, который до сих пор поддерживает. После него хотелось если не равнозначных ролей в театре, то хотя бы возможности совмещать его с кино...
— Вас не отпускали на съемки?
— В принципе отпускали, но это часто сопровождалось не очень приятными беседами, после которых я думала: «Если вопрос встанет ребром, выберу кино». Не знаю, что происходило за моей спиной. В театре постоянно кипит какая-то скрытая жизнь, и по отношению к тебе все постоянно меняется. Формируется некое мнение в умах определенных людей, от которых зависит твоя творческая судьба.
Коллега как-то обмолвилась:
— Ой, Лен, мы начали репетировать такой спектакль! Думали о тебе.
— Странно, почему я не в курсе?
— Нам сказали, что ты на съемках.
А я не снималась и полгода сидела без работы. С этой странной «традицией» — доверять тому, что кто-то о ком-то сказал, — сталкивалась не раз. Позвонить человеку и узнать правду никому не приходило в голову...
— Что ж, вы не служите в театре, но много снимаетесь в сериалах самых разных жанров для разных каналов...
— Иногда чувствую, что ко мне относятся не как к состоявшейся разноплановой артистке и смотрят не на то, как попробовалась, а исходят из каких-то сложившихся стереотипов. Я же могу быть не только социальной героиней или наивной тетушкой на фоне деревенских пейзажей.
