Шарлотта и Джейн Эйр сделали разный выбор. Джейн, уже готовая выйти за священника-миссионера, нашла в себе силы изменить решение и помчаться навстречу своей единственной любви. Увы, у Шарлотты никакой единственной любви не было. Да и избранник ее не был наделен и тысячной долей харизмы фанатичного кузена Джейн. Судьба сдала такие карты, ими и оставалось играть. Только играть пришлось недолго.
Через полгода после свадьбы Шарлотта занемогла. Она сильно исхудала, поскольку из-за постоянных приступов тошноты совсем потеряла аппетит. Весь январь 1855 года пыталась лечиться самостоятельно, но поняв, что доморощенные средства не помогают, супруги пригласили врача. Тот, не приняв во внимание семейный недуг, сведший в могилу почти всех членов клана Бронте, снисходительно потрепал пациентку по щечке и успокоил: «Всего лишь беременность, мадам, обычный в вашем положении токсикоз, не о чем тревожиться».
Что ж, она старалась не волноваться. Еще два месяца... В конце марта и Артуру, и снисходительному врачу, и самой миссис Николлс стало ясно: она умирает. Шарлотта успела написать письма подругам — буквально по несколько строк, сохраняя привычный бодрый тон. А тридцать первого числа умерла...
Официальной причиной назвали туберкулез. Впрочем, не исключали и ненормально тяжелый токсикоз, спровоцировавший несовместимое с жизнью истощение. Шарлотту похоронили в фамильном склепе при церкви Святого Михаила в Хауорте. Теперь они лежали рядом, семеро из когда-то большой семьи: мама Мария, умершая в тридцать восемь лет, одиннадцатилетняя старшая дочь Мария, десятилетняя Элизабет, Бренуэлл, ему был тридцать один, Эмили, едва пересекшая тридцатилетний рубеж, двадцатидевятилетняя Энн и замкнувшая круг Шарлотта, ушедшая в возрасте матери. Глава семейства Патрик Бронте пережил жену и всех детей. Он присоединился к семье в восемьдесят четыре года, печалясь, что род его прерван.
Конечно, он не ведал, что память о его семье не растворится в веках и что в следующие полтора столетия весь мир будет чтить его дочерей. В честь Бронте назовут кратер на Меркурии, а Шарлотту и героев «Джейн Эйр» изобразят на почтовых марках. Он не мог знать, что ее главный роман займет десятое место в списке двухсот лучших книг в истории по версии ВВС и будет переведен на все языки. Что его десять раз экранизируют. Что к нему сочинят приквелы и продолжения и что наследие Эмили и Энн станет столь же дорого и важно миру. Что фамилия Бронте не умрет, а навечно укоренится в истории.
Ничего этого Патрик Бронте не предполагал. Старик уже с трудом удерживал в слабых руках ружье, и все же он не знал другого способа излить горе и муку, кроме как стрелять и стрелять в небо, которое подарило ему семью, а потом ее отняло.
В апреле Шарлотте Бронте — двести пять лет...
