Там у людей не было ничего, но они ценили дружбу, берегли любовь.
Помню, каким глубочайшим потрясением стало для меня возвращение домой. Когда самолет приземлился в Париже, я испытал настоящий ужас. Хотел немедленно умчаться обратно. Помню, шел дождь, вокруг царил дикий грохот, носились какие-то люди, светилась огнями реклама — все казалось мне ненастоящим, агрессивно-жестоким, далеким от африканской простоты и тишины, в которых я недавно жил. К счастью, родители сразу же подключили меня к семейному делу. Время тогда было трудное, повсюду безработица. И я жадно схватился за работу, чтобы отвлечься… А потом втянулся.
— Тут-то вы, вероятно, по-настоящему и распробовали коньяк?
— Прежде я не пил много. В Африке роскошью считались местное пиво и «Юкки» — лимонный или апельсиновый напиток, позже я предпочитал вино, водку, херес, а вот «свой коньяк» оценил лишь с возрастом...
— Для этого необходима мудрость?
— Вы знаете — да! Это элегантный, сложный и очень многозначный напиток! Не простой, не популярный — в смысле «понятный всем и сразу».
Искусство изготовления коньяка можно сравнить с сочинением музыки — коньячные спирты составляются в гаммы, а мастера-виноделы, как композиторы, создают из них мелодию. Коньячный ассамбляж требует не меньшего таланта, чем музыкальная фраза.
Я бы назвал людей, предпочитающих коньяк, созидателями.
Они из тех, кто выращивает деревья, чтобы наслаждаться шумом листьев, прохладной тенью ветвей, а не для того, чтобы затем их вырубить.
— Понятно, почему коньяк так почитаем аристократами и членами королевских семей. Говорят, первые поставки «Hennessy» в Россию начались еще в 1818 году — ко двору императора Александра I. А кто еще среди знаменитостей предпочитал ваш напиток?
— По легенде… сам Черчилль. Знаете, по всему миру есть бары, в которых можно увидеть табличку: «Хемингуэй никогда здесь не пил!» Так, возможно, хозяин выделяет свое заведение из моря подобных, ведь чуть ли не в каждом втором баре, будь то Америка или Европа, вам обязательно похвастаются: «Тут пил Хемингуэй!» И с Черчиллем, известным ценителем качественного алкоголя, происходит нечто подобное — множество производителей шампанского, виски, вина почитают за честь сообщить, что «нашу марку предпочитал сам Черчилль».
Может, они и правы, кто знает? Он ведь так много пил! Но вот какую историю рассказал мне однажды дед.
Случилось это сразу после окончания войны, в одно из воскресений. В его доме зазвонил телефон. Подошел консьерж. Попросили деда.
На другом конце провода важный голос сообщил: готовится конференция на высшем уровне с участием Черчилля. Затем голос попросил деда обеспечить гостей коньяком «Hennessy», подчеркнув: «Самым лучшим и качественным местным напитком».
«Господа, — ответил дед, — руководимое мной предприятие по выходным закрыто, прошу обратиться с этой просьбой в понедельник».
На этом все и закончилось. Никто ему конечно же не перезвонил, и гости во главе с Черчиллем остались ни с чем. А дед мой, хотя и был польщен таким вниманием, громко возмущался, что кто-то, пусть и великий, захотел насладиться его прекрасным коньяком на дармовщинку. Взыграла ирландская гордость...