По-моему, вы получили не только жену, но и ребенка…
— Детей у меня действительно нет, и это очень тяжело. Я безумно люблю маленьких и воспринимаю Ирочку не столько как жену, сколько как своего ребенка.
Когда ее родители еще были живы и мы ютились в ее комнатке, она иногда засыпала на диванчике. Ирочка маленькая такая, я ее тихонько брал вместе с одеяльцем на руки и полчасика качал. Это такое наслаждение, что невозможно передать! Потом я клал ее в постель. Во сне она очаровательная! Такой милый комочек, у меня слезы на глаза наворачивались.
Товарищи советуют нам взять на воспитание ребенка, а я все еще хочу своего. Если Ирка на это решится...
Все зависит от нее, и я верю, что ребенок у меня будет. Если у нас не появятся дети, то закончится и ее род, и мой. А я не могу поставить точку, мне слишком дорога моя фамилия.
Сейчас нам заменяет ребенка живущая в нашем загородном доме овчарка, к которой Ира очень привязана. Песик такой же бесхитростный, как и она: порой, когда на душе тяжело, он лизнет руку — сердце и отпустит. Когда мы с Ирой ругаемся, барбос смотрит на меня, и в глазах его читается: тут ты не виноват, а вот тут получил правильно. Во время ссор я, как правило, отмалчиваюсь, но бывает, срываюсь. У нас случаются такие баталии, что не приведи господи! Иногда чуть ли не деремся. Ирка так меня кроет, что другой человек уже давно чемодан собрал бы и ушел... Никому другому я этого не простил бы. Равноправие в нашей семье соблюдается не всегда, и иногда жена оказывается на моих плечах.
— В чем же дело?
— Ирочка очень ревнива.
Теща мне рассказывала, что ее бабушка тоже была ревнивой женщиной, но Ирка — просто что-то страшное! Она, конечно, натерпелась от меня в молодости: бывало, выхожу из театра, а тут поклонницы, букеты… Телефон от женских звонков просто раскалялся. Кто-то зовет на свидание, кто-то просто вздыхает в трубку… До сих пор ко мне подходят незнакомые девушки, и приходится объяснять Ире, что я человек публичный и надо гордиться тем, что по-прежнему популярен, востребован, снимаюсь. Иногда она пеняет: «На каждую юбку засматриваешься!» Тогда я отвечаю: «Если не буду на них смотреть, скоро и тебя не замечу!» Мужик должен оттачивать глаз.
Ирка большая собственница, иногда мы ссоримся и из-за этого.
Может, это я ее такой воспитал, а теперь сам же расхлебываю…
Некоторое время назад мы были на грани разрыва. В арбатский дом моего прадеда, который московское правительство отдало мне в аренду, пришли молодые ребята-художники. Хотели сделать в доме художественную галерею, помимо музея деда и прадеда, который я тут организую, планировали театр открыть... Этот дом требует огромных вложений — одни трубы восстановить что стоит! Люстры повесить… Все же украдено. Я вбухал в него все, что заработал в кино. И сколько еще впереди: надо же собрать экспозицию. Куда ни шагни — все деньги.
Потом одна газета напечатала фотографию картины этих ребят-художников: голые мужики какие-то, вроде бы «голубые». Написали, что тут публичный дом собираются устроить, а я чуть ли не педераст. Это я-то!!!
Накрутили Ирку. Она сказала пару острых фраз, их тут же опубликовали... Но мы давно помирились, а эта история помогла нам отсеять ложных друзей.
— У позднего брака есть свои ловушки. Сперва в зрелого, успешного красавца влюбляется маленькая девочка, а потом она превращается в сильную женщину, и роли меняются…
— Тем не менее я счастлив. Как бы Ирочка себя ни вела, я ее никогда не оставлю. А если она встретит человека, который будет ей милее меня, — ради бога! Я так ее люблю, что полюблю и того, с кем ей будет хорошо.
Может, я для нее стар, откуда я знаю? Если она захочет уйти, держать не буду. Но я верю, что Ира до сих пор меня любит. Все, что у меня есть, я отдал ей — пусть будет хозяйкой.
— Чем же она вас все-таки приворожила? И стоит ли такая любовь того, чем за нее приходится платить: ведь могли прожить эти годы гораздо спокойнее.
— Каждый мужчина ищет в женщине свою мать, и я не исключение. У меня были всякие красотки, но я вижу в Ирочке маму Галю: под конец жизни она много болела, располнела, но в молодости была такой же хрупкой. Иногда Ирочка пилит и ругает меня так же, как мама. Но она такая же добрая. Во мне масса недостатков, я весь из них, наверное, соткан, но благодаря Ире поднимаюсь над собой. А насчет того, стоит ли игра свеч…
Тут, видишь ли, вот какое дело: каждая секунда в наших отношениях — пиковый момент, зато каждую вторую секунду мы счастливы. Уезжая из дома утром, я не знаю, трагическая у нас будет вечером встреча или радостная. Покоя нет, но в этом-то и прелесть...