Почему он не предпринимал никаких попыток к общению, у меня не укладывается в голове до сих пор.
Он проявился, когда я забеременела. Спустя два десятка лет по электронной почте получаю от него письмо: «Хотелось бы знать, когда родится мой внук». Две коротенькие строчки. Ни «прости», ни «как дела?». Еще через какое-то время он прислал мне приглашение в «Одноклассниках»: «Давай дружить!» Но ради мамы я не пошла ему навстречу. Мне показалось это предательством по отношению к ней.
Моя мама — учительница английского языка и музыки. Она уходила из дома рано утром и возвращалась поздно вечером. Пахала как лошадь, чтобы обеспечить нас с братом. Помню, после каких-то застолий мама приносила домой несъеденные бутерброды. И тогда в нашем доме был праздник.
Однажды она где-то раздобыла красную икру. Это был совершенно недоступный для нас деликатес. Мама сказала мне: «Ешь». Но я посмотрела на эту икру, и в горле встал ком. Я замотала головой. «Ешь немедленно, тебе говорят, или выпьешь стакан касторки!..» Но я уперлась насмерть. В результате выпила стакан касторки...
По отцу я не часто скучала.
Возможно, будь у меня свободное время, скучала бы по нему больше. А так голова всегда была чем-то занята.
...Я с детства привыкла сама о себе заботиться, организовывать свой день. После школы бежала на занятия музыкой, в студию художественных танцев, на уроки пения... Мой день был расписан по минутам.
Хорошо помню, как однажды выглянула в окно и увидела, что по двору идет семья — мама, папа и ребенок. Они шли, держась за руки. Я долго-долго провожала их взглядом, понимая, что у меня такого никогда не будет...
— Аня, в юности у вас были какие-то романы?
— У меня совершенно отсутствует подростковый период первых свиданий, увлечений и романов, потому что в четырнадцать лет я четко поняла: надо работать, иначе мама (она к тому времени уже просто не могла трудиться так же много, как раньше) и брат не выживут. Все мои мысли были направлены на то, как помочь семье. Даже поступив в институт, я не ходила на посиделки, которые устраивались в группе, — все время работала. Возможно, я вошла во взрослый мир неподготовленной именно потому, что у меня не было романов в юности.
— Вы очень яркая девушка.
Неужели на вас не обращали внимания?
— Я была абсолютно неяркая. Подростком не представляла никакого интереса для мужчин. Мне никогда не присылали любовных записок, на танцах меня не приглашали... Я долго ходила с двумя косичками. Да еще ко всему прочему была отличницей, «училкиной дочкой». Во мне не было ничего, что могло зацепить мальчишек. Та привлекательность, которая есть сейчас, — это абсолютная наработка. Я от начала и до конца сделала себя сама.
Мой портрет в юности — это кудряшки и огромные глаза. Такой искренний наив. Наверное, благодаря ему меня и взяли в модельное агентство. Это была моя первая работа, не считая заработков в ансамбле, с которым я объездила всю Украину.
Но там платили гроши.
Все модели были высокими, я со своим ростом 170 сантиметров оказалась самой маленькой. К тому же все девочки как одна худышки, у них ребра торчали, я на их фоне выглядела полненькой. Меня спасали только длинные кудрявые волосы и то, что меня любит камера.
Мне повезло работать с лучшими фотографами. Однажды меня в числе других девяти моделей пригласили на дефиле в ЦУМ. Мы показывали трикотаж. За этот показ я получила целых сто гривен! Огромные, нереальные деньги для меня по тем временам. Но в агентстве я продержалась недолго. Как-то пришла на кастинг и увидела, что заказчики совершенно беззастенчиво и недвусмысленно меня рассматривают.
Стало очень стыдно и неловко. Я вдруг почувствовала себя куском мяса. После этого из агентства я ушла. Это все равно рано или поздно произошло бы. Я никогда не питала иллюзий по поводу своей внешности — вокруг было много гораздо более красивых девочек.
Потом я решила поступать в институт. Рассматривались два варианта: университет культуры и театральный.
Решила попытать счастья в театральном. Помню, к документам приложила модный журнал, в котором были мои снимки с разными прическами. Фотографии очень эффектные, и я подумала, что это может помочь. Но, как потом выяснилось, именно они сыграли не последнюю роль в том, что в театральный меня не приняли.
