— Привет, пап!
— Привет, — он взглянул на меня, снял плащ и сказал: — Я в душ.
Никогда прямо с порога папа в ванную не отправлялся. Сначала расспрашивал о делах, гладил кокер-спаниеля Ромку, пил чай... А тут, почувствовав мое смятение, явно дал возможность «замести следы». Гости выбежали к лифту на цыпочках, неся в руках кроссовки, а я быстренько вымыла чашки и бокалы. Выйдя из душа, папа не стал ни о чем расспрашивать.
Сейчас подумала: а чего я, в самом деле, тогда испугалась? Друзья и подруги — из класса, со двора, из музыкальной школы — бывали у меня постоянно. И очень радовались, если заставали папу. Он обязательно что-то рассказывал, шутил, по-особому заваривал чай, строгал горы бутербродов, жарил яичницу на самой большой сковороде. Те, с кем я дружу с младших классов школы, часто вспоминают, как ходили с ним кататься с горки у церкви, что на Новом Арбате. Папа ложился на ледянку или санки лицом вниз, мы плюхались ему на спину и летели чуть ли не до проезжей части.
Он был очень веселым. К каждой премьере в Малом театре обязательно делали капустник, отец был его режиссером и ведущим, в театральном буфете накрывали шикарный стол. В конце театрального сезона, в мае, папа устраивал в Малом новогоднее представление. Поскольку праздник был не совсем ко времени (мягко говоря!), то и название у него было соответствующее — «Здравствуй, жопа, Новый год!» В фойе ставили и наряжали огромную елку, готовили концерт и подарки. Видя, как народ веселится, отец был по-настоящему счастлив, громче всех смеялся и аплодировал. Правда, на следующий день, как утверждают некоторые актеры, мог пройти мимо и не поздороваться, но таким уж он был — очень зависел от настроения. Не все же ему петь и танцевать...
Кстати, пел папа замечательно. Старинные романсы, песни из кинофильмов, бардовские и даже куплеты собственного сочинения, например:
Это не джаз, это не джаз,
Это два негра несут унитаз!
В хорошем расположении духа мог подхватить маму и, распевая «У самовара я и моя Маша», начинал с ней отплясывать. Иногда, вернувшись вечером домой, я заставала их танцующими под какую-нибудь лирическую мелодию. Чаще всего под песню Feelings, которую папа очень любил и, не зная английского языка, очень проникновенно исполнял.