И на то была банальная причина: из-за отсутствия штампа в паспорте нас не селили вместе в гостиницах. Никакой свадебной мишуры и лимузинов — расписались, выпили шампанского и я побежала на спектакль.
Жили мы счастливо, но меня очень мучило, что я разбила семью. Чувствовала: этот грех надо отмолить. И я крестилась. Крестную мать нашла, а вот отца — нет. При советской власти посещение церкви не приветствовалось, и люди побаивались: вдруг узнают на работе? И тогда муж предложил: «А давай твоим крестным стану я?» Мы плохо разбирались в религии, не подозревали даже, что так нельзя. Спустя годы мой духовник отец Георгий, узнав об этом, сказал лишь: «Грех совершен по незнанию, буду отмаливать».
Во время обряда стояла в белой рубашке, рядом муж и подруга.
Батюшка спросил:
— Имена крестных?
— Валентин и Валентина.
Он обратился ко мне:
— Вашего имени нет в святцах, оно не православное. Нужно взять другое.
— Хорошо, я тоже буду Валентиной.
Батюшка улыбнулся. Так я, Элеонора в миру, стала Валентиной.
Казалось, впереди долгая счастливая жизнь. Но на взлете карьеры Валентин был подбит, крылья его — подрезаны. С горечью говорил мне: «Никогда не высовывайся, не забирайся высоко.
Очень тяжело и больно падать. Мудро поступает тот, кто держится золотой середины».
За плечами у Селиванова был успешный фильм «Большое космическое путешествие» по сценарию Сергея Михалкова. Но «Дневник Карлоса Эспинолы», еще даже не смонтированный, разгромили в пух и прах. Хотя многим нашим друзьям, видевшим картину, она нравилась. Целых двенадцать лет Валя ничего не снимал. Он написал массу сценариев, но ни один не был принят... Вернее, какие-то принимались, но их сразу откладывали в долгий ящик. Был очень сильный клан ненавидящих Валю завистников, чиновников, облеченных властью, которым я в свое время отказала. И они отыгрались на муже: «Выбрала другого? Вот теперь расплачивайся».
В начале девяностых Селиванов встал на ноги: продал свою квартиру и на вырученные деньги (плюс кое-что удалось скопить) организовал киностудию «Спас».
Муж начал сотрудничать с режиссерами из Голландии, Франции, Италии, Германии. Они снимали полудокументальные-полухудожественные картины о событиях в нашей стране по его сценариям. Студия стала приносить доход. Валя обожал собирать у нас друзей. Бар ломился от разных напитков — он коллекционировал водку, коньяк, виски, сам уже не пил (выпивал одно время, но сумел взять себя в руки), только угощал. Потрясающе готовил плов и шашлык. Если было некогда, спускался в «Чебуречную», покупал чебуреки и разжаривал их перед приходом гостей, шутил: «Вот, сам готовил!»
Так получилось, что роковую роль в нашей жизни сыграл человек по имени Александр, приглашенный режиссер, поставивший в Театре имени Вахтангова три спектакля.
В то время они с Валей дружили. Муж всегда был отзывчивым — ни в чем не мог отказать близким, старался помочь. Александр одолжил у него огромные деньги, отложенные на студийные проекты. Сказал — на покупку квартиры для матери. И не отдал. Вначале все кормил обещаниями, потом вовсе перестал брать телефонную трубку, исчез. Мы остались нищими.
Валентин не смог этого пережить... Снова в яме, снова без денег. Как обеспечить семью?! Сердце его не выдержало. Тот день — первое апреля 1998 года — один из самых страшных в моей жизни.
...На дворе уже темнеет, а Валены все нет. Вышел в магазин и не вернулся. Всю ночь, не сомкнув глаз, умирая от страха за него, обзваниваю больницы, милицию, морги:
— Пропал мой муж, Валентин Селиванов. Он у вас?
Все оборвалось в один миг, когда девушка на том конце провода буднично бросила:
— В морге на улице Россолимо.
Непонимающе переспрашиваю:
— В... морге? А что он там делает?
— А что в морге делают?!
Я закричала... Трубка выпала из рук. Короткие гудки били в самое сердце, заставляя признать страшную правду — моего Валены больше нет.
Спустя год после смерти мужа состоялся суд.
