А спокойная и сдержанная Настя была послана словно для того, чтобы уравновешивать мятущуюся мамину натуру. С годами они с дочерью стали очень близки.
«Когда я по достоинству оценила всю мудрость Насти и поняла, что в чем-то она взрослее меня, — сказала Марина, — я освободила ее от своей опеки, ненужного менторства, и настало абсолютное счастье общения!»
Когда Марина впервые сама увидела Михаила, то поняла, что дочь имела в виду. Голуб показывала мне его фотографии в мобильном телефоне, в айпаде, куда перенесла снимки, сделанные, по-моему, в Венеции, где они отдыхали вместе. «Посмотри, какой он!» — восхищалась она.
Лицо Михаила действительно было каким-то нездешним, удивительным, невероятно красивым.
Мужская харизма, брутальность при явном нежелании «произвести впечатление». Красавец-мужчина, которому это было абсолютно неважно. Редкое качество. У Кравченко оказалась трагическая судьба: в одночасье он лишился семьи — жена и маленькая дочь Михаила погибли в автокатастрофе, когда он был за рулем.
Миша давал Марине невероятное количество сил. Пережив уход Белого, рядом с Кравченко она, по-моему, впервые ощутила себя слабой женщиной, счастливой женщиной, которая защищена настоящим мужчиной. Я поняла, что это первый мужчина в ее жизни, ради которого не нужно было ничем жертвовать, наоборот, он отдавал ей все! «Мне даже не надо было ему ничего говорить, — вспоминала Марина. — Миша угадывал мои мысли, желания.
Я сразу слышала: «Хорошо!» До сих пор не понимаю: как такое возможно? Скажи, разве такие бывают? Это настоящее чудо, которое мне было послано в жизни!»
Марина даже попробовала себя в роли режиссера, поставив с сотрудниками холдинга Кравченко комедию Грибоедова «Горе от ума». Миша играл роль Чацкого. Это был первый и единственный Маринин режиссерский опыт.
Мне жаль, что все эксплуатировали одну составляющую ее таланта — частушечную «Семеновну», актрису комедийного плана. Она много снималась и иногда, честно говоря, не там, где мне бы хотелось ее видеть. Понимаю, что Марина так и не сыграла самую главную свою роль. Да и она так считала, ждала режиссера, который увидит в ней другую Голуб.
Тем не менее Марина, однажды ощутив востребованность, была так счастлива, что не умела отказать, бралась за все, хотя говорила при этом: «Я чувствую, что уже готова к большему. Я хочу этого!» А ей предлагали только привычное. Единственная серьезная роль Голуб — Васса Железнова на сцене МХТ. Марина говорила мне, как благодарна жизни за то, что работа в этой постановке совпала с уходом Толи Белого. Если бы не их разрыв, не случилось бы и такой Вассы — трагической и глубокой. Потеря любви и обретение знаковой для нее роли — вот так странно эти два события совпали.
...Я думаю, что отношения с Мишей еще не успели окончательно вытеснить боль Марины от расставания с Белым. Не знаю наверняка, что их связывало: нежная дружба или любовь. Это не имеет значения.
Страсть, секс приходят и уходят, а нежность держит людей вместе гораздо дольше на каком-то другом, небесном уровне. Она бывает много сильнее физической близости. Но то плотское, очень женское чувство, отданное Белому, как мне кажется, так и не ушло, осталось в ней болью. Как бы Марине ни хотелось убедить себя и других, что она освободилась, по ее глазам было понятно, что это не так. Или не совсем так...
После всего, что произошло с ней в последние годы, можно было ожесточиться, стать циником, скептиком, нытиком. Она не стала. Марина находила в себе силы для того, чтобы быть счастливой «по собственному желанию». И счастливая, старалась радовать нас, делала так, чтобы нам жилось лучше. Теперь я это понимаю.
«Ты знаешь, я очень изменилась после ухода Миши, — сказала Марина. — Думала — все, жизнь закончилась, а потом он мне приснился. Пришел с роскошным букетом цветов и говорит: «Ты не волнуйся, я все время с тобой!» Проснулась в тот день с ощущением счастья!»
Марине стало казаться, что после ухода Кравченко она вдруг начала видеть будущее людей, события, которые с ними произойдут. Может быть. Только свой скорый уход из этого мира она не смогла предугадать...
В том ресторанчике я рассказывала Марине о себе, о своей непростой истории. Тогда она нашла какие-то удивительно нужные слова, и мне вдруг показалось, что и правда: у меня все будет хорошо!
Мы расстались, договорившись, что в ближайшее время увидимся дома у Пугачевой.
