«Правду говорят, что строительство, как и ремонт, — серьезное испытание, его могут пережить не все семьи. До развода у нас не доходило, но из-за постройки загородного дома наш семейный фундамент чуть было не пошатнулся», — рассказывают актеры Мария Куликова и Денис Матросов.
— Маша, Денис, почти десять лет назад вы встретились на съемках телесериала «Две судьбы» и с тех пор живете вместе.
А прибавления в вашем дружном семействе что-то пока не предвидится. Почему тянете?
Маша: Обещаем в ближайшее время. Поверьте, для нас это вопрос номер один на повестке дня. (Со смехом.) На холодильнике записка висит: «Первое —сделать ребенка. Второе — купить сосиски...»
Денис: На самом деле мы действительно уже созрели. Первые годы, как и все наверное, проходили период притирки и утверждались в профессии. Потом впряглись в упряжку — деньги зарабатывали. Нужно было решать проблему с жильем. Ведь когда поженились, нам приходилось по очереди жить то у моих родственников, то у Машкиных. Хорошо, что все мы — люди бесконфликтные. В то время я и Маша так много работали, что и дома-то почти не бывали — появлялись только за полночь, когда все уже спали.
Чтобы хоть как-то пообщаться, наши сонные родные выползали на кухню вместе с нами чаи погонять…
— Вопрос денег стал острее, после того как в 2003 году вас обокрали, забрав все, что вы скопили на квартиру?
Маша: Ну конечно. Мы снова честно заработали, заплатили государству налоги и стали искать компанию, чтобы вложить деньги в строительство дома на нулевом цикле. Нас пугали историями об обманутых дольщиках, да и сами мы понимали, что рискуем опять все потерять и так и не дождаться квартиры… Поэтому выбирали тщательно, нашли государственную, уже раскрученную строительную компанию, вроде с хорошей репутацией, но все равно попали. Начались мучения, пять лет мы ждали эту нашу трешку.
Вот, наконец, получаем смотровые ордера, едем, радостные, и… То, что мы увидели, повергло нас в такое уныние и досаду, что даже не хочется обо всем этом вспоминать. В квартиру было страшно заходить. В полу между плитами щели, в стеклопакетах, которые кое-где закреплены скотчем, тоже щели. Я говорила Денису: «Осторожно иди, тут можно провалиться к соседям в квартиру этажом ниже!» А охранник, который показывал нам наше будущее жилье, бодро успокоил: «Да ладно, ребята. У многих панели вообще вверх ногами стоят, поэтому входные двери висят на потолке!» Вышли мы оттуда в состоянии полной растерянности. Что делать? Денис говорит: «Надо дом строить». Его давно уже наш друг Максим Коновалов уговаривал. У него у самого участок недалеко от Москвы.
Денис: Все время, что мы ждали квартиру, Макс подкалывал нас: «Вы считаете квадратные метры, а я — квадратные сотки.
Ну чего дурака валяете? Подъезжайте, посмотрите, какой отличный участок продается рядом со мной». В конце концов мы собрались. Когда увидели этот уютный строящийся поселок всего в двух километрах от МКАДа, окруженный лесополосой, посмотрели участок, тут же рванули к риелтору. Претендентов на него было много, но нас узнали. Чуть ли не в тот же день мы оформили сделку. А квартиру эту злополучную продали людям, которые просто хотели вложить деньги. Для них она была уже вторая или третья, качество жилья большого значения не имело. И вот четвертый год строимся.
— Все это время продолжаете жить у родственников?
Маша: Нет, что вы! Несколько лет назад мы купили однокомнатную квартиру.
Причем это было внезапное, но очень правильное решение. Когда поняли, что влипли в долгострой и в ближайшем будущем нашей трехкомнатной квартиры нам не видать, стали думать, что делать. Мы мечтали побыстрее обзавестись своим жильем. С родителями жить уже как-то несерьезно. Снимать не хотелось, потому что в этом случае деньги в никуда уходят. Я предложила Денису: «Давай прикинем, во сколько нам обойдется ипотечный кредит». Прикинули — вроде можем потянуть. Квартиру долго не выбирали, какую первую нам показали, в ту мы и въехали. Нам она понравилась — уютная, окна на Ботанический сад выходят. Сделали ремонт, как нам хотелось. И очень быстро выплатили кредит — за два года, наверное. Ни на что другое деньги не тратили. Что зарабатывали, сразу несли в банк.
Такое счастье было, когда это закончилось… Зато теперь все ухаем в дом, как в яму. Все соки он из нас уже вытянул.
Денис: Сначала мы долго выбирали проект, наконец купили и поняли, что многие вещи нас все равно не устраивают. Тут моя сестра, спасибо ей, показала мне профессиональную компьютерную программу по архитектуре и строительству домов. Я ее легко освоил — я вообще фанат компьютерной техники и Интернета. Полностью сделал свой проект от А до Я так, как хотелось. Но в итоге получился четырехэтажный дом площадью в 500 квадратных метров. Такая маленькая катастрофа… Размахнулись мы, конечно. А с другой стороны, как было не размахнуться?! В стране случился кризис, и он, как ни странно, оказался нам на руку. Цены на кирпич и другие стройматериалы упали в два раза.
Рабочая сила подешевела... Мне кажется, что я всегда мечтал о большом доме. Может, потому, что вырос в хрущевке. А свой первый дом я построил в 19 лет. Тогда мама купила участок на Волге, и три месяца я жил в палатке, практически все делал один, соседи немного помогли стены ставить. То есть опыт строительства у меня уже был.
Маша: Но ты не осознавал, что ждет тебя впереди… Вот я изначально была против такого огромного дома. Всю жизнь прекрасно прожила на 60 метрах — впятером, да еще собака и периодически гостившие племянники, и ничего. А тут вдруг понадобились хоромы. Можно было купить уже готовый щитовой дом датского производства по канадской технологии. Тебе его привезли бы аккуратно завернутым в целлофан, правда, за бешеные деньги… В общем, кипишила я страшно.
Родственников уговаривала: «Пожалуйста, давайте пожалеем Матросова. Вы же понимаете, что для него значит этот дом. Мало того, что будет вкалывать как проклятый, да еще станет сам забивать каждый гвоздь». Мне отвечали: «Ну раз уж есть такая возможность, надо строиться». В итоге я оказалась права. Прорабы и строители менялись у нас до тех пор, пока Денис сам не стал и бригадиром, и рабочим в одном лице. Из всех поездок он что-то привозит. Из Ижевска, например, притащил какие-то трубки для подводки кондиционеров. Их в Москве нет, а там — пожалуйста. Как только появляется свободное время — пропадает на стройке. И все равно за всем не проследишь. Матросов был на гастролях, так строители забыли утеплитель в стену положить. Это значит, что дом обречен, в первую же зиму промерзнет, и все… Я говорю прорабу: «Ну как же вы так?» Отвечает: «Маша-джан, не знаю.
Все хорошо делаю. Недоглядел». Самое смешное, что Денис очень тепло относится к своим рабочим, на собственной машине везет к врачам, если у кого-то что-то закололо, заболело. А я стараюсь сладенького им к чаю привезти. Жесткости нам обоим не хватает, конечно.
Денис: Вместе с ними я копал котлован, таскал мешки, штукатурил стены, подводил коммуникации. Зато теперь я все знаю про дом — что у нас там, где и как. Зимой на нашей мансарде мы уже отмечали юбилей моей мамы. Дома всех наших многочисленных родственников собрать нереально, в ресторане — тоже не то, а здесь 120 метров — гуляй, не хочу. Правда, мне пришлось две ночи подряд заниматься установкой батарей и полностью оборудовать два туалета. Только трубы были подведены, а всю сантехнику я устанавливал сам.
— Говорят, что строительство, как и ремонт, — серьезное испытание, его могут пережить не все семьи…
Маша: Ну, до развода у нас, конечно, не доходило.
Но мы не идеальная семья, это точно. В нас бушуют какие-то итальянские страсти: крики, обиды — страшное дело! Любим пошуметь, выпустить пар. Когда ссора достигает высшего накала, я кричу: «Будем разводиться, мне ничего не надо. Забирай свой дом и живи в нем». А Денис тоже на повышенных тонах мне отвечает: «Думаешь, мне этот дом нужен?! Мне и в однокомнатной квартире хорошо!» — «Да на фиг ты тогда эту махину-то строишь?!» Так что не судьба нам развестись, потому что обоим ничего не надо, а чтобы все имущество отошло государству, мы не захотим. (Смеется.) Денис: Строительство дома — это первое серьезное испытание, когда наш семейный фундамент пошатнулся.
Я понимаю Машку — четвертый год пошел, а отделочные работы только-только начинаются. Когда я собираюсь на стройку, Маша обижается, говорит грустно: «Ну, езжай…» Сколько раз она мне предлагала: «Давай все продадим и купим классную квартиру». Это потому, что ее подруга купила такую. И пусть еще несколько лет будет выплачивать сумасшедший кредит, но она уже живет там. А я считаю, что наш дом — это не просто семейное гнездо, в котором будут жить наши дети и внуки. Это своего рода «подушка безопасности». Не дай бог что случится, его всегда можно продать. Я — мужик, должен думать о будущем. Но не могу все решать сам. Возникают ситуации, когда мне нужно посоветоваться по каким-то техническим вопросам, а Маша уверяет, что ничего в этом не понимает.
Слово за слово, начинается конфликт. Я говорю: «Тебе вообще все равно», а она мне: «Ты самостоятельно решил делать цокольный этаж. Вот и по поводу всего остального решай сам». В цокольном этаже будут котельная, турецкая баня, спортзал. Здорово же! А Куликова опять вспоминает про то, что надо было щитовой дом покупать… Перемирие наступает, когда в свободный день, послонявшись по квартире, я спрашиваю: «Ну что, поехали в Вешки?» Маша с деланым равнодушием переспрашивает: «А что нам там делать?» — «Да ничего, съездим просто так». Мы молча, испытывая какое-то необъяснимое чувство протеста, собираемся и едем. И когда заходим в дом, совсем другое настроение возникает.
Маша: Конечно, там сейчас и свет есть, и горячая вода. Телевизор стоит — для меня это центр цивилизации.
Но до момента, когда мы наконец туда въедем, еще далеко. А я хочу жить сегодняшним днем, хочу путешествовать. Хочу шубу, в конце концов! Мы же все заработанные деньги вбухиваем в этот дом, как в черную дыру. Этой зимой я не выдержала. Поехала и в один день купила себе и норковую шубу, и новую машину. Из чувства протеста. (Смеется.) Прямо детский сад какой-то! Но, правда, на свои честно заработанные, не тронув общебюджетных денег. Думала, что Матросов мне устроит воспитательную выволочку: «Нам надо кондиционеры покупать!» Нет, увидев мои обновы, сказал только: «Ну молодец… Но я бы выбрал другую машину… Подороже».
Денис: Если бы устраивались соревнования по шопингу, Маша занимала бы первое место. Деньги у нас не залеживались никогда.
А вот я ненавижу магазины.
Маша: Это правда, для Матросова покупка новых вещей — сплошное мучение. Поэтому происходит это примерно раз в год, когда я беру его за шкирку и мы едем в какой-нибудь большой торговый центр. Денис сидит в трусах в кабинке, очень угрюмый, как будто все погибли и вот-вот наступит конец света. Недовольный всем, через шторку забирает то, что я ему приношу, меряет и бухтит: «Мало! У меня в этих джинсах живот торчит!» Как будто я виновата в том, что вещь не подошла. Конечно, не удерживаюсь и кидаю свою реплику: «Похудеть надо». — «Что я тебе, прямо сейчас похудею!» Но потом ничего, даже в раж входит: «Принеси мне еще то-то и то-то». Общими усилиями нам удается-таки подобрать нужные вещи, мы, нагруженные баулами, уходим... Я никакая от усталости и говорю: «Все купили, пойдем.
Хватит с нас...» Иногда ловлю себя на мысли, что по отношению к Матросову бываю настоящей «училкой». Бесконечно достаю его, тыркаю замечаниями: «Господи, Матросов, ну если ты открыл шкаф, взял что нужно, так закрой его». — «А что с ним будет?» — «Пыль летит». — «Какая пыль?» И слово за слово, пошло-поехало: «Ты каждый день мне замечания делаешь». Да, мне надо сразу все убрать. Порой в этом процессе я перегибаю палку. Денис еще не допил чай или кофе, а я уже как коршун стою над ним, чтобы чашку поскорее помыть…
Денис: А у меня наоборот. Если что-то делаю по дому, то все мои инструменты разбросаны в радиусе трех метров. Создаю вокруг себя хаос. А поскольку процесс может затянуться до глубокой ночи, то просто не успеваю за собой убрать.
Оставляю до утра. А Куликова начинает: «Ты бросил это, бросил то…»
Маша: На самом деле руки у него золотые. Все сам чинит — от компьютера до унитаза…
— Вы не боитесь, что на смену романтическим отношениям в вашу жизнь постепенно приходит обычная рутина?
Маша: Бывает и рутина, когда изо дня в день все одно и то же. Думаешь: «А где же страсти? Где же любовь?» Вот я, например, раньше была жутко ревнива. Очень много неприятностей мне доставляли любовные сцены, в которых снимался мой муж. Как-то, помню, за просмотром очередной серии фильма «Подари мне жизнь» в одиночестве выпила бутылку шампанского. Тупо смотрела в экран и тупо напивалась… Сейчас подугасла. Уже с юмором подкалываю Матросова по поводу его поклонниц.
Про себя думаю: «Господи, да кому он нужен-то, кроме меня». А потом проходит немного времени — и совсем другие мысли: «Разве я могу потерять все то, что у нас есть?!» И снова возвращается и страсть, и любовь. Сложная это субстанция.
Денис: Нашу семью калечат поездки и гастроли. Вот, говорят, время от времени поскучать вдали друг от друга даже полезно. А я думаю, частые расставания, да еще на такой долгий срок, никаким отношениям на пользу не идут. У нас случались периоды, когда мы по 8—9 месяцев отсутствовали дома. Потом приезжаешь, как будто заново знакомишься. Переживаешь про себя, смотришь: «А какая она сегодня? Борщ приготовила — значит, в хорошем настроении. Или в плохом? Пересолила. Может, влюбилась тут без меня. А в кого?.. (Смеется.) Народ обычно из поездок магнитики привозит — кто из Рима, кто из Рио-де-Жанейро.
А у нас на холодильнике висят «Ангарск», «Хабаровск», «Челябинск», «Юрга», «Кирово-Чепецк», «Пермь». Мне кажется, это даже круче, чем Рио-де-Жанейро. Недавно у меня закончился гастрольный тур «Лед и пламень». За два месяца проехали 41 город. Обязательно перед началом каждого представления мы приветствовали зрителей. Я иногда исполнял еще и функции ведущего, заменяя Илью Авербуха, у меня была инструкция: каждому фигуристу напомнить, в каком городе мы сегодня выступаем. А я часто думал: «Самому бы не спутать».
Маша: Когда родные у меня спрашивали: «А Денис-то сейчас где?» — я открывала огромный талмуд, где было все записано, и говорила: «Сегодня он в Новосибирске. Стоп! Учитывая шестичасовую разницу во времени, — уже нет».
Зато, когда Матросов возвращается и целый вечер рассказывает разные истории, у меня складывается впечатление, что это — замечательный, дружный летний лагерь, в котором они еще и деньги зарабатывают.
— Неужели никто не звездит?
Денис: Да кому там звездить? Все пашут как лошади. Появилась минутка — выстроилась очередь к массажисту — все на общих основаниях. Даже по городу погулять некогда. Был смешной случай, когда в Ижевске один из спонсоров шоу открыл для наших девчонок свои бутики… в 12 часов ночи. Ночной шопинг в Ижевске — это круто! (Смеется.) С Лешей Тихоновым мы очень сдружились, с Петей Чернышевым общаемся на почве строительства загородного дома. Они сейчас с Настей проект выбирают.
Наивно и трогательно рассматривают красивые картинки в каталогах, не подозревая, что ждет их впереди. С Лешей Ягудиным интересно было поговорить, поскольку не так давно он сыграл в драматическом спектакле. Я уж не говорю о своей партнерше Ире Лобачевой. Приятно слышать, когда говорят: «Матросов, в вашей паре царит полная гармония. Ни с одним из своих партнеров Лобачева не улыбалась так много, как с тобой». Как-то я ее развеселил. Да мне самому там все очень нравится. Где бы я еще пообщался с такими классными профессионалами!
Так же как в моей истории с антрепризой — мне повезло, потому что я выхожу на одну сцену с замечательными артистами. Участвую в спектаклях очень высокого уровня. Мы играем «Хануму». Должны были ехать в Питер. Нас предупреждали, чтобы мы особо теплого приема не ждали, поскольку там всем помнится еще старый спектакль Большого драматического театра.
А получилось, что где-то в дороге затерялся наш кофр с головными уборами. Мы позвонили в БДТ, объяснили ситуацию, и нам на время гастролей привезли головные уборы, в которых играли Стржельчик, Трофимов, Макарова. Вы можете себе представить?! Юлька Рутберг все восклицала: «Это настоящее чудо театра!»
Очень люблю спектакль «Трамвай «Желание», который сейчас мы играем в память Алены Бондарчук… Удивительная женщина — легкая, солнечная, невероятно интеллигентная — королева! Я сыграл с ней ее последний спектакль. После химиотерапии Алена была такая слабая, волновалась, что на сцене у нее упадет парик. Я ее обнимаю и чувствую, что ее всю колотит.
Через два месяца Алены не стало. Честно говоря, мы думали, что с ее уходом «Трамвай «Желание» закроют. Но Алена сама попросила продюсеров: «Ребята, пожалуйста, пусть спектакль живет, он мне очень дорог». Теперь эту роль играет Оля Прокофьева…
Маша: Денис не любит вспоминать о своей работе в Театре Российской армии. А я десять лет играла в Театре сатиры и обожаю его. Ушла совсем недавно только потому, что стало трудно совмещать спектакли со съемками. И то отпустили меня лишь с четвертого раза. Приду в кабинет к художественному руководителю Александру Анатольевичу Ширвиндту, объясню ситуацию, а он мне: «Опять заявление об уходе мне принесла? Что ж тебе все неймется! Когда тебе надо ехать и на сколько? Я отпущу, только не уходи из театра». Но тут у меня наметились длительные съемки в Абхазии, никак не получалось остаться.
Расстались мы полюбовно. Поэтому я обязательно буду ходить на все премьеры, а потом, может, и вернусь, если предложат интересную работу.
— То, что вы — люди занятые, понятно. Но все же, время на праздники находится?
Маша: Странная история, но мы вообще мало что отмечаем. День знакомства, день свадьбы, 8 Марта, 14 февраля — как-то у нас не заведено все это праздновать. Наверное, только Новый год и дни рождения. Вот тут стараемся, сюрпризы друг другу устраиваем. Прошлым летом — мой день рождения в августе — стояла жуткая жара, дышать нечем, у нас еще не было кондиционера в квартире. И мы решили, что вечером, когда станет прохладнее, возьмем бутылочку ледяного шампанского и там, на природе, посидим вместе с моими девчонками.
Выхожу из подъезда и вижу: мамочка, цыгане — маленький оркестр с гитарой, со скрипкой и — поют! У меня шок, я практически потеряла сознание, потому что вообще не ожидала такого. Они окружили меня и с песнями и танцами повели в парк. А там под навесом уже накрыт шикарный стол, шампанское, свечи горят, воздушные шарики, и все мои друзья нас ждут. Я стою со своей сиротливой бутылкой в руках и от избытка чувств слова вымолвить не могу. Мы попьянствовали немножко, мне позвонил наш общий друг Андрей Чернышов, поздравил, сказал, что приехать не сможет, потому что снимается в Питере. Я, конечно, пожалела, что он не с нами. А Матросов меня подгоняет: «Пойдем отсюда, там тебе еще салют будет!» Я думаю: «Здесь так хорошо, куда его все время тянет?!»
Уже стемнело совсем, мы за собой все убрали, выходим из парка, и тут подъезжает белый лимузин, открывается дверь, а там Чернышов собственной персоной.
Денис: Это была его идея. Сказал: «Хочу сделать сюрприз!» И два часа прождал в машине. Звонил мне периодически: «Ну где вы там? Здесь жарко, а я сижу как дурак!» Кстати, праздновать в лимузине — это первая Машка придумала. Несколько лет назад в день моего рождения она накупила всякой вкуснятины, собрала всех моих друзей и посадила в лимузин. Я с закрытыми глазами спустился к подъезду, а там этот белый автомобиль, длиннющий, как поезд. Открывается дверь, оттуда вываливается толпа, человек двадцать, и разворачивают плакат: «Матросов — самый лучший в мире артист». Это они изображали моих фанатов. Мы катались по Москве, выпивали, закусывали и остановились на Тверской, чтобы открыть очередную бутылку шампанского.
Вышли и случайно облили проходящего паренька. Хорошо так облили. Стали извиняться, спрашиваем: «А вы вообще-то куда идете? Может, мы вас подвезем?» Оказалось, что он — курьер, вез письмо на Курский вокзал. Мы его посадили в машину, угостили вискарем и, веселенького, довезли до места.
А сейчас, конечно, все наши родственники и друзья живут в предвкушении новоселья. Надеемся не обмануть их ожидания. Второго долгостроя не хочется.
