Сколько же слухов покатилось по петербургским гостиным, когда 40-летний Куинджи объявил о намерении оставить живопись! В чем только не подозревали его коллеги: и цены на свои работы решил резко поднять, и угасающий интерес к собственной персоне подогреть…
Как-то Архип Иванович принялся за обедом объяснять Якову Минченкову — директору выставок передвижников, который, как оказалось, специально напросился в гости:
— Художнику надо выступать на выставках, пока у него, как у певца, есть голос. А как голос пропал — уходить надо, не показываться, чтобы не осмеяли. Вот я стал Архипом Ивановичем, всем известным, ну, это хорошо, а потом увидел, что больше так не сумею сделать, что голос, так сказать, будто пропадает!
Ну вот и скажут: был Куинджи — и не стало Куинджи.
Минченков сразу стал горячо возражать: мол, на дворе 1881 год, разве можно слушать, что всякие дураки говорят, и буквально «зарывать талант». Так и сказал: «Зарывать талант». К ней, жене, апеллировал:
— Вера Леонтьевна, помогите отговорить неразумного! Ведь без Куинджи и передвижники закончатся!
— Яков Данилович, — ответила Вера, — я глубоко уважаю вас, но полностью принимаю любое решение мужа.
Минченков только руками развел…
Вечером Архип Иванович пришел домой с промокшими ногами: долго бродил по набережным, пытаясь успокоиться.
Супруга налила чаю, подала сушки, а потом принялась расспрашивать о причине волнения.
Оказывается, у Крамских жена Репина, узнав о завещании Куинджи, устроила публичный скандал.
— Архип Иванович, — восклицала Наталья Борисовна, — помилуй, где ж такое видано! Ну не хотите вы с Верой Леонтьевной держать прислугу — дело ваше, одеваетесь как нищие — на здоровье, ездите на перекладных, чтобы на собственный экипаж не тратиться, — это тоже понять можно. Но завещать весь капитал обществу своего имени, оставляя супруге крохи, — полное безумие! Вы же знаете, как вас любит Илья Ефимович. Конечно, он вам ничего не решится сказать, боясь испортить отношения. А вот я — женщина прямая и открыто вам заявляю: оговорить в завещании одинаковые суммы для Верочки и на строительство школы в Мариуполе — глупо, глупо и глупо!
Куинджи, не переносивший публичного выяснения отношений, совершенно растерялся.
— Кругом такая нищета, что не знаешь, кто сыт, кто нет...
— проговорил он. — Идут отовсюду, всем нужно помочь... А как всем помочь?
— Архип, ты прости мою жену, — попытался замять инцидент Репин, но старинный друг завелся:
— Ты забыл, как сам был в таком же положении, когда мы с тобой питались одним хлебом да огурцами, а если попадалась колбаса, то это был праздник?.. Забыл? Стыдился бы... Сердца у тебя нет!
Затем взял шляпу и поспешно откланялся.
— Сумасшедший! — не сдержалась Наталья Борисовна.
…Архип Иванович взял сушку:
— Я, Верочка, как Наталью послушал, прямо сердце зашлось: может, права она?
— Ты же знаешь, — улыбнулась ему Вера, — нисколько я не нуждаюсь и уж тем более ни о чем не жалею. Разве только о том, что детей у нас нет. А если и прошу бога, то только об одном: чтобы мне либо уйти с тобой, либо не долго после тебя одной оставаться.
Архип Куинджи умер в 1910 году. Вера Леонтьевна пережила мужа на 10 лет и скончалась от голода в послереволюционном Петрограде.