Юлия Зимина: «Цыганские страсти не для меня...»

Если б зрители знали, как актриса попала в «Кармелиту», точно перестали бы завидовать!
Варвара Богданова
|
25 Июня 2009
Фото: Марк Штейнбок

«Знаем мы, как этими «кармелитами» становятся», — говорят многие мои земляки, имея в виду, что путь на телевидение проходит исключительно через постель продюсера или режиссера, — рассказывает Юлия Зимина, сыгравшая главную роль в одноименном сериале. И, смеясь, добавляет: — Знали бы они, как я туда попала на самом деле, уж точно перестали бы завидовать».

— Юля, сериал «Кармелита» на канале «Россия», где вы играете главную роль, принес вам успех и популярность.

А в вашем родном городе Красный Кут вы, наверное, и вовсе чувствуете себя звездой?

— (Со смехом.) Ну конечно. То, что я практически из деревни попала в телевизор, там действительно широко обсуждается до сих пор. Тем более что родилась и выросла я под Красным Кутом в маленьком поселке. Две улицы, 33 дома, и все друг про друга всё знают. У нас до сих пор дискотека проходит на автобусной остановке, потому что летом в клубе душно и тесно. Выносят магнитофон, подключают две колонки, и молодежь зажигает под «Ветер с моря дул»… А в воскресенье на базаре можно запросто встретить девушку в вечернем платье и в туфлях на высоченных каблуках: так принято — на базар ходить в самом лучшем. Там и сейчас живут мои родители — мама преподает в школе, а папа — в ветеринарном техникуме…

Да, многие люди подходят к маме, говорят: «Зоя, как мы за вас рады. Какая Юля молодец! Сама пробилась… Играет замечательно». Но в основном ей приходится слышать совсем другие слова. Вот есть у нас школьный автобус, который возит детей и учителей из нашего поселка в Красный Кут, в школу. Естественно, все, кто там ездит, друг с другом знакомы. Как-то мама заходит в этот автобус и слышит разговор. Одна женщина громко, на весь салон, спрашивает другую: «Ты «Кармелиту» смотришь?» «Нет, — отвечает та. — Во-первых, она плохо играет. А во-вторых, вообще чушь какая-то». Вот почему нельзя было поговорить про это немного раньше или позже? Нет, нужно именно, чтобы мама все услышала и расстроилась… Или еще такой случай. Мама заходит к знакомому учителю, чтобы он ей мяч подкачал — с детьми поиграть на перемене.

Как раз только что закончился показ первого сезона «Кармелиты» и из телевизора я исчезла. А он ни с того ни с сего спрашивает маму: «Ну что? Эйфория по поводу дочери закончилась? Где она у вас теперь?» Казалось бы, качал он 20 лет мячи в нашем маленьком поселке, ну и занимался бы этим дальше. Что же злословить по поводу молодой девчонки да еще делать это специально в присутствии ее матери? А мама переживает, она у меня очень скромная, никогда не может поставить человека на место… Стоит мне появиться дома, как все разговоры возобновляются с новой силой: «Видели, Кармелита приехала? Это она?» — «Да нет, не она, кажется». Не узнают потому, что я на базар иду в простых джинсах и куртке, а не в шикарном наряде. «Ой, у Юльки Зиминой нет норковой шубы по пятки и шапки с помпонами!

Какая же она звезда?» Из зависти, что ли, люди так себя ведут? Думают, что жизнь у меня шоколадная. Да на съемках «Кармелиты» я сто раз могла проститься с жизнью. Меня и в ледяной воде топили, и лошадь несла, а однажды чуть не сгорела... По сценарию Кармелита прыгает через костер и у нее загорается краешек юбки. Стали снимать. Я прыгаю раз — не горит. Прыгаю второй, третий раз — не загорается. Тогда режиссер начинает нервничать: «Сколько мы можем это снимать? Надо что-то придумать! Давайте польем юбку бензином!» Полили краешек. Я опять прыгаю, юбка действительно загорается, но снять это не успевают: то ли камера дернулась, то ли что-то еще случилось. Режиссер командует: «Лейте больше!» А на мне — капроновые колготки, шифоновые юбки, платки с бахромой, на ногах — замшевые башмачки, то есть все это — очень горючий материал.

«В Москве первое время жили, как волки, в постоянном поиске, что поесть и где переночевать»
«В Москве первое время жили, как волки, в постоянном поиске, что поесть и где переночевать»
Фото: Марк Штейнбок

Я вновь прыгаю через костер и через секунду вспыхиваю… Причем рядом стоит человек с огнетушителем, тут же другой с ведром воды. Но они даже не могут пошевелиться, а я уже горю, как факел. Чувствую, как расплавились и прилипли к ногам колготки — боль при этом жуткая! Но камера-то работает, съемку никто не останавливает. Я продолжаю играть, при этом отворачиваюсь, чтобы моего искаженного болью лица не было видно в кадре… Этот съемочный день мог для меня очень плачевно закончиться, если бы не Саша Суворов, исполнитель роли Миро. Он сорвал с себя кожаную жилетку и начал ею лупить по моим ногам, сбивая пламя. Тут и остальные очнулись, стали поливать меня водой. Когда пламя погасили, боже мой, на ноги было страшно смотреть — черные от сажи, в каких-то подтеках. Я чувствую, что ожог сильный, надо ехать в больницу.

Сажусь в машину, а ноги согнуть не могу — больно. Вытянула их под лобовое стекло. Еду и жалею себя, переживаю: «Все, Юлек, отходилась ты в коротких юбках и в открытых босоножках». Как в больнице с меня отдирали прилипшие колготки, вспоминать страшно… На одной ноге рана оказалась особенно глубокой, врачи боялись осложнений, даже хотели делать операцию. Но я сказала: «Давайте подождем». И действительно, не сразу, но все зажило, даже следа не осталось, если не считать маленький шрамик на щиколотке в виде улитки. Но, конечно, на какое-то время я вышла из строя — ходить тяжело, нога забинтована, мне постоянно делают перевязки. А тут надо снимать любовную, даже слегка эротическую, сцену в озере — с возлюбленным Кармелиты Максимом. Мне в воду никак нельзя заходить. Режиссер говорит: «Возьмем дублершу».

Но Леша Ильин, который играет Максима, расстроился: «Ну как я буду играть любовь с дублершей? Давайте что-нибудь придумаем». Придумали: намотали на мою ногу пять целлофановых пакетов, синих таких, непромокаемых, скотчем закрепили и — порядок, сняли Кармелиту в озере, в объятиях любимого… А как я уставала! Так выматывалась, что за пару месяцев похудела на 10 кг. В начале сериала Кармелита была гораздо более упитанной цыганкой. (Смеется.) В первом сезоне снималась практически бесплатно — мне, как начинающей актрисе, платили совсем мало. При этом съемки длились по 12—15 часов. Зимой еще как-то полегче было, потому что работали только в Москве, а летом стали ездить на натуру. Съемочная группа менялась, актеры — нет. А у меня так и вообще ни сна, ни отдыха, потому что главная роль. Однажды после 12-часовой смены меня и еще двух актеров посадили в машину и повезли в Новгород.

Ехали всю ночь, но поспать так и не удалось, поскольку сидели в тесноте — втроем на заднем сиденье. Наконец приезжаем и… меня тут же начинают гримировать для съемки. Знаете, вот тогда впервые нервы мои сдали. От усталости началась настоящая истерика. Я закричала, что, если не посплю хотя бы три часа, на съемочную площадку не выйду, потому что ничего не смогу сыграть. Думаете, дали отдохнуть? Ничего подобного! Накапали валерьянки и через 20 минут продолжили съемку… Ну а с другой стороны, я прекрасно понимаю, что с «Кармелиты» началась моя карьера. И слава Богу, что у меня есть эта роль.

— А как вы попали в сериал?

— Да случайно. Я и в Москве-то оказалась случайно.

«Череповский приревновал меня к Саше Дедюшко и со злостью повторял: «Что это он на тебя все время смотрит?»
«Череповский приревновал меня к Саше Дедюшко и со злостью повторял: «Что это он на тебя все время смотрит?»
Фото: Фото предоставлено телеканалом «Россия»

В 2003 году окончила театральный факультет Саратовской консерватории. Меня звали работать в Белгород, в Самару, в Сызрань. «Нет, — думаю, — это не то, что мне хочется…» И тут моя сокурсница Аня Телицына говорит: «Зимина, а поехали в Москву!» Знаете, я ей так благодарна, потому что сама вряд ли решилась бы на такой риск. Как?! К кому?! В Москве ведь у меня ни родственников, ни знакомых. А у Ани здесь была подружка, которая пела в популярном клубе и жила на съемной квартире. Вот у нее мы на первое время и устроились. Стоял июнь, мы с Аней ходили по московским театрам, и везде нас встречали одними и теми же словами: «Прослушивания закончились, мы уже всех набрали». Пришли даже в Школу-студию МХАТ к Алле Борисовне Покровской — думали, может, возьмет на свой курс, чтобы еще поучиться. Она посмотрела отрывок из нашего выпускного спектакля и сказала: «Ну и какой интерес мне вас брать?

Вы — готовые артистки. Идите в хорошие театры». Но в «хорошие» нас как раз и не брали… Первые полгода в Москве  — самое тяжелое время в моей жизни. Я постоянно искала, где можно подработать. Помню, устроилась на вечер в один ночной клуб, там проходила презентация новой модели автомобиля известной марки. Ходила по залу в кепке и футболке с этим логотипом и была счастлива, потому что обещали заплатить 500 рублей! Участвовала в других похожих мероприятиях, часто раздавала рекламные листочки на улицах… И все время на нервах, потому что в любой момент могли «попросить» с очередной съемной квартиры. Ох, сколько же я их сменила… Только все отмоешь, отскоблишь, тараканов выведешь, как хозяева просят съехать. Из квартиры Аниной знакомой, куда мы, собственно, и приехали, нас прогнала соседка.

Прицепилась «добрая» женщина: «Кто такие, что здесь делаете?» Мы пытались объяснить, что мы — артистки, приехали в Москву из Саратова устраивать свою судьбу. «Устраивайте ее в другом месте, иначе я вызываю милицию!» Ну кому хочется иметь дело с милицией… Собрали вещи и ушли в никуда. А времени, между прочим, половина первого ночи. Спускаемся в метро по эскалатору, а куда ехать, где ночевать, не знаем… И тут я вспоминаю про девочку, которая училась на курс старше нас и переехала сюда вместе с родителями. Лезу в записную книжку — ура! У меня есть ее домашний телефон, который она дала «на всякий случай». Позвонили, извинились: «Наташа, нам только на одну ночь, потом мы что-нибудь придумаем…» — «Да-да, конечно, приезжайте». Но это действительно одна ночь, а впереди другая… Вот так и жили, как волки, в постоянном поиске, что поесть да где переночевать…

И вечно на чемоданах, вечно с сумками — как говорится, все свое ношу с собой. Наконец удалось устроиться в один детский театр. Чумовой просто! Юных героинь играют женщины за 40, с хриплыми голосами и таким специфическим загаром на лице, будто они только что пришли с картофельного поля. Спектакли для детей, но настолько неинтересные, тусклые. В общем, мы с Аней пребывали в шоке, потому что совсем не за этим ехали в Москву, да еще платили нам гроши, о том, чтобы снять квартиру, не могло быть и речи… Тогда меня пожалела заведующая труппой театра и взяла к себе, за что я ей очень благодарна. Но у нее малюсенькая квартирка, муж. Мне приходилось спать с ними в одной комнате на раскладушке. Ну разве так можно жить? Поблагодарила и ушла. На какое-то время мы обосновались на территории военной части, в дивизии имени Дзержинского, где базировался спецназ.

«Юля, что ты делаешь? Не усложняй себе жизнь. Вы все равно не сможете быть вместе», — предупреждали меня мудрые люди
«Юля, что ты делаешь? Не усложняй себе жизнь. Вы все равно не сможете быть вместе», — предупреждали меня мудрые люди
Фото: Юрий Феклистов

Помогла подруга моей подруги: у той есть сестра, а у сестры — муж. Так вот знакомый мужа как раз и служил в этой дивизии — ничего себе цепочка, да? Но в Москве, если прижмет, всех разыщешь, даже самых дальних знакомых. Он нас пустил к себе в общежитие, в комнату, где, кроме него, жил еще один парень. Мы им хоть и седьмая вода на киселе, но все же знакомые, поэтому они к нам не приставали, вообще ребята порядочные оказались. Но добираться туда было невозможно сложно. От метро полчаса на маршрутке, потом километра три пешком по лесу вдоль забора из колючей проволоки. Мы же нелегально находились на территории этого стратегического военного объекта, поэтому проникали туда исключительно через дырку в заборе и поздним вечером, чтобы не попасться на глаза какому-нибудь начальству.

Старались там только ночевать, а весь день носились по Москве в поисках работы. Приезжали вымотанные… Уж не говорю про все прелести «прогулки» по ночному лесу, так еще наши хозяева страсть как любили гостей принимать: практически каждый вечер у них в комнате гуляла веселая компания таких же молодых офицеров — песни под гитару, дым коромыслом. Нам бы поскорее до подушки добраться, а вместо этого картошку чистим, готовим, потом убираем… Но я не помню, чтобы мы грустили, впадали в пессимизм. Наоборот, очень весело жили, не унывали ни при каких обстоятельствах. Все, что с нами тогда происходило, вызывало бодрый здоровый смех. Съехав из военного общежития, я и еще три девчонки смогли снять квартиру — маленькую, с одним диваном. И вот мы каждый вечер укладывались спать поперек этого «ложа», иначе не помещались.

А как посмотрим на четыре пары наших ног, стоящих на полу, так начинаем хохотать до колик. И утром так же весело просыпались…

И вот как-то на одном спектакле подходит ко мне наш актер, Вадим, и говорит: «Юль, тут запускается история, серий на 100. Типичная «мексиканщина», а у тебя, по-моему, внешность подходящая. Если хочешь, отнесу твою фотографию. Вдруг возьмут…» Ну действительно, чем черт не шутит. Я дала фотографию и номер телефона съемной квартиры, потому что мобильного у меня тогда не было. И, честно говоря, забыла про этот разговор, да и из театра вскоре уволилась. Прошло несколько месяцев. Мне и моим подружкам пришлось съезжать с квартиры — хозяева попросили освободить жилплощадь. И вот мы пакуем вещи, где будем сегодня ночевать, еще не знаем.

Но настроение почему-то все равно отличное — хохочем без остановки. Собрались, огляделись — не забыли ли чего, и тут… раздается телефонный звонок: «Можно Юлю? Это ассистент режиссера телесериала «Кармелита». Хотим пригласить вас на пробы». Конечно, у меня сердце заиграло — на пробы, да еще на «Мосфильм»! Но, представляете, если бы этот звонок раздался даже не на час, а на десять минут позже? Мы уехали бы из этой квартиры, и кто бы меня, никому не известную актрису из провинции, стал искать? Думаю, никто…

— Родителей не волновали ваши московские мытарства, неустроенная жизнь?

— Неужели я стала бы им жаловаться, скулить? Ни в коем случае. Наоборот, говорила: «У меня все в порядке, все хорошо».

Я же знала, что у них нет возможности мне помогать. Хотя семья наша считалась благополучной, но особого богатства я не помню. Жили дружно, папа и мама работали, а мы с сестрой — Лена на четыре года старше — всегда были хорошо одеты. Спасибо маме, она у нас с фантазией. Постоянно что-то придумывала, немножко шила. И соседи говорили: «Зимины вроде и небогато живут, а девчонки их всегда нарядные…» Пару лет назад родители получили квартиру со всеми удобствами. А до этого у нас был свой дом и довольно большое хозяйство — корова, свиньи, куры да еще огород. По-другому в деревне не прожить, ведь зарплаты у учителей крошечные. А тут все свое — молоко, сметана, масло, мясо, картошка. До сих пор не могу понять, как мама успевала переделать столько дел дома, помимо основной работы в школе. Летом, чтобы выгнать корову, она вставала ни свет ни заря.

«Весь Володин темперамент с разрушительной мощью Ниагарского водопада обрушился на меня. Раньше никто и никогда меня так не оскорблял»
«Весь Володин темперамент с разрушительной мощью Ниагарского водопада обрушился на меня. Раньше никто и никогда меня так не оскорблял»
Фото: Марк Штейнбок

Водопровода в доме нет, и за водой ходили на колонку, а если для скотины — на пруд. А папа у нас очень хороший ветеринарный доктор, одно время даже был главным ветврачом в районе. Все наше с сестрой детство прошло под стук в дверь: «Александр Петрович, помогите, корова телится». Или: «Лошадь заболела», или еще что-нибудь случилось. И папа лечил всех, ездил в дальние деревни, даже если его вызывали ночью. У нас с сестрой были свои обязанности по хозяйству — помочь прибрать, помыть посуду. Летом мама заставляла полоть огород — ужасно нудное занятие. Собирали колорадского жука с картошки. Это вообще жуть, потому что потом все, что собрала, надо облить бензином и сжечь… На огород мы с Ленкой ходили с другой целью. Встанем пораньше, в коробок из-под спичек насыплем крупной соли — и на обход: проверить, что уже поспело. Первым делом — к помидорам.

Таких вкусных больше нигде не ела. Салат из помидоров, да еще с домашней сметаной, да беленьким хлебушком в нее помакать — лучшей еды для меня до сих пор не существует. Училась я в той же школе, где мама преподавала. И первые годы она мною очень гордилась, потому что на всех родительских собраниях меня хвалили. Но постепенно я начала сползать на четверки, а потом и тройки появились. И вот тут мама пожалела, что мы с ней вместе в одной школе. Чуть ли не каждый день кто-то из учителей ее обязательно спрашивал: «Зоя Григорьевна, а где ваша дочь?» «Как где? С утра была на уроках», — удивлялась мама. — «Нету, сбежала! Опять!» А я действительно убегала — в наш Дом культуры. Мне очень нравилось выступать на сцене, петь. Там не было никаких театральных кружков, студий художественного слова, но часто проходили самодеятельные концерты, и меня спрашивали: «Юль, споешь на такой-то праздник?»

Я говорила: «Конечно!» А поскольку надо было репетировать, приходилось сбегать с физики или с математики... В одиннадцатом классе твердо решила стать актрисой, ведь в этой профессии можно петь, танцевать, выступать на сцене — короче говоря, делать все то, что я люблю. Услышала по радио о наборе в Саратовскую консерваторию и подумала, что это мне подходит. Родители не стали возражать. В Саратове мне было у кого остановиться — к тому времени сестра уже училась там, в музыкальном училище, и снимала комнату. В приемной комиссии меня встретили отнюдь не с распростертыми объятиями. Секретарь факультета Галина Григорьевна, женщина с вечной сигаретой в зубах, на мой вопрос: «Можно ли подать заявление о поступлении?» — процедила: «Ну если вы Олег Янковский или Женя Миронов, пожалуйста!»

И тем не менее я поступила… Когда увидела свою фамилию в списке, радости не было предела. И учиться мне очень нравилось, я пропадала в консерватории с утра до вечера, пахала как лошадь

— А помимо учебы? Романы-то у вас случались?

— На курсе никто не рискнул за мной ухаживать. А я была занята учебой и не замечала, что вокруг меня творится. Потом мне многие ребята говорили: «Да, Зимина, к тебе не подъедешь на хромой кобыле. Первое впечатление, что ты такая высокомерная, надменная особа. Так посмотришь, будто на месте пригвоздишь». Я действительно все попытки ухаживания пресекала сразу. Всем и всегда говорила: «Нет!» И Володе Череповскому, с которым познакомилась на съемках «Кармелиты», тоже поначалу твердо сказала: «Нет!»

Володя играл к сериале одну из ролей. А я считала, что крутить любовь там, где работаешь, а тем более в кино, нехорошо — ничего же не скроешь, сплетни пойдут, пересуды… Но Володя ухаживал небанально, вот что меня подкупило. Не было дорогих подарков, пафосных ресторанов, шикарных иномарок, то есть всяческого пускания пыли в глаза. Он вообще казался очень искренним человеком, веселым и легким. Помню, захожу в свой номер, а на столе в графине стоит букет полевых цветов. Мне так понравилось, что цветы были именно полевые. Потом откуда-то он притащил два велосипеда: «Поехали, покатаемся!» Я согласилась. Поймала себя на мысли, что мне с ним спокойно, как будто сто лет его знаю. Мы болтали обо всем, вспоминали детство, какие-то смешные истории. А потом я в него влюбилась.

Всерьез. Как это произошло — не знаю, химия какая-то… Я пребывала в состоянии полного счастья и покоя, когда вдруг в коридоре гостиницы меня остановила ассистент режиссера и сказала: «Юля, что ты делаешь? Не усложняй себе жизнь. Вы все равно не сможете быть вместе. У вас слишком мало общего». Я ничего не поняла, не обратила внимания на ее слова. Но через полгода вспомнила этот разговор. С Володей мы тогда уже жили вместе на съемной квартире, и в тот день первый раз серьезно поссорились. Он приревновал меня к кому-то и устроил скандал. Но мы довольно быстро помирились. А через неделю все повторилось с новой силой. Причина — опять его гипертрофи-рованная и, замечу, необоснованная ревность. Раньше он мне как-то сказал со смехом: «Если в драке я не смогу победить кулаками, то вцеплюсь в горло, загрызу, как собака». Тогда я не приняла его слова всерьез, думала, что это все мужские «игры», а теперь увидела, что он действительно такой.

Может, у Володи нет особой физической силы, зато с избытком хватает внутренней злости. И в тот день весь его темперамент с разрушительной мощью Ниагарского водопада обрушился на меня. Никто и никогда меня так не оскорблял, как он. В ход пошли и угрозы, и крики: «Ни с кем, кроме меня, тебе не быть!» Но выслушивать такое — не с моим характером! Еще чего — мне, Юле Зиминой, привыкшей к вольной жизни, будут указывать, как себя вести, что носить, с кем общаться! Естественно, я «полезла на баррикады» — стала защищать свои честь и достоинство. Короче, мы уже оба орем друг на друга, и вдруг Володя замахивается, чтобы ударить меня по лицу. Я не отшатываюсь, не закрываюсь рукой, а только смотрю ему в глаза… Натолкнувшись на мой взгляд, он опускает руку.

Осознает, что эту черту переходить нельзя. Хватает куртку, выскакивает из дома, а я вздрагиваю от того, как оглушительно захлопнулась за ним дверь… Мне становится понятно, что после всего, что он мне наговорил, общаться с ним я больше не смогу. Все, моя любовь закончилась… И тем не менее мы помирились. Володя просил прощения, обещал, что все у нас будет по-другому. Я поверила. Но по-другому не получилось. К сожалению, наша дальнейшая совместная жизнь не имела уже ничего общего с той красивой сказкой, рисовавшейся мне в начале наших отношений. Черты характера, которые раньше привлекали в Володе, стали настораживать, даже раздражать. Я поняла, что его бесшабашность идет от абсолютной беспечности, граничащей с наглостью, неуважением к другим людям. То, что раньше казалось милым и непосредственным, обернулось абсолютным пофигизмом.

«За несколько лет, что прожила в Москве, столько всего пережила, что уже не боюсь ничего. Заступиться за меня некому — поэтому приходится рассчитывать только на себя» (На Юлии Зиминой купальник «Shan»)
«За несколько лет, что прожила в Москве, столько всего пережила, что уже не боюсь ничего. Заступиться за меня некому — поэтому приходится рассчитывать только на себя» (На Юлии Зиминой купальник «Shan»)
Фото: Марк Штейнбок

Но что поделать? Володя — цыган, и этим все сказано. У них другое воспитание и другие правила поведения, иное видение мира. Не говорю — плохое, у каждого народа свой менталитет. Но я-то ведь не воспитывалась в таборе и не готова покорно сносить «причуды» любимого. Володя просто извел меня своей ревностью. При этом себе он позволял все. Ночь напролет где-то пропадает, домой является в пять утра. Я, естественно, нервничаю, не сплю. Спрашиваю его: «Где ты был? Почему не позвонил?» Отвечает спокойно: «А что такого? Мы с пацанами отдыхали». Если же, не дай бог, кто-то из мужчин звонит мне по работе или пишет поздравительную эсэмэску — все, хоть святых выноси. Когда я снималась в сериале «Я сыщик», Володя приревновал меня к Саше Дедюшко, царство ему небесное. Шесть часов утра, я сплю, естественно, одна.

Вдруг в номер врывается мой Отелло. Думал, наверное, что застанет меня там с кем-то. Не застал и все равно не успокоился. Пришел со мной на съемочную площадку. Вижу, уставился на Сашу, в глазах злость, мне покоя не дает: «А что это он на тебя смотрит, что это у вас за шуточки между собой?» Я понимаю, что может грянуть буря, подхожу к режиссеру и тихонечко прошу: «Уберите его, пожалуйста. Иначе я не смогу работать».

Сам же Володя тогда нигде не снимался и вообще не работал. У цыган это тоже в порядке вещей — женщины торгуют, гадают, а мужчины их стерегут. Но меня-то стеречь не надо… Вова закончил студию при театре «Ромэн». Вообще-то он очень талантливый парень, и я ему не раз говорила: «Тебе надо учиться, поступай в Школу-студию МХАТ, или в РАТИ, или во ВГИК…» Всегда ведь хочется гордиться любимым человеком.

Нет, не пошел. Видимо, ждал, когда его сразу пригласят на главную роль в большом кино. Но не всегда бывает так, как мы хотим, а деньги зарабатывать нужно. Кушать-то хочется каждый день, платить за жилье надо, прилично выглядеть, хорошо одеваться… Вот я и зарабатывала. Пахала, как не знаю кто. После завершения съемок первого сезона «Кармелиты» оказалась задействована в трех проектах одновременно — снималась, играла в антрепризе, и все в разных городах. Помню день, когда утром была в Баку, днем — в Москве, а вечером — уже в Минске. Всю позапрошлую зиму я практически провела в поезде Москва — Минск. А что делал в это время Володя, могу только предполагать. Развлекался, наверное. Тогда все, что зарабатывала, я держала дома. Легкомысленно, конечно, но как-то не привыкла еще к банковским карточкам, да и экономить, к сожалению, не умею.

Однажды приезжаю со съемок, и что-то мне понадобилось взять в том ящике, где лежали деньги. Открываю, смотрю, а денег-то нет. Я к Володе, спрашиваю: «Где?!» «Купил машину», — говорит. Так просто, как будто новые кроссовки приобрел. Я опешила: «Как же ты мог?! А почему меня не спросил?» — «Так тебе же самой, наверное, надоело уже на метро ездить!» Вот и весь ответ. Я восприняла это как оскорбление. Дело даже не столько в деньгах, хотя и в них тоже — они мне нелегко достаются, но Володя поступил не по-мужски. И этот его поступок стал последней каплей в наших отношениях — я решила, что больше так жить не хочу. После наших ссор Володя обычно на какое-то время перебирался жить к своей маме. Вот и в этот раз он уехал к ней — на машине, купленной на мои деньги... Я позвонила туда и сказала: «Между нами все кончено.

Верни ключи». Повисла пауза, Володя был в шоке. Как же так? Ведь я всегда была у него в кармане, все ему прощала, а тут вдруг бунт! Но я уже закусила удила. Ни уговоры, ни угрозы на меня не подействовали. Я терпела долго, а разрубила этот узел, как говорится, одним махом.

— Юля, а вы не боитесь своего бывшего возлюбленного?

— Нисколько. Я вообще не трусиха. А за те несколько лет, которые прожила в Москве, столько всего пережила, что уже защитный слой кожи вырос. Как раз недавно сказала подружке: «Знаешь, Аня, а я совсем взрослая стала. Потому что уже никого и ничего не боюсь». Иначе мне нельзя. Заступиться за меня некому — родители далеко, да и люди они уже пожилые, мужа нет, брата нет... Поэтому пока приходится рассчитывать только на себя.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Свистать всех наверх! Не упустите шанс отправиться в «Круиз Ретро FM» в Египет
Совсем скоро слушатели «Ретро FM» станут участниками фантастического путешествия за четыре моря на комфортабельном лайнере Astoria Grande в компании звёзд отечественной и зарубежной эстрады. Шанс отправиться в «Круиз Ретро FM» есть у каждого — благодаря эфирной суперигре, которая завершится 29 марта.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог