Валентина Талызина: «Раневская меня поначалу невзлюбила, и это была пытка!»

Звезда культовых фильмов 70-х об эпохе и людях, с которыми её сводил кинематограф.
Елена Костина
|
06 Октября 2016
Валентина Талызина с Барбарой Брыльской в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром». 1975 г.
С Барбарой Брыльской в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром». 1975 г.

«Эльдар Рязанов повел нас с Юрой Никулиным в актерский отдел «Мосфильма». В предбаннике с нами все отрепетировал: «Значит, режиссура такая: Талызина посередине, мы с Юрой по бокам, входим, падаем на колени, лоб в пол, и все молча!» Вошли, упали, а в кабинете начальник актерского отдела Адольф Гуревич разговаривает по телефону, в нашу сторону даже не смотрит. Мы замерли и ждем. Гуревич поговорил, повесил трубку и наконец повернулся к нам: «Идите, я все понял!» — рассказывает Валентина Талызина.

В Театр имени Моссовета я поступила сразу после окончания ГИТИСА в 1958 году. Из всех выпускников туда отобрали двоих — меня и Вадима Бероева. Вадика у нас на курсе называли Графом, все девчонки были в него влюблены, и я, конечно, тоже. Но Вадик выбрал Эллу Бруновскую, которая училась на курс старше, и они были фантастически красивой парой. С их внуком Егором Бероевым мы несколько лет назад вместе снимались в фильме «Рейдер», он очень похож на своего деда, и это «графство» тоже в нем есть.

В Театре Моссовета Вадику Бероеву моментально дали главную роль, а меня поставили на эпизодическую, играть комсомолку. Наша режиссерша Инна Александровна Данкман сказала обо мне: «К нам пришла девочка некрасивая и непородистая, обыкновенная социальная героиня, правда, с дивным голосом и очень профессиональная». И с тех пор роли комсомолок и дальше сыпались на меня как из рога изобилия, долго еще только их я и играла.

Валентина Талызина
В роли Зинаиды Москалевой в спектакле «Дядюшкин сон». 1965 г.
Фото: РИА НОВОСТИ

В те времена в Театре Моссовета блистали Любовь Орлова, Ростислав Плятт, Вера Марецкая. А через несколько лет к нам вернулась из Театра Пушкина Фаина Раневская — что-то ее там не устраивало. Кстати, из «Моссовета» до этого она ушла из-за ссоры с художественным руководителем Юрием Александровичем Завадским, которого она на репетиции ударила по голове веером, прямо по лысине. Темперамент у Раневской был бешеный, она в любую минуту могла вспыхнуть как спичка, многим от нее доставалось. Она и меня поначалу невзлюбила, и это была пытка! 

А нашего режиссера Ирину Анисимову-Вульф как-то на репетиции вообще довела до нервного срыва. При том что Ирина Сергеевна Раневской человек не чужой: ее мать, Павла Леонтьевна Вульф, была учительницей Фаины Ге­ор­гиевны, самым близким и дорогим человеком на свете. А сына Ирины Сергеевны — Алешу — Раневская считала своим внуком. Это он ее в пятилетнем возрасте прозвал Фуфой, а потом Фаину Георгиевну так называли в театре. Но раздражение, которое у нее время от времени вызывали все мы, не могло сравниться с чувствами, которые Раневская испытывала к Завадскому!

Фаина Раневская с партнершей по спектаклю «Дядюшкин сон» Серафимой Бирман
«Две великие актрисы лет двадцать не разговаривали и за кулисами старательно не замечали друг друга» Фаина Раневская с партнершей по спектаклю «Дядюшкин сон» Серафимой Бирман
Фото: Эммануил Евзерихин/ТАСС

Потом уже, когда мы с Фаиной Георгиевной стали общаться, она рассказала мне, в чем тут дело. Он обидел ее на гастролях в Донецке. Едут они по городу в машине, жара страшная, да еще от угольной пыли не продохнуть, Фаине Георгиевне стало так плохо, что она попросила Завадского по дороге завернуть в поликлинику. Пока Раневской делали кардиограмму, режиссер ждал ее в машине. И вот она появляется: поникшая, бледная. «Фаина, что тебе сказали врачи?» — спрашивает Завадский. «Сказали, что у меня стенокардия». Машина трогается с места, а Завадский начинает мурлыкать: «Сте-но-кар-ди-ия! Сте-но-кар-ди-ия!» «Валечка, — сказала мне Фаина Георгиевна, — у него нет сердца!»

Фактически хозяйкой в театре была Вера Петровна Марецкая, в прошлом жена Завадского. Тот ушел от нее к балерине Галине Улановой, с которой потом расстался. Да и Ирина Анисимова-Вульф тоже в какой-то момент была замужем за Завадским, и еще одна наша актриса двенадцать лет числилась его музой, уже при мне, не хочу ее называть, в театре эту актрису очень не любили — хотя это обычная история. И самое интересное, что бывшие жены худрука «Моссовета» нормально уживались в одном театре, а Галина Сергеевна Уланова приходила к нам на спектакли — интеллигентные люди! 

Кстати, здание театра построили не ради Завадского, а ради Веры Петровны Марецкой — к этому времени она давно уже была всесоюзной героиней, после того, как сыграла главную роль в картине «Член правительства», открывала любые двери и сумела добиться, чтобы в центре Москвы выстроили наш театр. С Завадским она уже к этому времени была разведена. Она все ему простила и навсегда осталась верной помощницей, правой рукой своего учителя, бывшего мужа, отца ее ребенка. Даже быт Юрия Александровича конт­ролировала: разбиралась с домработницами, следила, чтобы он вовремя поел. Меня же Марецкая взяла под свой патронаж. В театре была заведена традиция: когда приходили молодые артисты, мэтры выбирали себе подопечных. Видимо, я хорошо играла своих комсомолок, потому что Марецкая сказала: «Я беру Талызину!» — и стала помогать мне советами. Помню, как я пришла к ней и рыдала: «У меня нет ролей!» А она мне: «Чего ты разревелась? Сделай стихотворную программу, и вообще, всегда будь в тонусе, чтобы твои «золотые» всегда блестели!» Что такое «золотые», я не поняла, а переспросить не решилась.

Комсомолок своих я перестала играть и вырулила на героиню благодаря Ирине Сергеевне Анисимовой-Вульф. Данкман поставила замечательный детский спектакль «Когда часы пробили полночь» и дала мне роль Маргариты Людоедочки, дочки Людоеда. После премьеры ко мне подошла Анисимова-Вульф и похвалила. И вскоре, в свою очередь, пригласила на главную роль — красавицы Зинаиды — в свой спектакль по Достоевскому «Дядюшкин сон». А мать моей героини играла Раневская. И потеплела ко мне именно потому, что я хорошо сыграла Зинаиду. Я вообще поднялась тогда в театре на новую ступень.

Валентина Талызина с Евгением Евстигнеевым в фильме «Зигзаг удачи». 1968 г.
С Евгением Евстигнеевым в фильме «Зигзаг удачи». 1968 г.
Фото: РИА НОВОСТИ

Духи для Раневской

Премьеру отмечали у Фаины Георгиевны дома, но она пригласи­ла не всех, только несколько человек. Сказала: «Колбасы куплю, а хлеб у меня есть». И кто-то еще принес бутылку красного вина. Вот и весь праздничный стол. Раневская жила в двухкомнатной квартире на Ко­тельнической набережной, одна комната была закрыта. Фаина Георгиевна сказала: «Это комната сестры, которая умерла, туда никто не входит, я в том числе». Мы расположились между кухней и прихожей. Только сели за стол, стал постоянно трезвонить телефон, и Фаина Георгиевна только трубку положит, опять звонок. «Да? Спасибо! Правда? А кто еще хорошо сыграл? Да, мне тоже нравится!» А мы сидим, ни к хлебу, ни к колбасе не притрагиваемся, не смеем вмешиваться. Наконец Ирина Сергеевна говорит: «Фаина Георгиевна, эти звонки никогда не кончатся». А телефон продолжает разрываться. «Сейчас», — соглашается Раневская. И уже в трубку: «Да! Да! Да! Спасибо! Да! Да! Да! Извините, я из автомата!» Мы все грохнули от смеха, ведь звонили-то ей, а не она.

Эльдар Рязанов
«На съемках «Зигзага...» нам с Евстигнеевым и Бурковым доставалось от режиссера по полной программе: «Каждому в театр отправлю «телегу»! А  ты, Талызина, вообще монстр!» Эльдар Рязанов. 1978 г.
Фото: РИА НОВОСТИ

Сейчас выпускают целые сборники афоризмов Раневской, многие цитаты, думаю, там придуманы, я никогда не слышала от нее этих пошлостей. Во всяком случае, я запомнила ее совсем другой… Как-то мы репетировали «Дядюшкин сон». Одну из ролей — Карпухиной — Ирина Сергеевна сначала отдала нашей артистке… не буду ее называть, поскольку Фаина Георгиевна жестоко с ней обошлась. Та привыкла играть героинь, а тут нужно было переходить на возрастную роль, и у нее ничего не получалось, тем более под леденящим оком Раневской. Фаина Георгиевна заявила, что артистка не может играть и ее нужно убрать из спектакля. Стали думать о замене. И Раневская сказала: «Эту роль может сыграть только Бирман!» 

Тут нужно вспомнить предысторию отношений двух великих актрис — к тому времени они не разговаривали лет двадцать. Дело в том, что у Эйзенштейна в «Иване Грозном» Ефросинью Старицкую должна была играть Раневская, но ее запретил снимать тогдашний киношный начальник Большаков, и режиссер снял в этой роли Серафиму Бирман. Но Раневская никаких объяснений слушать не стала, объявила Эйзенштейна предателем, а заодно и с Бирман рассорилась. При встрече они старательно не замечали друг друга. Но все-таки судьба спектакля «Дядюшкин сон» казалась Фаине Георгиевне важнее. И вот однажды нам сказали, что в Союз приехал американский драматург Артур Миллер и хочет посмотреть в нашем театре Достоевского. Все страшно разволновались, спешно стали пылесосить сцену и драить стены. Миллер прибыл со своей последней женой, фотохудожницей, которая появилась у него после Мэрилин Монро. И вот они сидят в зале, в амфитеатре. Идет спектакль. 

Валентина Талызина со Светланой Крючковой и Майей Булгаковой. 1977 г.
В фильме «Женитьба» со Светланой Крючковой и Майей Булгаковой. 1977 г.
Фото: LEGION-MEDIA

Мы доиграли до сцены, где дамы собрались по случаю предстоящего замужества моей героини. По ходу сюжета должна влететь Бирман, дословно не помню, но примерно с таким текстом: «А, Мария Александровна, как доносить, так Карпухина, а как пригласить меня на чашку шоколада, так меня нет!» Тут еще нужно добавить, что мы-то все одеты в костюмы XIX века, а Бирман же что хотела, то и творила в театре, ей никто не указ. И она придумала себе наряд: шапку-ушанку, белый шерстяной заношенный платок, валенки — словом, выглядела, как солдатка времен Великой Отечественной войны. И вот в углу сцены сидит Раневская за чайным столиком, я стою за роялем, влетает Бирман: «А, Мария Александровна, как доносить, так Карпухина, а как пригласить меня…» — и застывает в немом молчании. Словно читала книгу, перевернула страницу — а дальше белый лист. Дамы, которые сидели на сцене полукругом, начинают ей подсказывать: «Чашку шоколада, чашку шоколада». 

Валентина Талызина с Юрием Никулиным и Андреем Мироновым. 1971 г.
В фильме «Старики-разбойники» с Юрием Никулиным и Андреем Мироновым. 1971 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

Человек десять, все шипели, но Бирман ничего не может разобрать. И тут Фаина Георгиевна разразилась монологом. Ей абсолютно было все равно, что в зале Миллер, Раневская же уже завелась: «Боже мой, она забыла текст! Неужели можно дожить до такого маразма! Она забыла эту чашку шоколада!» А дамы продолжают шипеть: «Чашку шоколада, чашку шоколада!» Раневская нас перекрикивает: «Я больше не могу здесь находиться, я этого не выдержу» — и убегает за кулисы. И вдруг Бирман включается: «Что-о-о? Да помню я: чашку шоколада!» Тут все захохотали так, что пришлось давать занавес. Кстати, Миллера потом спросили: «Как спектакль? Кто больше всех понравился?» — он ответил: «Вот эта, которая в ушанке и с белым платком». А Бирман с Раневской и дальше до конца своих дней друг другу слова не сказали. Кстати, великая Серафима Германовна закончила свои дни в сумасшедшем доме, а перед смертью сидела напротив стены и дирижировала — представляла, что ведет репетицию.

Потом не стало Фаины Георгиевны… Под конец жизни она меня очень полюбила, все приглашала в гости, и я ее навещала, но не часто. Некогда было, ведь с какого-то момента я стала много сниматься, в трех-четырех картинах в год. Мне не хотелось, чтобы Раневская ко мне особенно привязалась. Потому что нельзя приручить человека, а потом его бросить. Как некоторые молодые артистки к Раневской ходили-ходили, гуляли с ее собакой Мальчиком, а потом пропадали. Мы виделись с Фаиной Георгиевной в последний раз на сборе труппы. Я как раз недавно вернулась из Франции, зашла в Орлеане в парфюмерную лавочку и просто обалдела от количества духов и туалетной воды. «Мадам!» — окликнула меня продавщица. Я сказала, что я «жё сюи рюс, жё сюи актрис». 

Валентина Талызина с Евгением Стебловым и Лилией Волковой. 2011 г.
В спектакле «Свадьба Кречинского» на сцене Театра им. Моссовета с Евгением Стебловым и Лилией Волковой. 2011 г.
Фото: РИА НОВОСТИ

Думаю, она поняла, что покупки мне не по карману, сказала «Один момент», скрылась за дверью и вынесла оттуда для меня огромную коробку с демонстрационными флаконами. Я чуть не рухнула. И в этой коробке я обнаружила потрясающие духи в двойном экземпляре. Второй решила подарить Раневской, подошла к ней: «Фаина Георгиевна, я была во Франции, — нанесла ей на руку несколько капель духов, — вам нравится запах?» — «Да, Валечка, очень!» — «Тогда это вам». — «Спасибо!»

Были у нас в театре и еще легендарные актрисы. Валентина Серова, например. Она пришла в «Моссовет» в 1951 году. И сначала пыталась бороться с диктатом Марецкой, даже как-то выступила на собрании. А потом, как я сама случайно слышала, обиженно упрекала Бирман: «Что же вы меня не поддержали?» Но мудрая Серафима Германовна промолчала в ответ, понимала, что все бесполезно. Это Валентина Васильевна рвалась в бой за правду… Я запомнила Серову невероятной красавицей, хотя, к сожалению, она уже к тому времени разочаровалась в жизни. Все чаще и чаще Серову приходилось заменять в спектаклях, и в итоге ее просто попросили из «Моссовета».

Валентина Талызина с подругой — дизайнером Лизой Романюк. 2016 г.
С подругой — дизайнером Лизой Романюк. 2016 г.
Фото: Филипп Гончаров. На Валентине Илларионовне платье Vemina by Lisa Romanyuk

Еще самые теплые воспоминания оставила о себе Любовь Орлова. Сейчас много рассказывают о ее нарядах. Но, сколько я ее помню, Любовь Петровна в будничной обстановке всегда ходила в одной и той же серенькой юбочке и шерстяной коричневой кофточке, а из украшений носила только кулон с изображением Нефертити. Вот когда в теат­ре было какое-то торжество, тогда она действительно появлялась в потрясающих костюмах. Любовь Петров­на, безусловно, знала в этом толк! Помню, мы приступили к репетициям «Последней жертвы» (увы, последнего спектакля Анисимовой-Вульф, который она даже не успела завершить), и тут мне неожиданно позвонила Ор­лова: «Валя, это Любовь Петровна!» Ки­нозвезда, живая легенда, мы с ней мало общались, она в театре держалась особняком. А тут — звонит! «Валя, — продолжает Орлова, — сейчас к вам в театр пошла одна старушка с настоящими кружевами позапрошлого века. 

Срочно идите в дирекцию и скажите, чтобы эти кружева купили вам на платье для спектак­ля!» Я растерялась: «Любовь Петровна, я молодая артистка, кто меня станет слушать?» — «Меня это не интересует, идите и добейтесь. И если вы актриса, то вы добьетесь, чтобы вам купили эти кружева!» Я влетаю к нашему замдиректора Валентину Школьникову: «Валя, мне надо купить эти кружева, Любовь Петровна позвонила и сказала, чтобы я настаивала». Валя нас, артистов, любил, понимал и ценил. «Успокойся, — говорит, — купим тебе эти кружева». И действительно купил. И наш художник Александр Павлович Васильев сделал мне серое платье с этими белыми кружевами, которое я потом, спустя много лет, подарила его сыну — историку моды Саше Васильеву.

Вера Марецкая и Ростислав Плятт в спектакле «Иудушка Головлев». 1972 г.
«Вера Петровна Марецкая, когда я пришла в «Моссовет», фактически была хозяйкой театра». Марецкая и Ростислав Плятт в спектакле «Иудушка Головлев». 1972 г.
Фото: РИА НОВОСТИ

С этими костюмами вечно все непросто… Несколько лет назад у нас случилась история с выпуском антрепризного спектакля «Госпожа министерша» (как и многие актеры, я иногда участвую в антрепризе). В постановку вложили деньги два продюсера, милые, симпатичные, но ничего не понимающие в прокате. И мы перестали играть спектакль. Чтобы спасти его, решили от них уйти, а продюсеры обиделись и забрали костюмы с декорациями. И вдруг я вспомнила, что есть добрая Лиза Романюк. 

Это имя я услышала на самом первом «Киношоке» от Иры Шевчук, которая была в потрясающем платье. «Ира, где ты взяла платье?» — «Лиза Романюк сшила, специально на открытие!» — «А кто она?» — «Моя приятельница, такая добрая!» Она сказала вот буквально эти слова, и где-то в памяти у меня отложилось, что есть такая Лиза Романюк и что она добрая. (Улыбается.) Я была в таком отчаянии, ничего не соображала, и позвонила Лизе, представилась, рассказала, что мы не можем сыграть спектакль, а она говорит: «Приезжайте и выбирайте!» Так я попала в Дом моды, который открыла Лиза, мы подружились, у нее потрясающее чувство вкуса! И теперь я иногда получаю от нее подарки…

Пугачева говорила: «Мой голос подошел к Талызинскому»

Театр всегда был для меня на первом месте. Но известность мне принесло кино. Если точнее — картины Эльдара Рязанова. Кстати, сначала на роль приемщицы из фотоателье Алевтины в «Зигзаге удачи» утвердили Алису Фрейндлих, но она была в интересном положении, и, слава богу, у нее родилась Варвара, а я сыграла эту героиню.

Любовь Орлова
«Любовь Петровна в будничной обстановке ходила в одной и той же юбочке и кофточке. Но когда в театре было какое-то торжество, она появлялась в потрясающих костюмах» Любовь Орлова в фильме «Композитор Глинка». 1952 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

А я свою Ксюшу родила чуть позже, уже после выхода «Зигзага...». Помню, в роддоме у меня начался мастит, боль страшная, а никто ко мне не подходит. Наконец, позвали медсестру, она ­склонилась надо мной, узнала и давай хохотать: «Ой, это вы!» — и дальше заливается. А я лежу и думаю: «Когда ж ты хохотать перестанешь, сил нет терпеть боль». Так что известность имеет и оборотную сторону. Много лет потом я бегала по съемкам как ­оглашенная. Помню, Ксюша, когда я собиралась в очередной раз из дома, провожала меня со словами: «Мама, а ты рада, что у тебя есть детка?» — «Рада, конечно, рада, но сейчас мне нужно убегать», — и мчалась на площадку…

Валентина Талызина в картине «После дождичка в четверг». 1985 г.
«Помню, как я пришла к Марецкой и рыдала: «У меня нет ролей!» А она мне: «Чего ты разревелась? Сделай стихотворную программу, и вообще, всегда будь в тонусе, чтобы твои «золотые» всегда блестели!» Что такое «золотые», я не поняла, но в тонусе держу себя всю жизнь» Валентина Талызина в картине «После дождичка в четверг». 1985 г.
Фото: LEGION-MEDIA

С Рязановым у нас полное взаимное доверие возникло не сразу. Известная история, как Евстигнеев в первый же съемочный день на «Зигзаге...» мне по-свойски предложил: «Я тут купил чекушку, посидим после работы?» К нам еще присоединился Бурков. С тех пор наша тройка стала неразлучной. По части спиртного мне за Женей с Жорой было, конечно, не угнаться, меня хватало только на пару рюмок. Но от Рязанова доставалось по полной программе всей компании. «Женя, — кричал он на Евстигнеева, — сегодня я не смог выбрать ни одного трезвого дубля!» Потом повернулся ко мне: «А ты, Талызина, вообще монстр! Каждому в театр отправлю «телегу»!» И Бурков потом смеялся: «Валька, ты выпьешь на копейку, а показываешь на рубль!» Никаких «телег» Рязанов, конечно, в театр никому не ­отправлял…

Он к своим актерам относился с большой заботой. Помню, на съемках «Стариков-разбойников» я попросила Рязанова поднять мне ставку (у меня была тогда самая низкая). Эльдар Александрович обратился к Никулину: «Юра, пойдем с нами». (А надо сказать, что тогда у всех актеров, согласно табели о рангах, была своя твердая ставка, и платить артисту больше никто не имел права.) Рязанов повел нас в актерский отдел «Мосфильма». В предбаннике с нами все отрепетировал: «Значит, режиссура такая: Талызина посередине, мы с Юрой по бокам, входим, падаем на колени, лоб в пол, и все молча!» Вошли, упали, а в кабинете начальник актерского отдела Адольф Гуревич разговаривает по телефону, в нашу сторону даже не смотрит. Мы замерли и ждем. Гуревич поговорил, повесил трубку и наконец повернулся к нам: «Идите, я все понял!» В итоге ставку он мне повысил.

Что касается «Иронии судьбы...», где я, как известно, не только сыграла эпизод, но и озвучила главную героиню, к такому решению Рязанов пришел далеко не сразу. Он перепробовал двадцать или тридцать актрис, никто ему не нравился. Но за ним по пятам ходили его редакторша Нина Скуйбина и ассистент по актерам Лена Судакова и долбили: «Возьми Талызину!» А Эльдар Александрович слушать не хотел: «Она что, сама с собой будет разговаривать в кадре?» Но, видимо, выбора у него не осталось, потому что в конце концов он подошел ко мне в раздражении и заявил: «Ну, если твой голос подойдет к голосу Пугачевой, то пожалуйста, озвучивай!» Я попробовала, и у меня все получилось. А Пугачева недавно в каком-то интервью сказала: «Я спела в этой картине, потому что мой голос подошел к талызинскому».

Так я и бегала — из театра на съемки, со съемок в театр. Все в тот же самый — Моссовета. Мне несколько раз предлагали перейти в другие… В Театр Пушкина приглашал Борис Равенских, потом Иосиф Райхельгауз звал к себе, даже обещал зарплату в несколько раз больше, чем у меня, но я и к нему не пошла. Он удивился: «Что же вас там держит?» Я ведь сейчас занята всего в одном спектакле — «Свадьба Кречинского», новых ролей пока не обе­щают. Стены держат, стены и дух всех ушедших. И это правда.

Благодарим Дом моды Vemina за помощь в организации съемки

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Свистать всех наверх! Не упустите шанс отправиться в «Круиз Ретро FM» в Египет
Совсем скоро слушатели «Ретро FM» станут участниками фантастического путешествия за четыре моря на комфортабельном лайнере Astoria Grande в компании звёзд отечественной и зарубежной эстрады. Шанс отправиться в «Круиз Ретро FM» есть у каждого — благодаря эфирной суперигре, которая завершится 29 марта.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог