«Популярность «Кабачка» была немыслимой. Кажется, только один человек в стране на дух не выносил передачу: худрук Театра сатиры Валентин Плучек. «На первом месте у артистов должен быть театр!» — настаивал он. И так ревновал к «Кабачку», что, возможно, с удовольствием запретил бы всем этим «панам» и «пани» там сниматься. Но не решался: поклонниками передачи были не только простые зрители, но и высшее руководство страны во главе с Брежневым», — рассказывает племянник Михаила Державина, актер Театра cатиры Михаил Владимиров.
В свою первую жену — Екатерину Райкину — МихМих (так в семье называли Михаила Михайловича) влюбился с первого взгляда. Как сам говорил: «Сначала влюбился, потом познакомился». Он встретил ее в Щукинском училище, куда вернулся после годового перерыва. МихМиху пришлось учиться со следующим набором, а там как раз и была Екатерина. А год учебы дядя пропустил из-за съемок в Ленинграде в фильме Юрия Егорова «Они были первыми». Вообще-то, студентам «Щуки» категорически запрещалось сниматься, но для Державина сделали исключение, потому что он рано потерял отца — ведущего артиста Театра Вахтангова Михаила Степановича Державина — и в училище знали о бедственном материальном положении его семьи.
Кстати, отцы Екатерины Райкиной и МихМиха были знакомы. Аркадий Исаакович даже самого Мишу помнил ребенком. Хотя когда появлялся у них во дворе, шел не к Державиным, а к их соседу по подъезду — знаменитому отоларингологу Виктору Канторовичу. Но если замечал во дворе Мишу, играющего с соседскими мальчишками, улыбался ему и спрашивал: «Мишенька, ты не знаешь, Виктор Самойлович дома?» Райкин же был артистом разговорного жанра, ему нужно было следить за голосовыми связками…
Екатерине Миша Державин тоже понравился, и роман развивался стремительно. Правда, поженились они только года через два… Какое-то время молодые жили у нас на Арбате. Не представляю, как они там все размещались в 40-метровой квартире: Мишина мама (моя бабушка) и сестры Аня и Таня (моя будущая мама)… Но жили дружно. А потом Аркадий Исаакович снял для дочери и зятя комнату у каких-то своих знакомых. Сам Райкин еще к тому времени не перебрался в Москву, а жил с женой и маленьким сыном Костей в Ленинграде.
Как-то Аркадий Исаакович дал зятю для выступления свой костюм. Державина впервые пригласили в сборный концерт, но предупредили, что нужно, как бы сейчас сказали, соблюсти дресс-код. А у МихМиха вообще никакого пиджака не было. И вот он набрался смелости и обратился к тестю: мол, одолжите костюм. «Да пожалуйста!» — сказал Райкин. Потом, получая свои вещи назад, Аркадий Исаакович спросил: «Ну как все прошло?» — «Аркадий Исаакович, потрясающе, мне так аплодировали!» — «Еще бы. Мишенька, даже если бы ты вышел на сцену и вообще ничего не делал, тебе бы все равно аплодировали. За мой костюм!»
Жена ушла от Державина к Юрию Яковлеву
Увы, брак МихМиха с Екатериной Райкиной был недолгим. После «Щуки» его пригласили в «Ленком», который чуть позже возглавил Эфрос, а ее — в Театр Вахтангова. И там Екатерина влюбилась в партнера по сцене — Юрия Васильевича Яковлева и ушла к нему. Конечно, МихМих переживал, но не в его характере было таить зло — с Екатериной они расстались совершенно мирно. Он вообще за всю свою жизнь, кажется, ни разу ни с кем не поссорился. А когда спустя много лет в Театр сатиры, где играл Державин, поступила молодая актриса Алена Яковлева, МихМих ужасно обрадовался: «Ой, Аленочка, ты же первая дочка второго мужа моей первой жены! Мы же практически родственники». И такой непосредственностью и добротой совершенно растрогал Алену. А теперь мы с Аленой работаем в «Сатире» и обожаем с ней друг друга, она же мне, можно сказать, сестра. Я пришел сюда сразу после «Щуки» летом 1997 года. В театре как раз выпускали спектакль «Счастливцев — Несчастливцев» с участием МихМиха, Александра Ширвиндта, Алены Яковлевой. Тогда, к сожалению, погиб один актер, занятый в этой постановке, Андрюшу Барило назначили на его роль, а мне достался персонаж, которого должен был играть Андрюша. Вчерашнему студенту играть на одной сцене с такими артистами — дорогого стоит...
После развода с Екатериной Райкиной МихМих некоторое время оставался один, и друзья уже начали за него беспокоиться. Переводчик Виктор Суходрев (он тогда был женат на актрисе «Ленкома» Инне Кмит и через нее передружился со всей труппой) сказал: «Миша, хочу тебя познакомить с чудесной девушкой, журналисткой Ниной Буденной. Между прочим, она дочка того самого маршала!» Державина сначала смущала ситуация сватовства, и он отказывался, но Суходрев применил хитрость: привел на спектакль внучку Хрущева Юлию Леонидовну, познакомил ее с Державиным, и та пригласила его к себе в гости. Причин отказываться у него не было, МихМих пошел. А среди гостей была и Нина Семеновна Буденная — действительно чудесная девушка, которая Михаилу очень понравилась. Так он познакомился со своей второй женой. Через два года у них родилась дочь Маша. Этот брак оказался более продолжительным, хотя тоже кончился разводом через 18 лет. Причину я не знаю, но и с Ниной Семеновной МихМих остался в добрых отношениях. Помню, как я ребенком в квартире Буденного на улице Грановского (сейчас это Романов переулок) разглядывал шашки маршала на круглой стойке — самого Семена Михайловича уже не было в живых.
Когда-то в этой квартире жил и сам МихМих, пока оставался мужем Нины. Их соседями были сплошь маршалы: Жуков, Малиновский, Тимошенко, Ворошилов... Однажды Державин рассказывал Буденному, как мальчишкой провожал глазами автомобили своего нынешнего тестя и нынешних соседей, когда они проезжали по его родному Арбату к Кремлю: «Я махал рукой и все пытался рассмотреть лица сквозь стекла». Маршал добродушно усмехнулся: «Ну что, сынок? Вот и домахался!»
Семена Михайловича Миша всегда потом вспоминал с восторгом и говорил, что маршал был невероятно эрудированным, любил театр и литературу. Кстати, Эфросу почему-то было интересно узнать: читал ли Буденный «Войну и мир»? Он даже попросил: «Миша, спросите у него при случае». И МихМих спросил. Маршал ответил: «Читал, и неоднократно. А первый раз еще при жизни автора, когда ты, Мишуль, еще и не родился!» Семен Михайлович вообще охотно рассказывал о себе, и отнюдь не о военных подвигах. Когда речь заходила о военных подвигах, у него был один ответ: «Да я-то что, вот Годовиков...» Был у него такой соратник, ближайший помощник во всех делах. Спросишь Буденного: «Семен Михайлович, много вы народу порубили за войну?» — ответит: «Да я-то разве рубил… Вот Годовиков — он шашкой разрубает человека от плеча до седла пополам. Силища!» Про себя же любил рассказывать смешные случаи из жизни. Например, помню такую историю: супруга уговорила Буденного пойти в театр не в военной форме, как обычно, а в гражданском костюме с галстуком — мол, форма сильно поношенная, неудобно. И вот в антракте они пошли в буфет, где на маршала уставились две дамочки. «Смотри, — говорит одна другой, — вон мужик стоит, если его переодеть в гимнастерку, будет вылитый Буденный!»
Когда Буденный умер, МихМих, как ближайший родственник, шел за гробом в первых рядах. Прощальную церемонию с Красной площади транслировали по телевидению. В какой-то момент редакторы трансляции переполошились: «А этот, из «Кабачка», чего там крутится? Срочно его уберите!» Видимо, были не в курсе, кем Державин приходится маршалу. Но тут Леонид Ильич Брежнев подошел выразить соболезнования семье и первым расцеловал МихМиха. Редакторы еще больше переполошились: «Этого, из «Кабачка», снимайте крупным планом!»
Плучек ревновал и страдал
Идею «Кабачка «13 стульев» подсказал Александр Белявский. Он снимался в Польше в фильме «Четыре танкиста и собака», там посмотрел передачу «Кабаре Старых Панов» и предложил адаптировать ее для нашего телевидения. И первым ведущим «Кабачка» тоже был Белявский. Потом эта роль перешла к Андрею Миронову. Но зрители, при всей любви к Андрею Александровичу, стали писать письма: «Миронов замечательный, но он своей харизмой затмевает других артистов, замените его!» Кто предложил МихМиха, сказать не могу, он еще и в Театре сатиры-то тогда не работал (а все артисты «Кабачка» — из «Сатиры»). Они с Ширвиндтом к тому времени ушли из «Ленкома» — вслед за Эфросом в Театр на Малой Бронной. Правда, в актерской среде они уже прославились своими капустниками, наверное, поэтому Державина позвали в «Кабачок». А вскоре Миронов переманил их в «Сатиру».
Популярность «Кабачка» в то время была немыслимой. Кажется, только один-единственный человек в стране на дух не выносил эту передачу: художественный руководитель Театра сатиры Валентин Плучек. «На первом месте у артистов должен быть театр!» — настаивал он. И так ревновал к «Кабачку», что, возможно, с удовольствием запретил бы всем этим «панам» и «пани» там сниматься. Но не решался: поклонниками передачи были не только простые зрители, но и высшее руководство страны во главе с Брежневым. МихМих рассказывал, как генсек в «Останкино» беседовал с работниками телевидения и его спросили, какие у него любимые передачи. Брежнев стал перечислять: «Время», спортивные программы… И тут его взгляд упал на Державина в костюме Пана Ведущего. Тут Леонид Ильич расплылся в улыбке: «И, конечно, «Кабачок «13 стульев»!»
Вспоминал МихМих и другую историю. По случаю какого-то юбилея «Сатиры» Плучека с артистами пригласил к себе тогдашний министр культуры Петр Нилович Демичев. Вошли в здание, стали подниматься по ступенькам парадной лестницы, худрук идет на несколько шагов впереди своих артистов. И тут за ними бежит вахтер и орет на весь холл: «Товарищ Державин! Когда «Кабачок»-то будет?» Дело в том, что передача выходила нерегулярно, случались перерывы, и тогда зрители волновались. Плучек, не обернувшись, ускорил шаг, а МихМих знаками показал вахтеру: тихо, мол, потом поговорим. По раздраженному виду худрука было понятно: месть не за горами, дай только выйти от министра. И вот они в кабинете Демичева. Валентин Николаевич рапортует о делах в театре, министр в ответ кивает. А потом задает один-единственный вопрос: «А когда «Кабачок»-то будет?»
Знаменитые тести: Райкин, Буденный и сам Бабаян
Самой главной удачей в жизни Миши была, конечно, встреча с Роксаной Бабаян, ставшей его третьей женой. Сначала он был с ней знаком заочно. Просто вел на радио программу «После полуночи», в которой звучали записи молодых зарубежных и отечественных эстрадных исполнителей, в том числе и Роксаны. И вот полетели они однажды вместе с моим папой Борисом Владимировым и Вадимом Тонковым — папа с Тонковым и сами были суперзвезды со своим знаменитым комическим дуэтом Авдотьи Никитичны и Вероники Маврикиевны — в Джезказган на День города. В том концерте участвовала и стройная очаровательная темноволосая девушка, которой МихМих сразу увлекся. «Ты ее знаешь?» — спросил он у моего папы. «Конечно, это же Роксаночка Бабаян, моя любимая певица», — ответил папа. И познакомил их.
Потом всей компанией обратно летели в Москву, Роксана с Михаилом устроились в соседних креслах. Весь салон хохотал над его шутками, но он старался, конечно, для нее. Они оба были свободны на тот момент, и довольно скоро МихМих сделал предложение. Роксана ответила согласием, своей радостью жених поделился с другом Ширвиндтом. И тут Александр Анатольевич стал настаивать на смотринах. Мол, нет, так нельзя, надо еще хорошенько приглядеться к этой невесте, все обдумать, взвесить, и если влюбленный Миша на это не способен, то, слава богу, у него есть трезвомыслящие друзья... И вот Ширвиндт придумал повод собрать у себя дома гостей, пригласил Эльдара Рязанова, Зиновия Гердта, Андрея Миронова и Державина с Роксаной. Едва та вошла в дверь, не успела еще и поздороваться, Ширвиндт на нее посмотрел и тут же повернулся к Державину: «Миша, надо брать!»
Мне было года четыре, когда Миша женился на Роксане. А в 11 лет я потерял папу. С тех пор МихМих заменил мне отца. Я часто бывал у них дома. Как говорила Роксана: «Мишка (то есть я) к нам пристегнут большой пуговицей!» Она сразу стала своей в семье. Мы и ее родню полюбили. Я дружу с ее братом Юрием, мы часто встречаемся, ездим вместе на дачу. Папы Роксаны уже нет в живых, но я хорошо помню Рубена Михайловича, такой добродушный и колоритный армянин, в детстве он напоминал мне старика Хоттабыча. По профессии он был инженером. Дядя Миша очень его любил. Когда ему говорили: «У вас такие знаменитые тести были!» — отвечал: «Конечно! Первый — Райкин, второй — Буденный, а третий — сам Бабаян!» Все недоумевали, кто этот загадочный Бабаян, но на всякий случай соглашались: «Ну да, еще и сам Бабаян!»
Всегда подчеркивал, что моложе Ширвиндта
МихМих часто брал меня с собой в театр. Я помню, как познакомился с Мироновым. В тот вечер шел спектакль «Трехгрошовая опера», Андрей Александрович играл Мекки?Ножа, а Державин — шефа лондонской полиции Брауна. Мы вошли к Миронову в гримерку, он уже был в костюме, я протянул ему руку поздороваться. «Мишенька, — мягко заметил Миронов, — никогда не предлагай руку старшим. Если взрослый человек сочтет нужным, он сам протянет тебе руку, и тогда ты ответишь». Я рос на глазах артистов «Сатиры». Ольга Александровна Аросева, когда мы с ней уже вместе играли в спектакле «Неаполь — город миллионеров» и я по роли щипал ее за попу, удивлялась: «Ну надо же, как летит время, а ведь я недавно тебя еще на коленях держала». Она даже в интервью эту историю несколько раз рассказывала.
Еще МихМих брал меня с собой на рыбалку — это была его страсть. Наверное, он был единственным советским артистом за границей, который мог потратить половину гонорара на лески, удочки, мормышки. Еще купил особо прочный спиннинг, выдерживающий какой-то невероятный вес рыбы. Когда-то еще его отец, мой дедушка, в деревне недалеко от дома отдыха «Плесково» на берегу Пахры снял домик у внучки мельника графа Шереметева — тети Дарьи, или, как ее называли, Доры. С тех пор наша семья проводила там каждое лето. Мы с МихМихом на мели ловили пескарей, а на ночь ставили с ними жерлицу на щуку. Еще у дяди Миши была резиновая лодка, которую он всегда возил с собой на крыше «Нивы», чтобы можно было где-то остановиться и порыбачить. Мне, маленькому, из этой лодки на даче устраивали бассейн. Вот только она была настолько старой, что МихМих ее все время латал. Я удивлялся: не проще ли новую купить? «Нет-нет, я починю!» — отвечал МихМих.
Эта лодка была у него еще во времена, когда он был женат на Нине Семеновне. И как-то раз она загрузила в машину эту лодку, МихМиха и его друзей — Миронова и Ширвиндта — и повезла на дачу. По дороге они решили, что остаток пути должны проделать водой. Попросили остановиться у реки, выгрузили лодку. Нина Семеновна уехала и стала ждать их на даче. Вот только их не было час, два, три... Оказалось, они перепутали и выгрузились не выше по течению от дачи, как собирались, а ниже, так что им пришлось грести против довольно сильного течения. В итоге они выбились из сил и пошли пешком, причем им пришлось идти семь километров и тащить на себе лодку. Вполне возможно, во время этого приключения друзьям пришла идея, что надо снять фильм «Трое в лодке, не считая собаки» по Джерому К. Джерому.
Державин, Миронов и Ширвиндт знакомы были с детства и даже на свет появились в одном роддоме имени Грауэрмана. С Андреем Мироновым Державин познакомился, когда они вместе смотрели какой-то спектакль в Театре Вахтангова. А с Александром Анатольевичем Ширвиндтом — на елке у известного чтеца Журавлева, каждый год устраивавшего праздник для актерских детишек. А вот в Щукинском училище они почти не соприкасались. Разве что Миронов в составе бригады первокурсников ставил и разбирал декорации для спектаклей дипломников, среди которых был Державин. А Ширвиндт, к тому времени уже окончивший «Щуку», преподавал там фехтование. Теперь Ширвиндт, кого ни возьми, про всех говорит: «Это же мой ученик! И Андрюша Миронов тоже мой ученик, и Миша Державин, и Ленька Ярмольник!» Разница в возрасте с Мироновым и Державиным у него была совсем небольшая. Правда, МихМиху она почему-то казалась очень существенной, и он не уставал подчеркивать, что моложе Ширвиндта на целых два года. Хоть ненароком, будто случайно, но обязательно упоминал об этом в любом разговоре. Александра Анатольевича это ужасно забавляло. Помню, когда мы отмечали 80-летний юбилей МихМиха, Ширвиндт сказал, что наконец-то его друг уже не такой юный и моложавый, и, может быть, теперь уже даже можно попробовать избавиться от комплекса, что рядом с ним, стариком, просто какой-то пацан.
Миронов вечно становился объектом разных шуточек
В общем, в итоге их детское знакомство переросло в очень близкую взрослую дружбу: все трое оказались в одном театре. Потому они так и любили фильм «Трое в лодке...», что он — про них. Еще все трое с удовольствием вспоминали, как снимались там. В части сцен Темзу с ее туманом изображала река Неман. Троицу посадили в лодку и на всю смену отправили на середину водоема. По технике безопасности к артистам были приставлены два водолаза — на случай, если кого-то придется спасать. И артисты посылали их по дну реки за водкой и закуской, например за солеными огурцами.
Еще знаю, что роль пса играли по очереди две собаки — одна добрая, ничего не умевшая, другая злая, но умевшая исполнять трюки. Злую все боялись, добрую не боялся никто, но именно она укусила человека на съемках. Этим человеком оказался Ширвиндт. И все потом смеялись: «Неудивительно, Шура, это в твоем стиле!» Они вообще много хохотали, разыгрывали друг друга. Как-то Миронов на бережку улегся на надувном матрасе позагорать, да и задремал. Так МихМих привязал к большому пальцу его ноги леску с крючком, нацепил наживку и забросил в воду. Клюнула какая-то огромная рыбина. Не проснувшегося толком Миронова потащило к воде, а он ничего и понять не может…
На сцене Миронов тоже вечно становился объектом разных шуточек. Из-за смешливости его было легко расколоть. Доходило до того, что перед спектаклем Андрей Александрович спрашивал: «Где Державин?» И если выяснялось, что МихМих пошел в реквизиторский цех, то Миронов уже был наготове: что-то опять будет. Или усы приклеит себе какие-то, или нос картошкой — так что невозможно будет не смеяться, глядя на него. Как-то раз Миронов еле успел отвернуться и скрыть от зрителей смех в драматической финальной сцене «Трехгрошовой оперы», когда его герой готовится к казни. Как и положено, звучат слова: «Сейчас сюда примчится вестник короля», скоро на сцену должен выйти этот самый вестник — Браун в исполнении Державина. За секунду до этого Миронов бросает взгляд за кулисы, а там МихМих на детской деревянной лошадке на колесиках из спектакля «Пеппи Длинныйчулок»...
Миронов и сам много режиссировал, в том числе замечательный спектакль «Прощай, конферансье!», посвященный актерам «Сатиры», погибшим на войне. Там очень сильная главная роль, очень выигрышная. МихМих репетировал эту роль, а перед премьерой выяснилось, что играть будет сам Миронов. Каково это пережить актеру? Правда, потом Державин все-таки играл конферансье, и очень многие говорили: «Михаил Михайлович играет эту роль фантастически». И даже сам Миронов в конце концов признал: «Мишк, это скорее твое». Других эта ситуация превратила бы во врагов: актеры — люди очень ревнивые, когда речь идет о хорошей роли. Но с Мишей Державиным поссориться было невозможно, не такой у него был характер. Он слова худого ни о ком никогда не сказал! И люди платили ему тем же. Я сам уже больше 20 лет играю в «Сатире», многое про многих слышал. Но чего не слышал никогда — так это чтобы МихМиха вспоминали как-то иначе, чем по-доброму.
