Тамара Семина: «Гурченко считала себя моей должницей за роль, которую я ей отдала»

Легендарная советская актриса вспоминает об эпохе и людях, с которыми ее сводил кинематограф.
Елена Костина
|
02 Марта 2017
Тамара Семина
Тамара Семина
Фото: РИА НОВОСТИ

«Как-то Мордюкова взяла с собой на площадку сыночка Вовочку. Ребенок бегает, играет, смеется, а Нонка смотрит, смотрит на него и вдруг давай причитать: «Сироти-и-и-нушка ты моя-я-я! Что же твоя мамка наделала-а-а? Бросила нашего па-а-а-апку!» Ребенок хохотал, а тут видит, мамка вся в слезах, и сам давай реветь», — вспоминает актриса Тамара Семина.

Мне всегда везло на встречи с потрясающими и интересными людьми. Еще в школьные годы я познакомилась с Булатом Окуджавой, он вел у нас русский язык и литературу. Это была школа рабочей молодежи в Калуге. А до того как перебраться к нам, Булат Шалвович, тогда еще недавний выпускник филологического факультета университета, по распределению работал в сельской школе в деревне Шамордино. 

Школьное начальство Булатом Шалвовичем вечно было недовольно: он не составлял плана уроков, не заполнял ведомости, не заглядывал в методички — выговоры сыпались на него один за другим. Зато мы его обожали. Уроки он начинал так: «Ребята, закрывайте книжки и тетрадки, это все можно прочесть и дома, а сейчас давайте с вами поговорим про жизнь». А ребята знаете какие? Одна я в библиотеке работала, а остальные — от станка, в масле и грязи, кто-то спит после смены, кто-то ест с перепачканной газеты, и тем не менее многие очень хорошо окончили школу и пошли учиться дальше.

Я же оказалась в вечерней школе по прозаической причине. Тогда было платное школьное образование в старших классах — 150 рублей в год. И вот восьмой класс родители мне с трудом оплатили, а дальше, как сказала мама, это оказалось слишком дорого для нашей семьи. Она меня все время пилила: «Иди или в техникум, или работать, у нас только папка работает, помогай отцу!» Мой родной отец погиб на войне, мама второй раз вышла замуж, и отчим Петр Васильевич Семин, который оказался роднее всех родных, нас с братом Валеркой усыновил, я ношу его фамилию. Потом у них с мамой родились Галка и Пашка. Денег постоянно не хватало. Но я хотела окончить среднюю школу и поступить в институт. Вот и оказалась в школе рабочей молодежи, куда меня взяли и учиться, и работать библиотекарем.

Тамара Семина с Василием Шукшиным
«В «Двух Федорах» у нас с Шукшиным по сюжету любовь, но в жизни я была ему до лампочки». 1958 г.
Фото: РИА НОВОСТИ

Поскольку у меня был стаж работы, я имела льготы при поступлении в Калужский педагогический институт. Меня приняли туда без экзаменов. Все обрадовались, особенно мама: я никуда не уезжаю, буду семье помогать. Но все карты спутала моя подружка Римка. Она занималась в местном драмкружке. Как-то я пришла к ней на репетицию, а худ­рук и говорит: «Давай почитай что-нибудь». Ну я и стала что-то читать, еще и кривляться. А он посмотрел на Римку и говорит: «Слушай, вот ей хорошо бы учиться на артистку». И Римка тоже давай меня убеждать: «Том, тебе надо быть артисткой, бросай свой педагогический». Вот так у меня все в жизни: нечаянно-пренечаянно. Забрали мы с ней мои документы из института, заняли у соседки сто рублей, и я по­ехала поступать в Москву на артистку. Мама меня прокляла: «Что это за профессия, ты хочешь опозорить семью? Убирайся, и чтоб ноги твоей в доме не было!»

Где в Москве учат на артисток, я понятия не имела. Да еще в тот день, когда я приехала, дождь зарядил стеной. И куда мне спрятаться? Запрыгнула в первый попавшийся троллейбус, и от всех своих треволнений — из дома убежала, взяла в долг у соседки, крыши над головой нет, одна в незнакомом городе — заснула на заднем сиденье. Так и каталась, пока меня водитель не разбудил: «Конечная, я в парк!» Стала проситься: «Мне некуда идти, можно я у вас тут переночую?» — «Я тебе переночую, сейчас в милицию сдам, будешь знать! Пошла вон!» Так и выгнал меня. В каком я нахожусь районе — понятия не имела. Стала искать, где бы мне приткнуться, и вдруг вижу: прямо передо мной здание — Киностудия имени Горького. Вот, думаю, мне как раз сюда! И даже учиться не придется. Надо только утра дождаться, ночью-то киностудия закрыта. А ночь холодная! Чтобы согреться, пошла гулять дальше. 

Завернула за угол киностудии, а там другое здание — Всесоюзный государственный институт кинематографии. Так я и узнала про ВГИК. Дальше уже никуда не пошла, просидела всю ночь, как воробей под крышей, продрогла… Еле дождалась, когда приемная комиссия откроется. Вот только там мне сказали: «Все, прием документов закончен, слишком большой поток в этом году!» Бреду я по коридору — сама грустная, платье штапельное после дождя мятое-премятое, волосы нечесаные висят, как патлы. Думаю: «Домой не вернусь, завербуюсь на Дальний Восток и буду рыбу ловить». А навстречу мне — мужчина кавказской наружности с длинными усами. Это был декан актерского факультета Ким Арташесович Тавризян. Смотрит на меня: «Что случилось? Документы не взяли? За мной!» И я за ним шлеп-шлеп обратно в приемную комиссию. А там он и говорит: «Анна Павловна, милая, ну возьмите у этой несчастной документы, на нее же без слез смотреть невозможно». Та в ответ: «Сейчас начнется: общежитие нужно. Тебе нужно общежитие? Да? Вот видите! Так, никакого общежития, документы давай, а устраивайся как хочешь». 

Тамара Семина с Александром Демьяненко
«На съемках фильма «Все начинается с дороги» только мы с Сашей Демьяненко были студентами, а все остальные — уже известные артисты». 1959 г.
Фото: EAST NEWS

Но я разыскала общежитие, познакомилась там с девочками, они провели меня на четвертый этаж в спортзал, где размещали абитуриентов: все спали на жутких грязных матрасах без постельного белья. Помню, на экзаменах я уморила всю комиссию, когда своим тоненьким голоском читала басню «Осел и соловей», и никак не могла понять: что они так смеются? Ольга Ивановна Пыжова, которая набирала курс, спросила: «Слушай, детка, все замечательно, но почему у тебя осел пьяный?» Но во ВГИК меня приняли.

Вместе со мной учился Володя Прокофьев — мой будущий муж. Весь первый курс я его просто ненавидела. Нас поставили танцевать в пару, а у него с ритмом было неважно, и он постоянно в такт не попадал. А замечания наша преподаватель Маргарита Орестовна делала мне: «Сёма (так меня в институте прозвали), опять ты не в музыку!» Я просила: «Маргарита Орестовна, уберите от меня этого Прокофьева, не могу я с ним, дубина какая-то!» А после первого курса мне из-за Володьки обходной не подписывали, потому что он взял в библиотеке книжку на мое имя и не вернул. Узнала, где живет этот Прокофьев, приехала к нему домой с намерением потребовать: «Отдай книжку, гадина!» Стучусь, открывает дверь пожилой человек: «Входите, я отец, а Володи дома нет». Думаю: да очень мне нужен ваш Володя... А вслух я сказала: «Будьте добры, верните книгу, я за ней специально приехала черт знает откуда». Тут мы с папой разговорились, он ко мне расположился, потом все говорил Володьке: «Ой, какая девочка приходила!»

После первого курса выпускники режиссерского факультета пригласили меня сняться в дипломном фильме «Дорога на фестиваль», посвященном Московскому фестивалю 1957 года. Я тогда впервые была на море, мы с киногруппой плыли на теплоходе «Победа» — Одесса, Ялта, Сочи, Сухуми, Батуми и обратно тем же рейсом. Пока снимали картину — весь мой курс уехал на целину, в стройотряд. Я обещала своим: «Ребята, снимусь и к вам приеду!» Никто не верил: «Сёма, ты сказки-то не рассказывай! В Москве фестиваль в разгаре, а она приедет, как же!» Но я приехала. И меня встречали, как космонавта, качали на руках: «Сёма, ура-ура, ура, ты герой!» Но на другой день уже вертели пальцем у виска: «Идиотка, куда тебя черти понесли от такого праздника?» 

Тамара Семина с Вадимом Спиридоновым
«Снимали любовную сцену в «Вечном зове», лежим мы с Вадиком, а по нам ползают огромные желтые муравьи. Это оператор нашел подходящую точку — уложил нас на муравейник» С Вадимом Спиридоновым. 1973 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

Меня определили в столовую, и это было здорово, потому что по ночам я подкармливала ребят. Работа у них была тяжелая — укладывали асфальт, пилили, строили чего-то. Всех студентов поселили в бараках, где еще недавно жили заключенные, даже проволоку колючую снять не успели. Зато я впервые увидела, какая невероятно красивая степь. Раньше мне представлялось: ну степь и степь — скучно, чего там может быть? А это просто какой-то поэтический кусок земли, глаз невозможно отвести. И вот как-то вечером гуляю я по этой красоте, смотрю: впереди какая-то фигура в развевающемся плаще. «Ой, — думаю, — интересно, что за принц там стоит?» Подхожу ближе: господи, Прокофьев. А Володька мне: «Сём, ты чего тут? Гуляешь?» Слово за слово, и пошли гулять вместе. Раз встретились, поговорили, два поговорили, а потом уже друг к другу мчались, и это продолжалось 48 лет, до конца его дней...

Первую свою большую роль в кино я сыграла еще на втором курсе в картине Хуциева «Два Федора». Марлен Мартынович заметил меня на съемках «Дороги на фестиваль», я шла по берегу Днестра — тоненькая, в крепдешиновом платьице, волосы распущенные. Хуциев сказал Тодоровскому, который потом был у нас на «Двух Федорах» оператором: «Петь, смотри, просто Ассоль, живая Ассоль идет». И Петр Ефимович кивнул: «Абсолютно». И вот Марлен Мартынович предложил мне роль Наташи. «Я бы, — говорю, — с удовольствием, но Ольгу Ивановну боюсь». Пыжова категорически запрещала нам сниматься. «Кильки (так она нас называла), если я узнаю, что вы шастаете по киностудиям, то я вас выгоню с позорной кличкой «киноартистка»!» И Хуциев начал снимать другую девочку, но, видимо, я произвела на него сильное впечатление. Дождавшись летней сессии, Марлен Мартынович сам пришел к Пыжовой: «Ольга Ивановна, отпустите ко мне эту студентку, а к началу занятий я ее обязательно верну». Она отпустила, но предупредила: «Если мне хоть что-то не понравится, когда увижу картину, выгоню с курса. Да-да, с позорной кличкой «киноартистка»!» Для нее это было самое жуткое ругательство.

Тамара Семина с Евгением Матвеевым
«Для роли Катюши Масловой мне пришлось поправиться — восемь килограммов набрала» С Евгением Матвеевым. 1960 г.
Фото: РИА НОВОСТИ

Как только мы оказались в Одессе и я увидела море, моментально забыла все угрозы. Мы с Колькой Чурсиным, игравшим Федора-маленького, постоянно рвались купаться, нас не могли вытащить из воды, мы еще и дрались все время. Хуциев хватался за голову: «Что же я утвердил какой-то детский сад, да еще столько времени эту Семину ждал?!» Федора-большого играл Василий Шукшин. По сюжету у нас — любовь, но в жизни я, малышня, ему была до лампочки. У него были буфетчица Клава, буфетчица Шура, он с ними по очереди крутил романы, а съемки так, между прочим.

«я соврала, что умею курить»

Когда фильм вышел на экраны, меня простила мама. Приезжаю, а весь дом оклеен моими фотографиями, афишами, вырезками из журналов, прямо музей какой-то получился, чего я терпеть не могу. И Пыжова не только не выгнала меня, но и дальше отпускала сниматься. Потом я сыграла в картине «Все начинается с дороги», там толь ко мы с Сашей Демьяненко были студентами, а остальные — известные актеры: Нонна Мордюкова, Людмила Хитяева, Иван Рыжов, Сергей Гурзо. Нонка тогда только с Тихоновым развелась, переживала ужасно: «Все это враки, что, если личная жизнь не клеится, работа спасает! Да никакая работа на ум не идет!» Как-то она взяла с собой на площадку сыночка Вовочку, нарядила его в матросский костюмчик. А это же такой мальчишечка был хорошенький, как кукленок! Всем хотелось его потискать. И вот ребенок бегает, играет, смеется, а Нонка смотрит, смотрит на него и вдруг давай причитать: «Сироти-и-и-нушка ты моя-я-я! Что же твоя мамка наделала-а-а? Выгнала папку! Бросила нашего па-а-а-апку!» Ребенок хохотал, а тут видит, мама вся в слезах, и сам давай реветь. А Нонка: «Не плачь, деточка, правильно твоя мамка сделала». Насилу его успокоили.

А уже на четвертом курсе я снялась у Швейцера в «Воскресении», кстати, единственный раз в своей жизни проходила пробы — на роль Катюши Масловой. На эту роль пробовались все артистки Советского Союза — и Таня Лаврова, и Таня Самойлова, и Зина Кириенко. А тут жена Михаила Швейцера Софья Абрамовна Милькина увидела меня в студенческом спектакле «Женитьба», я там сваху играла, причем была вся в бутафорских бородавках. Но я ей понравилась, вот и получила приглашение на «Мосфильм». Помню, собираюсь я на пробы к Швейцеру, Лариса Шепитько дала мне свой широкий пояс, я им перетянулась, талия тоненькая, высоченный каблук, волосы развеваются. Посмотрела я на себя в зеркало — ну просто прелесть. Приезжаю на киностудию, вхожу в кабинет к Швейцеру. Михаил Абрамович злой, как морж, усы устрашающе свисают. Он посмотрел на меня и давай орать на жену: «Соня, ты кого мне привела? Посмотри, на кого она похожа!» И дальше уже мне: «Ты хоть книжку-то читала? Там полная, слегка одутловатая женщина!» Я опешила: «Чего вы на меня кричите? Вот, читаю, уже на 13-й странице!» 

Тамара Семина с Дмитрием Смирновым
С партнером по картине «Крепостная актриса» Дмитрием Смирновым. 1963 г.
Фото: RUSSIAN LOOK

Вышла я в коридор, думаю: да пошли вы со своей Катюшей, очень нужно! Милькина за мной: «Деточка, сейчас твоя главная задача не попадаться ему на глаза. Мы все сделаем без него, поняла?» И действительно, фотопробы мы с Софьей Абрамовной сделали без него — разные образы Катюши. И вот меня, уже в гриме пожилой Катюши, в арестантской одежде, Милькина посадила в гримерной на диванчик и велела ждать. А там еще восемь кресел, и на них сидят восемь Катюш. Представляете состояние каждой из актрис, когда все смотрят друг на друга и ищут у соперниц несуществующие изъяны? Я с наглым видом ногу на ногу закинула, глазками в разные стороны стреляю. Входит Швейцер, смотрит на меня: «Соньк, это кто?» Софья Абрамовна плечами пожимает. А сама мне подмигивает. Швейцер задумался: «Слушай, Сонька, в ней что-то есть, вызывай ее на кинопробы». Он ушел, а Софья Абрамовна говорит: «Ну, детка, поздравляю».

Потом были бесконечные худсоветы, остались три Катюши — Кириенко, Самойлова и я. И в итоге утвердили меня. Помню, стали мы снимать сцену в тюрьме, Швейцер меня спрашивает: «Ты хоть курить умеешь?» С ходу соврала: «А как же, конечно!» Купила пачку сигарет и бегом в общежитие: «Девчонки, миленькие, научите меня курить, завтра съемка!» На следующий день Швейцер на площадке объявляет: «Сейчас будем снимать сцену в камере, когда Катюша возвращается из суда, что-то выпивает и закуривает от лампы». И дали мне папиросу, которой в лампу еще нужно было попасть. Подношу лицо к огню, ничего не вижу, но как-то изловчилась прикурить. Слышу голос оператора: «Надо же, какую актрису хорошую нашли, она даже с косинкой». Потом я такая гордая ходила, показывала, как умею изображать косую. «Дура, — говорили мне, — прекрати, останешься косой, кому будешь нужна?»

Для роли Катюши мне пришлось поправиться — восемь килограммов набрала. Меня на площадке постоянно подкармливали, я уже на еду смотреть не могла, а Софья Абрамовна в перерыв опять: «Пойдем, деточка, поедим». После съемок все эти килограммы быстро ушли. Триумф у картины был совершенно невероятный. Читатели «Советского экрана» назвали меня лучшей актрисой 1962 года. Роман «Воскресение» экранизировали больше 20 раз, в том числе и в Голливуде, но именно с моим портретом на обложке вышло в Америке одно из переизданий. Джульетта Мазина (мы с ней и с Федерико Феллини в Италии познакомились) сказала мне: «Я сама мечтала сыграть Катюшу Маслову. Но, после того как увидела вас на экране, поняла, что так не сыграю». Потом Джульетта приезжала в Москву, мы встретились в Доме кино на каком-то мероприятии, мы там были с Тамарой Федоровной Макаровой, она меня очень любила. И когда Джульетта кинулась ко мне обниматься, Тамара Федоровна говорит: «А я и не знала, Томочка, что вы так близки!» — «Ой, — отвечаю, — да это ж подружка моя! А ее муж Феллини мне в Италии пластинку подарил — с музыкой из «Сладкой жизни»… Вся Москва переписывала, вернули с трещиной».

Тамара Семина с Александром Михайловым
«У меня никогда не было подружек-женщин, только мужчины. Мои «подружки» — Николай Крючков, Сева Санаев, Марк Бернес, Борис Андреев» С Александром Михайловым в картине «Одиноким предоставляется общежитие». 1983 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

У Швейцера я еще снялась в двух картинах. Софья Абрамовна сказала: «Детка, после «Воскресения» ты у нас счастливый талисманчик». Когда начались съемки фильма «Время, вперед!», мне одновременно предложили сниматься в Германии. Я отказалась, а меня вызывают в министерство: «Как вам не стыдно? Вы подрываете культурные отношения между ГДР и СССР!» Объясняю: «Но я уже снимаюсь у режиссера, которому многим обязана, это он меня по-настоящему вывел на большой экран». А немецкая сторона настаивает. Выкручиваюсь: «Мы в Керчи снимаем», а они: «В Керчь за вами пришлем самолет!» Заманчиво, но тогда бы Швейцер с Милькиной постоянно волновались, а мне не хотелось доставлять им дискомфорт. В итоге я сама в министерстве предложила на эту роль Ларису Лужину.

Я и другие свои роли отдавала. Должна была играть Ундину в «Герое нашего времени». Но Станислав Иосифович Ростоцкий попросил: «Тома, я утвердил Володьку Ивашова на роль Печорина, а у них со Светличной такой роман, такой роман! Отдай ей эту роль». — «Но я сама хочу сыграть». — «Ну пожалуйста!» — «Ладно. Но если бы вас не звали так, как зовут маму моего мужа — а она Станислава Иосифовна, ни за что бы вас не послушала!» — «Значит, мне повезло с твоей свекровью, привет ей от меня!» А Светка-то как была счастлива... Я еще ей потом и роль в «Стряпухе» у Кеосаяна отдала — мне там муж запретил сниматься, поскольку фильм по сценарию Сафронова, а Володька его терпеть не мог. А как-то, помню, звонят с Киностудии Довженко: «Ой, красотуленька, ой, роднуленька, хотим, чтобы ты у нас снялась». И присылают сценарий картины «Гулящая» — та же самая история, что и в «Воскресении», опять барин и служанка, опять он над ней надругался и выбросил. «Нет, — говорю, — не хочу». Люсю Гурченко тогда не особо снимали, а мы с ней были знакомы еще по общежитию ВГИКа, и я уговорила взять ее на эту роль. Люська всю жизнь меня благодарила, говорила: «Такие жесты не забываются». А потом Владимир Шамшурин пригласил Люсю в свой фильм «Безотцовщина» на роль Тамары. Люська спросила: «А песня там будет?» — «Нет, Люсь, не будет, она там маляр, какие песни?» — «Раз песни нет, сниматься не буду». Володя ко мне: «Тома, Гурченко отказалась, ты сыграешь?» Так и вышло, что сначала я Люське, а потом она мне роль отдала. Кстати, в этой картине и песня появилась, и мы с Леней Куравлевым отчаянно ее пели.

Тамара Семина с Татьяной Судец и Татьяной Васильевой
С Татьяной Судец и Татьяной Васильевой в передаче Первого канала «Дело ваше...». 2014 г.
Фото: ПЕРВЫЙ КАНАЛ

Кстати, насчет песен. Спустя много лет мы с Гурченко оказались на каком-то мероприятии в Доме кино. Люська выходит на сцену, а ее просят спеть. Она говорит: «Ну что, опять «Пять минут»? Сколько можно?» Запела, конечно. Вдруг Люська видит меня, подходит, берет за руку и при этом продолжает петь. «Люсь, — прошу, — отпусти руку-то». А она мне шепчет во время проигрыша: «Молчи, а то сейчас ругаться начну» — и снова: «Пять минут, пять минут». Вот такие отношения у нас были, но дружить мы все-таки не дружили.

У меня вообще никогда не было подружек-женщин, только мужчины. Мои «подружки» — Николай Крючков, Сева Санаев, Марк Бернес, Борис Андреев. Андреев, кстати, дружил со мной из ревности, потому что меня любили Крючков и Санаев, а значит, и Андреев не должен был отставать. А Бернес просто нежно ко мне относился, сама не знаю почему. Он и квартиру нам с Володей помог получить. Мы ведь долго ютились по съемным комнатенкам, Володя хоть и был коренной москвич, но жить с его родителями в тесноте мы не хотели. И так продолжалось уже после «Воскресения» и «Крепостной актрисы», когда я объездила полмира. Бернес про это узнал, возмутился. Пошел в Моссовет: «Что за безобразие? Такая актриса и без квартиры!» И нам с Володькой тут же выписали ордер. Бернес звонит: «Тамарочка, зовите меня на новоселье! Только помните, я на диете!» Сказал, что ему можно есть, а что нельзя. Я под козырек: «Слушаюсь, мой генерал!» Но не случилось, Бернес тяжело болел и вскоре умер в больнице.

А каким замечательным партнером был Вадик Спиридонов в «Вечном зове»! Помню, когда снимали любовную сцену, лежим мы с Вадиком, а по нам ползают огромные желтые муравьи. Это оператор нашел подходящую точку — уложил нас на муравейник. «Ваденька, — говорю, — что-то мне некомфортно, ты хотя бы в брюках, а я-то в юбке, они у меня теперь везде, ужас один». А режиссер Краснопольский нам: «Ребятки, ну вы еще порепетируйте». Тут я говорю: «Владимир Аркадьевич, будьте добры, покажите, пожалуйста, как мне лучше лечь, так или вот так?» Тот удивился: «Ну, Тома, что я тебе буду показывать, как баба мужика обнимает, как ляжешь, так и ляжешь». Я настаиваю: «Нет-нет, покажите, как вам бы хотелось». Краснопольский улегся и как пошел весь чесаться! «Вот так, — говорю, — Володечка, а я терплю». А когда снимали сцены, в которых моя Анфиса ищет Кирьяна (ей сказали, что муж-инвалид болтается по поездам, и она решает искупить свою вину перед ним), стоял трескучий мороз. Я бегала по платформе, у меня были полные валенки снега, а массовка смотрела и абсолютно верила в происходящее. Все плакали, жалели мою героиню. Как потом и зрители. Сколько же слов любви и благодарности я услышала от зрителей за эту роль! Многие говорили: «Тамара, у меня та же самая история…»

Тамара Семина
«Мама выгнала меня из дома, когда узнала, что я хочу в артистки. А после выхода фильма «Два Федора» — простила. Весь дом был оклеен моими фотографиями, афишами, вырезками из журналов, прямо музей какой-то получился, чего я терпеть не могу. «Мам, — спрашиваю, — ты что творишь?» — «Не твое дело, ты здесь не живешь, вот и не указывай мне!»
Фото: EAST NEWS

Мне и сейчас приходит много писем. И сниматься я соглашаюсь, если нравится материал. Скоро должны выйти несколько новых картин, среди них «Крымская сакура», я там играю маму героини Юлии Снигирь. Очень мне на этих съемках понравился Антон Макарский: он все с ума сходил от счастья, что у него сын родился. Говорил только о нем и еще о «железках», то есть тренажерах. Прилетит на съемки и с самолета — сразу в спортзал. Говорит: «Ой, просят мышцы, стонут: дай нагрузки, дай. Еле высидел в самолете!» Он очаровательный! Когда меня зовут сниматься, говорят что-то вроде: «Тамарочка, украсьте картину!» Ну я и украшаю… Работа есть, слава богу, зрительская любовь тоже. Я многое успела сделать. Только вместо звания народной артистки СССР получала ордена, которые называли высшей наградой Родины. Должны были дать Государственную премию за Анфису в «Вечном зове», но вместо этого я услышала привычную для меня фразу — «у нее хороший характер, она не обидится». Конечно, я смеялась. Олег Янковский, получая в начале 90-х народного СССР, сказал: «Я последний, кому его дали». Я тогда усмехнулась: «А я последняя, которой не дали».

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Таро-гороскоп на апрель 2024 года для всех знаков зодиака
Апрель станет непростым месяцем. С первых дней Меркурий развернется и пойдет в обратном направлении, поэтому многие знаки окажутся перед выбором или их дела начнут буксовать. Каждому представителю зодиакального круга не помешает помощь или хотя бы совет. Карты Таро укажут правильный путь для каждого, с этими рекомендациями вы сможете избежать проблем и даже выбиться в лидеры.

Таро-гороскоп на апрель 2024 Овен




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог