«Не верю!»: уникальная система и реформы Константина Станиславского

О системе Станиславского слышали практически все. Но вполне знакомы с ней немногие.
Марина Анохина
|
17 Января 2015
Константин Станиславский в роли Дон Жуана
Константин Станиславский в роли Дон Жуана из одноименной пьесы А. С. Пушкина, 1889
Фото: Fotobank.ru

17 января 1863 года в семье потомственных московских купцов родился знаменитый театральный режиссер и реформатор Константин Сергеевич Станиславский. Удачливый финансист, способный инженер и изобретатель, Константин на собственные средства создал Московское Общество Искусства и Литературы, а также взял сценицескую фамилию Станиславский. Режиссер разработал уникальную систему сценического искусства, целью  которой является достижение полной психологической достоверности актерской игры. Удивительно, но «Система Станиславского», разработанная в начале прошлого века, актуальна и востребована и в настоящее время, а фраза режиссера «Не верю!», выражавшая его мнение по поводу «фальшивой» и неественной игры, стала легендарной. В этом материале рубрики «Кумиры прошлого» мы расскажем о творческом пути, карьере и личной жизни Константина Станисловского.

О системе Станиславского слышали практически все. Но вполне знакомы с ней немногие. И уж совсем мало кто знает, что Константин Сергеевич Станиславский, автор знаменитой системы, по которой обучают актеров во всем мире, и Константин Сергеевич Алексеев — один из богатейших фабрикантов России, удачливый финансист, способный инженер и изобретатель — одно и то же лицо. В этом человеке вообще уживалось несовместимое...

Золотушный Кокося

Теплой летней ночью мальчишки, завернувшись в белые простыни, поджидали в придорожной канаве очередную вереницу бредущих в Троицу на богомолье. Эту забаву — выскакивать на дорогу, изображая привидения, а потом слушать, как насмерть перепуганные богомольцы бегут назад, отбивая посохами мелкую дробь по укатанной дороге, улюлюкать им вслед — придумал Костя Алексеев, или Кокося, как звали его родные. Кстати, он был единственным, кого за участие в нечестивой выходке не наказали родители.

В семье потомственных купцов Алексеевых все было необычно для того времени. Отдав под вдов и сирот огромный дедовский особняк на Большой Алексеевской улице (именно там 5 января 1863 года появился на свет будущий великий режиссер), родители перебрались в новый, куда более скромный дом у Красных ворот. Отец, Сергей Владимирович — один из первых богачей, миллионщик, фабрикант — был прост, даже кроток в обращении с рабочими своей золото-канительной фабрики; знал едва ли не каждого по имени-отчеству; платил вдвое, втрое против тогдашнего обыкновения; часто бывал у них посаженным отцом на крестинах и дарил значительные подарки. Мать, Елизавета Васильевна, была тиха и добра, но вспыльчива, и могла раскричаться на прислугу в полную меру купеческого темперамента.

«Да как кричит! Как, бывало, кричали на крепостных... А через час она пойдет извиняться или баловать... Потом отыщет какую-нибудь бедную и будет с ней носиться дни и ночи напролет, отдавать ей едва не последнюю рубашку, пока, наконец, эта бедная не обкрадет ее...» — рассказал однажды Станиславский Чехову о «странностях мамани». В сущности, он нарисовал и собственный портрет.

Но это было гораздо позже, а пока восьмилетний Костя Алексеев шалопайничал вволю, и ничто не предвещало, что когда-либо он будет вести задушевные беседы с умнейшими и талантливейшими людьми России... Мать жалела и баловала Кокосю. Он родился слабым, с жиденькими волосами, долго не держал головку — золотушный, как тогда говорили. Долго не мог научиться говорить, «глотал» слова. Он не любил, как другие дети Алексеевых — Володя и Нюша, перед гостями читать стихи или играть на рояле. «Нечем им похвастать», — с сожалением говорила о Косте его няня.

Константин Станиславский
Елизавета Васильевна Алексеева с детьми. Костя стоит в центре
Фото: РИА Новости

Родители старались возместить воспитанием то, что, как они считали, не дала мальчику природа. Устроили в Четвертую классическую гимназию — лучшую в Москве, где учились дети из знатных дворянских семей. Кокося, с грехом пополам проучившись пару лет, сбежал оттуда. Сергей Владимирович хотел было проявить строгость, но мать отстояла сынка. Не хочет в гимназию — что же делать... Придется учить дома. Впрочем, когда Кокосе исполнилось шестнадцать, Сергей Владимирович предпринял еще одну попытку вывести непутевого сына в люди: определил его в Лазаревский институт восточных языков. Но Костя никак не мог одолеть латынь. Мать тревожилась (впрочем, совершенно напрасно), что неудачи слишком сильно огорчают юношу, старалась утешить, отвлечь от мрачных мыслей...

Однажды после очередного проваленного экзамена Елизавета Васильевна подарила Косте чистокровного английского скакуна по кличке Причудник, купленного за 600 рублей. А Косте только того и нужно было! Латынь казалась ему скучной и «кислой», а вот гарцевать на коне, выделывая всякие фокусы, — это занятие было по нему! Швейцарец Венсан, обучавший его в детстве верховой езде, дело свое, как видно, знал — Костя скакал как молодой кентавр. Гимназистки и пансионерки восторженно глядели ему вслед, их сердца учащенно бились...

Золотушный ребенок давно превратился в высокого, статного, гибкого юношу с сияющими глазами и мягкими, пластичными движениями... Юные дамы меж собой называли его Красавчик Кокося или Большой. Костя блистал в любительских спектаклях и упивался бешеным интересом к своей персоне. Отец только сокрушенно вздыхал. И когда летом 1881 года восемнадцатилетний оболтус Кокося принялся умолять Сергея Владимировича позволить ему оставить учебу, тот обреченно согласился и... взял его управляющим на свою золотоканительную фабрику (производящую нити для золотого шитья). Мол, пусть хоть на практике потихоньку приобщается к делу... И тут произошло то, чего никто не ожидал. Кокося довольно легко освоился с производством и обнаружил замечательное трудолюбие, упорство и деловую хватку. 

Он полностью реорганизовал производство и усовершенствовал методы обработки золотых нитей — придумал использовать при волочении систему алмазов, которая повысила качество вдвое. Между прочим, его изобретение работает и до сих пор. При нем изделия фабрики экспортировали в США, Европу, Китай, Индию. За высокое качество товара фабрике присудили право изображать на продукции государственный герб! А на Всемирной выставке в Париже Станиславского наградили золотой медалью.

Станиславский и Немирович-Данченко
Станиславский и Немирович-Данченко
Фото: ИТАР-ТАСС

Блестящая карьера

Способности юноши по достоинству оценил его двоюродный брат Николай. Личность купца первой гильдии Николая Александровича Алексеева во многом замечательна и заслуживает небольшого отступления. Он был городским головой, превратил Москву из большой деревни в современный столичный город: ввел ночное освещение, проложил асфальтовые тротуары, разбил скверы на площадях, где раньше торговали сеном и дровами, расставил на бульварах скамейки и завел военные оркестры для увеселения прогуливающейся публики.

Именно его инициативе и энергии обязана Москва водопроводом и канализацией. При нем было построено здание Верхних торговых рядов (нынешний ГУМ) и открылась Третьяковская галерея... Николаю Александровичу прочили портфель министра, а он только хитро посмеивался: «Купцом родился, купцом и умру». Он был натурой многосторонней. Например, кроме всего прочего он служил директором-казначеем Русского музыкального общества. Все музыканты и композиторы безгранично уважали своего казначея — человека исключительной честности и компетентности.

Один только Петр Ильич Чайковский, будучи болезненно чувствительным к грубости и бесцеремонности, считал Николая Александровича самодуром. Действительно, тот отличался настоящим купеческим своеволием. Детей у него не было, и он задумал сделать преемником Костю. В этом деле Николай Александрович проявил всю свою безудержную натуру, где можно и где нельзя «не по чину» доставая ему назначения. Кстати, должность казначея в музыкальном обществе перекочевала от Николая Александровича к Константину. Поначалу юношу встретили настороженно, но он так ловко повел дела, что через короткое время даже нервный Петр Ильич нашел, что новый директор очень симпатичный.

Да что там музыкальное общество! Николай не побоялся поручить Косте организацию церемонии коронации Александра III. Юноша справился безупречно, за что и был упомянут императором на званом ужине, устроенном по случаю окончания торжеств. Но милость монарха и открывавшиеся вслед за ней блестящие перспективы в тот вечер померкли для Кости перед... прелестью юной балерины, девицы Иогансон, оказавшейся в числе приглашенных. Она велела Косте сесть с ней рядом, болтала без умолку и немилосердно кокетничала.

Константин Станиславский и Ольга Книппер
«Чайка» во МХАТе. Аркадина — Ольга Книппер, Тригорин — Константин Станиславский. 1898 г.
Фото: ИТАР-ТАСС

В бокалах шампанского вскипало и пенилось желание. Когда игривая балерина, желая вымазать мороженым физиономию новоявленного поклонника, закапала себе платье, он, забыв приличия, уронив стул, кинулся оттирать хлебом пятна на ее коленках... «Эта фифиночка (так легкомысленно называл Костя всех молоденьких девушек) в один миг похитила кончик моего сердца», — писал он старинному гимназическому товарищу.

Записной волокита

Ветреная балерина вскоре бросила Кокосю, повергнув его, дотоле не знавшего ничего подобного, в совершенное отчаяние. Убитого горем несчастного влюбленного утешила Дунечка, пожалела его по-женски. Авдотья Назаровна Копылова служила горничной у Алексеевых. Елизавета Васильевна знала обо всем и не противилась. Впрочем, в то время это было делом обыкновенным.

Горняшек на то и брали в приличные дома, чтобы оградить молодых людей из хороших фамилий от подозрительных знакомств на стороне. Когда у Дунечки родился сын, его записали Владимиром Сергеевичем Сергеевым. Рос он вместе с младшими детьми Алексеевых, образование получил прекрасное, а при новой власти стал профессором истории. Пора Костю женить — решил отец.

Потенциальных невест чуть не каждый день приглашали к Алексеевым на званые обеды, но Костя, едва церемония сватовства заканчивалась, мчался в Большой театр. Успевал в аккурат к концу спектакля и увозил одну из «фифиночек» ужинать. В конце концов, первого жениха Москвы, богача и красавца Костю Алексеева записали в вечные холостяки, в ветреники, совершенно бесперспективные для девиц из хороших семейств. Кроме того, по мнению общества Константин был излишне увлечен любительским театром.

Впрочем, все Алексеевы обожали театр. Сергей Владимирович и Елизавета Васильевна снимали для всей семьи ложи в итальянской опере и Малом театре на весь сезон. Они и сами с величайшим удовольствием играли в любительских спектаклях — занятие для купцов в те времена весьма странное, если не сказать предосудительное, — и всех своих девятерых детей также приохотили к сцене. Театральный яд, или, как его называли у Алексеевых, «театролин», очень рано проник и в кровь Кости, так что он просто бредил идеей открыть в Москве «Цирк Констанцо Алексеева».

Айседора Дункан
Айседора Дункан
Фото: Splash News/All Over Press

Жена

В феврале 1888 года Станиславский познакомился с хорошенькой актрисой Лилиной. Под этим псевдонимом выступала в любительских спектаклях Мария Петровна Перевощикова. Внучка московского профессора, дочь почтенного нотариуса, окончившая Екатерининский институт с золотой медалью и принятая туда же на должность классной дамы, Мария Петровна, согласно неписаным правилам, могла выступать на сцене только под псевдонимом. Кстати, к тому времени и Константин Сергеевич обзавелся псевдонимом. Он работает на фабрике, ведет заседания акционеров, рассматривает и утверждает счета — на сцене Алексееву не место. Зато там живет Станиславский.

Родители и не мечтали, что из знакомства сына с Марией Петровной Перевощиковой выйдет что-то путное. Однако Константин поговорил с ней и нашел, что Мария Петровна — девушка умная, тонкая и чрезвычайно талантливая (а уж это он мог распознать с первого взгляда!). К величайшему удовольствию «папани и мамани», летом 1889 года он обвенчался с Марией Петровной в церкви Покрова Пресвятыя Богородицы в подмосковной усадьбе Алексеевых с символичным названием Любимовка. Это вообще был самый важный год в жизни Константина Сергеевича Алексеева — ведь именно тогда, в компании с Саввой Тимофеевичем Морозовым и Владимиром Сергеевичем Немировичем-Данченко он открыл легендарный Художественный театр...

Выйдя замуж за Станиславского, Мария Петровна, обладавшая задатками гениальной актрисы, сознательно ушла в тень мужа ради семейного благополучия. Помогала мужу во всех его делах, растила детей — дочь Киру и сына Игоря (Игорь был болен туберкулезом, его годами лечили за границей. Со временем следы его затерялись, и никто из родственников не знает о его судьбе). Кира Константиновна стала женой художника Романа Фалька, родила дочь Кириллу. Как ни странно, Станиславский оказался безупречным супругом. И куда только делось его женолюбие? «Фифиночки» в одночасье потеряли для Константина Сергеевича всякий интерес. Изменить Марии Петровне было для него немыслимо! Вот, к примеру, история с Айседорой Дункан.

Константин Сергеевич был очарован первозданностью ее искусства, а она — его суждениями о нем. Слово за слово — очутились они в ее номере. Пылкая танцовщица предложила Станиславскому разделить с ней ложе. «А что же мы будем делать с ребенком?» — растерянно молвил Константин Сергеевич. «С каким ребенком?» — удивилась Дункан. «С нашим, — приняв самый серьезный вид, отвечал Станиславский. — Я никогда не соглашусь с тем, чтобы мое дитя росло вне моей юрисдикции»... Как он и рассчитывал, аргумент этот охладил пыл Айседоры. Позже она бесхитростно поведала об этом случае Марии Петровне. Та улыбнулась: «Это так на него похоже! Он относится к жизни очень серьезно».

Константин Станиславский. 1937 г.
Константин Станиславский. 1937 г.
Фото: ИТАР-ТАСС

...Репетиция «Вишневого сада» длилась уже шестой час, а Станиславский никак не мог добиться от одуревших актеров Художественного театра нужной ему игры. Правда, кроме него самого, никаких огрехов никто не видел. А Ольга Леонардовна Книппер была просто невероятно хороша: тонкая, легкая, почти воздушная... «Ну как вы двигаетесь?! Вы словно рояль перетаскиваете, а не стул придвигаете!» — бешено кричал на нее режиссер. Болезненно самолюбивой Книппер было невыносимо слышать такое.

Ей казалось, что Станиславский швыряет ей не обидные слова, а тяжелые камни. Его серые глаза сделались неприятными и злыми. От сильного возбуждения он топнул ногой, отчего из пазов дощатой сцены вырвались фонтанчики пыли. Ольга Леонардовна вспыхнула и убежала за кулисы: «Ноги моей больше не будет в этом театре!» Помолчав немного, Станиславский объявил перерыв. А через короткое время постучал в дверь гримерки, из-за которой слышны были сдавленные рыдания.

Смущенно покашливая в кулак, режиссер просил извинить его несдержанность, всячески успокаивал по-детски хлюпающую носом Книппер, чудесным мягким голосом убеждал, что она безусловно талантливая, говорил, что он сам виноват: измучил актеров бесконечной репетицией... «Вам, милая, необходимо отдохнуть, а завтра, поверьте, у вас все получится...» Подобные сцены частенько случались на репетициях. Немирович-Данченко, помогая улаживать конфликты, укорял Станиславского: «Когда вы соскальзываете с рельсов и начинаете зарываться, то крошите всех направо и налево. При вашей огромной власти в театре это опасно для дела и вносит много беспорядка». Однако актеры, сходившиеся во мнении, что их режиссер — редкий самодур, от него не уходили. Казалось, нет силы, способной разрушить Московский Художественный...

Товарыщи

Когда события 1917 года освободили Константина Сергеевича от обязанностей по золотоканительной фабрике, он не слишком расстроился. Конечно, богачи Алексеевы в одночасье сделались, как тогда говорили, лишенцами, но революцию Станиславский приветствовал. Он видел все безобразия, творимые новыми властями, но искренне считал, что революция приведет к всеобщему благу и поможет приблизить искусство к народу. Глубоко религиозный Константин Сергеевич стал даже изучать марксизм и сетовал на Марию Петровну, не желавшую следовать его примеру.

Впрочем, Станиславский так ни черта и не понял в диалектическом материализме, равно как и в том, что же означают все эти новые словечки: «Пролеткульт», «Всерабис», «ГОЭЛРО», и путал, как утверждают, ГПУ с ГУМом. В 1919 году нагрянула беда — выселение из дома в Каретном ряду, где он жил с многочисленными родственниками, которых приютил на время лихолетья, и репетировал с актерами. Пламенный революционер Феликс Эдмундович Дзержинский распорядился реквизировать дом вместе с каретными сараями для нужд автобазы Совнаркома (кстати сказать, и по сей день там существует гараж, только уже другого ведомства).

Константин Станиславский. 1901 г.
Константин Станиславский. 1901 г.
Фото: ИТАР-ТАСС

Ежедневно по утрам к Станиславскому являлся неизвестный в кожаной куртке, нагло расхаживал по дому и требовал очистить помещение в 24 часа, размахивая при этом револьвером системы «Наган». Куда только не обращался режиссер... Он звонил самому Ленину. Тот выказал живейшее сочувствие, возмущался, даже приказал кому-то немедленно соединить его с Дзержинским, словом, обещал разобраться. И... ничего не сделал. Пришлось выселяться...

Потом большевики расстреляли младшего брата — Георгия — и всех его детей, та же участь постигла и Мишу — самого любимого племянника Станиславского. Арестовали многих. Его и самого то арестовывали, то отпускали. Станиславский, рискуя вызвать раздражение или чего еще похуже, хлопотал за родственников, актеров, буфетчиков, просто знакомых, надоедал чекистам просьбами смягчить их участь... С какой-то детской наивностью он верил, что может помочь. Видел, что все бесполезно, но ходил и ходил по инстанциям. Нет, он явно чего-то недопонимал...

...В 1928 году праздновали 30-летие Художественного театра. Праздновали весьма торжественно, собралось все партийное руководство. Один за другим на сцену поднимались какие-то люди с юбилейными лицами и славили партию и лично Иосифа Виссарионовича Сталина.

Наконец слово дали Станиславскому. Неизвестно, какая мысль овладела тут режиссером, но только он встал во весь свой прекрасный рост и особенным, проникающим в сердце голосом попросил присутствующих подняться. Сидящие в партере товарыщи (так призносил это слово Станиславский) с величайшей готовностью повскакивали с мест, хлопая сиденьями кресел. А Константин Сергеевич все тем же проникновенным голосом продолжал: «... чтобы почтить память... — здесь он сделал паузу и посмотрел на правительственную ложу.

Там тоже встали. — ...одного из основателей театра... Саввы Тимофеевича Морозова», — торжественно закончил режиссер. Лица у присутствующих вытянулись и затвердели. Дальше Станиславский отколол такую штуку: подошел к месту, где сидел Немирович-Данченко, и поклонился ему в пояс. Затем высказал признательность советскому правительству за то, что оно позволило актерам Художественного не «краснеть» немедленно, а гуманно дало возможность становиться большевиками постепенно, так сказать, в процессе естественной эволюции. Сказал все... и не поклонился!

Константин Станиславский и Марья Перевощикова
Спектакль «Коварство и любовь». В роли Фердинанда — Станиславский, в роли Луизы — актриса Лилина (Марья Петровна Перевощикова). Вскоре они поженятся. 1889 г.
Фото: РИА Новости

Этого ему не простили. Самого, правда, не тронули, все-таки мировая знаменитость. Расправились с его детищем — Художественным театром. Воспользовавшись отсутствием режиссера (после инфаркта он уже не выходил из дома), целенаправленно и методически превращали его в «Халтурный театр», как выразился Станиславский. Мстили ему и по-другому — его стали обожествлять: за ним записывали каждое слово, улицу, на которой он живет, назвали его именем и тому подобные штуки. Эта иезуитская схема была уже отработана на Горьком.

Станиславского, как и «буревестника революции», оградили от мира непроницаемой стеной. Оставалось одно: писать.
Писал утром, днем, вечером... Торопился передать то, что он пережил, передумал, нашел в муках. Его любимая фанерка с прилаженными к ней прошитыми веревкой листами всегда была рядом... Первое воскресенье августа 1938 года выдалось на удивление прохладным.
Пришлось даже затопить печи в доме.

Но Константин Сергеевич все равно не мог согреться. Все утро он писал наброски к третьей книге «Работа актера над ролью», но из-за сильной слабости с трудом удерживал ручку, отчего почерк смазывался... Станиславский усмехнулся: вспомнилось, как они с мальчишками пугали богомольцев. Посмотрел на свои каракули... затем перевел взгляд на часы. Было без четверти четыре.

Ему показалось, что они встали. «Надо бы завести...» — успел подумать Константин Сергеевич... И тут внутри у него вдруг что-то оборвалось. Станиславский вздрогнул и вытянулся... Похоронили Константина Сергеевича на Новодевичьем за монастырской стеной. Этот уголок теперь называют «Вишневый сад».

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Яблочный пирог «Букет роз»: рецепт красивого и вкусного лакомства от Сергея Малоземова
«Рецепт недели на этот раз — пирог с цветами! Получается воздушный инежный пирог, который точно порадует не только вкусом, но и красотой.Пользы тут, конечно, мало. Но мы уверены, что вы вряд ли станете готовитьтакое сладкое каждый день», — говорит телеведущий и врач по образованию Сергей Малозёмов.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог