Она взлетела на олимп славы три года назад, восемнадцатилетней, в мистическом тумане вампирской саги «Сумерки». Роль Беллы Свон принесла Кристен кучу наград, статус самой сексуальной женщины в мире, пятое место в списке самых высокооплачиваемых актрис (она делит его с Джулией Робертс) и, главное, — любовь партнера по фильму Роберта Пэттинсона.
— Кристен, ответь честно: я не сильно ошибусь, если скажу, что одна из самых памятных для тебя наград — премия MTV «Лучший поцелуй».
И это был поцелуй с Робертом Пэттинсоном. Тебе с ним с самой первой серии саги «Сумерки» приписывали романтические отношения, но вы оба упорно не желали это признавать, по крайней мере публично. Другие девушки на твоем месте не стали бы скрывать этот факт — как приятно иметь в бойфрендах одного из самых завидных голливудских женихов, входящих во все списки самых сексуальных мужчин планеты! Кстати, первым проговорился именно он. Итак, зачем ты так долго напускала туману, к чему вся эта таинственность?
— Честно и отвечаю: я эгоистка. Не хочу делиться с другими тем, что мне дорого. Мне казалось, что, открыв эту тайну, я ее предам, продешевлю наши отношения. Я спрашивала себя: а какая мне выгода с того, что об этом будет знать весь свет?
И отвечала: да никакой. Зачем тогда выпускать из рук свой маленький секрет? А еще, если серьезно, я робею перед фанатами «Сумерек». Как они к этому отнесутся? Мне казалось, народ разделится примерно поровну: одни будут рады за нас, другие… ну не знаю, может, ревновать будут… Так я думала, но в конце концов мы с Бобом раскололись на телешоу Опры Уинфри — она и мертвого разговорит!
— Боб — не первый твой бойфренд…
— Да. Я раньше почти пять лет встречалась с актером Майклом Ангарано, с которым познакомилась на съемках фильма «Говори», когда мне было всего тринадцать лет.
— А чем же Боб оказался лучше?
— О, у него масса достоинств! Долго перечислять, но попробую. Во-первых, Боб самый умный, по крайней мере у него всегда такой вид, будто он размышляет над чем-то ужасно важным. Во-вторых, самый сексуальный! В-третьих, Боб высокого роста. Я, надеюсь, неплохо смотрюсь рядом с ним со своими 168 сантиметрами? В-четвертых, он здорово играет на гитаре и на рояле. Я ведь тоже немножко на гитаре бренчу, так что могу об этом судить. А в-пятых, он англичанин, у них неотразимый юмор и особый шарм. Не находите?
— Ну кто будет спорить — у этого англичанина шарма хоть отбавляй. А правду говорят, будто Боб — потомок самого графа Дракулы?
— Правду! Боб — далекий-далекий потомок господаря Влада Третьего, который стал прототипом вампира в романе Брэма Стокера, а потом и в кино.
— И теперь этот потомок изображает вампира Эдварда Каллена в вампирской саге.
И твоего возлюбленного. Забавное совпадение! Не страшновато тебе быть подружкой вампира?
— Скорее прикольно!
— Название четвертого фильма саги, который сейчас выходит на экраны, — «Сумерки. Сага. Рассвет» — для вас звучит символично, ведь как раз во время съемок вы с Бобом зажили общим домом.
— Да, мы переехали из отеля в дом, который арендовали недалеко от места съемок на окраине Батон-Ружа, в Луизиане.
— Подальше от чужих глаз.
— Вот именно. Для меня жизнь под вспышками фотокамер — наказание. Я, как большинство актеров, ужасно застенчива и вообще домоседка. Когда друзья зовут меня куда-нибудь потусоваться, я всегда уговариваю их не ехать в клуб или ресторан, а лучше завалиться ко мне всей оравой. Я и друзей-то завожу с большим трудом. Для меня большой напряг всюду ходить с охраной. А люди думают, что это в кайф! Вы знаете, у моего охранника, которого зовут Джей Би, даже есть собственный фанатский сайт в Интернете! Простите, но такая слава — это уж слишком.
— Ты с детства такая нелюдимая?
— Пожалуй. Я просто не могла дождаться, когда окончу школу. Я ее ненавидела. Училась хорошо, учиться мне нравилось, с учителями проблем не было, но у меня никогда не складывались отношения с ровесниками.
Я ведь сама никому не рассказывала, что снимаюсь в кино, а когда в школе об этом узнали, меня просто затравили. Им казалось, что я гордячка, потому что никогда не рассказывала про съемки, не сплетничала про знакомых артистов. А ведь я, между прочим, снималась с такими знаменитостями, как Джоди Фостер, в «Комнате страха», с Шарон Стоун и Дэннисом Куэйдом в «Дьявольском особняке». И не болтала о том, какие они, эти звезды, в обычной жизни, что пьют да что едят, и все такое прочее. Одноклассники стремились что-нибудь выпытать, я пробовала как-то отшучиваться, а в ответ нарывалась на тычки и обидные прозвища. Самое невинное было «чокнутая». А учителя, я считаю, меня предали, причем все до одного. Меня спасало то, что я росла с братьями и кое-чему у них научилась, умела при случае дать сдачи.
Во мне никогда не было ничего такого девчачьего, маминой дочкой я не была. Кончилось тем, что школу я бросила и училась дома, сдавала выпускные экзамены экстерном. И все равно, знаете, я до сих пор не избавилась от страха перед чужаками, незнакомыми мне людьми. Поэтому всем видам спорта я предпочитаю гольф: ведь ты всегда прекрасно знаешь каждого из участников игры, чужие там не ходят. А вот еще испытание нервов: когда я иду по красной дорожке на премьерах, изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не разреветься. Мне кажется, что в любую секунду из толпы может выскочить какой-нибудь идиот — набросится, и никакая охрана не спасет. Да что там — меня вот и сейчас донимает один тип, по телефону названивает. Я подозреваю, что его подбила на это дело одна моя одноклассница.
— А что же номер телефона не поменяешь?
— А толку?
Все равно опять пронюхают, если захотят.
— И потому ты с детства предпочитаешь общество четвероногих друзей?
— Не то чтобы предпочитаю, но очень люблю. От них я ничего плохого не видела. И не люблю с ними расставаться. Во всех перелетах меня сопровождает Макс, мой кот. Хотя для него это удовольствие не большое — он ужасно нервничает. Макс путешествует в переноске, под сиденьем. На руки его взять нельзя — он все время дико орет и когти выпускает.
— Говорят, у вас дома есть зверь и пострашнее.
— О да, Джек, наш ветеран.
Кроме него у нас есть еще две собаки — Лилли и метис колли Оз. Джек выглядит довольно устрашающе, но на самом деле он добрейшее существо. Это был мамин выбор, ей сказали, что он волк. Есть такие волкособаки, гибриды. У моей мамы комплекс «пустого гнезда» — ей нужно все время о ком-то заботиться. У нас большая семья, кроме меня — старший брат Кэмерон и двое приемных братьев — Дэйна и Тэйлор. Ребята живут с родителями, в Вудленд-Хиллз, в Лос-Анджелесе. Так или иначе, дети выросли, значит, их место должны занять наши братья меньшие, которым требуется забота. А эти гибриды не опасны, закон не запрещает держать их в доме. И зная характер Джека, я очень переживаю, слыша, что в Национальном парке в Вайоминге отстреливают волков — это ужасно!
И, кстати, Боб тоже очень любит собак, как раз на съемках «Рассвета» он взял песика из приюта.
— У вас дружная семья?
— Можно так сказать, хотя это вроде предполагает такую идиллию… А у нас в доме ничем идиллическим никогда не пахло. Мои папа (телепродюсер Джон Стюарт. — Прим. ред.) и мама (Джулс, редактор на киностудии. — Прим. ред.) всегда вели себя с детьми как со взрослыми. Помню, как папа давал мне наставления насчет того, как вести себя на съемках, когда мне было тринадцать лет: «Сиди в своем трейлере, учи текст, а потом выходи на площадку и зарабатывай на жизнь враньем». И представьте, я все это тогда же выпалила в одном из своих первых интервью!
— Говорят, от тебя услышать соленое словцо не проблема.
— Ну да, я разговариваю так, как принято у нас дома.
Это, наверное, отголоски хипповой юности моих родителей.
— Да, образ какой-то складывается не слишком женственный. Неужто тебе чуждо все женское?
— Ну почему же! Честно говоря, я, к примеру, шопинг действительно терпеть не могу — ненавижу толкаться в толпе. Зато вот готовить люблю, если это можно считать женским делом. Знаете, какой я офигенный мексиканский суп варю! Накидаю туда всего, что найду в холодильнике, перчику побольше — и на стол. Обожаю смотреть кулинарные программы по телику. Надо мной даже смеются — говорят, у меня такой сосредоточенный вид, когда там учат что-нибудь интересненькое готовить, будто мне экзамен по кулинарии сдавать.
— Ты начала играть Беллу Свон, когда тебе еще восемнадцати не исполнилось, теперь тебе двадцать один год.
Чувствуешь, что повзрослела?
— Чувствую, конечно. Я раньше стеснялась выглядеть сексуальной, а теперь нет! (Смеется.) Полюбила яркие цвета в одежде (а то некоторые думают, что я так во всем черном и хожу, как монашка).
— Вас с Бобом назвали недавно самой стильной знаменитой парой. Приятно?
— Вообще-то я в обычной жизни предпочитаю что попроще, но раз признали, то приятно, конечно. И еще по поводу взрослости: я бы теперь так насчет актерской работы не высказалась, как в тринадцать лет.
Плавали, знаем. Хлебнула по полной. Хотя мне смешно, когда некоторые артисты так себя преподносят, будто они спасители мира по меньшей мере. Я не настолько амбициозна, хотя знаю, что тысячи фанаток по всему свету пытаются подражать моей Белле. Это меня скорее пугает, чем радует, ведь самое ценное в жизни — быть самим собой. Словом, актерство — это бизнес, ремесло как ремесло, иной раз небезопасное, между прочим. Вот я на «Рассвете» руку повредила, до сих пор болит. Но это пустяки. Главное — успевать внутренне меняться вместе со своими героинями. Ведь в последней серии «Сумерек» моя Белла и замуж выходит, и ребенка рожает — кстати, про все это можно говорить, потому что детали сюжета всем давно известны еще из романа Стефани Майер. Я вот тоже хотела бы писательницей стать.
Не обязательно знаменитой — просто это помогает по-настоящему узнать самое себя, я в этом убедилась. Стучу понемножку по клавиатуре…
— Есть такая песенка: «Она хочет стать миссис Роберт Пэттинсон». Это про тебя?
— Боюсь, что нет. Это авторша песни себя, наверное, имела в виду.
— Но ты-то сама замуж хочешь?
— Врать не буду: хочу. Вы сейчас со стула упадете: я хочу иметь настоящую традиционную семью, где все-таки каждый будет делать что хочет, как это у нас в доме заведено. Мне жаль, что сегодня стало модно жить, официально не заключая брака. В моем поколении это поголовно так. Я, конечно, не готова прямо завтра идти к алтарю, но в принципе совсем не против. Мы с Бобом, можно сказать, отрепетировали нашу свадьбу в «Сумерках», и мне она чертовски понравилась!
И знаете, я так волновалась перед этой свадьбой, как будто по-настоящему выходила замуж. Смешно, правда?
— Значит, будет все по старинке: свадьба, медовый месяц, рождение ребенка…
— А то! Но заранее предупреждаю: когда бы я ни вышла замуж, когда бы ни родила, даже не думайте подступаться ко мне и выпытывать хотя бы имя ребенка. Ни за что не скажу! Это я уже твердо решила. Мой дом будет моей крепостью, как это у англичан принято.
