Галина Данилова: «Я очень виновата перед сыном...»

Несмотря ни на что, актриса не боится мечтать, потому что верит: мечты сбываются!
Наталья Дьячкова
|
30 Ноября 2009
«Сын рос сиротой, без родительского тепла. Это моя боль, мой грех...»
«Сын рос сиротой, без родительского тепла. Это моя боль, мой грех...»
Фото: Юрий Феклистов

В августе корреспонденты «7Д» были в гостях у актрисы скетч-шоу «6 кадров» Галины Даниловой. На лето она вместе с мужем гитаристом Дмитрием Колтаковым и дочкой Ульяной перебралась на дачу. И, казалось бы, все в этом семействе было благополучно. Но пока материал готовился к печати, в жизни артистки произошли серьезные изменения. «Мы с мужем собираемся разводиться», — огорошила нас Галина.

С сыном Никитой
С сыном Никитой
Фото: Юрий Феклистов

— Галина, еще три месяца назад вы с Дмитрием со стороны казались идеальной парой. Мужа своего вы нахваливали, говорили, что он настоящий мужчина, который не предаст, что на него можно положиться, опереться. И вдруг — развод. Что же между вами произошло?

— Я и сейчас ни в коем случае не умаляю достоинств моего мужа, мы многое вместе пережили, и в самые трудные времена он вел себя по-мужски… Наш разрыв произошел не вдруг. И сама я, наверное, никогда не решилась бы разрушить семью. Мы ведь с Димой прожили целых 10 лет. И когда венчались, я была на сто процентов уверена, что рядом с этим человеком хочу прожить до старости…

Когда нас свела судьба, я была уже опытной женщиной — к 30 годам дважды развелась, от первого брака у меня был сын — 10-летний Никитушка.

И хотя в личной жизни мне не особенно везло, я ни в коем случае не собиралась ставить на себе крест. Будучи по натуре неисправимой оптимисткой, верила в то, что обязательно еще встречу нормального, достойного мужчину… Познакомились мы с Димой в «Сатириконе», где я тогда играла, а его в составе квинтета «Джаз-балалайка» пригласили для участия в спектакле «Жак и его господин». Я сразу заметила, что заинтересовала мальчика — он так восторженно на меня смотрел. Мне он тоже очень понравился. Так что романчик между нами завязался быстро. Для меня это был всего лишь приятный, ни к чему не обязывающий роман. Честное слово, не думала, что он может привести к чему-то серьезному, даже не пыталась представить Диму в качестве будущего мужа.

Он казался мне совсем мальчишкой — ведь моложе меня на 8 лет, тогда ему было всего 22 года. Дима приехал в Москву с Украины, учился в Гнесинском училище и жил в общежитии. А я в то время жила в однокомнатной квартире, которую для меня снимал «Сатирикон», одна — сын был с моей мамой в Казани, откуда я родом. И вот как-то я пригласила Диму в гости — захотелось накормить бедного студента. Он сытно поел, попил чайку и… так у меня и остался. (Смеется.) На поверку мальчик оказался вполне зрелым мужчиной, надежным, пробивным. И хотя около года мы жили в гражданском браке, Дима сразу дал мне почувствовать, что у нас настоящая семья. Он взял на себя ответственность за нас с сыном, окружил заботой. Не чурался никакой работы: готов был выступать в ресторанах, на корпоративах и банкетах и все деньги нес в дом, складывал в копилочку.

И, что для меня было очень важно, Дима легко нашел общий язык с Никитой, который совершенно не воспринимал его как взрослого дядю, а видел в нем друга, старшего товарища…

Расписались мы с Димой, когда я была на третьем месяце беременности. Потом муж на три месяца уехал на гастроли в Германию, а после его возвращения мы обвенчались. Пока носила в животике Ульянушку, все не могла поверить своему счастью. У меня были проблемы со здоровьем, и долгое время не получалось забеременеть. А я так хотела второго ребенка! Никиту ведь растила бабушка — я была совсем молодая, искала свой путь, боролась за место под солнцем, и у меня не было возможности в полной мере прочувствовать, что такое материнство… Я просила помощи у Господа, и он услышал мои молитвы.

Когда узнала, что беременна, расплакалась от переизбытка чувств и никак не могла остановиться. Меня совершенно не пугало, что у нас нет своей квартиры, что в театре придется брать декрет и наш семейный бюджет неминуемо сократится. Верила: раз Бог дал нам ребенка, то даст и на ребенка. Мы ютились впятером в маленькой съемной квартирке: я, Дима, Никита, крохотная Уленька и моя мама, которая приехала помогать с малышкой. Спали вповалку, но все у нас было замечательно, и мы были безмерно счастливы…

Но так уж устроена жизнь, что счастье не может длиться слишком долго. Когда дочке было два года, я вернулась из декрета в «Сатирикон». А через какое-то время меня, как говорится, спустили с небес на землю. Я попала под «зачистку». Просто потому, что Константин Аркадьевич Райкин решил взять в театр практически весь свой выпускной курс, которым он руководил в Школе-студии МХАТ.

С Ириной Медведевой в скетч-шоу «6 кадров»
С Ириной Медведевой в скетч-шоу «6 кадров»
Фото: Юрий Феклистов

Тогда многие наши актеры были уволены, пощадил Райкин только заслуженных и народных артистов. А мне не нашлось места даже в массовке. Я это расценила как предательство, было невыносимо больно, обида захлестывала. Ведь я проработала в «Сатириконе» 16 лет. Меня приняли в труппу через два года после смерти Аркадия Исааковича Райкина, и мы, актеры, создавали новый театр во главе с Константином Аркадьевичем. Жили любимым театром, отдавали ему всю свою энергию, неимоверные физические силы, молодость. А потом нас просто выкинули на улицу, как отработанный материал. Причем увольняя меня, Константин Аркадьевич, очень ласково улыбнувшись, посоветовал: «Кошечка, может, тебе, пока не поздно, профессию поменять?» Эти слова меня добили окончательно.

Я так разозлилась! Выдала: «С чего это вдруг я должна менять профессию? Вы, кстати, не хотите дать мне звание заслуженной артистки за то, что я 16 лет у вас в театре играла не последние роли?!» Райкина моя наглость обескуражила, он выдавил: «Я подумаю». После этого разговора у меня случилось то, что в русской классике называют «нервной горячкой». Я пришла домой и обессиленная рухнула на кровать. Внутри произошел сильнейший эмоциональный взрыв — температура поднялась до сорока градусов и не сбивалась никакими жаропонижающими средствами. Я просто лежала пластом и горела, а испуганный муж никак не мог привести меня в чувство. И что вы думаете, когда на следующий вечер мне позвонил Райкин и пригласил снова на разговор, температура мгновенно упала. Звание, конечно, Константин Аркадьевич мне не дал, зато обещал договориться о том, чтобы меня посмотрели в других театрах…

То, что я в 36 лет осталась без работы, — это было еще полбеды.

Самое ужасное заключалось в том, что моя семья лишилась крыши над головой — театральную-то квартиру нам, естественно, велели освободить. На первое время нас приютил близкий друг, крестный Ульяны. А мы с Димой в экстренном порядке стали заниматься квартирным вопросом — решили, что надо напрячься и приобрести хоть какое-нибудь, но собственное жилье. Благодаря Диминой бережливости и рачительности у нас были скоплены кое-какие деньги, недостающую сумму назанимали по друзьям и в результате смогли осилить комнату в двушке возле метро «Бабушкинская». Для нас это был предел мечтаний! Я в Москве достаточно намыкалась по углам, и наконец появилась собственная территория, откуда меня уже никто не сможет выгнать.

Вот уже пять лет в этой квартире и живем, а вторую комнату снимаем у хозяев…

А что касается работы… Я тоже не сидела сложа руки. Усилием воли заставляла себя ходить в театры на «смотрины», каждый раз наступала на свое самолюбие. Мне казалось, что в компании выпускников театральных вузов я выгляжу, мягко говоря, нелепо. Еще постоянно бегала на кастинги сериалов и телевизионных проектов. В результате Марк Розовский взял меня в театр «У Никитских Ворот», и я ему за это очень благодарна. Но все-таки я выбрала телевидение. На канале Рен-ТВ искали актеров для нового скетч-шоу «Дорогая передача», и я оказалась среди шестерых счастливчиков, которых отобрали после нескольких кастингов. А спустя год наша программа вместе с ее продюсером Вячеславом Муруговым переехала на СТС и поменяла название на «6 кадров».

 «Когда мы познакомились, я была уже опытной женщиной, и Дима казался мне совсем мальчишкой. Он ведь моложе меня на восемь лет»
«Когда мы познакомились, я была уже опытной женщиной, и Дима казался мне совсем мальчишкой. Он ведь моложе меня на восемь лет»
Фото: Юрий Феклистов

Этот проект стал для меня спасением, соломинкой. Все мы, шестеро актеров, были не известны широкой публике, не раскручены. И, конечно, никто из нас не ожидал, что у программы будет такой ошеломительный успех. Съемки передачи продолжаются и сейчас, а еще я вместе с другими «кадрами» играю в двух спектаклях — «Ворожея, или Сеанс любовной магии» и «Шесть кадров шоу», с которыми мы очень много гастролируем по стране. Так что теперь точно могу сказать: «Мечты сбываются!» Не скрываю, мне хотелось стать популярной актрисой, чтобы меня любили, узнавали, мной восхищались. И я все это получила!

Но вот ведь как бывает — именно тогда, когда ко мне пришла популярность, в нашей семье и начались основные проблемы.

Не каждый муж может смириться с тем, что его жена более востребована. Дима сильно изменился. Стал раздражаться на себя, на меня. Постоянно был мной недоволен, в чем-то упрекал: дескать, семью я забросила, хозяйка плохая, ребенком не занимаюсь. Поначалу я старалась стерпеть, смолчать, чтобы не усугублять конфликт, пыталась перед мужем оправдываться, просила прощения. Правда, непонятно за что — я ведь не гуляла, не шлялась, а зарабатывала деньги. Между прочим, строительство нашей дачи полностью финансировалось мною. Но я никогда не пеняла Диме на то, что зарабатываю больше. Он тоже трудяга и всегда все делал для семьи… Но и мне хотелось, чтобы мой труд ценили. Мы с Димой оба люди творческие, и он прекрасно знал, как я люблю свою работу, как она для меня важна. Но он не желал даже понять, что я элементарно устаю.

Бывало, прихожу домой после спектакля, а в раковине меня ждет гора посуды. При том что муж был дома и запросто мог ее помыть. И я, молча глотая обиду, обливаясь слезами, стояла и мыла эту ненавистную посуду… Или после четырехдневного отсутствия возвращаюсь с гастролей, а в квартире разруха. В такие моменты просто руки опускались. Причем раньше Дима совершенно спокойно справлялся с домашними делами. Но потом, видимо, заниматься этим ему надоело. Так что у меня тоже было к нему много претензий. И в какой-то момент мне надоело держать их в себе. Когда муж в очередной раз начинал ко мне цепляться, я в ответ стала взрываться. Во время наших скандалов Ульяна страшно переживала. Она вообще у нас девочка очень ранимая, тонко чувствующая. Всегда старалась помирить нас, говорила тихонько: «Ну хватит вам, пожалуйста, не ссорьтесь», — и мы с мужем сразу замолкали.

А однажды, в момент такой попытки нашего примирения со стороны дочки, Дима резко сказал ей: «Не лезь, без тебя разберемся!» Ульяна заплакала и после этого уже не вмешивалась в наши разборки…

Я видела, что больше всего Диму раздражает моя популярность. Когда люди просили у меня автографы, он бурчал: «С тобой стало невозможно ходить по улицам». И если я задерживалась, чтобы пообщаться с кем-то из поклонников, муж считал это неправильным, мол, слишком уж я открыта. А я не хочу ни от кого закрываться, мне нечего скрывать… В сентябре мы в кои-то веки всей семьей поехали отдыхать в Турцию. Там мы с Ульяной до двух часов ночи зажигали на дискотеках. Я очень люблю танцевать — таким образом выплескиваю накопившуюся энергию.

«Я пыталась перед мужем оправдаться, просила прощения. Правда, непонятно за что...»
«Я пыталась перед мужем оправдаться, просила прощения. Правда, непонятно за что...»
Фото: Юрий Феклистов

Ульяна тоже обожает танцевать. И мы с ней отрывались по полной! А Диму мое поведение страшно злило. Он говорил: «Ты — известный человек, на тебя все смотрят. Как ты не понимаешь, что не должна так себя вести?» А я искренне не понимала, что я такого плохого делаю…

Короче говоря, непонимание между нами накапливалось, накапливалось... А потом Дима ушел. Скандал разгорелся из-за сущей ерунды — я уехала в супермаркет на час, а задержалась там на два. Мы собирались на дачу, и я покупала мясо, продукты. Мужу очень не понравилось, что я «зависла» в магазине. И слово за слово мы поругались. В результате он хлопнул дверью и уехал. Такое уже бывало, и я думала, он, как обычно, вернется. У нас с ним был договор — мы злимся друг на друга сутки, а потом обиды забываем.

Но прошли сутки, другие — Дима не объявлялся. Я уехала на гастроли, а с Ульяной попросила посидеть знакомую. Но Дима потом приехал к дочке. А когда я вернулась обратно в Москву, прямо в аэропорту меня застал звонок Ульяны: «Мамочка, папа собирает вещи и говорит, что теперь будет жить один на даче». После этого папа пропал — три недели вообще не звонил ни мне, ни Ульяне. Ну ладно, не хотел со мной разговаривать, но дочка-то в чем виновата? Она так страдала, ждала его звонка. Когда он, наконец, ей позвонил, она была безумно рада… Потом я все-таки решила поговорить с Димой — очень хотела сохранить семью. Мы встретились. Я ему сказала: «Не глупи. Обдумай все хорошенько. Зачем все разрушать? Возвращайся домой». Но Дима, видимо, уже все обдумал, был непреклонен: «Нет, Галюш, это не имеет смысла. Я тебя люблю, но жить с тобой больше не могу».

Но это же полный бред! Только глупая женщина может поверить в эту отговорку. Если не можешь жить, значит, не любишь. И когда проходит любовь, все в человеке начинает раздражать… В общем, я поняла, что ничего верн--уть нельзя. Да и надо ли это мне самой? Нет. Не хочу больше унижаться перед человеком, плакать, нервничать, слышать в свой адрес обидные слова. Наверное, если бы я любила Диму, как раньше, то пыталась бы бороться за свою любовь. Но у меня нет такого желания. Я больше не чувствую, что мы можем быть семьей… Так что уже два месяца живем отдельно: мы с Ульяной в нашей коммуналке, а Дима на даче. И хотя заявление на развод пока не подали, но решение принято.

— А как вы Ульяне объяснили, почему папа больше не живет вместе с вами?

— Мы все честно ей рассказали.

Ей восемь лет, и она уже все понимает. Постоянно спрашивает: «Мам, вы с папой не помирились?» Дочери сейчас тяжелее всех, ведь она сильно нас любит. Но не думаю, что ей было бы легче, если бы она продолжала наблюдать наши скандалы. Самое главное, что у нее просто есть папа — он приезжает к ней, они ходят в кино, в детские игровые клубы… А вот у меня отца не было. Я — внебрачный ребенок. У папы была другая семья, и в моей судьбе он вообще никак не участвовал. Так уж получилось, что моим родителям не суждено было быть вместе. Хотя родные мне рассказывали, что папа очень любил маму. И она всю жизнь любила только его, поэтому никогда не была замужем. Я вообще сомневаюсь, были ли у мамы, кроме моего отца, другие мужчины… Работала мама главным бухгалтером в разных местах.

«Мы честно рассказали Ульяне, что решили развестись. Но все равно она постоянно спрашивает: «Мам, вы с папой не помирились?»
«Мы честно рассказали Ульяне, что решили развестись. Но все равно она постоянно спрашивает: «Мам, вы с папой не помирились?»
Фото: Юрий Феклистов

Но первое образование у нее актерское: окончила театральную студию при казанском ТЮЗе, по распределению попала в Магнитогорский драматический театр. Но после того, как родила меня, из актерской профессии решила уйти. Я появилась на свет очень слабенькой, болезненной, нуждалась в материнской заботе. И мама, как говорится, пожертвовала карьерой ради ребенка. Росла я в безграничной любви — мама, бабушка и дедушка меня обожали. Но все равно отца мне очень не хватало. У всех детей были папы, и мне хотелось, чтобы у меня он тоже был. Мама рассказывала, что в пять лет я могла сказать какому-нибудь незнакомому мужчине, встреченному случайно на улице или ехавшему с нами в электричке: «Ах, как жалко, что ты не мой папа!» Бедная мама от этих слов готова была сквозь землю провалиться…

В 18 лет, узнав, где отец работает, я, набравшись смелости, заявилась прямо к нему на работу — в юридическую консультацию. Сказала: «Здравствуй, папа, это я. Вот пришла с тобой познакомиться». Он был ошарашен, смотрел на меня молча, прямо съедал глазами и нервно мял в руках канцелярский клей. А я рассказывала, как живу, как учусь в театральном училище на актрису. Пригласила его на свой дипломный спектакль. Но папа почему-то не пришел. Это стало для меня настоящей трагедией. Страшно переживала. Но ничего, пережила. Так что виделись мы с отцом один-единственный раз. Снова встретиться со мной он так и не захотел… Летом прошлого года папы не стало. У меня нет на него никаких обид, мы не вправе осуждать других, а уж тем более родителей. Я ведь кусочек своего отца, он мне многое передал на генетическом уровне. Мама говорит, что упертость и целеустремленность у меня от папы.

Я правда очень упертая. Мне в жизни ничего легко не давалось. Но я никогда не унывала.

Всегда знала, что буду только актрисой. В два года уже изображала «балялину», вечно была в образе — то представляла себя принцессой, то Бабой-ягой, в школе участвовала во всех спектаклях и концертах. А после 8-го класса мамочка помогла мне подготовиться, и я без проблем поступила в Казани в театральное училище. Но, конечно, стремилась в Москву. И, отучившись два года, поехала штурмовать столичные вузы. Прошла прослушивания в ГИТИСе и Школе-студии МХАТ, но до основного конкурса меня не допустили, потому что у меня не было аттестата о среднем образовании. Пришлось вернуться домой. А через год, уже получив актерский диплом, я вместе с моим парнем и однокурсником Володей Поповым снова поехала в Москву — теперь уже устраиваться на работу в театры.

«В сорок лет жизнь только начинается. Теперь я это точно знаю»
«В сорок лет жизнь только начинается. Теперь я это точно знаю»
Фото: Юрий Феклистов

В 18 лет хоть и была абсолютно наивной периферийной барышней, но мечтала покорить столицу. Мама меня во всем поддерживала. Она всегда говорила: «Если тебя несет, не несись сломя голову. Обдумай все хорошенько и тогда уж несись». Но и на этот раз Москва меня не приняла — во всех театрах мы с Володей получили от ворот поворот. Слышали везде примерно одно и то же: «Вы талантливые ребята, но нам не подходите». Зато нас обоих позвали в Рязанский драматический театр, где сразу пообещали дать комнату в общежитии. И в этой комнате мы, уже в новом статусе — мужа и жены, начали семейную жизнь. В театре я проработала всего год, а потом ушла в декретный отпуск. Ребенка мы с мужем не планировали и совершенно еще не созрели для того, чтобы стать родителями.

Но аборт я делать побоялась… Когда Никите было 8 месяцев, мы с Володей отвезли его к бабушке в Казань, а сами опять поехали завоевывать столицу. Какое-то время работали в шарашкиной конторе, в неизвестном никому театре-студии. А однажды на глаза мне попалось объявление в газете: «Театру «Сатирикон» нужны молодые артисты для участия в спектакле «Маугли». И вот тут нам повезло — Константин Райкин взял нас в свой театр. Правда, мужу вскоре актерство наскучило: через год он из «Сатирикона» ушел и поступил на Высшие режиссерские курсы к Александру Митте. И как только нас с Володей перестало связывать общее дело, наши отношения плавно сошли на нет. Какое-то время мы жили просто по инерции. А потом я узнала, что муж мне изменяет. На многое могу закрыть глаза, но измены не прощаю.

Так что насколько поспешно мы поженились, настолько же быстро и развелись. Больше всего в той ситуации пострадал наш сын. Мы очень виноваты перед ним, потому что, по сути, он рос сиротой, без родительского тепла. Это моя боль, мой грех. Конечно, я приезжала к Никите в Казань, навещала его, но урывками, набегами. А бывший муж вообще абсолютно лишен отцовского инстинкта. Последний раз видел сына, когда тому было пять лет. Совершенно им не интересуется и никогда нам не помогал. Когда Никита получал паспорт, он поменял фамилию с отцовской на мою, после чего сказал: «Не хочу больше носить фамилию человека, которого не знаю в лицо».

А я со своей стороны, когда сын был маленьким, пыталась сделать так, чтобы у него была нормальная семья, родители. Выйдя замуж во второй раз, забрала ребенка к себе, в первый класс Никита пошел в Москве.

Второй муж был состоятельным человеком, бизнесменом. Поначалу мы жили вроде неплохо. Но, к сожалению, семьи у нас не получилось. Когда начались жуткие скандалы, чтобы не травмировать ребенка, я снова отправила его жить к бабушке. Бедный мой мальчик, я его замучила мотать туда-сюда… Муж оказался жестким человеком, даже деспотичным. Наш брак был сплошным кошмаром. Пять лет я терпела обиды, унижения, побои. Но никак не могла решиться разрубить эти мучительные отношения. Я материально зависела от мужа, мы жили в его квартире. Да и, не скрою, приятно было чувствовать себя обеспеченной женщиной. К тому же меня очень пугала перспектива опять начинать все сначала, заново строить свою жизнь. И еще было страшно снова остаться одной. Больше всего на свете я боюсь одиночества… Наверное, я бы долго еще терпела, но в какой-то момент стало совсем невыносимо.

Из меня как будто вдруг высосали энергию, выкачали воздух. Я совершенно обессилела — с большим трудом вставала с постели и заставляла себя идти в театр. Не могла понять, что со мной происходит. У меня же обычно энергии хоть отбавляй, в одном месте — моторчик, я все время должна что-то делать, куда-то бежать… А тут лежу, и нет сил руку поднять. Знакомые посоветовали обратиться к женщине-экстрасенсу, которая многим в «Сатириконе» помогла. Она сразу мне открыла глаза: сказала, что на меня навели порчу, а мужа моего приворожили. Оказалось, что у меня есть соперница, которая таким вот страшным способом решила увести у меня мужа. «Заколдовали» меня сильно, так что экстрасенсу пришлось серьезно со мной поработать, чтобы снять порчу… После этого во мне что-то надломилось.

«Райкин просто выкинул меня на улицу, словно отработанный материал. Это было настоящим предательством. С ласковой улыбочкой посоветовал: «Кошечка, может, тебе, пока не поздно, профессию поменять?»
«Райкин просто выкинул меня на улицу, словно отработанный материал. Это было настоящим предательством. С ласковой улыбочкой посоветовал: «Кошечка, может, тебе, пока не поздно, профессию поменять?»
Фото: Фото из семейного альбома

Я поняла, что надо спасаться — разводиться как можно быстрее. Когда освободилась от этого человека, смогла, наконец, вздохнуть полной грудью, жизнь потихоньку наладилась… А спустя два года после развода второй муж снова возник на горизонте. Пришел ко мне в театр и говорит: «Здравствуй, я вернулся к тебе». Но мне с ним не о чем было разговаривать. У меня все было очень хорошо: я уже была не одна, мы с Димой ждали ребенка...

— И вот вы снова одна. А веру в мужчин по-прежнему не потеряли?

— Ну, во-первых, я совсем не одна. У меня замечательные дети — моя радость, гордость. Ульяша у меня уже артисточка — с шести лет снимается в «6 кадрах», мы ее называем «наш седьмой кадрик». А Никита этой весной окончил, как в свое время и мы с его отцом, Казанское театральное училище.

Сейчас вот приехал в Москву — в следующем году собирается поступать во ВГИК на режиссерский факультет. Ему уже 20 лет, он совсем взрослый, самостоятельный парень. Очень меня поддерживает, помогает во всем — не знаю, что бы я делала без него. Он у нас «усатый нянь». (Смеется.) Если уезжаю на гастроли, остается с Ульяной, и я за нее совершенно спокойна — без присмотра не оставит, накормит, помоет, уроки проверит. И когда она недавно заболела, не растерялся — вызвал врача, ухаживал за сестрой, лекарства ей вовремя давал. Так что с таким помощником я не пропаду. А что касается мужчин… Я упорно отказываюсь верить в то, что все они козлы. Не сомневаюсь — настоящие мужики не перевелись. И не согласна с позицией женщин, которые считают, что одной жить проще и спокойнее — меньше проблем, меньше душевных ран.

Господь не случайно создал двоих — мужчину и женщину, и они должны существовать рядом друг с другом, как две половинки единого целого. Женщине нужна семья, любимый человек, домашний очаг. А иначе ради чего жить? И я знаю, что обязательно встречу мужчину, который полюбит меня и моих детей. Помните, героиня Веры Алентовой в фильме «Москва слезам не верит» говорит: «В сорок лет жизнь только начинается! Это я теперь точно знаю». Так что у меня все еще впереди… Я вообще на возрасте не зацикливаюсь. В 41 год совершенно не ощущаю себя взрослой тетей, в душе осталась девчонкой. Бывает, гуляем с дочкой по лесу. Вижу дерево с хорошими сучками и испытываю нестерпимое желание на него залезть. И не могу отказать себе в этом удовольствии! Оттуда, с высоты, природа выглядит по-другому, приобретает какие-то новые краски...

Кстати, с возрастом я не стала меньше мечтать. Очень хочу квартиру на Патриарших прудах. Обожаю это потрясающее место! И не сомневаюсь, что когда-нибудь буду там жить. Я трудностей не боюсь, напрягусь, поднатужусь и заработаю денег на квартиру. Или есть еще вариант — найти клад. Лес у нас рядом с дачей отличный, так что куплю лопаты и пойдем мы с детьми клад искать. А что? Авось повезет. Мечтать обязательно нужно! И всем говорю: не бойтесь мечтать. Потому что мечты сбываются.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram



Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог