Елена Яковлева: «Я надеялась, что мой уход воспримут спокойно»

«Со стороны театра обида на меня была большой. У меня просто волосы дыбом вставали, когда я читала некоторые вещи».
27 Марта 2013
Фото: Андрей Федечко

«Со стороны театра обида на меня была большой. У меня просто волосы дыбом вставали, когда я читала некоторые вещи. Думала: ну это уже совсем не по-товарищески, не по-человечески», — поделилась Елена Яковлева с Екатериной Рождественской…

Екатерина: Лен, прошло уже почти два года с тех пор, как вы ушли из «Современника», а объяснений с вашей стороны все нет. Так что все-таки случилось?

Елена: Решение вызревало у меня давно. С сорока до пятидесяти лет, то есть в хорошем актерском возрасте, когда еще есть силы, я получила только одну новую роль — в спектакле «Пять вечеров».

Единственную за десять лет! Получается, что девять лет я играла только старые, привычные роли: Варю в «Вишневом саде», Элизу Дуллитл в «Пигмалионе», а ведь они обе — совсем девочки! В моем возрасте уже как-то стыдно выбегать на сцену девочкой. А ролей, которые бы соответствовали моему возрасту, опыту, все не было и не было. И вот мне стало казаться, что я вообще зря живу… Конечно, я понимала, что работаю в коллективе, что в театре не только обо мне должны думать. И все-таки тяжело ощущать себя каким-то роботом, вся жизнь которого запрограммирована и нового в ней уже ничего не будет. Ну и последней капелькой, которая переполняет стакан, стало обнародование планов театра на следующий сезон. Я в очередной раз обнаружила, что меня там нет…

Екатерина: А вы не жаловались Волчек, что хочется чего-то нового?

Во время съемок программы «Форд Боярд» во Франции. 2002 г.
Во время съемок программы «Форд Боярд» во Франции. 2002 г.
Фото: Марк Штейнбок

Просто сидели и ждали?

Елена: Именно так, я сидела и ждала. Наверное, надо было пойти. Но я не знала, как ей объяснить… Ведь даже нельзя сказать, что мне вообще ничего нового не предлагалось. Время от времени возникали какие-то предложения, но слишком незначительные, на которые невозможно согласиться после моих ролей в «Играем... Шиллера!», «Пигмалионе», «Пяти вечерах»! В общем, я отказывалась, и у меня уже стало складываться впечатление, что всякую мелочь мне предлагают чисто формально, чтобы хоть что-то предложить… И тут вдруг Галина Борисовна звонит мне сама и весьма интригующим тоном сообщает: «Лена, я тебе дам один роман почитать…»

На проекте «Танцы со звездами» с партнером Александром Литвиненко. 2006 г.
На проекте «Танцы со звездами» с партнером Александром Литвиненко. 2006 г.
Фото: ИТАР-ТАСС

И передает книгу Зингера «Враги. История любви». Из чего я заключаю, что «Современник» будет это ставить и что мне предлагается долгожданная, большая, новая роль. «Здорово!» — думаю я. И, как всякая актриса, которой дали читать роман или пьесу, мысленно выбираю для себя персонажа. Пока читала, успела прожить со «своей» героиней целую жизнь! Все лето я выписывала из книги какие-то нюансы, детали, важные реплики… И тут выясняется, что обо мне в этой роли вовсе не мечтают. Возможно, мои ожидания и представления были ошибочными — я с этим не спорю. Ведь мне же изначально не сказали, что за роль мне предлагается, а в романе три женских линии. Но все-таки трудно на моем месте не почувствовать разочарования и обиды. И тут, как на грех, я узнаю, что меня переводят на третью роль!

Потому что Марина Мстиславовна (Неелова. — Прим. ред.), оказывается, от нее отказалась и играть некому. И вот я думаю: «Я что, такая грандиозная актриса, что могу вообще любую роль сыграть?» Конечно, кроме той, о которой я мечтала… И тут в душе моей нарастает… Даже не знаю что…

Екатерина: Брожение?

Елена: Можно и так сказать. Взыграли мои актерские да и чисто человеческие амбиции. Было обидно: почему меня швыряют с одной роли на другую? В этот момент мне уж точно надо было идти к Галине Борисовне и разговаривать. Но я не пошла. Ну, может быть, потому, что меня туда не звали. А может, мне просто разума на это не хватило. Вот ведь правильно говорят: никогда ни на что не обижайся! Немножко обидишься — и обида не позволит тебе действовать рационально.

Кстати, сейчас Галина Борисовна говорит, что это все не так было. Видимо, у каждого своя правда. И разобраться, кто на кого и за что обиделся, теперь уже не представляется возможным. Тем более что информация в обе стороны проходила через чьи-то третьи и четвертые уста и уши. Наверное, кто-то что-то сказал, какими-то все это сопровождалось слухами, преувеличениями, наговорами… Я сама до конца не понимаю, что и как случилось, ясно только, что тут — стечение обстоятельств. Но мое положение и самочувствие в театре вдруг конкретно поменялось. И тогда давно зародившееся желание уйти созрело окончательно. Хотя для Галины Борисовны оно, видимо, стало полной неожиданностью…

Екатерина: И как все произошло? Как вы писали заявление об уходе, как его отдавали?

В роли прорицательницы Ванги в телевизионном сериале «Вангелия». 2013 г.
В роли прорицательницы Ванги в телевизионном сериале «Вангелия». 2013 г.
Фото: NEW WAVE PRODUCTION

Елена: Просто в какой-то момент пришла в театр и написала. Помню, вот-вот должен был начаться спектакль, и на административном этаже уже не было никого, кроме заведующей труппой Валентины Яковлевны. Вот ей я и отдала свое заявление. Теперь Галина Борисовна рассказывает, что я «швырнула» заявление об уходе. Но, ей-богу, ничего я не швыряла! Помню, Валентина Яковлевна мне говорит: «Лена, ты что? Ни в коем случае я не передам твое заявление «туда». А я ей в ответ: «Ну как не передадите? Валентина Яковлевна, надо передать...» А когда меня по этому поводу вызвал директор, я обещала: «Сколько надо доиграть спектаклей — доиграю, театр подводить не хочу. Просто этим заявлением я ставлю вас в известность, что нужно готовиться как-то обходиться без меня». С тех пор прошло довольно много времени, прежде чем наконец состоялся наш разговор с Волчек.

Галина Борисовна пыталась меня увещевать: мол, ну как же ты можешь, смотри, как ты много работаешь, — и тому подобное. Но когда я ей предложила вариант, чтобы меня вызывали на разовые представления, Галина Борисовна не согласилась: мол, если разрешить это Яковлевой, то завтра на столе худрука будет сотня точно таких же заявлений об уходе. Странно, но о спектакле «Враги. История любви» мы с ней так и не заговорили… Недомолвки между нами остались.

Екатерина: И все-таки уйти из театра — это очень серьезный шаг. Наверное, почти как уйти из семьи…

Елена: Ну да, театр — это такой крепкий тыл. Пока ты числишься в театре, никто не скажет, что ты безработная. И вдруг я лишилась этого тыла… Конечно, мне жалко, что так произошло. Хотелось бы до старости прожить в «Современнике» счастливой актрисой.

Но не случилось — значит, не случилось. Если честно, я очень боялась открытия сезона. Ведь летом у меня много съемок, много работы, как-то не до переживаний. А осенью могли и нахлынуть. И вот однажды я еду по улице и вижу афишу: такого-то сентября открытие сезона театра «Современник». И ловлю себя на мысли, что — надо же — ничего даже не екнуло внутри...

Екатерина: А у Валеры (муж Яковлевой Валерий Шальных до недавних пор тоже работал в «Современнике», но уволился вслед за женой. — Прим. ред.) не было возможности остаться в театре?

Елена: Вообще-то сначала я не думала о том, что ему тоже придется уйти. Надеялась, что все пройдет намного спокойнее, чем получилось на самом деле.

С Галиной Волчек на праздновании своего юбилея в театре «Современник». 2011 г.
С Галиной Волчек на праздновании своего юбилея в театре «Современник». 2011 г.
Фото: PHOTOXPRESS.RU

Думаю, он мог бы остаться, но его бы там затюкали. Ведь со стороны театра обида на меня была большой, и она постоянно просачивалась то в средства массовой информации, то в Интернет. У меня просто волосы дыбом вставали, когда я читала некоторые вещи. Думала: «Ну это уже нехорошо, совсем не по-товарищески, не по-человечески…»

Екатерина: А вы доиграли все спектакли, которые обещали?

Елена: Нет, потому что случилась совершенно непредвиденная вещь. Тут уж мне не о театре нужно было думать, а о том, чтобы вообще не остаться инвалидом. Я очень неудачно упала во время спектакля «Пигмалион».

Екатерина: Где там можно упасть?

Елена: В самом конце спектакля, перед последним диалогом с Хиггинсом я со сцены выпала за кулисы. Просто на кулисе оказалась дырка, и моя нога в эту дырку попала. Надо же! Семнадцать лет я эту сцену играла, в одном и том же месте проходила — и ничего. А тут зацепилась да и грохнулась! Плашмя! А за сценой, как назло, забыли закрыть ватным одеялом лебедку — обычно ее укутывают, чтобы никто из артистов не ударился. Вот к ручкам этой лебедки я грудью и приложилась… Даже не помню, кто мне помог подняться, — у меня был настоящий болевой шок. Ни вздохнуть, ни выдохнуть. Но как балерину с переломанными ногами что-то заставляет дотанцовывать спектакль до конца, так и я в панике доползаю до гримерок, думая только о том, что мне нужно срочно переодеться и через пару минут выйти на сцену. При этом у меня было такое ощущение, что по всему телу кровоизлияние — так все жгло.

Помню, на сцене я то и дело поглядывала на свою кофточку — не проступила ли кровь? Нет, ничего наружу не выливалось, слава богу. Ну а совсем под конец меня, как показалось, отпустило. Чувствую, дышать вроде могу, значит — ребра не переломаны. Я обрадовалась и решила не ехать после спектакля в травмпункт. Думала: посплю и все пройдет. Но утром встала с огромными «баклажанами» на груди. Пришлось все-таки обращаться к врачам. Они меня осмотрели и говорят: «Раз ребра не поломаны — само заживет, это просто ушиб». И вот я живу с этим ушибом, играю спектакли и жду, когда само заживет. А мне все хуже и хуже становится. И в один прекрасный вечер я на поклонах не смогла цветы взять, потому что рука отказалась шевелиться. Шепчу своим партнерам: «Возьмите», — а они не понимают, отказываются. И вот после этого случая я побежала в ближайшую больницу.

С Валентином Гафтом и Галиной Петровой в спектакле «Пигмалион». 1995 г.
С Валентином Гафтом и Галиной Петровой в спектакле «Пигмалион». 1995 г.
Фото: ИТАР-ТАСС

А там мне говорят: «Нужна операция».

Екатерина: Что они обнаружили?

Елена: Большие гематомы с жидкостью. В больнице мне их вскрыли, что нужно вычистили, и казалось, на этом все и кончится. Но не тут-то было! После операции мне снова стало трудно дышать. Диафрагмой я работать не могла, говорила исключительно горлом. И на очередном спектакле сорвала голос. Опять пошла к врачам. Тогда уж меня поместили в томограф, просветили как следует и обнаружилось, что два ребра оторваны. Не сломаны, а оторваны — в тех местах, где они должны крепиться к грудине. С момента травмы прошел уже почти месяц, и оперировать было уже поздно: хрящи срослись, причем один — как-то неправильно, неровно. Но это вроде как ничего, жить можно и с таким ребром, и даже боль со временем ушла.

Зато в горле у меня обнаружились какие-то узлы. Короче, говорить не могу, дышать не могу, из театра ухожу раньше, чем обещала, и меня там все обвиняют да обличают. Но я действительно в тот момент по понятным причинам не о театре переживала… Меня волновало, как бы мне остаться после всего этого профпригодной.

Екатерина: Лен, а что теперь? Вы ведь пока ни в какой другой театр не поступили…

Елена: Меня сразу стали куда-то звать. Но пока я не хочу. Ведь это не так просто. Вот приду я, допустим, в какую-то труппу, дадут мне роль. И какая-нибудь актриса будет считать, что это ее законная роль, что, если бы я не пришла, она бы сыграла… Екатерина: Но как же так?

А разве о своих интересах вы не должны думать? Только о том, чтобы никому не составить конкуренцию?

Елена: Ну конечно, дело не только в этом. Просто было бы ради чего эту конкуренцию создавать! За год я начиталась пьес — мне их четыре-пять штук в неделю предлагают. Но, увы, ничего стоящего. Хотя недавно мне предложили безумно смешную комедию, и роли там такие характерные… Но я пока не решилась. Ведь два года не выходила на сцену! И теперь уж появляться — так с чем-то значительным. Бабахнуть так бабахнуть! Вассу Железнову там или мамашу Кураж… У меня ощущение, что еще что-то такое будет, какой-то прорыв! И театр еще вернется в мою жизнь. Надо только дождаться своей роли… Екатерина: А чем у вас кончилось с голосом?

«В самом конце спектакля я со сцены выпала за кулисы прямо на металлическую лебедку. У меня был настоящий болевой шок. В панике доползла до гримерки, думая только об одном: нужно срочно переодеться и через пару минут выйти на сцену»
«В самом конце спектакля я со сцены выпала за кулисы прямо на металлическую лебедку. У меня был настоящий болевой шок. В панике доползла до гримерки, думая только об одном: нужно срочно переодеться и через пару минут выйти на сцену»
Фото: Елена Сухова

Вроде вы сейчас хорошо говорите.

Елена: Да, теперь уже все восстановилось. Хотя три месяца я не разговаривала, а только шипела. Так и снималась шипя. Благо озвучки тогда не было. Ну и бегала в поликлинику на физиотерапию. Еще купила себе специальный аппарат и через него дышала.

Екатерина: Кстати, насчет разного рода восстановительных процедур. Лен, расскажите, как вы поддерживаете свою несусветную красоту и форму.

Елена: Издеваетесь?

Екатерина: Почему?! Вы же действительно очень хорошо выглядите!

Елена: Да ведь я ужасно выгляжу!

Екатерина: Где? Где вы ужасно выглядите?

Елена: Везде!

Екатерина: Ничего не понимаю. Те места, которые я вижу, точно выглядят очень красиво... И я хотела спросить, как вы за собой ухаживаете, что делаете, чтобы добиться такого эффекта…

Елена: Если не считать, что в 40 лет я сделала пластику — убрала мешки под глазами, я ничего не делаю и никак за собой не ухаживаю. Впрочем, в последнее время иногда лазером обжигаюсь.

Екатерина: И что, это больно?

Елена: Ну, полчаса потерпеть можно, да?

Зато есть результат! Кожа изнутри регенерируется. Плохо то, что на это требуется пять-шесть дней, а сразу после процедуры лицо выглядит плохо. То есть на работу в принципе ходить можно, но не сниматься и не играть спектакли.

Екатерина: И все-таки это как-то ужасно звучит: обжигаться лазером!

Елена: Ну что делать! У меня ведь столько грима в кожу въелось, надо как-то его убирать. А дома я и скрабами с солью, и домашней кислотой лицо оттираю.

Екатерина: Кислотой? Кошмар…

Елена: Ну это бытовая кислота. Насмерть не сожжет. Я постепенно увеличиваю время этой процедуры и уже до десяти минут дошла.

«Я говорить не могу, дышать не могу, из театра увольняюсь раньше, чем обещала, и меня там все обвиняют да обличают…»
«Я говорить не могу, дышать не могу, из театра увольняюсь раньше, чем обещала, и меня там все обвиняют да обличают…»
Фото: Андрей Федечко. На Елене пуловер, брюки, колье, браслеты Weekend Max Mara

Екатерина: Но результат действительно есть! Лен, вы и правда очень хорошо выглядите, и кожа очень молодая. А ведь вам действительно столько грима пришлось на лице носить… Одна только Ванга ваша чего стоит!

Елена: Вот все говорят: «Зачем тебе это, Лена? Что за странная идея?» Но когда мне действительно будет 70 лет, никто не предложит сыграть такую роль. Эта возможность есть сейчас, так почему не воспользоваться?

Екатерина: А сколько часов длится грим?

Елена: Теперь мы уже натренировались и дошли до четырех. А сначала уходило пять часов. Наблюдать за процессом невероятно интересно. Сначала шея, потом подбородок и так далее, выше и выше — все стремительно стареет… Екатерина: Лен, ну а не страшно было?

Это же Ванга все-таки… Многие актрисы от этой роли отказались.

Елена: Ну а почему должно быть страшно? Из-за всей этой ерунды, что она якобы завещала, чтобы о ней после смерти ничего не снимали? Да ничего она такого не завещала! Ее биографы уверяют, что об этом ни слова в завещании Ванги нет. Это — во-первых. А во-вторых, я не очень склонна к мистике. И я рассуждала так: «Лена, женщина по имени Ванга жила на свете? Да, жила. У нее была такая судьба? Да, такая. Ну и почему я, актриса, не могу сыграть просто женщину и просто человека с такой судьбой? Гитлера, видите ли, играть не страшно, Сталина — не страшно, а вот Вангу — страшно?»

Екатерина: Но ведь бывают же мистические роли. Известно, когда «Мастера и Маргариту» ставят, обязательно что-то происходит…

Елена: Может быть, это просто потом как-то обрастает слухами?

Помню, очень давно я снималась у режиссера Константина Худякова в картине «Мать Иисуса» по пьесе Володина. Замечательная пьеса, замечательная мать! Иисуса самого в картине нет, а герои просто размышляют о том, что он говорил. Например, надо ли подставлять другую щеку… И вот когда мне пришло время прокричать свою реплику о том, что я, дескать, не хочу подставлять другую щеку, у нас рухнула декорация. Но это же не значит, что в другой ситуации, на съемках других фильмов, декорации никогда не падают. Я хочу сказать, что эту историю можно рассказать по-разному. Можно подать ее мистически, а можно констатировать, что плохо закрепили декорацию.

«Сначала я не думала о том, что Валере тоже придется уйти из театра. Надеялась, все пройдет намного спокойнее, чем получилось на самом деле»
«Сначала я не думала о том, что Валере тоже придется уйти из театра. Надеялась, все пройдет намного спокойнее, чем получилось на самом деле»
Фото: Елена Сухова

Екатерина: Какая вы отважная все-таки…

Елена: Ну, не далее как вчера я струсила. Меня пригласили на очередной проект Первого канала, а я отказалась.

Екатерина: В «Танцах со звездами» вы уже участвовали. А что предлагали на этот раз? Петь?

Елена: Если бы петь! Нет. В воду прыгать. Я говорю: «Ребята, я бы с удовольствием. Но я же плавать не умею. Максимум три метра по-собачьи». А они: «Ну и кайф!»

Екатерина: Видимо, они задумали юмористическую программу…

Елена: Я отказалась, но уже завидую артистам, которые будут участвовать. Пыталась даже себя уговорить: «Лена, ну пойди и хоть раз прыгни, может быть, тут-то ты и научишься плавать.

Ну или хотя бы выныривать...»

Екатерина: А если вас пригласят классической борьбой заниматься, вы согласитесь? Или триатлоном?

Елена: Почти угадали! Я им сказала: «Будете собирать артистов на проект с биатлоном — зовите!» Бежать на лыжах, стрелять — вот это было бы прикольно! Все эти штрафные круги…

Екатерина: И что вам ответили насчет биатлона?

Елена: Сказали: «Ой как интересно!»

Екатерина: Наверное, именно так и рождаются подобные проекты. Я думала, вы спокойный человек, не склонный к авантюрам… Хотя вы же на «Форт Боярд» чуть ли не первой из наших звезд поехали…

Елена: Да, я была в составе одной из первых команд.

Помню, лечу во Францию в самолете и думаю: «Там же, кажется, много всяких этапов на воде… Подойду-ка я на всякий случай к руководителю нашей команды, предупрежу, что плавать не умею». И вот сообщаю я ему эту новость, а он давай возмущаться. Почему, мол, раньше не предупредила? Я говорю: «Так вы же не спрашивали, а я сама как-то не подумала об этом. Только сейчас вспомнила. И, кстати, заодно уж — еще я жуков очень боюсь, так что если там будут какие-то испытания, связанные с жуками, то на меня не рассчитывайте». Руководитель команды на меня смотрит, и в глазах читается вопрос: «А чего ты в таком случае туда летишь-то?»

Екатерина: Да вы не авантюристка, вы прямо-таки аферистка какая-то!

Елена: К счастью, там оказалось много конкурсов самого разного свойства.

С мужем и сыном Денисом во время гастролей театра «Современник» в Канне. 2008 г.
С мужем и сыном Денисом во время гастролей театра «Современник» в Канне. 2008 г.
Фото: Елена Сухова

И в одном я даже выиграла: лучше всех какие-то коробки куда-то пихала… А следующий конкурс проиграла, потому что, как выяснилось, я очень плохо рою ямы в песке. И тем не менее после «Форта Боярд» телевидение во мне не разочаровалось, и меня довольно скоро пригласили полететь на месяц на остров.

Екатерина: Вы согласились?

Елена: Первой моей реакцией было сказать «да». Вот все-таки есть во мне такое желание — все попробовать! Но муж и сын отговорили меня от острова.

Екатерина: Зато сын Денис подбил вас на другую авантюру — татуировку на пояснице сделать… Елена: Ну совсем без авантюр было бы скучно...

Мы столького в жизни не пробовали и никогда не попробуем! Я вот лично никогда еще не прыгала с парашютом...

Екатерина: А вы что, хотели бы?! Правда?

Елена: Ну да, пожалуй, я бы хотела…

Екатерина: Замечательно! Мне только что в голову пришла идея нового проекта для журнала «7 Дней» — «Сбыча» мечт»! И первым делом мы организуем вам прыжок с парашютом — на всякий случай в тандеме с тренером…

Елена: Я с удовольствием... Только попросите, чтобы в то место, куда я буду приземляться, накидали побольше снега. А то ведь у меня постоянно съемки — если не завтра, то через неделю…

«Еду по улице и вижу афишу: «Открытие сезона театра «Современник». И ловлю себя на мысли: «Надо же, ничего даже не екнуло внутри...»
«Еду по улице и вижу афишу: «Открытие сезона театра «Современник». И ловлю себя на мысли: «Надо же, ничего даже не екнуло внутри...»
Фото: Андрей Федечко. На Елене платье, жакет, броши, туфли Max Mara

Мне нельзя ноги-руки ломать…

Екатерина: Мы попросим помощи у всех московских дворников из солнечных республик! И осуществим этот полет века! Главное, только не передумайте.

Благодарим ресторан Clairet отеля «Гельвеция» за помощь в организации съемки

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Ретроградный Меркурий расставил капканы: как сократить риск фатальной ошибки с 27 марта
В начале второго весеннего месяца Меркурий снова идет на попятную, путая планы и провоцируя конфликты между близкими людьми. Во время ретроградности планеты не стоит начинать новых проектов, а также вести важные переговоры. Подписание документов и вообще посещение государственных инстанций лучше отложить на потом.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог