Елена Подкаминская о неразделенной любви, романе с женатым мужчиной и актерской дружбе

Елена Подкаминская рассказывает о своем детстве, семье и работе в Театре сатиры под руководством Александра Ширвиндта.
Елена Подкаминская
Елена Подкаминская
Фото: На Елене купальник Lazul

«Благодаря пережитой несчастной любви я окончательно повзрослела. А не сломалась — благодаря родителям. Они все эти годы поддерживали меня как могли».

В детстве я была окружена родительской любовью, и поэтому сейчас без добра и любви я мало что способна сделать хорошего и в работе, и в обычной жизни. Мне нужно много любви, и, если она не растворена в окружающей атмосфере, я чувствую себя неустойчиво и одиноко.

Первая серьезная влюбленность случилась со мной в Евпатории, где мы отдыхали всей семьей. Мне было семнадцать. Мы с мамой прогуливались по набережной и услышали необыкновенно красивое звучание трубы. Завораживающая мелодия привела нас в кафе — играл юный трубач. Мы сели за столик, и мама сказала: «Смотри, какой чудесный юноша». Закончив играть, он пригласил меня на танец, а затем — на свидание, первое в моей жизни… Да, я знаю, что в этом возрасте многие уже активно, как говорит Ширвиндт, «взаимоотношаются», но мой опыт общения со сверстниками ограничивался дружбой. На эту встречу я пошла в сопровождении папы и мамы — они меня поддерживали и умеряли мой душевный трепет юмором. Тот вечер я запомнила до мельчайших подробностей: длинная аллея, заходящее солнце, я иду в легком шифоновом платье, теплый морской ветер развевает длинные распущенные волосы…

«Сейчас мы с Полюней особенно нуждаемся друг в друге. Вечером я сгребаю ее в охапку и засыпаю, крепко прижав к себе»
«Сейчас мы с Полюней особенно нуждаемся друг в друге. Вечером я сгребаю ее в охапку и засыпаю, крепко прижав к себе»
Фото: Вера Ундрицова

Конечно, было тревожно: вдруг что-то сорвется, пойдет не так, но при этом волнение смешивалось с предвкушением невероятного счастья… С этим юношей у нас все развивалось красиво, романтично, по-детски наивно и нежно. Он был талантливым музыкантом, учился в музыкальном училище на Украине. Наши отношения длились два года и были абсолютно чистыми. Я хотела, чтобы он был рядом, и Максим поступил в один из музыкальных вузов Москвы. В результате Макс стал известным трубачом джазового стиля.

— Говорят, первая любовь всегда несчастная…

— Наш роман постепенно себя исчерпал. Это случилось без особого трагизма: исчезло какое-то притяжение, вдохновение…

«Мой первый роман случился, когда мне было 17 лет. Наши отношения с Максимом длились два года и были абсолютно чистыми»
«Мой первый роман случился, когда мне было 17 лет. Наши отношения с Максимом длились два года и были абсолютно чистыми»
Фото: На Елене топ, юбка Laroom

А что такое несчастная любовь, я узнала на собственном опыте, когда на первом курсе Щукинского училища влюбилась в потрясающе талантливого человека — он у нас преподавал. Сейчас мы не общаемся, но влияние он оказал на меня колоссальное: и личностное, и профессиональное. Эта довольно долгая история была для меня драматичной: он был несвободен, а я хотела быть только с ним. Произошло, как это часто бывает, несовпадение судеб двух людей во времени… Выходила из этой ситуации я очень трудно. Помню, мы с мамой были в Евпатории, сидели на берегу моря, и она придумала для меня игру «на воображение»: с каждой волной я из своего сердца этого человека отпускала. А потом мы лежали на берегу моря с закрытыми глазами и представляли, что он уходит по длинной аллее и исчезает вдали…

«У нас очень сложная профессия — невозможно шагу ступить, чтобы об этом не узнало полстраны. Невозможно забеременеть и утаить это»
«У нас очень сложная профессия — невозможно шагу ступить, чтобы об этом не узнало полстраны. Невозможно забеременеть и утаить это»
Фото: На Елене платье Nadya Dzyak

В конце концов, переживая боль расставания, я поняла, что это не конец жизни. Этот опыт любви дал мне почувствовать и понять что-то новое и важное.

— Зато как вам повезло в профессии! Вы сразу поступили на курс к Ширвиндту, стали его любимой ученицей, он пригласил вас в Театр сатиры…

— Какую идиллическую картинку вы нарисовали! (Смеется.) Здесь не все так просто. Я боготворила режиссера Петра Фоменко. В тот год, когда я поступала, он набирал свой последний курс в ГИТИСе, и в мечтах я видела себя только там, а затем в его театре. Но не случилось. Также не получилось поступить в Школу-студию МХАТ, в «Щепку» и в «Щуку» на бесплатное отделение. А Ширвиндт в том году набирал в Щукинском училище первый экспериментальный курс — полностью платный.

Поступление туда проходило позже всех остальных вузов. Это был мой последний шанс. Прослушивание вел замечательный педагог и режиссер, профессор Владимир Владимирович Иванов. Я была сразу допущена на конкурсный экзамен. Мое внутреннее состояние было очень сложным, предшествующие неудачи меня измотали и пошатнули веру в успех. Я готова была отказаться от заключительной попытки и даже сказала об этом родителям. Помню, как папа очень мудро со мной поговорил и буквально вселил веру в необходимость последнего усилия. Я надела строгое черное платье, полностью себя «отпустила» и пошла читать «Анну на шее» Чехова. Помню взгляд Александра Анатольевича Ширвиндта — четкий, внимательный… Он ничего не сказал, но комиссия приняла положительное решение, и я стала студенткой Щукинского училища.

Была, правда, еще одна проблема — деньги. Наша семья никогда не была богатой, и я очень благодарна папе: он предпринял героические усилия, чтобы я смогла учиться. А в конце второго курса, видимо, оценив мое страстное отношение к учебе и определенные успехи, меня перевели на бесплатное обучение. Какое это было счастье и облегчение для нашей семьи! Когда я заканчивала институт, Александр Анатольевич стал художественным руководителем Театра сатиры и пригласил меня в труппу.

— Поначалу в Театре сатиры вам пришлось непросто. Столько актрис было в листе ожидания, а вам сразу же дали главные роли. Пошли слухи, что вы — протеже худрука, чуть ли не его любовница… — Я даже комментировать не хочу — так все это нелепо.

Театр — сложный организм, где сталкиваются амбиции многих талантливых творческих людей. Но на самом деле все довольно просто и ясно — свое место в театре каждый завоевывает работой, мастерством. Забавно, что с актерской ревностью я столкнулась еще в школе. Моя ближайшая подруга вдруг начала завидовать тому, что в школьном театре мне дали роль принцессы. Ее детская ревность проявилась просто чудовищно: она что-то там наговорила детям, и те устроили мне бойкот. В третьем классе! Я была изгоем, жизнь померкла. Из-за стресса и страха у меня начались страшные боли в животе. Помню, иду в школу через поле из одуванчиков, как на казнь… Почему я тогда не рассказала об этом родителям — я же всегда всем с ними делилась, — сама не понимаю. К счастью, на следующий год мы уже переехали из коммуналки в наш дом и я стала учиться в другой школе.

«Александр Анатольевич помогает мне не только в профессии, но и в жизни. Например, я очень много говорила с ним о любви, о семье, рассказывала даже о самом сокровенном»
«Александр Анатольевич помогает мне не только в профессии, но и в жизни. Например, я очень много говорила с ним о любви, о семье, рассказывала даже о самом сокровенном»
Фото: Анна Шиз Гара/Предоставлено Пресс-службой Елены Подкаминской

И любовь тогда началась сумасшедшая со всем классом — и с мальчишками, и с девчонками. И бешеный кайф от дружбы. А в школе искусств «Радуга», которую открыли мои папа и мама, вообще была удивительная творческая атмосфера, которая всех нас объединяла. Этот счастливый период моей жизни для меня очень важен, но жизнь в профессиональном театре совсем другая. Я благодарна Александру Анатольевичу, что он с самого начала моей работы в театре абсолютно точно определял для меня репертуар и роли, а как режиссер продолжал учить меня профессии. Ширвиндт меня почти никогда не хвалит, но, доверяя мне серьезный проект, всегда ждет ответственной работы. Меня порой жестко критикуют, в том числе и на художественном совете, но Александр Анатольевич своей верой и действиями незримо меня поддерживает.

У нас глубокая внутренняя связь — я чувствую его любовь, добро, приятие. Без этого я, наверное, не выжила бы со своей тонкокожестью. В театре у меня много друзей, из актерской труппы — Федя Добронравов, Саша Чернявский, Света Малюкова, Андрюша Барило, Олег Кассин. Особые отношения с замечательным человеком и легендарной актрисой нашего театра Верой Кузьминичной Васильевой. С близкими мне людьми я чувствую себя свободно и комфортно. И это общение с людьми и с моим учителем Александром Анатольевичем дает ту энергию, которая позволяет двигаться дальше. Кстати говоря, Ширвиндт помогает мне не только в профессии, но и в жизни. Например, я очень много говорила с ним о любви, о семье, рассказывала даже самое сокровенное. Я и сейчас могу к нему прийти и взахлеб делиться своей радостью или бедой, а Александр Анатольевич скажет что-нибудь такое, что в конце разговора мы оба уже смеемся.

Самоирония — это великая вещь, которой Ширвиндт меня тоже научил. Он мне часто повторяет: «Лена, будь собой. С твоей жаждой взрывного бенгальского существования ты не можешь спокойно жить жизнью старосветских помещиков, сажать цветочки, поливать их и каждое утро мило раскланиваться с соседями».

— Да, цветочки — это точно не ваше. Вы несетесь по жизни на всех парах, да и карьера стремительно взлетает...

— Честно сказать, в последнее время я стала ощущать, что из-за постоянной загруженности на работе и накопившегося напряжения стала жестче и раздражительнее. Постоянная работа в театре, съемки в кино в сочетании с невероятной гонкой в шоу «Танцы со звездами» вытащили из меня все физические силы.

«Мы с мамой сидели на берегу моря, и она придумала для меня игру «на воображение»: с каждой волной я из своего сердца этого человека отпускала. А потом мы лежали на берегу моря с закрытыми глазами и представляли, что он уходит по длинной аллее и исчезает вдали…»
«Мы с мамой сидели на берегу моря, и она придумала для меня игру «на воображение»: с каждой волной я из своего сердца этого человека отпускала. А потом мы лежали на берегу моря с закрытыми глазами и представляли, что он уходит по длинной аллее и исчезает вдали…»
Фото: На Елене купальник Melissa Odabash («Эстель Адони»), накидка Red, колье Robert Sorrell

Я жила на энергии, которую вырабатывала психологически, чистым волевым усилием. В конце концов, это стало меня пугать, и я приостановилась. Сейчас стремлюсь вернуться к себе прежней.

— Ваш роман, который потом окончился замужеством, развивался тоже на глазах Ширвиндта?

— Конечно, ведь мы с Сашей познакомились в театре. Он пришел на спектакль по Вампилову «Прошлым летом в Чулимске», где я играла Валентину, подарил мне цветы. И история наших отношений началась. Конечно же я сразу рассказала все Александру Анатольевичу. Более того, я его специально пригласила в свой день рождения на семейный ужин в ресторан, чтобы он смог за Сашей понаблюдать и потом поделиться своим впечатлением.

И он сказал, что видно невооруженным глазом: Саша любит по-настоящему, он надежный. Ему можно доверять! «Надо брать!» (Смеется.) И я мужу благодарна: он сильный, умный, терпеливый, и это меня спасает. Саша принимает меня такой, какая я есть: с моей неуемной любовью к профессии, к родителям, к моему окружению — обожаемым друзьям и подругам. Взбалмошную, импульсивную, куда-то постоянно бегущую… Думаю, во многом благодаря ему, его терпению и пониманию, а также моим родителям и Александру Анатольевичу у меня в жизни сейчас так все складывается: я могу быть и актрисой, и простой женщиной, мамой одновременно.

— О том, что вы ждете малыша, Александр Анатольевич тоже узнал, наверное, одним из первых?

— Да. Но это было необходимо и по профессиональным соображениям. Меня должны были заменить в спектаклях, потому что я ушла в декрет практически сразу, как только узнала о своем положении. Беременной я была беспокойной, однако у этого беспокойства были свои серьезные причины. Дело в том, что это была вторая попытка — первая беременность прервалась на сроке восемь недель… То был один из самых драматичных моментов в жизни. Все бросились меня жалеть, и это было очень тяжело вынести: соболезнования рвали мне душу. Одним из немногих звонков, которые стали для меня лекарством, оказался звонок от Ширвиндта. Он говорил со мной обо всем на свете: о рыбалке, о том, как Наталия Николаевна, его жена, сопровождала его к зубному, какие-то рассказывал смешные истории, анекдоты. Простой вроде бы разговор об обычных вещах меня согрел и утешил необыкновенно.

«Я очень благодарна мужу, что он принимает меня такой, какая я есть: с моей неуемной любовью к профессии, к родителям, к моему окружению — обожаемым друзьям и подругам»
«Я очень благодарна мужу, что он принимает меня такой, какая я есть: с моей неуемной любовью к профессии, к родителям, к моему окружению — обожаемым друзьям и подругам»
Фото: На Елене купальник Lora Grig 

Я понимала, что так он меня поддерживает, и была благодарна, что он не говорит напрямую: «Лена, держись, прорвемся!» — а находит какие-то другие, более душевные и уместные слова. Этот телефонный звонок и его добрый голос: «Деточка, как ты себя чувствуешь?» — запомнился мне на всю жизнь.

В общем, вполне объяснимо, что во время второй беременности врачи со мной намучились. УЗИ я первое время делала каждую неделю. И до последнего не могла справиться с ужасом во время этой процедуры, ведь в тот раз страшную новость мне сообщили именно на ультразвуке. Сейчас я понимаю, что стоило бы вести себя более спокойно. Тогда, возможно, и дочка была бы менее тревожная. Еще будучи внутри, она, видимо, делала растяжку, танцевала чунга-чангу, проявляла свой неугомонный характер.

А еще часто икала. И сейчас начинает икать, стоит ей сильно рассмеяться. Я тоже смеюсь: «Полина, так вот что ты делала у меня в животе — ты хохотала каждый день!»

— Хочу задать вам чисто женский вопрос: почему вы решили рожать с мужем? Я много слышала историй, например, от Маши Голубкиной, о том, что отношения в семье от этого не улучшаются…

— А наши улучшились. Совместные роды были моментом нашей самой глубокой близости и одним из самых ярких мгновений совместной жизни. О том, что так стоит поступить, я узнала на йоге для беременных от нашего преподавателя. И сразу решила: так будет. Саша меня в этом поддержал. Я — за естественные роды и рожала почти сутки, но ни об одной секунде не жалею…

Это такой труд — родить ребенка. Когда я наконец разглядела Полинку, даже удивилась. Совершенно на меня не похожа! Сейчас она блондинка, а родилась черненькая, волосики даже на ушках, как у эльфа. Лежит моя кукулечка, спит, прямо Дуняша какая-то или Марфуша — такая русская-русская. А я себя по щекам бью, чтобы не отключиться, иначе дочку сразу бы пристроили в детскую на искусственное вскармливание... В конечном итоге, на следующий день я просто сбежала из роддома — муж мне и в этом помог. (Смеется.)

Сейчас мы с Полюней особенно нуждаемся друг в друге. Вечером я сгребаю ее в охапку и засыпаю, крепко прижав к себе. Дочке уже три с половиной года, но совместный сон пока не прекращается. Я чувствую, это нужно и ей, и мне. Когда я слышу ее дыхание и ощущаю ее сладкий детский запах, приходит покой и тихое счастье.

«Считаю, что чувство красоты и женственности девочкам нужно прививать с детства. Полина растет у меня кокеткой и модницей»
«Считаю, что чувство красоты и женственности девочкам нужно прививать с детства. Полина растет у меня кокеткой и модницей»
Фото: На Елене купальник Herve Leger

А если она болеет, а мне нужно быть на съемочной площадке — это драма. Сердце рвется. Все эта вечная ответственность: умри, но выйди на сцену или в кадр и играй… Должна сказать, я безмерно благодарна семье: если бы не Саша и не родители, я вообще не смогла бы продолжать работать. А выручают они постоянно. Например, я до двух лет четырех месяцев кормила грудью, и в первый год вся семья по очереди дежурила на моих спектаклях, репетициях, съемках — в нужное время приносили мне Полинку на кормление. Или я сама неслась к ней в перерывах. Помню, едва дочке исполнилось полгода, меня пригласил сниматься в Питер режиссер Вячеслав Сорокин. Конечно, со мной на съемки отправились Полина и папа. Дедушка постоянно носил внучку в слинге, смешной такой ходил — как кенгуру. Это потому, что спать она могла, только прижавшись к человеку.

В коляске — ни за что. И папа прятался во все питерские дворы и закоулки, чтобы шум не будил Полину. Укачивал ее и пел бесконечную колыбельную: «Петушок, петушок, золотой гребешок...»

— Это действительно серьезная помощь!

— Да, папа для меня образец мужа и отца, а теперь вот еще и деда. Например, когда я бываю у родителей — у нас дом в Подмосковье — и встаю на съемки в шесть утра, папа просыпается еще раньше, чтобы собрать мне еду с собой на весь день. Я уже взрослая женщина, а он по-прежнему меня всюду опекает. И почему-то до сих пор, когда я болею, когда совсем тяжелое состояние, мне, кроме папы, никто не нужен. Зимой у меня приключилась пневмония первый раз в жизни.

Я задыхалась, даже «скорую» вызывали, но ничего не помогало. И тогда папа взял такси, приехал в Москву, сделал массаж, и все мгновенно прошло, я продышалась и успокоилась. Папа для меня — любовь, теплота, авторитет в жизни и в профессии.

— А мама?

— Мама у меня удивительная. В ней сошлось много противоположного. Огонь, страсть, порыв — и нежность, женственность, хрупкость. Категоричность, бескомпромиссность, вспыльчивость — и мягкость, душевность, ранимость. С мамой у меня особая связь. Когда я в 10 лет впервые осталась одна — родители уехали на гастроли в Германию, — я начала страдать. Так скучала, что вечерами падала лицом в мамину подушку, вдыхала ее запах и плакала. При этом мама гораздо строже папы.

В школе искусств мама была моим преподавателем по фортепиано и всем другим музыкальным дисциплинам. Она меня не щадила, планку задавала высоченную. Меня никогда не покидало чувство ответственности — мне доверяли самые сложные фортепианные программы и главные роли в спектаклях.

— А вы для Полины какая мама, тоже строгая?

— Разная. С одной стороны, из меня можно веревки вить и сидеть у меня на шее, причем в буквальном смысле слова. Например, недавно ездили с ней в один московский парк, забрались далеко, она устала, и на обратном пути к машине пришлось по жаре пару километров нести несколько сумок, плед и ее на плечах. Я шагала со своими драгоценными шестнадцатью килограммами счастья, и при этом мы вдвоем голосили песни и хохотали.

«Я ушла в декрет практически сразу, как только узнала о своем положении. Это была вторая попытка — первая беременность прервалась на сроке восемь недель… То был один из самых драматичных моментов в жизни»
«Я ушла в декрет практически сразу, как только узнала о своем положении. Это была вторая попытка — первая беременность прервалась на сроке восемь недель… То был один из самых драматичных моментов в жизни»
Фото: На Елене купальник Lazul

Это нас и спасло. С другой стороны, в чем-то могу проявить жесткость. Например, я серьезно отношусь к правильному питанию и не балую Полину шоколадками и сладкими булками. До смешного доходит. Есть у нас игра такая: найди ресничку и загадай желание. Так вот, дочка всегда загадывает одно и то же: «Хочу тортик». Конечно, иногда мы допускаем десертные радости — заказываем пирог нашей няне или покупаем в хорошей кондитерской, но это редкий случай. А в основном я покупаю сладости в магазинах органической еды.

— А с капризами как справляетесь?

— Это, конечно, самое сложное для меня. Приходится напоминать себе, что мама, в первую очередь, это бесконечное терпение. Но сама я по природе своей взрывная и нетерпеливая, поэтому, бывает, срываюсь, а потом страдаю и корю себя.

Вот совсем недавно был случай. Полина немного приболела. А в таком состоянии она превращается просто в грудного ребенка — ее надо постоянно носить, обнимать, держать на руках, непрерывно объяснять, что не беда — все пройдет, отвлекать сказками. А она все равно хнычет: «Ма-а-ма! Сопельки льются!» Тут как раз надо призывать на помощь терпение. И вот я улучила момент, чтобы принять душ, пока дочка мультик смотрит, а у нее случился кризис. Я стояла вся в мыле, а она орала как потерпевшая: «Мама, выйди из душа! Мама, возьми меня на ручки!» Никакие шутки и уговоры не помогали. Тогда я не выдержала и включила «традиционную маму» и очень жестко сказала: «Прекрати рыдать! Мама рядом! Подожди!» Полинка, конечно, взвыла еще больше. А потом, когда мы с ней просили друг у друга прощения, она спросила: «Мама, почему ты превратилась в волка?»

Было, конечно, стыдно это слышать… Прошло уже несколько дней, а я до сих пор думаю о своем немудром поведении…

К счастью, у нас есть уникальный папа. Саша абсолютно органично включен в процесс воспитания ребенка. У него я часто учусь терпению, ласковости и мягкости. А еще нас обоих часто наставляют мои родители: они гениальные педагоги, моментально чувствуют настроение Полины, захватывают ее воображение удивительными историями и сказками, могут ее каким-то невероятно чудесным образом направить на то, что в данный момент нужно сделать.

— Вы с мужем ровесники?

«Я смотрю на игры дочки со сводными сестрами и надеюсь, что у Полины появится родной братик»
«Я смотрю на игры дочки со сводными сестрами и надеюсь, что у Полины появится родной братик»
Фото: На Елене топ, юбка Laroom

— Нет, он старше меня на 13 лет. Полина — его третья дочь. Можно сказать, Саша — папа опытный. Кстати, Полина отлично ладит с сестрами и обожает с ними общаться. Хотя обе девочки уже довольно взрослые — одной семнадцать, другой двенадцать лет, — у них с Полиной абсолютное единение. Дочка постоянно просит: позвони им, поехали к ним! Гордится: а это мои сестрички! А я смотрю на их игры и надеюсь, что у Полины еще появится родной братик…

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Это по-русски! Олег Рой познакомил страну с новыми супергероями
В Сочи завершился Всемирный фестиваль молодежи-2024, который в этом году объединил 20 тысяч участников из 188 стран. Фестиваль проходил с 1 по 7 марта на федеральной территории «Сириус»: за первую неделю весны здесь прошли гала-концерты, выставки работ художников из Донбасса, тренинги, лекции и кинопоказы, а поделиться опытом с молодежью приехали известные политики, спортсмены, артисты, режиссеры и общественные деятели.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог