«Мы убаюкали дочку, поставили на табуретку рядом с ее кроваткой бутылку шампанского и тарелку с бутербродами с красной икрой, включили тихонько телевизор и так праздновали», — вспоминает свой первый семейный Новый год актриса Екатерина Вилкова.
— Катя, какой у вас был самый запоминающийся Новый год в жизни? Может быть, не сейчас, когда вы жена и мать двоих детей, а когда-нибудь раньше, в юности…
— Я была домашней девочкой. Даже дискотеки не любила. Так что ничего особенного у меня в юности на Новый год не происходило. Не считая случая, когда в 9-м классе я решила почувствовать себя взрослой. Мы с одноклассниками — нас было человек пять — договорились отпроситься у родителей, чтобы «по-настоящему» отметить Новый год. В 12 часов ночи дома я прослушала куранты, выпила глоток шампанского и выбежала на улицу, к друзьям. Оказалось, что наша компания будет состоять всего из двух человек — меня и моей подруги. Остальные не пришли… Мы достали из сугроба бутылку вина, которую припрятали между ветвей кустарника. Но быстро открыть ее не смогли — не взяли с собой штопор! В общем, как герой Аркадия Райкина, намучившийся в Греческом зале с банкой бычков в томате, мы, две девчонки, на темной улице, под кустом пытались откупорить бутылку. В результате просто отбили у нее горлышко. Выпили немножко и поняли, что нам скучно и холодно. И побежали домой, где было тепло, весело и сытно: оливье, мандарины, конфеты, телевизор и то же самое вино (нам ведь разрешали немножко пригубить). Такой праздник был гораздо приятнее, чем тот дурацкий на улице.
— А как вы отмечали Новый год, когда учились в Нижегородском театральном училище?
— На сцене — и это были мои первые актерские заработки! Наша компания — человек шесть — накануне Нового года готовила вокальные и танцевальные номера. Мы подбирали в училище сценические костюмы и показывали нашу программу на корпоративных вечеринках в злачных местах Нижнего Новгорода: в клубах, в кафе. Это были не роскошные заведения с элитной публикой, а шарашкины конторы. Отработав, ехали к кому-то из однокашников, у кого была свободная квартира, с намерением наконец-то отпраздновать Новый год. Но все так уставали, что тут же засыпали… За эту ночь мы зарабатывали по 500 рублей — при стипендии в 45! Но эта огромная сумма уже к вечеру 1 января испарялась — то одно купишь, то другое, и вот фантастического гонорара и нет.
— А лучший новогодний подарок помните? Кто лучшие подарки дарил: в детстве родители или теперь муж?
— У нас с Илюшей (супруг Вилковой актер Илья Любимов. — Прим. ред.) подарки не приурочиваются к праздникам. Ну не можем мы купить что-то и потом три месяца прятать это в шкафу! Кстати, так было и с родителями. Они дарили нам со старшим братом одежду или игрушку не потому, что праздник, а просто потому, что они получили зарплату или смогли достать хорошую вещь. Времена ведь тогда были непростые. Так что я не особо помню, что находила под новогодней елкой. Пожалуй, только кулечки со сладостями — детские «заказы», которые родителям выдавали на работе, и купальники или прочие вещи для занятий художественной гимнастикой (Вилкова серьезно занималась этим видом спорта и стала кандидатом в мастера спорта. — Прим. ред.).
Но это не мешало мне верить в Деда Мороза! Потому что для меня главным новогодним чудом была наряженная елка с мерцающими гирляндами, которые создавали эту волшебную атмосферу. У нас всегда была искусственная елка. И я этой традиции не изменяю. Пыталась, став взрослой, переучить себя на живую елку — говорят, что она лучше, она пахнет. Но так и не смогла привыкнуть… Елка моего детства доставалась каждый год из сарая. Рядом с нашим деревянным двухэтажным бараком в Нижнем Новгороде был сарайчик, где семьи хранили то, что не умещалось в квартирах: мешки с картошкой, разобранные металлические кровати, а также елки, гирлянды и коробки с игрушками. Часть игрушек мы делали сами — в детском саду, потом в школе: клеили гирлянды из бумажных колец, заворачивали грецкие орехи в фольгу.
Причем другим ребятам приходилось использовать «золотце» от конфет, а у нас в семье было настоящее сокровище — целый рулон фольги! Кстати, мы с дочкой Павлой — ей скоро будет пять лет — тоже делаем много игрушек своими руками. Тем более сейчас особого мастерства не требуется. Это советским детям нужно было постараться, чтобы из салфетки вырезать снежинку или сделать сверкающий «иней» из битой стеклянной игрушки. А сейчас достаточно соединять готовые детали, и есть готовый порошок-изморозь. Это даже наш сын Петя в свои два с половиной года выполнит.
— Вы специально детей приучаете к такой работе или они сами хотят? Вот Павле нравится мастерить под чутким маминым руководством?
— Она режет даже без моего чуткого руководства. И порой делает это с вещами, которые резать не стоит. Например, стрижет игрушки. Я об этом узнаю, когда обнаруживаю на полу состриженные у кукол волосы. Только убрала квартиру, везде чистота и порядок, и вдруг — на полу комки и клочья. А еще Павла любит перерезать ручки у сумочек. Хорошо, что пока добирается только до своих — мои еще не трогала.
— Как теперь, когда у вас уже свои дети, вы отмечаете Новый год?
— Наш первый Новый год втроем — Павле тогда было десять месяцев — мы отметили дома. Дочка приболела, а няни тогда у нас еще не было. Так что 31 декабря мы с Ильей думали в основном о том, чтобы ребенок выздоровел, а не о веселой вечеринке. Убаюкали дочку, поставили на табуретку рядом с ее кроваткой бутылку шампанского и тарелку с бутербродами с красной икрой, включили тихонько телевизор и так праздновали. Причем Павла все время просыпалась. В прошлом году, кстати, дети тоже болели, и мы с Ильей снова остались дома. Правда, у нас уже был нормальный стол… В этом году, надеюсь, форс-мажора не будет. И Павла успешно выступит в детском садике в роли Снежинки (красивое платье уже есть) и продекламирует стишки. Благо память у нее прекрасная. А 31 декабря мы поедем к моей подружке за город. Там и елка во дворе, и салют.
— А Дед Мороз в исполнении Ильи Любимова на этом празднике будет?
— Нет! Илья за эту роль запросил бы такой гонорар, что мне пришлось бы продать почку. (Смеется.) Деда Мороза сыграет друг нашей семьи, не артист. Он все эти годы приезжает к нам и вручает детям подарки. Кстати, Павла тут сказала, что в садике в прошлом году у них был не настоящий Дед Мороз, а дядя переодетый! И что Снеговик был ненастоящий — какая-то тетя. Но в Деда Мороза в исполнении нашего друга она верит. И письмо с моей помощью, под мою диктовку ему уже написала.
— И что она попросила?
— Кошку.
— Живую?
— Слава богу, нет! Это электронная игрушка, ее можно водить на поводке, она мяукает и урчит. Вот и весь заказ. Павла у нас вообще девочка скромная. Раньше на все праздники просила воздушный шарик. Я бы сказала про нее, что она — вылитая героиня сказки Аксакова, которая тятеньке заказала только цветочек аленький. Если бы не знала, как дочка удивительно умеет выцыганивать подарки. Она приходит с нами в ресторан и, если ей нравится вилочка, цветочек, подушечка, салфеточка, может встать на колени, сложить ручки и сделать такую умильную мордочку, что официанты тут же отдают ей понравившуюся вещь в подарок. Или сидят чужие люди в ресторане с шариком или букетиком, а Павла может подойти и выпросить его. Мне кажется, что рано или поздно из какого-нибудь кафе она притащит диван, если он ей понравится… Но в принципе больших желаний у нее нет. Главное, чтобы ее не ставили перед выбором. Она раньше даже рыдала в детском магазине, когда я спрашивала ее: «Эту кофточку тебе купить или ту?» Теперь она хитро говорит: «Обе!», либо: «Бери мама то, что хочешь ты». А у мамы руки чешутся ей весь магазин скупить, я же шопоголик.
До сих пор, попадая в магазин для детей, теряю рассудок. Думаю: о, какая клевая подушка для кормления. При том что у меня такая есть. Зубная паста со вкусом шоколада? Классно! Бандаж для беременных? Отлично! И не важно, что он мне не нужен… Вот и детям важна не сама покупка, а процесс. Не знаю, как у других мам, а моих детей новая игрушка занимает ровно пять минут. Гораздо интересней им играть с кастрюлькой, половником, втулкой от туалетной бумаги или самой бумагой. Оторвав от рулона по длинной колбасятине, они могут бесконечно бегать так по квартире! Еще с большим удовольствием они сооружают дом из подушек. Павла с Петей счастливы, когда вместе с папой при помощи отвертки разбирают игрушечную кассу! Получается, что наши дети играют в те же вещи, что были и у нас. Но нам-то кажется, что в наши дефицитные времена в детских магазинах ничего не было, вот мы и бегали с половниками. А оказывается, малышам интереснее не готовые игры, а возможность придумать свое, мастерить. При этом Павле и Петру надо иметь все одинаковое, причем срочно! Из-за этого они и подраться могут.
— Вы их за это наказываете?
— Мне кажется, нужно, чтобы дети разбирались сами в таких ситуациях. Главное, чтобы они друг друга сильно не лупили (чего они и не делают). Ну а если они прибегают ко мне по очереди с жалобами, могу и отобрать спорную вещь. Более серьезных наказаний не применяю. Раньше, когда Павла у нас была одна, пару раз я ее отшлепала, после чего сама страдала сильнее, чем она. Я плачу, а ей уже пофиг, она и забыла, что мама ей дала по попе. Так что я давно поняла, что шлепки на детей не действуют. Эффективней лишить их гаджетов или сладкого. Вот сейчас пугаю детей, что из-за плохого поведения к ним может не прийти Дед Мороз. Или что мы не поедем за елкой. Пока они в это верят, хотя они у меня такие хитрые! Особенно Петр. Когда вечером надо ложиться спать, он большой и поэтому может долго смотреть мультики. А когда ему неохота есть самому, прикидывается маленьким. Стоит позвать его обедать, как у него начинают болеть ручки, и мама должна помочь! Поесть сын очень любит, готов жевать постоянно, но только чтобы его с ложечки кормили. При этом он худой и у него уже есть пресс — это Петя пошел в моего поджарого папу…
— Какую роль в воспитании детей играет Илья?
— Папой очень удобно пугать детей: «Папа расстроится, если вы сейчас не успокоитесь…», «Папа увидит, что ты не убрал игрушки, и уйдет гулять без тебя», хотя папа как раз одевается на улицу именно для того, чтобы гулять с ребенком… Вообще, в воспитании детей я больше доверяю Илье, чем себе. Он умеет делать все: покормить, сменить памперсы, занять игрой, помыть. Когда муж с детьми, мне спокойнее, чем когда я сама с ними. Ведь Илья лучше сообразит, что делать, если произойдет что-то нехорошее. Например, если ребенок заболеет. Так что, когда рядом с нами Илья, я чувствую себя уверенно: он сделает все, что нужно.
— Сколько вы уже с Ильей вместе?
— Почти шесть лет, как мы поженились. И все эти годы день свадьбы не отмечаем. Никак…
— Неужели романтики в ваших отношениях совсем не осталось?
— Нет, не осталось. Только бизнес. (Смеется.) Цветы Илья редко дарит. Зато он дает мне гораздо больше — разрешает буквально все. Я могу что угодно купить, куда угодно пойти или поехать. Я могу с ним посоветоваться по любому вопросу, но сделать по-своему. Могу работать, сколько мне хочется. Нет, Илья, безусловно, переживает, что я устаю, что иногда съемки бывают очень тяжелыми. Он чувствует за меня ответственность. У нас в семье именно он — голова. И это здорово! Мне не надо принимать важные решения, во всем могу на мужа положиться. И у меня нет никаких запретов — полная вседозволенность. Может, правда, это потому, что я и не желаю ничего такого запрещенного? (Смеется.)
— А какие у Ильи недостатки?
— Самый большой недостаток Ильи — его невозмутимость в тех ситуациях, когда я нервничаю. Это меня бесит. Хотя, когда я прихожу в себя, понимаю: если бы и он сейчас тоже впал в истерику, я бы, наверное, умерла. Еще Илья ужасно ест. После него на полу и на столе остается такая же кучка мусора, как и после детей. А я большая аккуратистка, и мне надо, чтобы везде было идеально чисто. Пробовала с этим бороться — бессмысленно. Но у Ильи так много настоящих достоинств, что эта кучка мусора — мелочь…
— Нет ли в вашей актерской паре ревности, что у кого-то больше славы, работы?
— Нет! Потому что мы с мужем работаем прежде всего за деньги, это наш главный стимул. Может, если бы у нас было много денег, мы бы и не работали. Мне, безусловно, нравится то, чем я занимаюсь, и я в какой-то степени заражена этим. Но работа — это все-таки не главное в нашей жизни. Впрочем, может, я так говорю, потому что у меня не было простоев в работе и мне не приходилось умирать, переживая, что меня не приглашают на съемки.
— Да уж, у вас выходит один фильм за другим. Да и у Ильи много работы и в кино, и в его театре «Мастерская Фоменко»… Кстати, как ваши дети реагируют, когда видят маму или папу на экране?
— Никак! Иногда я им говорю: «Вон, маму показывают…» — а им по фигу, ведь в этот момент они строят домик из подушек. Дети могут притвориться, что им не все равно, только если надо ложиться спать. Вот чтобы не идти в кроватки, они готовы даже лицезреть маму и папу на экране.
— Бывают ли они у вас на работе — за кулисами, на съемках?
— Нет, туда, где я получаю деньги, детей не беру. Потому что либо я актриса и сосредоточена на работе, либо я мама и концентрируюсь на детях. У меня не получается совмещать эти вещи. И потом, что дочке делать на съемках? Пять минут Павле будет интересно, а оставшиеся восемь часов ей надо будет просидеть в гримерке.
— А снимать детей в кино не хотите?
— Мне предлагают для них сценарии. Но я прошу для своих детей очень большие гонорары. (Смеется.) Если серьезно, я считаю так: если я работаю — это нормально, но если мои дети работают — это ненормально. У детей должно быть детство, они еще наработаются. Так что пусть бегают, прыгают, а не проводят по восемь часов в гриме в душном павильоне. Если им суждено стать актерами — эта участь от них не уйдет. Так что о продолжении актерской династии пока не задумываюсь. Я мечтаю о другом: мне хочется, чтобы они были очень богатыми людьми и обеспечивали мою старость. (Смеется.)
— Они уже ходят в какие-нибудь кружки? Сейчас же все стремятся к раннему развитию детей…
— Мои дети не учат английский или китайский, не ходят на теннис или балет. Этим надо всерьез заниматься, возить детей через всю Москву, не пропускать занятий. А если ребенок заболел, то, значит, отстал, и его надо нагружать вдвое… Не хочу такого! Поэтому дети просто растут и радуются жизни. Придет время, и они все, что надо, выучат. Павла ходит в обычный детский садик, скоро к ней и Петя присоединится. При этом дочка знает и цифры, и алфавит. Для неполных пяти лет это достижение, и я очень ею горжусь. По-моему, гораздо важней для нормального развития ребенка, чтобы у него развивалась моторика рук и фантазия.
Поэтому мы с Павлой много рисуем, раскрашиваем картинки. А скоро дети будут в своей комнате сами наряжать елку, а в гостиной нарядим мы с Ильей. И не важно, пусть Павла и Петя повесят только одну игрушку или много, но все пристроят в одном углу, пусть это будет елочка-уродица — но они сделают это сами! Они ведь умеют договариваться между собой — это так забавно слушать! И вообще, Павла и Петя не представляют существования друг без друга. Особенно Петя. Если его кто-нибудь когда-нибудь украдет, но за компанию с Павлой, сын будет спокойно себя чувствовать. А если без сестры — вот тогда он будет орать. Он все время спрашивает: «Где Павла?» Когда дочка выходит в сад после болезни и Петя остается один, то первый день не знает, куда себя деть. Она для него — свет в оконце…
— Вы с мужем хоть иногда можете побыть одни, без детей? Съездить куда-нибудь?
— Раз в год с трудом, но находим возможность дней на пять слетать без детей в Европу. Были уже во Франции, в Бельгии, в Голландии. Там в основном гуляем по городу, чтобы прочувствовать атмосферу. Ну а я, как шопоголик, не могу не пройтись по магазинам. Помню, в Голландии мы с Ильей отправились в детский молл. Он находится за городом, и мы перлись к нему по январской стуже часа три, ориентируясь по навигатору. Дошли, а магазин оказался закрыт...
— Кстати, а почему вы так редко выкладываете в соцсетях фото из своих путешествий?
— А мы с мужем и с детьми мало фотографируемся. Когда происходит что-то интересное, наслаждаемся моментом, переживаем сильные эмоции, а не хватаемся за фотоаппарат. Если пытаешься смотреть на происходящее через объектив, это все портит. Даже дети перед фотоаппаратом перестают быть естественными, позируют или стесняются. Так что и в этот Новый год будем веселиться, а не фоткаться.
— А вы будете загадывать желания в новогоднюю ночь?
— Я раньше писала записочки, сжигала их и бросала в бокал с шампанским. Желания всякий раз сбывались, и в результате я уже все получила. Так что на этот раз мне просто нечего будет загадывать!
Благодарим сеть салонов для детей и будущих мам «Кенгуру» и «Мастерскую вашего праздника ИГРАШОУ» за помощь в организации съемки
