«Пять лет назад мы с Витей отправились на отдых в Таиланд. На обратном пути поначалу полет шел нормально. И вдруг мы ощутили мощный толчок и самолет начал падать. В салоне повисла гробовая тишина — все замерли. А я на миг попрощалась с жизнью. Очень хорошо запомнила эту секунду, те ощущения — настолько, что с тех пор панически боюсь летать», — рассказывает актриса Анна Снаткина.
— Аня, вашей дочке только что исполнилось шесть лет, и все эти годы вы с мужем Веронику не показывали — не брали девочку с собой на фотосессии, на светские мероприятия. Почему?
— Мы ждали, когда дочка подрастет и сама поймет, хочет ли она появляться перед теле- и фотокамерами, чтобы это было ее желание, а не наше с Витей. (Муж актрисы — шоумен и актер Виктор Васильев. — Прим. ред.) И вот недавно мы ехали все вместе на фотосессию, которую делали для семейного альбома. И я сказала Веронике: «Нам предложили втроем сфотографироваться для популярного журнала. Как ты на это смотришь?» Она очень обрадовалась: «Мамочка, конечно, хочу!» Еще мы не торопились показывать дочь публике, потому что видели, как скованно чувствуют себя многие дети перед камерами, как не хотят позировать. Ведь часто такими съемками скорее родители удовлетворяют свои желания и потребности. Мы с мужем категорически против этого. Нам очень важно, чтобы Вероника, как и мы, все делала с любовью и желанием!
— Может, в таком случае мы скоро Веронику Васильеву и в кино увидим?
— Да нет, кино — это игры взрослых. (Смеется.) Вероника серьезно занимается художественной гимнастикой — у Ирины Александровны Винер-Усмановой. Мне очень нравится, что там не давят на детей, что старшие и младшие девочки тренируются вместе, благодаря чему малыши подтягиваются к старшим.
— Почему вы отдали дочь именно в художественную гимнастику?
— Мне всегда нравился этот вид спорта: он «лепит» из девочек грациозных девушек, дает осанку, растяжку, красивую фигуру. Когда Веронике было два года, мы начали потихонечку показывать ей гимнастику по телевизору. Дочке нравилось.
Виктор: В первую очередь ее привлекли роскошные купальники спортсменок. (Смеется.) По-моему, 90 процентов девочек идут в этот спорт из-за них, потому что такого количества страз нет ни на одной одежде! А если серьезно, художественная гимнастика — это, во-первых, осанка, грация, фигура — Аня права на все сто. Вероника уже ходит ровненько, хотя в детстве косолапила — как я. Во-вторых, это дисциплина. Вероника уже переживает, если опаздывает! Сейчас ехали к вам на съемку и попали в небольшую пробку, так Вероника забеспокоилась: «Ну почему мы не вышли раньше?!» То, что спорт очень организует, знаю по себе — я же в детстве занимался в школе футбольной команды «Зенит». Кстати, тогда достать фирменную форму было невозможно. Когда мне выдали первую зенитовскую футболку, я ее вообще не снимал — надевал даже под школьную форму!
— Не жалеете, что не стали профессиональным футболистом?
— Когда ушел из футбола и смотрел на ребят, которые в нем остались, жалел: «Играл бы, как они, за любимую команду, получал бы хорошие деньги…» А сейчас уже не жалею, понимаю, как трудно найти себя в жизни после спорта... Окончив школу, я решил поступать в Инженерно-экономическую академию. Когда выбирал факультет, ко мне подошла завкафедрой химического факультета и сказала: «Поступайте к нам!» А у меня с химией было не очень. И вдруг она добавляет: «Между прочим, на нашем факультете учился Слава Полунин…» Я обалдел: «Ничего себе! Полунин, великий клоун, учился здесь?! Значит, и я могу сюда поступить, а потом стать Полуниным…» Так фраза незнакомой женщины во многом решила мою судьбу. Я поступил, в вузе начал играть в КВН, а потом со сборной Санкт-Петербурга поехал покорять Москву… В общем, все произошло, как обещала та завкафедрой. (Смеется.)
— Вероника уже участвовала в соревнованиях?
Анна: И не раз. Была и на международном турнире — в Будапеште. Я не смогла туда поехать, и с Вероникой был Витя.
Виктор: Мы сняли квартирку недалеко от спортзала. Нам так удобней, чем жить в гостинице, — сами готовим суп, сами ходим в магазин, сами себе хозяева... С турниром связаны две смешные истории. Ника давно мечтала об одном кукольном домике. Сейчас девочки помешаны на этой игрушке, а стоит домик немаленькую месячную зарплату! Когда дочь стала у нас его просить, объяснил: «Это очень дорого, и кукольных домов у тебя много…» А потом Вероника вдруг говорит: «Давай сделаем так: если в Будапеште я получу медаль, ты мне подаришь этот домик…» Я подумал и согласился. А когда приехал в Будапешт, узнал, что в Никиной группе соревнуются ровно три человека, так что пьедестал был ей гарантирован. (Смеется.) Другое дело, что в итоге Вероника заняла первое место и с чистой совестью дома получила заветный подарок. И еще. На церемонии награждения Нику объявили так — «Василь Ева». Видимо, для венгров ее фамилия в произнесении трудная. Дочка подумала, что речь идет о какой-то девочке Еве Василь. И не выходила, пока ее не начали толкать: «Это же ты!»
Анна: Витя сделал прямую трансляцию с этих соревнований, и мы с моими родителями смотрели турнир на большом экране. Я так волновалась, что сидела с корвалолом. Сейчас уже спокойнее отношусь к соревнованиям, адаптировалась... Я считаю, пока ребенок маленький, важно, чтобы он получал удовольствие от того, чем увлекается. Когда становится старше, показывает успехи, например, входит в сборную страны, готовится к Олимпийским играм, тогда, конечно, мотивация другая, это уже работа на результат. Но в любом случае, я считаю, ребенок должен заниматься на высоком профессиональном уровне.
— А вы ставите именно такие цели — сборная страны, Олимпиада?
Анна: Ника слишком маленькая, чтобы говорить об этом. Сейчас мы хотим по максимуму, на профессиональном уровне показать Веронике разные возможности. Ведь помимо спорта она занимается вокалом, английским, рисованием. А что потом выберет, куда пойти — решит сама… Помимо этих занятий дочка еще целый год готовилась к общеобразовательной школе и уже успешно сдала тестирование. Но так как у Вероники очень серьезные нагрузки, не спешим отдавать ее в школу. Пусть окрепнет и через год, как положено — в полных семь лет, — пойдет. На самом деле наши дети более выносливые, чем мы о них думаем. Если ребенку нравится, он сможет очень многое. Вероника в хорошем смысле слова уже заболела гимнастикой. Приходит домой после тренировки, достает мячи, булавы, ленты, переодевается в купальник, включает музыку и делает упражнения — сама, мы ее не заставляем. Хорошо понимаю, почему Веронике так нравится спорт — сама через это прошла. Только я занималась спортивной гимнастикой. В пять лет родители отдали меня в секцию, чтобы направить мою колоссальную энергию в «мирное русло». А гимнастику выбрала, потому что секция была поблизости. Кстати, там работала и группа художественной гимнастики. Один раз мама меня туда сводила: «Смотри, Аня, как красиво — ленты, булавы, мячик…» А мне было скучно, не хватало драйва, экстрима. Ну подкинула булаву, ну поймала или не поймала. А на брусьях или моем любимом бревне был настоящий риск! И пусть все ладони в мозолях — меня это не останавливало!
— Почему же ушли из спорта?
— У меня была замечательная тренер Марина Юрьевна — строгая и в то же время добрая и теплая, я понимала, что она меня очень любит. А когда мне исполнилось восемь, она ушла в декрет. Я попала к тренеру, которая могла и накричать, и шлепнуть. Она больше занималась своими девочками, я была для нее чужая. К тому же в нашей группе процветала дедовщина. Летом мы ездили в лагеря, и старшие девочки издевались над младшими: обзывались, по ночам зубной пастой мазали. Сейчас смешно вспоминать, но для ребенка вынести все это было очень непросто. Когда однажды мама приехала меня проведать, я в слезах попросила: «Забери меня отсюда»…
Постепенно желание стремиться к чему-либо в гимнастике стало пропадать, ведь в спорте очень многое зависит от личности тренера. Когда мы переехали на новую квартиру, я уже пошла в секцию спортивной аэробики. Но в 14 лет у меня начались проблемы с позвоночником: сказывались последствия серьезной травмы. Когда я ее получила, врачи сразу предупредили: надо уходить из спорта, иначе потом будет хуже. И мама говорила: бросай! Но я не представляла жизни без спорта, без соревнований, без этих бешеных эмоций, стремления к победе… Не слушала никого и продолжала тренироваться, делая блокады и уколы. В юности мы все легкомысленно относимся к своему здоровью... Я не уходила из спорта еще и потому, что не знала, где мне себя искать, в какую сторону идти. Хотя втайне всегда мечтала об актерстве — лет с семи. К тому же тренеры всегда говорили, что я очень артистичная. И я потихоньку начала двигаться в сторону театра и кино. Поняла, что мне хотелось бы внимания, которого, наверное, я недополучаю в спорте. Решила поступать в театральное училище. Тренерам об этом не сказала. Поэтому, когда поступила и пришла попрощаться, они были безумно удивлены. В один день все полностью поменялось. С одной стороны, было жаль расставаться со спортом, а с другой — я понимала, что у меня начинается новая, совсем другая, не менее интересная жизнь.
Правда, спорт потом часто напоминал о себе, точнее та самая травма. Теперь я уже приспособилась жить с травмированной спиной — мне помогает йога. И даже трюки в кино иногда выполняю сама. Сегодня жду выхода сразу нескольких проектов, и в некоторых у меня как раз были сложные трюковые съемки. «Барс» — это адаптация американского сериала «Касл», моим партнером в нем стал певец Алексей Чумаков. В «Операции «Валькирия» я сыграла сотрудницу НКВД, которая защищала детей Сталина. В сериале «Галка и Гамаюн» мы работали с прекрасной Ирой Пеговой — играли сотрудниц полиции, которые, несмотря на разницу в характерах, становятся близкими подругами. А в сериале «Отчаянные», где моей партнершей была Аня Банщикова, как раз пришлось и побегать по помойкам и заброшенным зданиям, и водить машину на большой скорости. Но больше всего экстрима было на съемках сериала «Коп» режиссера Радды Новиковой — истории любви представителей спецслужб двух стран, моим партнером там стал Кирилл Зайцев. Здесь я и стреляла, и дралась, и машину вела на скорости 140 километров в час.
— Вам все это нравится?
— Да, потому что по натуре я безумная экстремалка! Но с рождением дочери многое изменилось. Например, у меня появилась боязнь полетов! Раньше летала в другие концы света совершенно спокойно, легко засыпала в самолетах. Пока пять лет назад мы с Витей не отправились на отдых в Таиланд. На обратном пути поначалу полет шел нормально. И вдруг мы ощутили мощный толчок и самолет начал падать. В салоне повисла гробовая тишина — все замерли. А я на миг попрощалась с жизнью. Очень хорошо запомнила эту секунду, те ощущения — настолько, что с тех пор панически боюсь летать. Кстати, Витя тоже тогда испугался, но потом у него это прошло. А для меня теперь каждый полет — это целая история. Короткие перелеты еще как-то переношу, а в длительных начинаются панические атаки. Я даже к психологам обращалась. Но их советы помогают только на какое-то время, а потом повторяется то же самое. Головой понимаю, что бояться не надо, но не могу совладать с организмом. И теперь я так завидую людям, которые могут спать в самолетах. Я же не могу ни читать, ни есть. Сижу, вцепившись в кресло, смотрю в иллюминатор и внимательно прислушиваюсь ко всему, что проиходит в полете. Если лечу в Америку, то получается восемь часов сплошного напряжения. Отпускает меня только после посадки…
Мама долгое время со мной не летала, я ей о своей проблеме не рассказывала. А тут нам надо было лететь вместе. И она не могла поверить, что такое происходит с ее бесстрашной дочерью! Ведь в детстве я ничего не боялась — дружила в основном с мальчишками, лазала по крышам. Мама вспоминает: «Все мамаши стоят, разговаривают, дети рядом спокойно играют, а тебя невозможно было оставить ни на секунду». Мой первый тренер, показывая новое упражнение, всегда вызывала меня. Или я сама вызывалась. Лет в пять нас учили делать фляк — прыжок через спину. У детей руки еще очень слабые для таких элементов. Но меня это не остановило! Пока Марина Юрьевна отвлеклась, я попробовала сделать фляк и с таким треском приземлилась на голову. Боль была адская! В этом была вся я — с энерджайзером внутри, бегущая впереди паровоза. С одной стороны, то, что я такая заводная, помогает добиться в профессии успехов. Но с другой — иногда делаю лишние «телодвижения», не успеваю подумать, прежде чем сделать. Конечно, чем старше становлюсь, тем больше себя контролирую — сейчас я уже не такая, как лет семь-восемь назад. Потому что у меня есть семья, дочка. Но все равно по-прежнему хочу успеть сделать за день сто дел. Мне всегда нужен не один кинопроект, а параллельно два-три — я жадная до работы.
— И в репертуарный театр вы недавно пришли…
— Да, в Московский Губернский. Год работала как приглашенная актриса — дебютировала в прекрасном спектакле «Приключения Фандорина». А потом Сергей Витальевич Безруков пригласил меня войти в труппу, и сейчас мы репетируем новую постановку. В сентябре прошлого года на сборе труппы меня очень тепло встретили. Нас, новичков, было четыре человека. Каждого в качестве посвящения просили подтянуться на турнике. А я сняла каблуки и сделала свой любимый фляк — чтобы не повторяться… Мы с Сергеем знакомы с 2002 года. Вместе снимались в «Московской саге», в «Участке», в «Есенине», в фильме «Пушкин: Последняя дуэль». И для меня Сергей не изменился: все такой же энергичный и стремительный, все так же безумно много успевает — по темпераменту он очень мне близок!
— Вы стремитесь столько всего успеть. А отдыхать умеете?
— Для меня отдых — это смена рода деятельности, а не возможность валяться в кровати по полдня. Не люблю пересыпать — даже в выходные встаю не позже восьми. А если съемки, просыпаюсь в пять... Каждое утро сначала 15 минут занимаюсь йогой, потом встаю под холодный душ, после приступаю к домашним делам, а затем уже бужу дочь и мужа. Кстати, они тоже приучились обливаться холодной водой. А вот в обеденный перерыв на съемках стараюсь хотя бы минут 45 поспать в своем вагончике. Тогда есть силы вечером уделить больше времени дочери и мужу. Например, обсудить с Витей ведение какого-то мероприятия — нам теперь как паре часто предлагают вести вечера, концерты. Мне очень нравится работать вместе с мужем — никто не тянет одеяло на себя, мы понимаем друг друга с полуслова. А иногда вечерами обсуждаем мои или Витины спектакли или кинопроекты — у него сейчас тоже выйдет несколько картин.
— Помогаете мужу в выборе сценариев?
— У нас с ним общий директор, и с ней он обсуждает, в какой проект идти, в какой нет. А я могу немного помочь записать ему пробы, разложить какой-то текст. С остальным Витя сам справляется — и в театре, и в кино.
— Виктор, а когда вы выходите на сцену, не чувствуете, что зритель ждет, что перед ним сейчас появится звезда КВН?
— Да нет, ведь КВН в моей жизни был уже давно. Я очень рад, что сейчас могу пробовать себя в разных ролях и жанрах. В Доме музыки играю в «Джазе на троих» — это потрясающий спектакль режиссера Алексея Франдетти, с настоящим оркестром Вадима Эйленкрига. Там у нас и танец, и музыка, и вокал. А в кино недавно снялся с Машей Машковой — играю мужа, который изменяет жене. У нас в фильмах вообще заведено, что изменяют в основном мужчины, а женщины всегда такие хорошие, почти святые. (Смеется.) Кстати, на этих съемках был смешной эпизод. Снимали аварию, поэтому пригнали разбитый автомобиль, поставили его около столба, в который он якобы врезался, разбросали стекла, положили рядом ребенка, который «вылетел» из окна, вымазали его и меня кровью, пустили дым из двигателя. Съемочная группа спряталась, а я стоял недалеко от машины, чтобы по команде войти в кадр. Вдруг мимо проезжает «скорая», видит, что рядом с окровавленным телом ребенка как вкопанный стоит какой-то непонятный человек, сам в крови. Медики останавливаются, выскакивают из машины и бегут к «потерпевшим». В общем, дорогие врачи испортили кадр, хотя сначала этот эпизод даже хотели оставить в фильме. А в сериале «Замок на песке» снимался с Марией Аникановой — мой герой любит ее героиню всю жизнь, хотя она вышла замуж за другого.
— Как дочка воспринимает ваше появление на телеэкране?
Анна: Сначала Вероника не понимала: как это папа одновременно может быть и в телевизоре, и дома? Сейчас уже разобралась, что к чему. А вот когда чужие люди подходят к нам и просят сфотографироваться вместе — это ее удивляет.
— Аня, вы с Витей вместе уже семь лет. В ваших отношениях еще сохранилась романтика?
— Конечно, ведь нам по-прежнему хочется делать друг для друга приятное. И для этого мы не ждем дат. Витя всегда дарит мне цветы — просто так. Едет в магазин за продуктами и привозит букет. А на мое тридцатилетие преподнес очень красивый и памятный подарок, который теперь всегда у меня на руке. В тот вечер мы оставили Веронику на родителей, муж посадил меня в машину и повез в неизвестном направлении. Оказалось, он заказал столик в ротонде для новобрачных на верхнем этаже одной гостиницы! Захожу, а там все украшено живыми цветами и вокруг висят фото — наши свадебные, мои детские, кадры с Вероникой…
Еще наш секрет в том, что мы с мужем по характеру очень разные. Притом что внешне, как нам говорят, мы с ним похожи: раньше нас даже принимали за брата и сестру. Кстати, супруги, которые близки по духу, часто становятся очень похожими внешне. Как наши замечательные соседи — Дима Харатьян и его Марина. Так вот, я быстрая и импульсивная, а Витя очень спокойный, основательный и этим меня уравновешивает, часто гасит мои «выступления». Тут ехала с мамой в машине, и вдруг она говорит: «Аня, с твоим характером тебе нужен именно такой человек, как Витя…» И я подумала: как она права! Потому что, если бы мы с мужем оба были эмоциональные, у нас бы летели друг в друга тарелки. И не только…
— Значит, у вас полная гармония?
Анна: Ну, не совсем полная. (Смеется.) Спокойствие и рассудительность мужа меня восхищают. Но есть вещи, которые и подбешивают. Например, раздражает то, что Витя разбрасывает повсюду свое «имущество». Я педант, меня бесят неправильно сложенные, лежащие не на своем месте носки. Мне нужно, чтобы все было чисто и аккуратно. А для Вити это не так важно. Вот недавно Вероника прибегает: «Мама, смотри, как меня папа научил носки скидывать». И как швырнет их — они летят чуть ли не на люстру. Я сразу: «Ну-ка, идите сюда оба ко мне — на ковер!» (Смеется.) Нет, Витя сейчас стал аккуратнее, старается. Но все равно его порядок — это не мой порядок. Поэтому я просто беру его вещи, складываю их в один уголок и делаю вид, что этого угла не замечаю. А муж понимает — тут лежит то, что ему надо разобрать. (Смеется.) В этом и заключается прелесть семейных взаимоотношений — друг друга чему-то научить и научиться самим, уметь снисходительно относиться друг к другу и прощать.
Виктор: Аня права! Когда два человека вместе, надо уметь уступать. Ведь в семейной жизни всегда сталкиваешься с препятствиями — кто-то что-то не так понял, не вовремя зазвонил телефон. Тут главное, как ты из этой ситуации выходишь. Можно криком, руганью, хлопаньем дверью: «Я сказал!» Но семья, где так решают вопросы, — это ненадолго. Мы с Аней всегда договариваемся, даже если кто-то вспылит. Вот сейчас ехали на фотосессию к вам, и одно слово Ани меня задело. Мы, конечно поругались. Но буквально через 20 секунд взялись за руки и все забыли. А сейчас, когда вспоминаем ситуацию, уже смеемся над этим. В общем, всю нашу совместную жизнь ставим рекорды — как можно быстрее помириться! И еще один наш секрет — надо планировать семейную жизнь не на день, а на год или даже на несколько лет вперед. Дело даже не в том, что так можно сэкономить — например, если купить путевки за полгода до поездки. Просто такие планы очень объединяют семью. Вот мы задумали отметить восьмилетие Вероники в Японии. И все оставшиеся два года будем помнить об этой поездке, предвкушать ее, жить с мыслью о ней. И это здорово!
Благодарим отель Swissotel Krasnye Holmy за помощь в организации съемки
