Анна и Надежда Михалковы: «С мужьями нам очень повезло»

«Испытывать гнет такой семьи непросто. И мы стараемся не докучать мужьям всякими там «папа сказал то, папа сделал это».
10 Октября 2012
Фото: Екатерина Рождественская

«Всю жизнь испытывать гнет такой семьи, как наша, непросто. И мы стараемся не докучать своим мужьям всякими там «папа сказал то, папа сделал это», — рассказывают сестры Михалковы в беседе с Екатериной Рождественской.

Екатерина: Надюш, твоей дочери год и четыре месяца, и большую часть своей жизни она в Грузии провела. А теперь ты привезла ее в Москву. Как ей здесь?

Надежда: Я думаю, что ей везде хорошо, где есть ее родители. Да к тому же мама моя ее обожает — все с ней во что-то играет, прыгает и веселится.

А вот папу Нина побаивается: как увидит его усы — плачет...

Екатерина: Многие, небось, как увидят его усы — плачут! (Смеются.)

Надежда: Но папа Ниночку обожает. Очень любит, когда мы привозим ее к ним на Николину Гору. А в Тбилиси родители Резо ее балуют. Дедушка Давид каждые пять минут говорит: «Ниночке нужно то, Ниночке нужно это...» Ну точно как моя мама! Вдруг она решает, что Нине нужен стул, — и тут же бросается по пробкам куда-то ехать его искать. Недавно я летала в Благовещенск со спектаклем «Утиная охота», и вот мне туда звонит мама и на полном серьезе заявляет: «Слушай, купи там Нине совок, а то ей копать нечем…»

Екатерина: Ты купила?

Василий Суриков. Портрет кисти Ильи Репина. 1877 г.
Василий Суриков. Портрет кисти Ильи Репина. 1877 г.
Фото: AKG/EAST NEWS

Надежда: Да какой совок я там могла купить! Туда только лететь восемь часов, потом еще ехать на машине… Я вообще не успела осознать, где я оказалась, как…

Екатерина: Совки и стулья — это еще что! С семьей твоей Ниночке вообще повезло, одна только родословная чего стоит… Среди ваших с Аней предков только великих художников — двое! Кстати, а вам-то самим это генетически как-то передалось — рисование?

Анна: Мы с Надей не рисуем. У нас Степан неплохо рисовал. Но если честно, то тоже не ахти. До Петра Кончаловского, скажем прямо, недотягивал. Зато у Степана очень развитый эстетический вкус. Как и у Андрона…

Надежда: А нас как-то обошло стороной эстетическое воспитание.

Петр Кончаловский с женой Ольгой. Автопортрет. 1923 г.
Петр Кончаловский с женой Ольгой. Автопортрет. 1923 г.
Фото: AKG/EAST NEWS

(Смеется.)

Анна: Я думаю, что нас просто не стали мучить… (Смеется.)

Надежда: И очень жалко, что не стали. Никто, к сожалению, не настоял, чтобы мы научились играть на каком-нибудь музыкальном инструменте. Папа это объясняет тем, что он сам страшно не любил в детстве пианино, а его заставляли... Но вот я, например, была бы не против уметь играть.

Анна: А я была бы против.

Надежда: Ну разумеется, ты против того, чтобы я умела, раз ты сама не умеешь. (Смеются.) И все-таки музыкальное образование — это хорошо.

Анна: Вот, например, Андрон. Он учился-учился в консерватории, а потом в Москву приехал Ван Клиберн.

Сергей Михалков с сыном Андроном. 1946 г.
Сергей Михалков с сыном Андроном. 1946 г.
Фото: РИА «НОВОСТИ»

Андрон его послушал и сказал: «Я никогда так играть не смогу». И бросил. А Таточка мечтала, чтобы он стал великим исполнителем!

Екатерина: Это вы бабушку, Наталью Петровну Кончаловскую, так называете?

Анна: Да. Ее все в семье так звали. А деда — Дадочка. Так вот Таточке очень хотелось, чтобы хоть кто-то из нас стал великим исполнителем.

Надежда: Эх, я могла бы…

Анна: Нет, Надь, я все-таки настаиваю, что вряд ли ты могла бы. (Смеется.)

Надежда: Зато ты, Аня, могла бы петь хорошо…

Екатерина: Ну а почему нет? С такими данными, с такими генами…

Анна: С такими формами.

Семья Михалковых: Никита Михалков с женой Татьяной, дочерью Анной и сыном Артемом, Наталья Петровна Кончаловская, Андрон Михалков с сыном Егором
Семья Михалковых: Никита Михалков с женой Татьяной, дочерью Анной и сыном Артемом, Наталья Петровна Кончаловская, Андрон Михалков с сыном Егором
Фото: Фото из архива семьи Михалковых

(Смеются.)

Надежда: А я недавно, представляешь, Кать, запела. При том что у меня никогда не было ни амбиций, ни желания петь на людях. Но мама Резо, Ирина, меня заставила.

Екатерина: Я даже не спрашиваю: «Она что, сама поет?» В Грузии же все поют…

Надежда: Да, у них это врожденное. И вот она как-то раз села рядом со мной и начала очень легко и просто напевать какую-то песню. Говорит: «Подхватывай». Я один раз сказала, что не умею, второй раз… Ну а на третий нужно было уже петь — неудобно как-то стало дальше отказываться.

Екатерина: Надюш, в вашей с Резо молодой семье какие традиции больше соблюдаются: твои, михалковские, или его, грузинские?

Надежда: Даже не знаю.

Их же невозможно разделить — они в принципе похожи. Думаю, в любой большой семье традиции приблизительно одинаковые. У нас папа был главный, и у Резо — папа. А теперь у нас главный Резо.

Екатерина: А в семье Таточки с Дадочкой тоже муж был главный?

Анна: Думаю, в той семье главной все-таки была Таточка. Она была тем центром, вокруг которого все вращалось. Весь уклад быта, традиции — все это устанавливала она. Дед был на десять лет младше, и это как-то между ними чувствовалось…

Екатерина: То есть она была властной женщиной?

Анна: И Таточка, и ее мать — наша прабабка — Ольга Васильевна Кончаловская, в девичестве Сурикова, были безусловными лидерами, да.

Екатерина: Но в следующем поколении матриархат в семье плавно сменился патриархатом…

Анна: Одно дело — подчиняться властной, доминирующей матери.

Другое дело — властной жене. И папа, и Андрон почти что поклонялись Таточке, она была для них безусловным эталоном. Но тем сильнее им хотелось самим стать лидерами в собственных семьях.

Надежда: Я думаю, что каждый из нас что-то привносит в семью. Мама, к примеру, самая внимательная: где бы она ни находилась, как бы она ни уставала в работе, все время помнит о семье.

«Корону» нашего клана я ношу с удовольствием». Никита Михалков с дочерью Надеждой. Николина гора, 2001 г.
«Корону» нашего клана я ношу с удовольствием». Никита Михалков с дочерью Надеждой. Николина гора, 2001 г.
Фото: Марк Штейнбок

Когда из поездки, скажем, в Сочи она привозит для Темы, Ани, меня свежие фрукты, зелень — это не просто вкусные продукты, это внимание. Не всякий человек захочет в рабочей поездке нагрузить себя еще и тяжеленными коробками. И так у мамы во всем. На первом месте у нее семья!

Екатерина: Вы говорите, традиции семейные Наталья Петровна устанавливала. Это какие, например?

Анна: Вот я помню, как Таточка завтракала. Первым делом она обязательно ставила пластинку: либо Рахманинова, либо Шостаковича. Музыке вторило пение кенаров, которые у нее проживали в количестве трех штук. И вот под эти райские звуки Таточка варила себе кофе… Потом с аппетитом завтракала творогом со сметаной.

Надежда: И еще на столе были круассаны...

Анна: Надя обязательно на круассаны свои любимые свернет. О чем ни заговори — она все: круассаны, круассаны…

Екатерина: Так это было вкусно, наверное…

Анна: А еще Таточка делала варенье из апельсиновых цукатов. И вот все это вместе составляло идеальный завтрак. Даже аристократичный для советского времени.

Екатерина: Прислуга у вашей бабушки была?

Анна: Да, к ней приходили помогать… Но Таточка в принципе сама все могла сделать. То есть она не была такой капризной барыней, которая требует от других людей того, на что сама не способна.

В любой момент она могла провести мастер-класс, как делать, например, эклеры. У нас эклеры постоянно выпекались — их ставили на рояль, когда приходили гости. А я все норовила облизать кастрюлю, в которой крем заваривался.

Надежда: А еще пирожки у нас всегда пеклись.

Екатерина: С чем пирожки-то?

Анна: С капустой, с мясом. Но главное — тесто. Оно делалось на сметане и оттого получалось рассыпчатым. Кулебяки Таточка делала прекрасные, супы варила замечательные. И еще — салат с крабами… Вот только я боюсь, что подобные рассказы хорошо звучат исключительно в компании тех людей, которые тоже неоднократно ели салат с крабами…

Неловко говорить столько о еде!

Екатерина: Не переживай. Это раньше была редкость, а для современных россиян в салате с крабами нет ничего особенного. Просто вместо крабов берутся крабовые палочки, и все нормально… А что еще ваша бабушка в салат клала, кроме крабов? Рис?

Надежда: Нет, картошку. Получалось как оливье, только с крабами.

Анна: И выкладывалось все таким солнцем. В центре — крабы, а вокруг отдельно желтки, отдельно белки, отдельно картошка... И уже при гостях добавлялся майонез (пополам со сметаной), и все перемешивалось…

Екатерина: А на горячее что?

На Николиной Горе: Надежда, Анна с сыном Андреем, Никита Сергеевич с женой Татьяной и сыном Артемом. 2001 г.
На Николиной Горе: Надежда, Анна с сыном Андреем, Никита Сергеевич с женой Татьяной и сыном Артемом. 2001 г.
Фото: Фото из личного архива Татьяны Михалковой

Анна: Не помню. Мы до горячего не досиживали никогда. Но, как написала потом в своей книжке Наташа Аринбасарова, Таточка учила ее искусству готовить практически из ничего. Был какой-то фальшивый заяц, сделанный из хлеба… Очень много Таточка готовила из собственных продуктов — у нее на участке всегда рос французский салат (ей семена из Франции привозили) и даже грибы. Натуральное хозяйство такое.

Екатерина: А расскажите еще про настойку вашу знаменитую, «Кончаловку». Она на смородиновых почках делалась, да?

Анна: Иногда на почках. Но чаще просто на ягодах черной смородины. Две трети бутыли засыпалось смородиной, которая тоже у нас на участке росла. И заливалось водкой. Но водку до этого следовало пролить через активированный уголь и потом еще выстоять на марганцовке.

Таким образом она очищалась.

Екатерина: Ну а сахар? Сахар надо добавлять в «Кончаловку»?

Анна: Нет там никакого сахара. «Кончаловка» не сладкая. И не бродит. Она просто вбирает в себя запах и цвет смородины — становится почти черной, как чернила. Пока настаивается, ее надо держать в темноте и периодически взбалтывать.

Екатерина: А как долго надо держать в темноте?

Анна: Пока не начнут ее пить. Но месяц — как минимум. Вот только то Андрон, то папа, то Степа, когда вырос, всегда начинали ее раньше времени воровать… Под лестницей был специальный чуланчик, куда бабушка прятала бутылки.

И запирала на ключ. Но они все равно как-то умудрялись…

Екатерина: В этом есть что-то такое архаичное. Такой дворянский уклад — когда буфеты заперты на ключ...

Анна: Даже не дворянский. Это больше казачий уклад, ведь наш прапрадедушка Василий Суриков из казаков. Он был экономный. Даже бутылку водки на стол не ставил, разливал по рюмкам на кухне.

Екатерина: А вторую рюмку уже нельзя было по­просить?

Анна: Можно. Но не так чтобы гости сами себе наливали, сколько захотят, бесконтрольно. При этом Суриков был одним из самых высокооплачиваемых художников в России. Некоторые исторические полотна, портреты военачальников — это были государственные заказы.

«Как ни крути, люди воспринимают нас прежде всего как дочек Михалкова — тут уж ничего не поделаешь»
«Как ни крути, люди воспринимают нас прежде всего как дочек Михалкова — тут уж ничего не поделаешь»
Фото: Екатерина Рождественская

Помню такую историю про него: император заказал очередную картину, а Василий Иванович заломил слишком высокий гонорар. Ему передали, что император сомневается: разве может картина столько стоить? И Суриков сказал: «Тогда пускай он сам пишет, император ваш». Екатерина: И что, получил заказ?

Анна: Получил.

Екатерина: Молодец! Уважаю таких мужиков.

Анна: Из этого гонорара он потратил 125 рублей на шубы дочерям — из кенгуриного меха. И три ночи не спал после такой траты… А потом одна из этих дочерей, Ольга Васильевна, вышедшая замуж за Петра Кончаловского, в свою очередь, вела строжайший реестр всех эскизов мужа, не говоря уж о картинах.

И так же записывала, сколько краски и какой стоимости было израсходовано. Вот и Таточка — ее дочь — как-то так примерно вела хозяйство. Очень рачительно, хотя при этом и хлебосольно, и изысканно.

Екатерина: А что теперь? Ваша мама продолжает семейные традиции?

Анна: В чем-то — да. Хотя я бы сказала, что традиции у нас поделились пополам между семьями. У нас стол очень обильный, хлебосольный, больше русский… А у Андрона — скорее европейский.

Надежда: Там всего по чуть-чуть, но потрясающе вкусно!

Анна: А у нас, поскольку папа заядлый охотник, мы все время вынуждены есть дичь. Какие-нибудь котлеты из кабанчиков бесконечные.

Надежда: И всякий раз с предупреждением, что может попасться дробь…

Екатерина: Но ведь это же, наверное, очень хорошо: дичь!

Надежда: Хорошо, когда редко.

Да нет, мы шутим, конечно. На самом деле вкусно.

Екатерина: Ваш отец в каких-то специальных угодьях охотится?

Анна: Раньше он охотился в разных местах. А сейчас у него охотхозяйство под Нижним Новгородом, и он все больше там.

Екатерина: И что, по-настоящему выслеживает дичь или ему кабанчика к сосне привязывают, как для Брежнева в свое время?

Надежда: Чтобы сразу бац — и готовые котлеты из кабана?

Анна в фильме «Любовь с акцентом». 2012 г.
Анна в фильме «Любовь с акцентом». 2012 г.
Фото: ЦЕНТРАЛ ПАРТНЕРШИП

Хоть его и зовут Никита Сергеевич, но на генсеков он не похож! Папа очень любит трудности и процесс их преодоления. Им с Андроном в детстве даже не разрешалось дома разрезать ножницами шпагат на коробке с тортом, завязанный многочисленными узлами. Они должны были руками распутать все узелки. Таточка воспитала в нем терпение, папа знает, что такое ждать. Помню, он в очередной раз поехал охотиться, я ему звоню, а он говорит: «Я не могу сейчас говорить! Шестой час стоим!» Я подумала, что он на охоте, а он прибавляет: «В пробке на шоссе». (Смеются.)

Екатерина: И все-таки вы принадлежите к такому славному роду, с большими традициями.

Какие-то царские постельничие, великие художники, писатели, режиссеры… Ну и как оно вам — ощущать за плечами все это?

Анна: Да мы сами не знаем. Вот если бы мы хотя бы пару дней пожили без всего этого за плечами — тогда другое дело, можно было бы сравнивать. А так — мы просто об этом не думаем, и слава богу. Еще не хватало к таким вещам относиться серьезно и считать это чем-то вроде своего личного достижения!

Екатерина: Это только ты так считаешь или все в семье?

Надежда: Нет, не все. Я, например, с удовольствием ношу корону… (Смеется.)

Екатерина: Корону?!

Анна: Это самоирония у нее такая. На самом деле осознание того, что у нас такой род, заставляет держаться как можно незаметнее. Мне всегда хотелось быть пониже, потише. Поскромнее одеться и так далее. Неудобно как-то, неловко…

Екатерина: А вот я — без роду без племени. Ничего о своих предках не знаю. Разве только что отец из поляков, сирота, и что его усыновил полковник Рождественский. А со стороны матери я знаю своих предков только до прабабушки… Как ни пытаюсь что-то поглубже раскопать, найти какие-то корни — ничего не выходит. Куда я уже только не обращалась! Это безумно интересно, это такая загадка, тайна, которая совершенно не открывается. Я уж и в Астрахань ездила, и в Калининград, и в Варшаву!

Анна: Вот! А мы никогда не испытывали такого поискового азарта.

Надежда: Да, попробовать найти следы кого-то из предков — это очень увлекательно… И ценность твоей «корневой системы» серьезнее воспринимаешь, чем мы, раз ты ее специально разыскиваешь…

Анна: Вообще, все эти разговоры вокруг рода Михалковых, они, наверное, надоели всем…

Екатерина: И в первую очередь, небось, вам самим…

Анна: Как ни крути, люди воспринимают нас прежде всего как дочек Михалкова — тут уж ничего не поде­лаешь.

Надежда: Бывает такое разочарование! Ты играешь роль. Выкладываешься по полной!

«Для венчания в Грузии мне сшили национальное грузинское платье и даже обувь». Надежда с мужем Резо Гигинеишвили
«Для венчания в Грузии мне сшили национальное грузинское платье и даже обувь». Надежда с мужем Резо Гигинеишвили
Фото: Фото из личного архива Нади и Резо

Чувствуешь, что получается хорошо. Тебе хочется, чтобы тебя заметили, оценили… Но выясняется, что никому не интересно, что там ты сыграла, а интересно только то, что…

Анна: …что ты сидела за столом с отцом и Андроном и ела салат с крабами! При этом постоянно приходится сталкиваться с чьей-то агрессией, раздражением. Которые тоже адресованы не тебе лично, а клану.

Екатерина: А все потому, что нет людей, которые были бы равнодушны к Михалковым. Одни обожают, другие ненавидят. Все либо за, либо против — нет только воздержавшихся. И при этом Надин муж на свою картину «Любовь с акцентом» пригласил вас обеих, то есть именно кланом…

Анна: И прекрасно сделал! Знаешь, Кать, есть фильмы, которые я очень люблю даже не за то, что получилось на экране.

А просто потому, что на съемочной площадке царила замечательная атмосфера и мне там было хорошо. Думаю, «Любовь с акцентом» так и останется одним из моих самых любимых фильмов. На съемках в Грузии было совершенно замечательно!

Надежда: Мы с Резо прожили там полгода — и съемочный период весь, и подготовку. Так вот меня поражало: вроде бы мы работаем. А при этом жизнь все равно какая-то праздничная, работа не выматывает так, как здесь. Помню, в Великий пост нам в ресторане принесли шесть видов постных пирожных. Просто подход ко всему другой — легкий, комфортный.

Анна: Именно! Там не напрягаешься вообще. Готовят они потрясающе. И, что немаловажно, там ритм жизни позволяет это делать.

И в гости ходить тоже позволяет. Мы ведь в Москве из-за пробок стали редко друг к другу выбираться. А там — нормальное дело. Сидели-сидели, работали, вдруг встали и пошли все к кому-то в гости. Кто-то отправился на кухню — что-то быстро приготовить. Кто-то сел за рояль… И еще в Грузии все сезонно, циклично, что тоже, оказывается, очень здорово. Вот настал сезон помидоров — и все покупают помидоры, и от них ломится праздничный стол. А потом помидоры сменяются кукурузой. Через какое-то время кукуруза исчезает — появляется кизил, из которого все варят варенье. Кизил сменяется каштанами, дальше идет алыча, потом молодые орехи… Такое, знаешь, единение с природой. Не то что пошел в супермаркет и купил все что угодно, не замечая, какое сейчас время года на дворе.

Анна с мужем Альбертом Баковым. 2005 г.
Анна с мужем Альбертом Баковым. 2005 г.
Фото: EAST NEWS

Надежда: Когда мне нужно было на два дня улететь и оставить дочку, я попросила няню прикармливать ее кабачками, поскольку Нина как раз распробовала протертые кабачки. Но няня звонит мне и говорит: «Кабачки закончились». — «Как такое возможно, чтобы кабачки закончились?» — удивляюсь я. А она объясняет, что сезон кабачков прошел, на рынке их больше нет и быть не может. Но зато появились тыквы, и их тоже можно давать ребенку.

Екатерина: Вы так рассказываете, что мне сразу захотелось поехать, я ведь там ни разу не была!

Надежда: Обязательно поезжай! Лучше всего — вместе с нами, на премьеру «Любви с акцентом». Не может быть, чтобы тебе там не понравилось! А какой чудесный оказался город Боржоми! Ни с каким Таиландом, ни с каким Гоа несравнимо, потому что мне среди экзотики, среди скачущих обезьян некомфортно.

Мне подавай родную, знакомую природу. А в Боржоми она — в улучшенном варианте. Мы ездили в Вардзию — пещерный монастырский город XII века в скале, с потрясающими фресками, потом в храм близ Мцхеты Джвари VI века.

Анна: Там все какое-то индивидуальное, не поточное. Даже обувь шьют на заказ — по твоей ноге. Шьется всего пять дней. У Нади с Резо там была свадьба, в городе Сигнаги — он в Грузии считается городом влюбленных. Ей и платье грузинское шили, и обувь.

Екатерина: Грузинское национальное платье? На свадьбу?

Надежда: Это было венчание, ведь расписаны мы с Резо давно. В Москве почему-то пошли разговоры, что нас венчал грузинский патриарх.

Но это неправда. Венчал обычный, но очень уважаемый нами батюшка, который живет в Тбилиси, на святой горе Давида, — отец Иоанн. И вот на венчании я была в национальном костюме. Мы решили, что раз уж мы в Грузии, то надо соблюдать именно грузинские традиции и правила. Это было органично. А Святейший Католикос-Патриарх Илия Второй принял нас на следующий день. Для нашей семьи это была большая честь.

Екатерина: А в Москве, когда расписывались, не было свадьбы?

Надежда: В Москве не было. Зато все родственники приехали к нам на венчание в Тбилиси на четыре дня. Знаешь, мне кажется, это правильно — играть свадьбу именно после венчания. Совсем по-другому расставляются акценты.

Мы не хотели, чтобы основным становилась просто гулянка, застолье. Первичным было все-таки соединение двух судеб перед Богом. Именно этому моменту все и было подчинено. Поэтому и свадьбу так распланировали, чтобы все не только пили, ели и танцевали, а ощутили дух грузинского праздника, культуры. В монастыре в Бодбе нас принимала настоятельница, наша любимая игуменья Феодора. Она устроила сюрприз: после венчания монахини пригласили нас в трапезную, где был накрыт стол, и подали даже праздничный торт. Это было очень трогательно. Наши гости ходили в музеи, смотрели картины великолепных грузинских художников. Еще ездили в имение Чавчавадзе, где винные погреба. Сами готовили чурчхелу и смотрели, как делается сыр. Ну и застолье было, конечно! Все это заняло три вечера подряд.

Екатерина: Гостей-то много было?

Надежда: По московским меркам — очень. Но зато все получилось душевно, семейно и как-то, я бы сказала, аккуратно.

Екатерина: Надь, а ты сама готовишь теперь мужу что-то грузинское?

Надежда: Постоянно мне это делать не приходится. Резо хоть и грузин, но еще во втором классе школы переехал в Москву с родителями и с тех пор живет здесь. Он привык к московскому укладу жизни. Но, конечно, его мама прекрасно готовила. Отличалась этим даже среди грузинок. Это не только Резо говорит, но и все друзья в Тбилиси. Вообще, все, что Аня рассказывала про Таточку и про ее таланты вести хозяйство, — практически все это похоже и на Ирину, маму Резо.

«Мы с Надей счастливые люди — у нас прекрасные семьи, в которых не обращают внимания на то, кто из какого клана»
«Мы с Надей счастливые люди — у нас прекрасные семьи, в которых не обращают внимания на то, кто из какого клана»
Фото: Екатерина Рождественская

Екатерина: А что она готовила? Сациви?

Надежда: Все, начиная от грузинской кухни и кончая европейской. И десерты очень вкусные. Всякие лимонники, эклеры, торт «Наполеон» — что хотите! Ну и конечно хачапури. Ирина дала мне рецепт, и я попыталась испечь. Но в тот же день Резо делал оливье, и, скажу честно, его оливье получился вкуснее, чем мои хачапури. Но я понемногу осваиваю что-то из грузинской кухни. Вот недавно варила каштаны. Резо сказал: «Как у мамы получилось».

Екатерина: Вам надо ресторан открывать…

Надежда: Ресторан — наша с Резо мечта! Если это когда-то случится, то я буду просто счастлива.

Екатерина: Странное дело… Сейчас просто у каждого такая мечта!

Я, кстати, тоже мечтаю открыть ресторан.

Надежда: Еще бы, ведь таким образом все свои идеи можно воплотить, все фантазии, это творческий ­процесс!

Анна: Хотя очень тяжелый, как и кино!

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Хочу похудеть, но заедаю стресс
Как справиться с лишним весом, когда все идет наперекосяк



Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог