Польша, 1984 год. В маленьком провинциальном городке, где самой большой достопримечательностью является валютный магазин, совмещенный с борделем, происходит жуткое преступление: местного партийного работника находят с перерезанным горлом в лесу в компании проститутки, убитой таким же образом. Освещать дело поручают паре журналистов – опытному Витольду, который планирует в скором времени уйти из профессии (а также уехать из страны), и молодому Петру, прибывшему из Кракова, чтобы делать большую журналистику в маленьком городе. Довольно быстро они понимают, что в деле нечисто вообще все. И если первый предпочитает молчать в тряпочку и не лезть в очевидное болото, то второй втягивается в расследование – с огромным риском для себя и беременной жены.
Совершенно удивительным образом стараниями Netflix на наших глазах зарождается новый поджанр криминальных детективов – назовем его «восточноевропейский неонуар». У нас уже есть пример американского («Настоящий детектив»), скандинавского («Мост») и английского («Бродчерч») – разве что с русскими пока плохо, но это исправимо. Так вот, нашим имеет смысл обратить внимание на Польшу (а заодно задеть краешком глаза Румынию с их «Товарищем детективом»). «Трясина», с одной стороны, напоминает все вышеупомянутые проекты разом: мрачное серое небо, хмурые дикие леса, неулыбчивые люди, живущие в каменных мешках и, конечно, жуткое убийство с двойным, тройным, десятерным дном.
Одновременно с тем у польского нуара есть свои, характерные черты: гнетущая атмосфера безысходности, висящая над городком, напоминающим социалистический Твин Пикс, подернута характерным душком «железного занавеса». Нашему зрителю будет особенно интересно рассматривать богатую фактуру: характерный треск советских радиоприемников, интердевочки в барах, ажурные занавесочки и, конечно, тактичные мужчины в отутюженных костюмах, рыскающие глазами в поисках перебежчиков. Тем удивительнее, как первый сезон (действие второго разворачивается чуть позже, в 1997) из классического детектива постепенно выходит на тропку детектива политического: такая история возможна лишь в стране, где режим должен был вот-вот задохнуться от безнаказанности в собственноручно вывешенной петле.
В этом и отличие нуара «восточноевропейского» от условного скандинавского: отпечаток социалистического времени, давящий на сценарий классического детектива, как железное пресс-папье, будто намекает, что время «красной угрозы» еще до конца не прошло. Ошалевшие от власти чиновники, коррумпированная милиция, недобро зыркающие во все стороны СБшники, входящие без стука и приглашения, электрошок под яйца для эффективного допроса – все это, конечно, есть, плюс-минус, везде. И только в «Болоте» оно выглядит пугающе актуально, для любой страны по ту сторону капиталистической радуги.
{current_photo_index}/{total_photo_count}
