Рэйчел и Энтони, в прошлом счастливые супруги и родители двух чудесных мальчиков-близнецов, продают свой дом и переезжают в финскую глушь после трагедии – один из сыновей, Нэйтан, погиб в автокатастрофе. Теперь заботливая мама, как может, опекает второго, Эллиота, попутно пытаясь бороться с депрессией и странным безразличием мужа. В месте, где они поселились, на них смотрят косо; единственной, кто оказывается подругой для Рэйчел, становится местная престарелая чудачка Хелен, которую все обходят стороной. Постепенно девушка понимает, что все не нормально: живой Эллиотт называет себя мертвым Нэйтаном, местные жители проявляют нездоровый интерес к ней и ребенку, а Энтони начинает, мягко говоря, странно себя вести.
Если можно себе представить более заезженный сюжет в хорроре, чем мать, страдающая от потери ребенка и тем самым навлекающая на себя нежелательное внимание нехороших сил этого мира, то таковым будет, разве что, почти любая история о зомби/вампирах. «Близнец», на первый взгляд, подкупает тем, что разворачивается не в опостылевших Штатах, а в близкой нам (правда, теперь уже не факт) Финляндии, в которой, конечно, самый высокий индекс счастья, но мало что ли примеров, как в самом добром с виду человеке вскрываются потайные гнойники жути? О злоключениях янки в Европе уже повествовал Ари Астер в «Солнцестоянии» – скажем так, «Близнецу» есть что противопоставить своему американо-шведскому соседу на ниве фолк-хоррора. Тем более, его делали коренные финны – Танели Мустонен («Озеро Бодом») и сценарист-продюсер Алекси Хюверинен (кстати, сопродюсер нашей «Аритмии»!).
Однако от всякого хтонического символизма вроде магии кругов и обрядов инициации через покатушки на ритуальных качелях фильм постепенно переходит в совсем другой жанр. Логично предположить, что, как принято сейчас говорить, все не так однозначно и странности (необъяснимый игнор мужа, туманные детские фигуры и прочая оменовская чертовщина) скрывают под собой совсем другой пласт повествования. К сожалению, если бы американцы из Shudder, отправившись в нордическую Европу, решили бы снять своего «Плетеного человека», скрещенного с «Ребенком Розмари», это наверняка было бы куда интереснее. Но в итоге фильм эмоционально распадается на противоположные по настроению и посылу полюса. Что слегка обескураживает – финал просчитывается из разряда «ну лишь бы не было вот этого вот», когда вот это вот и наступает.
В то же время у фильма есть все-таки свой гипнотический потенциал, который отчасти обязан исполнительнице главной роли Терезе Палмер. Уже имеющая приличный опыт игры героинь с разнообразными делириями – от стокгольмского синдрома до влюбленности в зомби – она воплощает экспрессивный образ матери, сходящей с ума от потери ребенка, играя в органичном ансамбле с окружающим ее сумасшествием. Плюс хочется сказать отдельное спасибо за то, что привычных «скримеров» в фильме практически нет, а несколько раз ожидания зрителя на этот счет даже ловко обманываются. И все же: трудно избежать хохм и не сказать, что «Близнец» страшно похож на некоторые другие фильмы, которыми явно вдохновлялся. Не будем тыкать пальцем – откусят.
{current_photo_index}/{total_photo_count}
