Только в начале июля в России прошла премьера документалки Эдгара Райта «Братья Спаркс» – об очень талантливой, но невезучей группе Sparks. Родные братья Рон и Рассел Маэлы оказались просто идеальным объектом для исследования Райта – их трагикомичность и самоирония полностью соответствовали узнаваемому стилю режиссера. Трогательная киноистория двух романтиков, которые на протяжении 50 лет пишут новаторскую музыку, но остаются незамеченными широкой публикой, наконец восстановила справедливость. А за грандиозным фильмом Райта на Каннском кинофестивале вышла и «Аннетт» – совместная картина Маэлов и французского режиссера Леоса Каракса («Корпорация «Святые моторы»), где Sparks отвечали за музыку и сценарий. Казалось бы, теперь братья выйдут из тени, и весь мир за них порадуется. Но что-то с этой сказкой наяву не так.
Рассказываем, каким получился совместный мюзикл Каракса и теперь уже всемирно известных Sparks, и объясняем, почему он понравится далеко не всем.
«Аннетт» рассказывает о большой любви двух звезд на пике славы: Энн (Марион Котийяр) – оперная певица, сопрано, нежно умирающее на сцене от концерта к концерту; Генри (Адам Драйвер) – стендап-комик, чье главное оружие против аудитории – провокация. Пара выглядит абсолютно счастливой, они женятся, у них появляется дочь. Но с этого момента жизнь Энн и Генри решительно меняется: карьера певицы идет в гору, а вот комик терпит одну сценическую неудачу за другой. Отчаянная любовь к жене и дочери доводит героя Адама Драйвера до исступления – он идет по пути саморазрушения, что приводит к трагедии. Энн погибает, а у их маленькой дочери Аннетт открывается загадочный дар, который призван принести ей мировую славу и вечно напоминать Генри о любимой женщине.
Картина открывается закадровым голосом, сообщающим, что в ближайшие два часа зрителям запрещается пользоваться мобильными устройствами, отвлекаться, разговаривать, дышать и даже «бздеть» – да, Каракс и Маэлы выбрали именно эту формулировку, явно надеясь возмутить недавно позавтракавших зрителей.
Погружение в полухулиганское повествование происходит стремительно и безвозвратно – дальше нас ждет еще больше. Первых зрителей «Аннетт» шокировали сцены, где герои исполняют возвышенные арии во время орального секса или сидя на унитазе. Но братья Маэлы, самоироничные и пишущие парадоксально поэтичные песни о мастурбации и адюльтерах, не были бы собой, если бы не добавили в картину пару провокационных па.
Сюжет мюзикла и сама его форма удачно балансируют на контрасте высокого и низкого – там, где изящная опера встречается с вульгарной комедией, рождается нечто невообразимо притягательное и одновременно отталкивающее. Это, к слову, касается и самой Аннетт – дочери классической певицы и комедианта, чей чудесный дар говорит о ее неземной природе.
Романтическая история, постепенно трансформирующаяся в рассказ о нравственном падении, несмотря на всю постиронию своих создателей, ближе всего подступает к древнегреческой трагедии. Отсюда эта меланхолия, эти магические декорации и разрывающая душу поэтичность каждого кадра.
Герои «Аннетт» более архетипичны, чем может себе позволить любой из известных мюзиклов. В них даже слишком много абстракций – хрупкая муза искусства и ее возлюбленный, абсолютная противоположность ей. Правда, Каракс и Маэлы все же предпринимают попытку сблизить повествование с реальностью – действие происходит в Лос-Анджелесе, за жизнью селебрити там наблюдает вездесущий светский вестник, а комика Генри преследуют активистки #MeToo. Но ленты французского режиссера никогда не имели ничего общего с реализмом, и «Аннетт» – не исключение.
Сказочность и сюрреалистичность фильма с новой силой высвечиваются появлением центрального персонажа – девочки, чей дар восхищает весь мир, но делает самого ребенка глубоко несчастным. То, как показана Аннетт в картине (не будем раскрывать этот сюжетных ход Маэлов), только подчеркивает ее отчужденность от мира и марионеточное отношение к девочке собственных родителей.
Одно из несомненных достоинств мюзикла – его саундлист. Sparks изначально собирались записать концептуальный альбом, однако выяснили, что созданная ими история тянет на целый фильм. Синтез оперы с хип-хопом, соулом и рок-н-ролльными мотивами создает вокруг «Аннетт» вполне ощутимый флер – флер братьев Маэлов.
Те, кто знаком с работами этой семьи, хорошо знают, что Sparks могут записать песню из одного единственного слова, создать коллаборацию с группой Franz Ferdinand о бесполезности коллабораций, а затем выдать трогательную композицию о своем обделенной любовью широкого слушателя творчестве. В «Аннетт» почерк братьев слышен в каждом аккорде: здесь есть трек, состоящий лишь из смеха зрителей, песня о правильной технологии родов, исповедальная композиция о любви и отчаянный песенный диалог отца и дочери, расстающихся навеки.
Не хочется оперировать штампами, но фильм, созданный Sparks и Караксом, заслуживший для них высокие награды на Каннском кинофестивале, действительно может разочаровать массового зрителя. Это не жизнеутверждающий и романтический «Ла-Ла Ленд» Шазела, работающий по канонам классического голливудского мюзикла. И не «Танцующая в темноте» Ларса фон Триера, ориентирующаяся на вполне конкретного фестивального зрителя, готового к экспериментам датчанина и исландской певицы Бьорк.
«Аннетт» – нечто более магическое и эфемерное, не вписывающееся в рамки ни массового, ни авторского кино. Этот сюжет может показаться слишком сказочным, а форма – чересчур экспериментальной и синтезирующей самые разные стили и жанры. Легкость и гармония, с которой французский режиссер и американская группа рассказывают свою историю, обезоруживает, но оставляет странное ощущение – на протяжении двух часов ты смотрел не фильм и не мюзикл, а что-то совершенно отличное от того, что писали и снимали до Каракса и Sparks.
{current_photo_index}/{total_photo_count}
