«Резкая боль внизу живота. Боль быстрая. Мгновенная — прострел, пуля. И все. Ничего нет. Прошло. Будто прошло, потому как что-то менялось. Нарастало непонятное ощущение. Еще ничего не ясно, но что-то не то. Нарастало поминутно. И вот уже тошнота, липкая слабость.
В солнечном сплетении неприятное тепло. Потом волна тошнотворного тепла. Она поднимается вверх, бьет в голову — я теряю сознание. Время остановилось. Прихожу в себя. Муж вызывает «скорую». Везут в больницу. В лифте я еще раз теряю сознание. Сделали ультразвук. Кровь в брюшной полости. Меня — на операционный стол. Врач, наклоняясь ко мне, спрашивает, как зовут. «Аглая». — «Хорошо».
Буквально через минуту опять: «Как зовут?» Я думаю: вот тоже мне, не может запомнить, как меня зовут. Не буду отвечать. Я не понимала, для чего он спрашивает. Он проверял, в сознании ли я.
Он решил, что сознание не присутствует. Говорит: «Я интубирую». Я про себя думаю: куда же он будет интубировать?
Это была последняя мысль. Опускается белая шторка. Позднее я вспомнила: когда я лежала на операционном столе, муж сидел за стеной операционной и разговаривал с медсестрой. Я слышала, о чем они говорят. Голос мужа звучал в ушах. Но, может быть, это мне привиделось и ничего этого не было? Потом серое отсутствие. Я прихожу в себя после наркоза. Муж сидит рядом, держит мою руку. Выход из наркоза был очень тяжелым. Я думала, кровать подо мной провалится, так меня трясло. Тряска забрала силы. Потом слабость бесконечная, полное безразличие к жизни.
Приходили брать у меня кровь, все пальцы искололи. Решили сделать переливание крови. Мне было без разницы. Но когда стали вливать кровь, я почувствовала, как жизнь входит в тело. Не могу объяснить, какое-то звериное чувство, чувство вливания жизни.
Я поправилась. Так закончилась третья неудачная попытка ЭКО — экстракорпорального оплодотворения.
История обычная, мы с мужем прожили довольно долго, я не беременела. Отправились к врачу. После серии обследований было решено применить ЭКО. Первая попытка была неудачной. Во второй случилась двойня неразвивающаяся. Так получилось, что мой доктор уехал, смотрел другой, сказал, что ничего не получилось, и мне сняли гормоны, поддерживающие препараты, близнецы перестали развиваться и погибли, я их потеряла. Я думала, я свихнусь — так переживала. После этого сделали еще одну подсаду — опять неудача. Не привилось. Я была в отчаянии. Что делать, ничего не получалось. В груди ныло, в голове билась мысль: все напрасно. Ничего не выйдет. Но время течет, откуда-то капает, что-то смазывает невидимой своей силой и лечит. Врач уговорила еще раз: «Давайте рискнем». Подсадили оплодотворенную яйцеклетку в матку. Подходит время планового обследования. Врач говорит: «Все в порядке, есть беременность». Не успела обрадоваться, осознать, как через неделю начались боли. Еду на осмотр. Врач хмурится, произносит режущие слова: «У тебя внематочная, надо оперировать». Иду, умоляю: «Сделайте, только чтобы не повредить ребеночку». Операция прошла успешно. Но возникли осложнения. Видимо, это было связано с гиперстимуляцией яичников. Боли такие, думала, в окно выброшусь. Мучилась страшно. Врач видит муки, говорит: «Ну хочешь, сделаем чистку, и все кончится».
Я мотаю головой: «Нет. Я выдержу, я потерплю, все вынесу ради ребенка». Потом все нормализовалось, вторую часть беременности я пропрыгала на одной ноге. Так было хорошо. Подходит срок рожать. Врач предлагает делать кесарево сечение. Я говорю: «Нет, не пойду на кесарево, хватит с меня операций. Я так тяжело из наркоза выхожу. Потом я не буду знать, что с ребенком, как он там без меня?» Врач говорит: «Хорошо, кесарево делать не будем». Я облегченно вздыхаю. За неделю до срока кладут в стационар. Мне ничего не говорят. Подвели к операционной, стоим в коридоре, сестра говорит: «Раздевайся». — «Здесь?» — «Здесь, здесь, давай». Я раздеваюсь, думаю, так надо. Меня заводят в операционную, привязывают руки, ноги, вводят в наркоз и делают кесарево. Причем наркоз был короткий, я просыпаюсь, чувствую, как зашивают. Потом провал. Прихожу в себя в палате, мне казалось, сразу же после операции, спрашиваю сестру, что с ребенком. Все хорошо: мальчик, вес 3 кг, рост 50 см. У меня странная мысль: врет. Почему я так думаю, нет объяснения, врет, и все. Я повторяю: «Скажите, что с ребенком?» Она с готовностью, без обид опять свое выпаливает: «Мальчик, вес 3 кг, здоровый, хороший мальчик». Она по привычке думает, что после наркоза я еще в отключке, не соображаю, потому охотно повторяет.
Через сутки наконец прихожу в себя, бегу в палату к ребенку. Меня подводят, вот я вижу: мой мальчик — самый красивый, самый хороший, лучший. От радости задохнулась. И потом счастье переполняло, не хожу — летаю. Привезли домой. На сердце теплое молоко. В зеркало вижу, как я передвигаюсь по дому с кретинской улыбкой.
Мальчик растет, он очень добрый, не обидчивый. С ним можно договориться. Он, бывало, играет, я подхожу, говорю: «Милый. Нам через пять минут выходить, давай заканчивай, вот тебе еще две минуты». Он кивает: «Угу». И потом подходишь, и он идет. Он любит конструировать, играет в шахматы. Пока у него нет каких-то ярких талантов, но да и ничего, главное, чтобы был здоровый и счастливый».
Репродуктивные органы проецируются на руку в разные поля ладони. Эти выводы сделаны путем наблюдений. Традиция указывала поля: 3, 6, 9, 1. По Ф. Б. Кандарову — это поля 4, 3. По Д. Н. Стояновскому — поле 2, нижняя доля поля 1. На рис. 4 они означены соответствующими цифрами. Изображение органов в проекционных зонах принимает вид линейной схемы, довольно похожей на форму органа.
Нарушения выводятся в виде линий и знаков (рисунков). Часть этих линий описана традицией, часть установлена новейшими исследованиями. В нашем случае функция яичников выглядит крестовидной фигурой в поле 9 (рис. 4, красный крестик внутри поля 9). Внематочная дана неправильной линией в поле 1 (рис. 4, синий), также режущей линией из поля 4 в поле 1 (т. е. из зоны Марса в зону Венеры) (рис. 4, зеленый). Перенос яйцеклетки в матку также дан в поле 2 почти буквальной картиной: стержневая фигура (инструмент) с кружочком яйцеклетки внедряется в круговую с заостренным верхом фигуру — матку (рис. 4, оранжевый).
