«Послушайте, это же невероятно, это просто невозможно», — я выпалил, сам того не желая. Вырвалось ненароком. Оказывается, в нас есть то, что не ожидаешь. Думаешь, что все про себя знаешь, ан нет. Бывают моменты, такое из тебя лезет, диву даешься. До этого мне бы никогда не пришло в голову, что я могу вдруг так обратиться к незнакомому человеку. Естественно, девушка вздрогнула, отшатнулась, глянула на меня испуганным взглядом. Я взял себя в руки. «Простите, я, видимо, напугал вас, извините». Я понизил голос и оглянулся. Не надо было оглядываться. Я не понимал, почему я оглядываюсь.
Это тоже было загадочно. Может, потому, что время было советское. Или я хотел выяснить, кому и зачем это нужно? То, что я оглядываюсь, напугало девушку еще больше, она тоже стала оглядываться. Я замотал головой: «Это я не к тому, что за нами следят. Просто так, не знаю почему. Тут вот какое дело, мы с вами уже несколько раз встречаемся в метро. Понимаете?» Она молчала. Я продолжил: «Это просто невозможно в таком огромном городе». «А мы с вами встречались?» — спросила она, недоверчиво глядя на меня. «Пять раз», — сказал я и вновь оглянулся. Поезд грохотал, стучал и качался. Несся в темном туннеле. Мы стояли с девушкой рядом. Так получилось. На станции я вошел, пропихнулся в центр вагона, встал рядом с ней, случайно. Мы некоторое время стояли рядом, потом я глянул вбок и обомлел — та самая девушка стояла, почти касаясь меня плечом.
«Пять раз», — повторил я, снова оглядываясь. «Зачем я оглядываюсь?» — спросил я сам себя. Вслух произнес: «Несколько дней назад утром я ехал на работу. Вы сидели напротив и читали книгу. Я, быть может, не обратил бы на это внимания, если бы не одно обстоятельство». Девушка чуть расширила глаза: «Какое обстоятельство?» — «Вы читали книгу точно в таком же переплете, как и я. В светло-зеленом переплете. Там на лицевой стороне обложки должен быть тисненый золотом круг и внутри его — два профиля». Девушка кивнула: «Верно, у меня есть такая книга». «Кроме этого, — сказал я, — книга была такая же толстая. И мне очень захотелось, —тут глаза ее прищурились, но она ничего не сказала, — мне очень захотелось узнать, не одну ли и ту же книгу мы читаем. А я не мог рассмотреть, есть ли на первой странице круг или его нет. А название указано на корешке переплета.
Понимаете?» В глазах девушки что-то мелькнуло. Как будто она начала понимать. Девушка тряхнула головой, возможно, чтобы упорядочить сказанное. Вряд ли это получилось. У нее было слишком мало данных. Я собирался расширить ее сведения. Я вспомнил первую встречу, ту ситуацию и все мысли, которые протекали у меня в то время. Как я пытался узнать, та это книга или нет. Помню, я вглядывался изо всех сил. Но не мог рассмотреть. Я даже хотел уронить что-нибудь на пол, затем наклониться, чтобы поднять, и в то же время взглянуть на обложку: есть ли круг, там еще, кстати, шесть выпуклых полосок, идущих от круга вниз. При этом я не понимал, зачем мне это нужно. Тем не менее я стал обдумывать, чего бы уронить. Книгу или портфель? Потом мне пришло в голову, что мое заглядывание будет неверно понято, я отказался от этой идеи.
Я не стал этого говорить, это было не столько комично, сколько неадекватно. Достаточно того, что я уже наговорил массу глупостей. Мне не хотелось бы, чтобы девушка приняла меня за сумасшедшего. Я мягко уточнил: «Еще раз извините, не подумайте, что я сумасшедший, просто факты таковы, что есть от чего сойти с ума». Девушка улыбнулась. Я решил, что это хороший знак, продолжил: «Когда я сидел напротив, видел, как вы читаете, и я не мог узнать, что именно, то я потом подумал, что когда вы встанете, я, может быть, смогу прочитать название. Но тут на остановке в вагон зашло много народу, я уже не мог вас видеть. Потом старушка протиснулась ко мне, я уступил ей место. Когда встал, посмотрел туда, где сидели вы. И, вы знаете, что я вам скажу, я был поражен, потому что вас там не было. Вы исчезли с того места, где я вас видел.
Я посмотрел вправо, влево, кругом — и нигде не нашел вас. Это было непостижимо и досадно, что я не узнал, что вы читали. Я понимал, что больше не увижу вас. И что же — вечером того же дня я возвращался с работы, вошел в вагон, сесть не удалось. Случайно посмотрел налево, и вот — вы стоите на другом конце вагона. Я понимал, что это случайность, хотя весьма странная. Через день я встретил вас на станции. Удивительно, что мы опять оказались в одно время в одном месте. Вы направлялись в метро, тогда как я выходил из него. Я шел к эскалатору, а вы шли в противоположном направлении. Вы только что спустились, а я собирался подниматься. Примерно через три часа, к
огда я закончил дела, я вновь спустился в метро, и что бы вы думали! Это просто ударило. Практически на том же самом месте мы встретились опять, но теперь вы шли к эскалатору, я шел к поездам.
С этого момента я стал думать, что все это не случайно.
Не прошло и двух дней, как я очутился не просто в одном вагоне, а прямо рядом с вами. Это уже самая настоящая закономерность». Я сделал паузу. Девушка задумалась. Но ее все еще терзали сомнения. Я сделал отступление: «А книга, которую вы читали. Это ведь Овидий?» Девушка кивнула: «Да. Публий Овидий Назон». — «Я рискну предположить, что вы учитесь на филологическом?» — «На последнем курсе». — «А я закончил. Сейчас в аспирантуре. Перечитываю Овидия. Он один из моих любимых авторов». — «Мой тоже», — сказала она. Глаза ее потеплели. Она больше не боялась. Я вернулся к первоначальной теме: «Согласитесь, если незнакомые люди непроизвольно встречаются несколько раз, то я убежден, что им надо познакомиться, как вы думаете?»
Не дожидаясь ее ответа, я представился. Она назвала свое имя. Мы договорились встретиться, но уже наверху. Она пришла на свидание, в чем я ни минуты не сомневался, тоже по неизвестной причине. Встретились, стали общаться. Я сделал предложение. Она согласилась. Живем вместе уже тридцать лет. Вот что интересно, мы и сейчас иногда случайно сталкиваемся в метро, не сговариваясь, когда идем по своим делам. «Ну мы с тобой просто какие-то дети подземелья», — смеется жена».
На левой руке линия влияния (рис. 4, желтый, линия жизни — зеленый) занимает правильную позицию, имеет правильную форму и интенсивность (она не широка и не глубока, иными словами, она широка и глубока ровно настолько, насколько это нужно для перспективных отношений).
Она движется вдоль линии жизни, заканчивается очень низко, у самого основания ладони, что предвещает длительный союз. Линия имеет два сдвига, что свидетельствует о кризисных периодах. Причем после первого сложного периода, выраженного первым компенсированным (компенсацию создает перехлест линий) разрывом, отношения улучшаются, так как линия влияния располагается ближе к линии жизни. После второго трудного периода, связанного с болезнью партнера, отношения переходят в уровень дружбы (так как линия влияния немного отодвигается, но при этом становится более глубокой) и продолжаются далее до преклонного возраста.
