Константин Хабенский: о звездной болезни, воспитании детей и полетах в космос

Актер, который крайне редко дает интервью, сделал для нас исключение.
Евгений Миронов и Константин Хабенский
Евгений Миронов и Константин Хабенский в космической драме продюсера Тимура Бекмамбетова «Время первых». 2017 г.
Фото: BAZELEVS

«Известность свалилась на меня внезапно, я был не готов. Была ломка от большого ко мне внимания, от физической усталости, недосыпа. Происходило что-то странное на уровне физиологии. Неприятная штука, непонятная. Нормальный человек не может привыкнуть к слишком большому вниманию к себе…» — говорит Константин Хабенский.

— Константин, на экраны выходит большой космический фильм «Время первых» — о том, как космонавт Леонов и его напарник Беляев в 1965 году совершили полет, во время которого был осуществлен первый выход в открытый космос. Вы играете Павла Беляева. Это очередной продюсерский проект Тимура Бекмамбетова, в чьих проектах вы уже не раз снимались. Я так понимаю, он любит работать с одними и теми же людьми…

— Сначала был «Ночной...», потом «Дневной дозор»… Совместных проектов с Тимуром действительно было много. Но собирать своих людей — это нормально. Вот вы бы согласились встретиться второй раз с человеком, который вам неприятен? Нет…

— Было что-то экстремальное на съемках «Времени первых»? Ведь фильм о космосе, ваш герой Беляев — командир космического корабля, это все так далеко от обычной жизни…

— Все что угодно можно назвать экстремальным. Время, проведенное в капсуле (а это продолжалось не один месяц), — тоже достаточно экстремально. Попробуй посиди там смену в 12 часов, а то и больше. Профессия актерская достаточно экстремальная, даже если просто сидишь на стуле.

— Говорят, каждая роль — это возможность что-то узнать о себе. Когда вы работали над этой ролью, что о себе узнали?

— Что я еще в очень неплохой спортивной форме. О себе, боюсь, больше ничего. Какие-то роли полностью расходятся с тобой, и это как раз и интересно. Играя непохожих на меня людей, я пытаюсь понять, что ими двигало. Моим героем, как и другими космонавтами, руководили гордость за свою страну и честь офицера. Кому-то со стороны покажется самоубийством дело, которому они посвятили жизнь. Но это были первые шаги в освоении космоса, и, видимо, только так — не подкладывая соломки — человечество может двигаться вперед.

— Когда вы играли роль Колчака, у вас был специальный корсет — для особой адмиральской осанки. А какие приспособления понадобились, чтобы играть космонавта?

— Для того чтобы летать по капсуле, как в невесомости, необходимо каскадерское оборудование, тросы и так далее.

Евгений Миронов и Константин Хабенский
С Евгением Мироновым на съемках фильма «Время первых»
Фото: BAZELEVS

— Евгений Миронов встречался с Алексеем Леоновым, которого играл в фильме, а у вас была более сложная задача — прототипа уже давно нет в живых, остались только мемуары людей из первого отряда космонавтов, которые знали Павла Беляева. Как же вы готовились к этой роли?

— Воспоминания, к сожалению, очень скупые, шаблонные, военные, без особых подробностей — никаких человеческих нюансов по ним не узнать. У Жени действительно была другая ситуация — Алексей Леонов курировал фильм, поэтому на Жене намного больше было ответственности, нежели на мне. Я мог фантазировать. Никогда не играю профессию. И у нас фильм в первую очередь о взаимоотношениях двух непохожих людей, оказавшихся в едином сжатом пространстве и вынужденных выживать, спасая себя и друг друга. При этом конфликт характеров и мировоззрений сохраняется до конца фильма. Это кино о подвиге людей, которых наша огромная прекрасная страна, чтобы быть впереди планеты всей, отправила фактически на смерть — с вероятностью 50 на 50. Экшен экшеном, но нужно понимать, что корабль не был до конца достроен. Просто не готов к тому, чтобы в нем запускали живых людей и чтобы они из него выходили в открытый космос, где никого до них не было. Но в итоге они приземлились и смогли после этого еще говорить хорошие, правильные слова, — за что им честь и хвала.

— Скажите, как вам работалось с Мироновым? С одной стороны, он партнер, а с другой — начальник, он ведь тоже продюсирует картину…

— В этом смысле я ему не завидовал абсолютно. Потому что в те свободные минуты, когда я мог себе позволить, сняв шлем, чуть-чуть вздохнуть, Женя вынужден был заниматься еще и организацией, планированием, решением проблем. Плюс еще живой прототип, что усложняло задачу. Но Женя очень достойно со всем справился. Мы так долго находились в одной капсуле, что у меня осталось впечатление, будто не было никаких других людей на съемочной площадке. Мне кажется, у нас завязались хорошие и профессиональные, и человеческие отношения. И я этому рад. Кстати, именно Миронов предложил мне сниматься во «Времени первых». Он позвонил, мы встретились, поговорили, а потом начались съемки.

— В одном из интервью вы говорили, что не любите роли героев. Зато любите трагифарс. В эту роль вы внесли нотки любимого жанра?

— А как становятся героями? Иногда приходится приложить нечеловеческие усилия, чтобы просто выжить. И героями их называют уже постфактум. Ну а трагифарсовую ситуацию можно создать везде, даже в космической истории. Я предпринимал такие попытки. Но давайте посмотрим, что в результате вошло в монтаж.

— В детстве вы хотели быть космонавтом?

— Во всяком случае, я играл с друзьями в космонавтов, а еще в партизан, в мушкетеров. Мы истово верили в свою игру. Вот родители ищут тебя по улицам, волнуются, а ты просто спрятался, и тебя не должны обнаружить, ведь ты — партизан. А ты уже отморозил руки, ноги, но терпишь, потому что не дай бог обнаружат! Вот такая вера в предлагаемые обстоятельства. Дай бог всем нам, тем, кто занимается актерской профессией, так верить.

Константин Хабенский с Елизаветой Боярской
Когда Хабенский играл Колчака, на нем был специальный корсет для особой адмиральской осанки На съемках фильма «Адмиралъ» с Елизаветой Боярской. 2008 г.
Фото: PERSONASTARS.COM

— Школьником вы чуть не погибли. Провалились в канализационный колодец, повисли на краю, держась только кончиками пальцев, и видели муравья на уровне ваших глаз, который подполз близко-близко… Что тогда ощущали?

— Это были сильные ощущения. Но я не владею художественным словом, чтобы это описать. Вообще, каждый, даже самый обычный, день — это калейдоскоп прекрасных, запоминающихся, но не поддающихся описанию картинок. Встречи, пейзажи, архитектура, общение с ребенком могут спонтанно рождать разные эмоции и ассоциации. И мы, к счастью, не превратились в роботов и не научились себя в этом смысле контролировать. А вот возможность удивляться нужно тренировать, как и память. Память же можно так запустить, что в итоге трудно будет запомнить два предложения. Так же можно стать абсолютно бесчувственным и не замечать то, что удивляет, потрясает, огорчает. Это требует какой-то тренировки. Поэтому меня многое огорчает, что, наверное, уже давно не должно было бы огорчать.

— Например?

— Фасады петербургских домов. Я родом из этого города. Каждый раз приезжаю и думаю: ну как же так? Почему же?! Обещаю себе: все! На этот раз обращать внимания на это не буду. И вроде бы поначалу удается. Солнце выходит, изъяны скрадывает, заливает светом, и вроде красивый город, хороший, мощный. Но солнце скрывается, и ты вновь потрясен: да как же так, ребята?

— В юности вы, длинноволосый, с булавкой в ухе и в тельняшке, играли рок у Казанского собора. При этом учились в техникуме авиационного приборостроения и автоматики. Как вышло, что вы решили поступать в театральный?

— В то время я уже работал по профессии в театре-студии «Суббота». У меня уже и роли были серьезные, я по трудовой книжке числился артистом энной категории и получал зарплату.

— Я читала, что у вас дедушка, отец и тетя хотели стать артистами, но не вышло… В итоге профессии у ваших родных технические: отец — гидролог, дед…

— Архитектор. Проектировал что-то в Севастополе и вообще по всему Советскому Союзу. О том, что они пытались поступать в театральный, я узнал уже после того, как сам поступил. До этого я просто понимал, что они все творчески одаренные люди с хорошим поэтическим потенциалом. Все они писали стихи. У меня такого дара нет. Я способен лишь рифмовать слова…

— А как вы попали в актеры студии «Суббота»?

— Случайно. Питерское телевидение пригласило неформальную молодежь в театр-студию, тоже неформальную. Соединять разные движения и разные течения в то время было очень популярным. Программа называлась «Зебра», по-моему. И мы пришли и стали общаться с абсолютно другими людьми. В результате трое или четверо парней моего круга заинтересовались театром и остались в нем. Прижились там, присосались присосками души...

Константин Хабенский, Михаил Пореченков и Михаил Трухин
«Надо просто иметь чувство юмора, чтобы оставаться живым, чувствующим, воспринимающим мир, а не превратиться в бронзовое чудовище со званием народный артист» Михаил Пореченков, Константин Хабенский и Михаил Трухин на праздновании 75-летия Олега Табакова в МХТ. 2010 г.
Фото: Елена Сухова

— И в результате вы поступили в ЛГИТМиК. Поступать в театральные вузы в Москве не пробовали? Обычно все хотят учиться там…

— Пробовал, ездил. Но в результате поступил в Петербурге, в ЛГИТМиК на курс к супермастеру Вениамину Фильштинскому.

— Рассказывают, что он вас долгое время всерьез не воспринимал.

— Не уверен, что он не воспринимал меня всерьез. Все-таки мастер, когда набирает курс, берет людей, с которыми надеется что-то сделать и которых на­деется обучить. С нами нужно было повозиться, чтобы заразить нас своей актерской школой. Для каждого ученика — свое время созревания. Ведь кто-то быстрее схватывает, кто-то медленней. Я ничем выдающимся во время обучения не запомнился. Переливание крови проходило не быстро, но планомерно. Если сравнить те мозги, с которыми я поступал, и те, с которыми вышел из ЛГИТМиКа, — это два разных человека. Спасибо педагогам и мастерам, они кладут на это свою жизнь.

— У вас на курсе собралась великолепная компания: вы, Трухин, Поре­ченков, Зибров и Юрий Бутусов, который учился на параллельном курсе на режиссуре…

— Эта компания сложилась на последнем курсе. Бутусов поставил с нами свой дипломный спектакль «В ожидании Годо», в котором мы валяли дурака на полную катушку. Нам рассказывали, что студентов с других курсов снимали с занятий, чтобы они смогли прийти и посмотреть на наше дуракаваляние.

— Вас тогда стали называть живыми классиками.

— Классики или не классики — это меня и тогда мало волновало, и сейчас не трогает. Хуже всего поверить в то, что ты классик. Надо просто иметь чувство юмора, чтобы оставаться живым, чувствующим, воспринимающим мир, а не превратиться в бронзовое чудовище со званием народный артист Российской Федерации…

— Вы признавались, что у вас все-таки была неделя звездной болезни…

— После выхода первого блока «Убойной силы».

— Знаю историю, как вы после этого сериала пошли с коллегами в магазин за колбасой, а у входа сидела и пристально смотрела на входящих собака. И один ваш товарищ сказал: «Костя, поздравляю, тебя уже каждая собака узнает!»

— Может быть… Может быть… Все свалилось на меня внезапно, я был не готов. Это была ломка от большого к тебе внимания, от физической усталости, от недосыпа. Тут меньше всего идет речь о том, что я задрал нос и поверил в то, что жизнь прожита не зря. Просто происходило что-то странное на уровне физиологии. Неприятная штука, непонятная. У всех по-разному, но что-то явно происходит в момент тотального неожиданного успеха. Нормальный человек не может привыкнуть к слишком большому вниманию к себе. Сложно. С этим надо как-то уметь справляться.

Константин Хабенский с Марией Порошиной
«Совместных проектов с Тимуром было много. Сначала был «Ночной дозор», потом «Дневной... » С Марией Порошиной. 2005 г.

— Надо принять это, переварить и стать другим?

— Я вам не скажу, что с этим справился и стал таким толстокожим слоном. Конечно, нет. Я просто научился как-то избегать повышенного внимания, не замечать его. Прибегаю к каким-то хитростям: не хожу в определенные места. Или, если прийти необходимо, появляюсь там чуть позже, стараюсь одеваться так, чтобы быть человеком-невидимкой. Повышенное внимание вредит и тебе, и твоим близким.

— При этом ваша популярность и репутация очень помогают вести дела вашего фонда...

— Когда я начал заниматься фондом, стал учиться извлекать из известности пользу. Если бы я не занимался этим, то, наверное, до сих пор не знал бы, что же с ней делать и для чего она мне.

— Ваш фонд появился в 2008 году — и он очень необычный. Вы соединили историю помощи больным детям и детские театральные студии, воспитанники которых играют в спектак­лях и собирают деньги для больных детей­.

— Это придумалось неожиданно — наверное, просто потому, что мы делали правильное дело. Мы репетировали спектакль «Поколение Маугли». И в процессе вдруг родилась мысль, что мы можем сделать больше чем спектакль и научить детей большему, чем просто выходить на сцену, двигаться и петь. Мы можем вложить в них понимание того, что нужно помогать нуждающимся. История оказалась достаточно заразительной и убедительной. Кроме «Поколения Маугли» появились и другие благотворительные спектакли — «Ха-ха-чу» и «Вербатим»… Список городов, где их играют, со временем вырос. Теперь это Новосибирск, Челябинск, Уфа, Воронеж, Пермь.

— В этих постановках принимает участие и ваш сын Иван. Это для того, чтобы он был включен в воспитательный круг, когда ребенка учат азам актерства и параллельно открывают смысл жизни? Или это способ проводить с ним больше времени?

— И то, и другое для меня важно.

— Дочери Чулпан Хаматовой общаются с подопечными ее фонда. Как вы считаете, нужно ли оберегать собственного ребенка от того, чтобы он видел боль?

— Нужно ко всему подходить с умом. Потому что общение с тяжелобольным ребенком зачастую не под силу даже взрослому человеку. Я уж не говорю о детях. Именно поэтому придумалась такая история взаимопомощи через спектакль. Чтобы не прямое тактильное общение, а через творчество. Но, тем не менее, трижды спектакль играли в Москве. И за кулисы заходили ребята из медицинского фонда, для которых мы зарабатывали деньги в других городах. Ребята-артисты их узнавали — фотографии тех, кому нужно было помочь, транслируются в конце спектакля на экране. И вот когда эти ребята заходят за кулисы и говорят «спасибо», круг замыкается. И идет правильное общение. Это же очень важно: пообщаться именно с теми, кому ты помог. Пусть даже не все студийцы смогли справиться со своими эмоциями. Но я очень надеюсь, что в их души западет эта история и они будут с этим жить. Ведь кто один раз попробовал помогать и спасать — уже просто качественно другой человек.

Константин Хабенский
«Актер — странная профессия. Мы очень серьезно занимаемся несерьезными делами» На съемках фильма «Небесный суд». 2010 г.
Фото: Юрий Феклистов

— Дети в ваших студиях обучаются бесплатно?

— Да, для детей это бесплатная история, это принципиальная вещь. Как раньше было в Советском Союзе. В среднем в студии занимается около двухсот человек в каждом городе. Уже много детей ушли в большую жизнь — выросли, пошли дальше учиться, кто в театральный, кто в технический вуз, куда угодно…

Тимур Бекмамбетов и Евгений Миронов тоже курируют благотворительные фонды. Получается, во «Времени первых» вас таких собралась целая компания...

— Поэтому мы будем делать День земных героев, когда часть собранных с проката «Времени первых» средств пойдет в помощь подопечным сразу трех фондов: «Подсолнуха», «Артиста» и Фонда Константина Хабенского. Мы все считаем, что героями можно быть не только в космосе, но и на Земле. Ведь герой — это и тот, кто находит в себе силы и желание помогать другим. Наша цель — сделать так, чтобы благотворительность стала частью повседневной жизни, и в том числе похода в кино.

— Сейчас вы один из самых востребованных артистов, график у вас невероятно плотный. Как осилить съемки, фонд, спектакли и при этом оставить силы на семью и детей? Где взять кислород, энергию, как восстановиться?

— Когда начинаешь задаваться вопросом, как у тебя хватает сил и времени, — это конец. Если сороконожка думает, какая нога за какой шагает, она падает. Лучше не отвечать на этот вопрос и не задавать его себе. Тогда сил и времени будет достаточно. Но есть секрет — заниматься только тем, что интересно. И все, что делаешь, любить.

— Как-то я читала ваше интервью и очень ярко представила состояние, которое вы описывали. Вы сказали: «Обожаю быть на даче, там иногда не один день пройдет, пока я дойду от дома до бани, а это 200 метров»…

— Такие моменты ничегонеделания и тишины необходимы. Иде­ально — неделя, но может быть час — на остановку и проветривание. Без этого нельзя, иначе превращаешься в белку в колесе. Жаль, что таких идеальных недель тишины у меня нет. Всегда какая-то ложка дегтя в этот сладкий жбан попадает. Я не могу позволить себе выключить телефон. И это не всегда связано с профессией.

— А если все близкие рядом, можно выключить?

— Тогда можно, да… Но все же я его никогда не выключаю…

— Ну а в каких проектах вы именно сейчас заняты?

— Стараюсь в большое количество историй не влезать, чтобы отвечать за то, что делаю, но проектов все равно много. Играю «Контрабас» в МХТ, «Не покидай свою планету» в «Современнике» (по «Маленькому принцу»), спектакли своих детских студий в разных городах. Осенью закончил съемки в фильмах «Собибор» и «Селфи», еще недавно я озвучивал мультфильм «Урфин Джюс и его деревянные солдаты». А сейчас снимаюсь в фильме «Троцкий». Как раз сегодня был на ночной смене в Питере. Сидел за столом и прочитал табличку, в которой были перечислены люди, которые сто лет назад за этим столом сидели. Все они — разные товарищи из Серебряного века. Я стал фантазировать, представлять их, как они себя вели, как были одеты. Возможно, их одежда была приблизительно такой же, как наши костюмы…

— Фантазия, способность удивляться — поразительно, как артисты сохраняют в себе это год за годом­...

— Актеры — странные люди. И идиотизм наш заключается в том, что мы очень серьезно занимаемся несерьезными делами. Профессия у нас бесшабашная. А мы как идиоты продолжаем ею заниматься, свято в нее веря, тратя на это жизнь.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Индийский гороскоп на апрель 2024 для всех знаков зодиака
«Середину весны одно за другим атакуют астрологические события. На каждой неделе что-нибудь да происходит. Но не стоит видеть в этом проблемы и опасаться нежелательных последствий. Воспринимайте такие дни как время изменений, возможностей и новых начал. Астрологические аспекты могут подсказать, как лучше действовать в своих интересах и достичь желаемых результатов», — говорит практикующий ведический астролог Ирина Орлова.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог