У него внешность ковбоя: походка вразвалочку, квадратная челюсть, прищуренные глаза. На самом же деле Джош — романтик, интеллигентный и умный. Отец и мать — актеры, мачеха — Барбра Стрейзанд, жена — Дайен Лэйн. Но в голливудских играх Джош, хоть и игрок по натуре, по его словам, так ничего и не понял.
— Вы все еще играете на бирже (Бролин при моем появлении выключает смартфон, с которым не расстается — игра на фондовом рынке требует постоянного контроля)?
— И получаю кайф от этого.
К тому же биржевые игры приучили меня к дисциплине. Натренировали мой ум. Я придумал свою собственную систему. Ну, знаете, все игроки так говорят — типа беспроигрышную. Долго спорил с отцом, который всю жизнь играет на бирже и считает свою схему идеальной. Я же считаю ее абсолютно бесперспективной. Так что у меня другие учителя были. Но до тех пор, пока я выигрываю, мне нравится. (Улыбается.) Вот сегодня 16 тысяч заработал.
— А если проиграете?
— Ну и что? В самом факте проигрыша нет ничего ужасного, если не проигрываешь больше, чем выиграл, конечно. (Улыбается.) Пока я в прибыли, я доволен. Но как только начну проигрывать больше, чем выигрываю, прекращу немедленно.
Обещаю. Особых амбиций у меня нет. Проиграть-то можно везде — поскользнуться на, казалось бы, ровном месте. Если вы понимаете, о чем я. Кино — та же самая игра. Риск. Актеры — игроки. Согласился на роль — все равно как биржевую сделку провел. Никаких гарантий, что правильно оценил перспективы курса акций, попал в точку.
— Особенно в случае с фильмом «Люди в черном 3», где никто не должен был верить глазам своим, а думать, что вы — это и есть молодой Томми Ли Джонс. Прямо подстава от Уилла Смита и Барри Зонненфельда вам как актеру. Они так и говорят: «Ох, бедный Джош!» Чувствуют за собой вину…
— Да, я даже отказаться хотел. К тому же Томми-то я хорошо знаю, мы с ним дружим и в трех фильмах вместе снимались...
Нет, думаю, не потяну. Не стану же я его просто имитировать. Не этого ведь от меня ждут. Но, к счастью, у нас с Уиллом во время съемок тоже образовалась настоящая «химия» — как у любовников. Когда каждый точно знает на уровне интуиции, что нужно делать в тот или иной момент. У него с Томми такая же была. Не смотрите на меня так, это вообще-то его сравнение, не мое! (Смеется.) У мужских дуэтов в кино редко бывает такая «химия», по пальцам можно пересчитать. В результате, когда отсняли самую первую сцену, где я играю Томми Ли Джонса, то есть его героя — агента Кея, наш режиссер Барри Зонненфельд расплакался. Правда, как мне потом объяснил Смит, Барри часто плачет. Даже когда просто голодный. (Смеется.) Уилл оказался отличным парнем. Настоящим. Многие ведь только притворяются, а на самом деле вовсе не такие.
Смит любезно привозил моих детей на своем самолете к нам на площадку. Однажды, правда, жестоко подшутил надо мной. Я отвез детей в аэропорт, проводил, еду в машине обратно, и вдруг раздается звонок. Говорят, у Уилла трейлер изнутри заблокировался, и мы временно отдали ему ваш. Как так? Сразу нехорошее раздражение появилось. А когда приехал и увидел, что его охранники и личный тренер там расположились, как у себя дома, и все мои вещи выставлены на улицу, совсем неприятно стало. Успокаивал себя: «Ну что такого? Взаимовыручка. Смит же отличный парень. Вон как всем помогает, истории такие классные рассказывает, а я так люблю хорошие истории». Потом вижу, на площадку въезжает нечто — машина для перевозки мусора с приделанной крышей, по бокам — мусорные баки, труба какая-то криво торчит сверху, туалет сзади присобачен, вся в лампочках, как елка рождественская...
И на боку этого кошмарного драндулета прибит почтовый ящик с моей фамилией. Я, конечно, обалдел. Но, к счастью, вовремя сообразил, что это розыгрыш. И придумал его сам Уилл. (Смеется.)
— А вот о Томми Ли Джонсе другие легенды ходят. О его молчаливости, неулыбчивости и лаконичности — как в жизни, так и на экране…
— Это так, но у меня есть фотография, где он улыбается. Честное слово. (Смеется.) Мы вместе снимались у братьев Коэн в фильме «Старикам тут не место», и уж лаконичнее моего персонажа, ковбоя, за которым охотится убийца, просто быть не могло. По сравнению с ним агент Кей — болтун, находка для шпиона. После того как Томми посмотрел «Старикам тут не место», он оставил мне на автоответчике сообщение: «Отличная работа, малыш.
Временами даже оригинально». (Смеется.) Ковбойское немногословие! Но он не специально — у него это внутреннее. Не спрашивайте, видел ли Томми «Людей в черном 3». Я даже думать об этом боюсь. Но вообще-то в последнее время я привык рисковать — даже, можно сказать, подсел на это дело. С тех пор как Оливер Стоун предложил сыграть действующего президента Джорджа Буша (в фильме «Буш». 2008 г. — Прим. ред.). Вот это был риск высшей пробы. Или глупость. (Смеется.)
— Не страшно было?
— Мне приснилось, что республиканцы организовали мое похищение… инопланетянами! (Смеется.) Вызов и риск актерский как раз был в том, чтобы сыграть Буша с двадцати девяти до пятидесяти восьми лет — и в зените его славы, расцвета, и в состоянии полного идиотизма, ложной патетики, борьбы с демонами…
«Но почему именно я должен играть самого ненавистного в истории Штатов президента?» — вопрошал я Оливера Стоуна... Это все мой агент. Он последние годы страшно активизировался — решил сделать из меня звезду, наконец. (Смеется.) А знаете, что я сначала получил отлуп от Коэнов на роль в фильме «Старикам тут не место»? Они хотели Хита Леджера снимать. А я был на съемках у Роберта Родригеса — в «Грайндхаусе» снимался, одной из частей их совместного с Тарантино проекта. И вот агент звонит, чтобы я срочно записал для Коэнов пробу. Родригес взял камеру стоимостью почти миллион долларов, Тарантино в качестве режиссера выступил, сняли, смонтировали и отправили все это Коэнам.
Получили ответ: «Это самая лучшая видеопроба в истории кино. Расскажете потом, как вы поставили такой свет? Но нам нужно совсем другое». И все. Они вообще спокойные ребята. Актеры, которые надеются заработать у них похвалу, зря стараются. Ничего, кроме искреннего недоумения, у них подобные штучки не вызывают. В общем, агент мой настоял на нашей личной встрече. И они сменили гнев на милость.
— Ну хорошо, актерская работа — игра, риск, а чего вы еще боитесь в реальной жизни?
— Самый мой большой страх — быть плохим отцом для своих детей (У Джоша сын и дочь от первого брака с Элис Эдер и удочеренная им дочка жены Дайен Лэйн от ее брака с актером Кристофером Ламбертом. — Прим. ред.). Чего я еще боюсь… Вот у меня есть близкий друг, и он, будучи совершенно нормальным, постоянно ведет себя как сумасшедший.
Лезет в непроходимые горы в одиночку, прыгает с парашютом с каких-то зданий и мостов, ну и все в таком роде. А я вот боюсь. Хоть и завидую ему немного, но боюсь. Не могу себя заставить. Серфингом занимаюсь, на байке гоняю — сколько раз чуть шею себе не сломал, но вот как он — не могу. Хотя мне нравится бояться, чувствовать дискомфорт, сама идея страха мне близка почему-то...
— Уилл Смит очень активно занимается актерской карьерой своих детей, а вы как к этому относитесь?
— Я себя даже представить не могу в роли продюсера своих детей. Исключено. Хотя моя дочка мечтает стать актрисой, учится на актерских курсах, и я вижу, что она очень талантлива — от природы, гораздо талантливее меня или моего отца.
Я ей не мешаю, но она знает: помогать не стану. Смиту и его жене Джаде, видимо, не страшно — многие актеры и режиссеры не боятся за своих детей или делают вид, что не боятся. Но это не про меня.
— В фильме ваш герой постоянно слушает в машине кантри. И ему это очень подходит. А вы какую музыку любите?
— Не поверите — кантри. Моя мама родом из Техаса, сам я вырос на ранчо, мир ковбоев хорошо знаю. И всегда слушал старых добрых кантри-музыкантов. Джонни Кэша, например. Когда мой отец сказал мне, что вздумал в очередной раз жениться и его избранница — Барбра Стрейзанд, он ждал, наверное, что я оценю его выбор.
И ему не очень понравился мой ответ: «Вообще-то на музыке Барбры Стрейзанд я не рос. Вот если бы ты женился на Джонни Кэше, к примеру, для меня бы это что-то реально значило. Я бы тобой гордился». (Смеется.)
— Ваш отец Джеймс Бролин и Барбра Стрейзанд, похоже, счастливы вместе. И они очень были рады, когда вы в 2004 году женились на Дайен Лэйн после своих не вполне удачных предыдущих опытов…
— Мой отец действительно долго был одиноким и несчастным человеком. Пока не встретил Барбру. То, что у них все сложилось и он обрел наконец душевный покой и счастье, — настоящая победа, подарок судьбы, божий дар. Барбра постоянно зовет нас с женой и детьми в гости. «Приходите на пирог с чаем, на коктейль, на суп или просто на мороженое», — говорит она.
(Смеется.) Я ее люблю, и она любит меня, и мою жену, и детей. Кстати, никогда не верьте слухам, если таковые появятся, что я изменяю своей жене. Мои отношения с Дайен — сплошная фантастика.
