Таинственный Восток манил и притягивал к себе любопытствующих испокон веков. Каждому хотелось узнать о том, почему Индия столь ревностно относится к делению на касты. Отчего в Японии гейши — не подзаборные девушки легкого поведения, а дамы весьма уважаемого статуса. Как постичь тайны рукопашного боя, которым в совершенстве владеют мастера Китая. Всех секретов разом гонконгский режиссер Вонг Кар-Вай открывать не стал. А вот об удивительных людях — учителях кунг-фу и их школах он кино снял. Фильм под названием «Великий мастер» выходит в российский прокат на этой неделе.
Великие, подлинно великие и именитые мастера боевых искусств жили в Китае начала XX века. Искусство боя для них заключалось не в мордобое, убийствах или очевидных победах. Их кунг-фу было сродни религиозной философии и учились они этому почти всю жизнь. А когда понимали, что достигли определенного статуса, передавали знания своим детям — мальчикам, конечно. А если у такого мастера не было сыновей, нечего было и думать передать свои навыки дочери — девочки предназначены для замужества.
И дело не в том, что она может полюбить чужака и родить ему детей — тогда знаниями клана овладеют другие, чему не бывать. Выход один — взять мастеру приемного сына, даже если его родная дочь поклянется никогда не выходить замуж. Даже если она окажется единственной, кто после смерти отца и учителя будет в состоянии отстоять принципы семьи, владеющей лучшей школой кунг-фу.
Такой женщине выпадет немало испытаний, одним из которых станет вечная любовь к главному врагу отца и, одновременно, наследнику его учения.
Отвратительная судьба кинокритика — пробовать пересказать эпохальную историю в двух абзацах. Историю уникальной страны, в один из самых непростых ее периодов, умноженную на судьбы лучших представителей и обрамленную тайнами боевых искусств. За что хвататься, чтобы дать понять — «Великий мастер» — не просто знаковое кино, это настоящее событие в современном кинематографе? И дело не в том, что Кар-Вай три года занимался только подготовкой сцен сражений и битв. И уж совсем не в трагичной романтической линии главных героев. В целом даже судьбы родины режиссера вторичны перед уникальным сплавом этих компонентов в эпическом полотне.
Взмах веера, полет кинжала, убийственный взгляд или сотни уничтоженных кланов соединились в произведении режиссера настолько органично, что стали жизнью.
А увидеть и показать жизнь способны лишь единицы. Примитивизм идеальной красоты женского тела, естественность старательно искореняемых сегодня понятий о чести, трагедия целого народа, умноженная на единственную судьбу. Должен ли в масштабах гибнущей империи кого-то волновать мастер далекой северной школы кунг-фу, если таких школ сотни по стране? Обязана ли хранить верность клятвам всеми забытая состарившаяся девушка? Зов сердца в условиях войны, голода, разрухи — стоит ли к нему прислушиваться или главное — это уцелеть самому?
Кар-Ваю важно не снять «смотрибельное» кино, а рассказать о том, что он знает.
Впрочем, сделать это весьма дозировано, ведь именитые учителя боевых искусств его предупредили, что не стоит раскрывать всех тайн непосвященным. Но можно о них намекнуть, например, включив в финал истории мелодию из «Однажды в Америке». Параллели проследить легко. Их надо только увидеть.
