Мать последней русской императрицы Алиса Гессенская

В Сандрингем великая герцогиня Алиса Гессенская спешила просто неприлично и ругала себя за это.
Пэгги Лу
|
01 Августа 2014
Алиса Гессенская
Алиса Гессенская
Фото: EastNews.ru

В Сандрингем великая герцогиня Алиса Гессенская спешила просто неприлично и ругала себя за это, пытаясь привести свои разошедшиеся чувства и нервы в порядок. Дети остались дома, в Дармштадте, на попечении нянек и прислуги. И вот уже наконец знакомые ландшафты Норфолка, зеленые луга, расстилавшиеся на мили вокруг... Алиса стремилась как можно скорее попасть к своему заболевшему дифтеритом старшему брату Альберту, или просто Берти, как называли его домашние.

«У Берти сильный кашель, но наш доктор Уильям Дженнер заверяет, что это просто бронхит, который Берти подхватил во время морского путешествия», — написала Алисе мать, королева Великобритании Виктория.

Но Алиса уже давно не доверяла своей властной, самоуверенной, но при этом совершенно не способной переносить плохие известия матери. Как страус, та прятала голову в песок при любом намеке на возможное несчастье, потому полагаться на ее слова дочь не могла. Алисе часто казалось, что мать щедро оплачивает услуги двух своих домашних докторов Уильяма Дженнера и Уильяма Галла только за то, что те всегда приносят утешительные известия. Если ее мать утверждает, что ситуация неопасна, то скорее всего она смертельна. О боже, ну почему Алиса не гонит плохие мысли из головы! Не исключено, что ей вообще не стоило так сходить с ума, бросать детей и мужа в Дармштадте и сломя голову нестись к брату в Норфолк.

Разве в самом деле не мог Берти подхватить самый обычный кашель? Но сердце подсказывало другое. Супруга Берти, принцесса Александра Датская встретила золовку сдержанно, не выдавая своих чувств и беспокойства, но по ее глазам Алиса поняла, что дела отнюдь не хороши.

— Неделю уже лихорадит, — шепнула Александра.

Даже не переодевшись с дороги, Алиса поспешила в покои брата. Бледный, исхудавший Берти, бессильно раскинувшийся на подушках, был хорош даже в этот критический момент своей жизни! Волнистые темные волосы 30-летнего принца не потеряли своего блеска, а огромные глаза с расширенными зрачками казались от лихорадки еще ярче. Увидев свою сестру Алису, Берти переполошился и попытался встать с постели.

— Я что, умираю?

— Да нет, я просто соскучилась, — нежно проворковала Алиса, в то же время напряженно всматриваясь в шею брата.

Нет? Или все-таки есть? Надо бы пощупать пальцами, но как бы не напугать его.

— Болит горло? — спросила сестра.

Берти чуть заметно качнул головой: да.

— Давай перевяжем шелковым платком, наш доктор говорит, что это помогает.

Ничего подобного ее доктор не говорил. Просто пока Алиса будет перевязывать, она незаметно потрогает горло брата. Так она и думала! Комок, вернее, небольшая опухоль, это дифтерия, нет никаких сомнений! У Алисы имелся кое-какой опыт по медицинской части.

Тот день, когда Алиса поняла, что ее, единственную из семьи, мать демонстративно не пригласила на свадьбу младшей дочери Ленхен, стал первым в череде черных дней. Королева Виктория с мужем и детьми. Англия, 1850 г.
Тот день, когда Алиса поняла, что ее, единственную из семьи, мать демонстративно не пригласила на свадьбу младшей дочери Ленхен, стал первым в череде черных дней. Королева Виктория с мужем и детьми. Англия, 1850 г.
Фото: All Over Press

Берти обречен. Среди 8 братьев и сестер Берти был ее любимцем, неужели им предстоит преждевременная разлука?

В спальню больного по очереди заходили два личных врача королевы Виктории — мистер Дженнер и мистер Галл — и вскоре возвращались, уныло покачивая головами. Алиса послала матери с гонцом письмо: «Срочно приезжай. Берти умирает». Больной, весь взмокший от пота, метался по кровати; не отступавшая лихорадка, подобно ненасытной саранче, истребляла его последние силы. И тогда, в момент отчаяния и безнадежности, Алиса решилась. Пусть ее считают кем угодно, но она должна попробовать: один знакомый в Дармштадте, ученый-богослов Давид Фридрих Штраус, поделился с ней одним рецептом снадобья из трав, которое иногда — если вдобавок усердно молиться, добавил Штраус, — помогает при дифтерии и при некоторых других инфекционных болезнях.

Стесняясь прислуги, Алиса попросила разрешения сделать отвар — нужные травы она привезла с собой. Берти был в таком состоянии, что выпил бы даже ртуть. Когда с отваром было покончено, Алиса, сев на стул рядом с мечущимся в жару братом, стала истово молиться: «Господи, даруй Берти жизнь. Аминь».

Королева Виктория, шурша тяжелым черным платьем с большим веерообразным воротником, поздним вечером вошла в спальню сына со скорбным выражением лица и поджатыми губами. Все почтительно расступились. Королева замерла на пороге, увидев, что ее дочь Алиса сидит на постели Берти и кормит его с ложки бульоном. Берти был похож на призрака, но он больше не метался, совершенно неожиданно для всех лихорадка, достигнув своего пика, не убила свою жертву, а отступила, словно мощная волна, встретившая на своем пути непреодолимое препятствие.

Виктория кинулась благодарить докторов, сидевших в смежной гостиной со скромным видом победителей. Зато дочери был сделан чрезвычайно строгий выговор:

— Ты паникерша, ты все время хочешь принести мне несчастье! Мои доктора уверяли, что никакой опасности нет, я убивалась от горя, пока мчалась сюда, — тяжелый подбородок королевы гневно колыхался.

Вернувшись от брата домой, Алиса кинулась к Давиду Штраусу — ей не терпелось поделиться с ним случившимся. К тому времени Штраус, уже немолодой, потрепанный жизнью человек, ученый, когда-то слушавший лекции Гегеля и посмевший ополчиться на современное понимание Христа и христианства, теперь проживал на манер Фауста — в одиноком захламленном доме на окраине Дармштадта, где кривая на один глаз служанка пыталась справиться с беспорядком, плодившимся вокруг хозяина сверхъестественным образом.

Незадолго до своей преждевременной смерти принц Альберт сказал, что наверняка проклят, потому что один раз допустил слабость и попустительство в вере... Королева Виктория с супругом. Лондон, 1854 г.
Незадолго до своей преждевременной смерти принц Альберт сказал, что наверняка проклят, потому что один раз допустил слабость и попустительство в вере... Королева Виктория с супругом. Лондон, 1854 г.
Фото: All Over Press

Алису хаос в доме отшельника нисколько не смущал, и она преспокойно уселась за накрытый не слишком свежей скатертью стол.

— Поздравляю, герцогиня, вас теперь при желании можно обвинить в ведьмовстве: собственно, именно за такие невинные вещи и сжигали когда-то на костре! — иронично заметил Штраус, выслушав сбивчивый рассказ Алисы про чудесное исцеление брата. — Но не волнуйтесь, я вас не выдам.

Строгое бледное лицо Алисы приняло подобие улыбки, но худые руки нервно зашевелились: вдруг и в самом деле она сделала нечто предосудительное? Но ведь Берти поправился, и это главное! Неужели то, что она сделала во имя спасения родного человека, называется столь чудовищно? Лицо отца вдруг встало перед ее глазами; она отлично помнила, как незадолго до своей преждевременной смерти принц Альберт сказал, что наверняка проклят, потому что однажды допустил слабость и попустительство в вере. Алиса так никогда и не узнала, в чем заключался проступок отца. Ей он казался человеком совершенно безупречным, образцом чести и совершенства; только такая особа, как ее мать, могла помыкать супругом.

Это отец привил Алисе такие понятия, как любовь и забота о ближнем, научил всеми силами помогать людям, пренебрегая собой, не кичиться королевским статусом, а вот ее мать обычно думала исключительно о себе.

Собственного мужа, принца-консорта, упрямая Виктория так и не допустила к власти — Альберт не смел войти в ее кабинет в рабочие часы, у него не было права подписи ни единого государственного документа; его ненавидел двор, как «немца», презирал за то, что он из небогатой и неблагополучной семьи… Зато принц фактически заменил мать своим девятерым детям: проводил с ними долгие часы в детской, играл, учил читать... Его обзывали за это «гувернером», но он не обращал внимания на оскорбления. Альберт часто возил с собой подросших детей по заводам и фабрикам, по бедным кварталам — Алиса обожала эти поездки, а потом принц предоставлял в парламент конкретные предложения, как улучшить быт простых людей. Это он настоял на запрете дуэлей в армии, его стараниями во много раз возросла терпимость к представителям католического вероисповедания.

Мать считала Алису самой некрасивой изо всех своих дочерей и не особенно даровитой — в общем, серой мышкой. Принцесса Алиса, 1860-е
Мать считала Алису самой некрасивой изо всех своих дочерей и не особенно даровитой — в общем, серой мышкой. Принцесса Алиса, 1860-е
Фото: Getty Images/ Fotobank

Не раз Алиса была свидетельницей баталий родителей, когда в 1848 году революция, подобно чуме, распространялась по Европе, захватывая Францию, Италию, Германию, Данию… В Англию хлынул поток спасающихся от этой напасти особ королевской крови. Королева Виктория не стремилась раскрыть родственные объятия, чтобы пристроить всю эту ораву в Британии, но отец Алисы настоял на гостеприимстве, и французская родня во главе с отрекшимся королем Луи-Филиппом была размещена в Клермонте; позднее в Англию бежал австрийский император, потом наследник Прусского трона. И принц-консорт занимался всеми этими потерявшими почву под ногами людьми, повторяя супруге, что может наступить несчастливый день, когда им самим понадобится чья-то помощь.

Однажды майским вечером 6-летняя Алиса, ее старшая сестра Викки и Берти возвращались вместе с матерью в Виндзорский замок после пышного празднования дня рождения королевы в Букингемском дворце.

На всем пути их сопровождала громогласная ликующая толпа. Вдруг от бесконечного людского потока отделился лохматый человек и несколько раз выстрелил в королеву. Дети замерли от ужаса, но, к счастью, ружье дало осечку. Позднее потрясенная произошедшим Алиса все донимала отца вопросами, как же такое могло произойти, за что тот человек — его звали Уильям Хамилтон — хотел убить матушку.

— Он хотел, чтобы мы с ним поделились богатством, у нас всего много, а у него ничего нет, даже работы, — очень серьезно ответил отец.

— Я могу отдать ему свои игрушки?

— спросила девочка.

Почему такой святой человек, как отец, должен был умереть в 42 года? Где справедливость? Не случилось ли все это из-за того самого проступка перед богом, про который он упоминал? 19-летней Алисе уход отца казался концом всего светлого в ее жизни, хотя, жизнь ее только начиналась. Мрачные предчувствия тяготили душу, и все чудилось: удержи она отца здесь, в мире, — все сложилось бы иначе. Пока он болел, Алиса вопреки этикету и правилам, косым взглядам придворных и родных перенесла свою постель в смежные с принцем Альбертом покои, чтобы всю ночь слышать, как он дышит, и, если понадобится, подать ему воды. Когда душа отца отлетала, именно Алиса держала его за руку — мать в этот момент подписывала документы и предавалась утешительному самообману, что супруг выздоровеет.

Последние слова, которые Алиса услышала от отца, ее удивили:

— Ты должна выйти замуж! Обещай мне…

Так вот зачем уже больной и слабый принц Альберт ежевечерне из последних сил занимался со своей второй дочерью — учил ее истории, политике и литературе… Двумя иностранными языками — немецким и французским — Алиса в совершенстве владела с 10 лет, умела грациозно танцевать, ездить верхом, недурно писала акварели и превосходно музицировала. Однако почему отец так настаивал, чтобы она вышла замуж? Тогда ей совершено этого не хотелось. Сколько слез Алиса пролила из-за разлуки со своей старшей сестрой Викки, которую родители выдали за прусского принца Фридриха, и с тех пор она жила в далеком, чужом Берлине и приезжала домой разве что на Рождество!

В Дармштадте (на фото) Алисе, в сущности, не с кем было общаться, она много времени посвящала книгам и постепенно поняла, что ее все больше привлекает медицина
В Дармштадте (на фото) Алисе, в сущности, не с кем было общаться, она много времени посвящала книгам и постепенно поняла, что ее все больше привлекает медицина
Фото: ИТАР-ТАСС

Это спустя годы Алиса поняла, что у нее были все шансы остаться старой девой и до конца дней заботиться только о настроении матушки, о состоянии ее печени и желудка, потому что, как только принца Альберта не стало, Виктория, воодушевленная самоотверженностью Алисы, проявленной к больному отцу, приняла решение оставить дочь при себе секретарем-помощницей. Виктория считала Алису самой некрасивой изо всех своих дочерей, не особенно даровитой — в общем, серой мышкой. Алиса смирилась бы с волей матери, если бы не ясно выраженная до этого воля отца, о чем она и сообщила Виктории, попросив подыскать ей подходящую партию. И та затаила на дочь одну из тех своих стойких обид, что не проходят до конца жизни.

Сначала в женихи второй по счету дочери рассматривались только заведомо неподходящие кандидатуры — Баденский принц Вильгельм, принц Леопольд Гогенцоллерн-Зигмаринген, португальский король Педру…

Первый — гуляка с неважной репутацией; два других — романские католики, что крайне нежелательно. Людвиг Гессенский, на котором в конце концов остановила выбор королева, был захудалым принцем, за которого могли выдать разве что в наказание. Понимая, что, по всей видимости, это ее последний шанс, Алиса дала согласие на брак с Людвигом, которого видела до этого всего пару раз.

По сравнению с пышной свадьбой, которую закатили старшей дочери Виктории — Викки, скромная церемония бракосочетания Алисы и Людвига Гессенского, смазливого шатена, прямого как палка, неулыбчивого, напоминала свадьбу скромной сельской девушки.

Событие отмечали 11 июля 1862 года в отдаленной резиденции Осборн в присутствии от силы 20 гостей, что совершенно небывалый факт для торжества такого рода. Со стороны эту странную свадьбу легко можно было спутать с похоронами, потому что все, кроме жениха, невесты и ее трех подружек, были одеты в траур по случаю кончины принца Альберта, которая произошла меньше чем за год до этой даты. Едва закончилась служба архиепископа Йоркского и молодые поставили свои подписи в журнале госрегистраций, как тотчас им пришлось поменять платье снова на черное. Так в трауре и сели вечером на корабль, увозивший Алису в чужую для нее страну мужа. Прощай, детство, родительский дом, Англия!

Алиса вышла замуж за Людвига Гессенского, которого видела до свадьбы всего пару раз
Алиса вышла замуж за Людвига Гессенского, которого видела до свадьбы всего пару раз
Фото: EastNews.ru

Алису выпихнули отсюда, точно падчерицу, и больше никогда не пустят обратно.

Немецкая земля так и не стала для нее домом, ей не удалось полюбить тесные средневековые улочки, мрачноватый замок Кранихштайн, который свекор, скрепя сердце, отдал им во владение только через несколько лет после свадьбы — он был жаден и скуп, ни в грош не ставил собственную жену Елизавету и позволял себе публично ее унижать. Что касается мужа Алисы — Людвига, или Луи, как его звали домашние, то Алиса очень быстро поняла, что между ними нет и никогда не будет ничего общего: этот резкий, громогласный, слишком прямолинейный человек считал своим призванием армию; дети — а Алиса со временем родит ему семерых, — ему мешали, солдаты были куда покладистее и понятнее его сердцу.

«Я приказал!» — было любимой его присказкой, и резко выброшенная рука с указательным пальцем обычно показывала на желательное действие.

В Дармштадте Алиса осознала, что попала в изгнание, у нее нет ни друзей, ни своего круга, новые родственники ею пренебрегали, а привлекать к себе местную аристократию у нее попросту не было средств, ведь от матери она получила смехотворное приданое: всего 6 тысяч фунтов стерлингов ежемесячного содержания — жалкие гроши для дамы ее положения! В отличие от старшей сестры Викки, которая у себя в Берлине устраивала пышные балы каждый сезон, Алиса с Людвигом не могли себе позволить потратиться на бал даже на Рождество! Приглашения матери на роскошные праздники в родной Лондон теперь воспринимались чуть ли не как издевательство — у Алисы не было для этого достойных туалетов!

К тому же множились недоразумения с матерью.

Негласный закон общения королевы с замужними дочерьми гласил: каждый день им следовало писать матери очень подробное письмо с полным отчетом обо всем — не только о происходящих событиях, но и о мыслях, чувствах, подозрениях, ощущениях. Виктория в ответ посылала им перечень добрых советов по самому пустячному поводу, подлежащих обязательному исполнению. Старшая Викки следовала устоявшемуся правилу уже долгие годы, а Алиса однажды поняла: все, больше она не может! И избавила себя от труда писать Виктории ежедневные пространные отчеты.

В родной Лондон в первый раз с начала «ссылки» Алиса попала только после рождения дочери Виктории. Королеве не терпелось увидеть внучку.

Но Алиса устроила матери испытание, к которому та оказалась не готова. О ужас! Дочь кормила малышку грудью... Ее доктор посоветовал это?! «Алиса ведет себя как грязное животное, — возмущалась Виктория, — только самки животных сами выкармливают детенышей, но не королевская дочь!»

В Дармштадте великой герцогине, в сущности, не с кем было общаться, она много времени посвящала книгам и постепенно понимала, что ее все больше привлекает медицина. У нее просто руки чесались лечить, бинтовать, накладывать примочки… Если заболевали ее дети, она всегда ухаживала за ними сама.

Дошло до того, что в одной из больниц Дармштадта Алиса обманула местного лекаря, сказав, что она из семьи простой прачки, незаконнорожденная, но у отца водятся денежки, поэтому она будет платить за свое образование.

В Лондоне Алиса познакомилась с первой женщиной-врачом Элизабет Гаррет Андерсон (на фото), и обе дамы мгновенно нашли общий язык
В Лондоне Алиса познакомилась с первой женщиной-врачом Элизабет Гаррет Андерсон (на фото), и обе дамы мгновенно нашли общий язык
Фото: Getty Images/ Fotobank

Лекарь Марк Шендер смотрел на скромно одетую симпатичную женщину с печальными глазами и горестной складкой у рта и думал: наверное, она много пережила. И разве ему жалко? Ведь, говорит, грамотная, умеет читать, он будет давать ей книги. Больше Алиса не страдала оттого, что Людвиг не спешит в их общую спальню, а то и вовсе отсутствует допоздна по мало понятной, а вернее, слишком очевидной причине. Любовницы появились у него уже на второй год брака, и его отец, принц Карл, бессовестно поощрял интрижки сына, предоставив ему для свиданий апартаменты в своем дворце. Бог ему судья... Зато, дорвавшись до книг, великая герцогиня с наслаждением погрузилась в науки: анатомию, физиологию — те самые, которые считались запретными и опасными для ее пола.

Как благородную даму могут интересовать подробности выделительной системы и устройства мышечных волокон?

Спустя пару лет Алиса в Лондоне познакомилась с первой женщиной-врачом Элизабет Гаррет Андерсон, получившей специальное образование; и две дамы мгновенно нашли общий язык. Элизабет была чрезвычайно впечатлена глубиной познаний Алисы Гессенской.

— Меня не пускают в анатомический театр на практику, мне отказали в месте фармацевта! Все считают меня сумасшедшей! — однажды пожаловалась она герцогине.

Нашелся добрый человек, пустивший их в лондонскую анатомичку. Возможно, он просто хотел посмеяться над ними и повел прямиком к вонючему бассейну с формалином, в котором плавали трупы.

Рядом лежали полутораметровые багры. Элизабет Андерсон деловито надела халат, натянула на руки желтые перчатки, взяла багор и принялась вылавливать труп, обещая спутнице показать кое-что любопытное. Герцогиня Гессенская, одетая в скромное темное платье, поначалу держалась мужественно, но вскоре самообладание ей изменило и, громко судорожно вдохнув, как рыба, оказавшаяся без воздуха, она рухнула в обморок прямо на каменный пол. Скоро весь английский двор знал о том, что дочь королевы Виктории, великая герцогиня Гессенская, находилась в анатомичке вблизи бассейна с трупами. Как переполошилась королева! К Алисе были вызваны лучшие врачи, прибыли и психиатры. Однако герцогиня не собиралась подыгрывать материнской истерике и немедленно уехала, не удостоив господ врачей ни единым словом.

Долго подспудно тлевшая вражда между матерью и дочерью вышла теперь на поверхность. Из Лондона в Берлин, к старшей дочери Викки, летели письма от королевы с сообщениями, что их «дорогая Алиса, похоже, психически больна».

Знала бы матушка подробности этой необыкновенной болезни! День герцогини начинался теперь в 6 часов утра и заканчивался после 10 часов вечера. Изучив основы медицины и траволечения, Алиса загорелась желанием применять полученные знания на практике.

В сопровождении придворной дамы Кристы фон Шенк она ходила по городским больницам и налаживала, реформировала, контролировала работу врачей, найдя ужасающими условия лечения бедняков. Часто инкогнито Алиса посещала трущобы старой части Дармштадта, блуждая по лабиринту маленьких грязных дворов, больных здесь было не меньше, чем в больнице.

В 1901 году после смерти королевы старший сын Виктории и любимый брат Алисы — Берти стал королем Эдуардом VII. Эдуард VII с женой королевой Александрой, 1909 г.
В 1901 году после смерти королевы старший сын Виктории и любимый брат Алисы — Берти стал королем Эдуардом VII. Эдуард VII с женой королевой Александрой, 1909 г.
Фото: All Over Press

Раздавала лекарства, бинты и средства гигиены, варила травяные отвары от кашля, собственноручно промывала воспаленные гнойные раны. Криста стояла ни жива ни мертва: ей было страшно даже смотреть на то, к чему прикасались нежные руки ее госпожи. Алиса в переднике и резиновых перчатках напоминала простолюдинку, и только высокая прическа и бледное лицо с тонкими чертами говорили о том, что это не так. Алиса пыталась поделиться своими переживаниями в письмах с сестрой Викки, опуская подробности, она писала: «Когда никогда не видишь настоящей бедности и вращаешься в придворной среде, чувство сердечности охладевает. Я же чувствую потребность делать то малое добро, что в моих силах».

Родственники мужа относились к Алисе все более подозрительно, от них, разумеется, не укрылось то, что герцогиня практически перестала ездить в Англию и отправлять детей погостить к бабушке Виктории даже на большие праздники. Брат мужа Алисы — Генрих несколько раз презрительно высказался, что, мол, им прислали «недоброкачественную английскую принцессу», от которой отказалась родня. Тот день, когда Алиса поняла, что ее единственную из многочисленной королевской семьи Виктория демонстративно не пригласила на свадьбу своей младшей дочери Ленхен, стал первым в череде последовавших черных дней ее жизни. Унижение усугублялось тем, что Ленхен получила 18 тысяч фунтов содержания в год против жалких Алисиных шести, да еще и полностью обставленный дворец в придачу! Насколько бедной была в сравнении с этим ее собственная жизнь!

Но, как показало время, худшее ждало впереди.

В 1870 году Наполеон III объявил войну Пруссии. Канцлер Бисмарк на самом деле сам спровоцировал французского императора еще и ради того, чтобы иметь возможность отнять спорные Эльзас и Лотарингию. Какая паника и кутерьма началась в Великом герцогстве Гессен! Следовало немедленно отправляться на войну, а у Людвига не было даже хорошей лошади! Как вычеркнуть из памяти унизительную сцену за завтраком в присутствии детей — а их было уже пятеро, когда взбешенный Людвиг отшвырнул салфетку и грубо заорал на жену: какого черта она не может попросить о помощи родную мать; 10 английских королевских конюшен не обеднеют, лишившись одного жеребца.

— Я не стану обращаться к матушке, — натянутым как струна голосом проговорила Алиса и вышла из столовой, стараясь из последних сил сохранять достоинство.

Людвиг бросился за ней, и в спальне между супругами произошла безобразная сцена: герцог осыпал жену оскорблениями, Алиса горько плакала, ее била дрожь, худые пальцы безуспешно пытались расстегнуть корсаж — ей было душно. К вечеру у нее начались преждевременные роды, вымотавшие все ее тело вдобавок к уже истерзанной душе, — и на свет появился сын Фридрих… Рядом с несчастной обессиленной Алисой сидела и держала ее за руку только верная фрейлина Криста фон Шенк. Но долго оставаться в постели после родов не пришлось: вокруг бушевала война, в город все прибывали и прибывали раненые; Людвиг, раздобыв лошадь, уехал на фронт.

Алиса, слабая, изможденная, с запавшими глазами, целыми днями моталась по городским больницам, распорядившись переделать их под госпитали.

После смерти Алисы ее дочь Аликс (на фото справа), впоследствии ставшую супругой Николая II, забрала бабушка — королева Виктория, потрясенная ранней смертью непослушной дочери. Рядом с британской королевой ее зять Людвиг и внуки, 1879 г.
После смерти Алисы ее дочь Аликс (на фото справа), впоследствии ставшую супругой Николая II, забрала бабушка — королева Виктория, потрясенная ранней смертью непослушной дочери. Рядом с британской королевой ее зять Людвиг и внуки, 1879 г.
Фото: All Over Press

Ежедневно она давала трехчасовые уроки по оказанию первой помощи всем женщинам, желавшим стать сестрами милосердия. К вечеру буквально падала от усталости, а ее внимания требовали дети, которых так хорошо было бы отправить в безопасную Англию. Несколько раз Алиса садилась за письмо матери, чтобы выдавить из себя эту просьбу — ради детей, но так и не смогла, скомкав и разорвав несколько пространных черновиков. В один из таких мучительных моментов ее застала Криста, прибежавшая к госпоже с известием, что на окраине города брошены повозки с пленными французскими солдатами, их несколько сотен, и это все раненые.

Алиса спешно бросилась туда. Страшное зрелище предстало перед ее глазами; на обочине пыльной дороги стоял разоренный обоз, оттуда доносились стоны, плач, жалобные выкрики... Приблизившись к одной из повозок, герцогиня обнаружила лежащих под кучей тряпья совсем юных мальчиков, лет по 18: один почти истек кровью, другой лежал с простреленной и свисающей вниз, наподобие плети, рукой и беспрерывно стонал, а заметив Алису, рванулся к ней.

Герцогиня кинулась домой, отдала приказ, чтобы раненых французов немедленно везли в город для оказания помощи. Куда? Все госпитали переполнены? Тогда пусть везут прямо сюда, во дворец, к ней домой. Через час полуподвальное помещение дворца было переоборудовано под госпиталь, и несколько сотен раненых уже доставили сюда, как вдруг выяснилось: местные сестры милосердия отказались ухаживать за солдатами, ведь это были французы — враги!

Потрясению Алисы не было предела. Для нее, видевшей мучительно умиравших людей, не было никакой разницы, кто они — свои, враги; разве христианский долг не обязует оказывать помощь всем нуждающимся? Первый день герцогиня вместе с верной Кристой, засучив рукава, метались между ранеными, промывая раны, перевязывая, утешая... Через пару дней к ним все-таки присоединились другие женщины, и дело пошло немного лучше.

Вечером, пересилив себя, Алиса все же решилась написать матери письмо с мольбой о помощи: нельзя ли прислать лекарства, медикаменты, одежду — у них такое отчаянное положение…

Однако Виктория пребывала в совершенном замешательстве.

По Европе начал распространяться слух, что герцогиня Алиса Гессенская — шпионка, мало того, что она помогает раненым наполеоновской армии, так еще и через свою мать поставляет французам тайные сведения.

…Алиса не знала, что вскоре после победы немцев, после торжественной коронации свекра Викки, который из короля Пруссии превратился в императора объединенной Германии Вильгельма, в Лондоне по ее душу собрался тайный семейный совет. В напряженной тишине раздался голос королевы Виктории:

— Не стоит ли герцогине Гессенской пожить в монастыре, в благодатной атмосфере веры и спокойствия? Нам кажется, что нервы ее порядком расшатаны.

Королева Виктория с сыном, будущим королем Эдуардом VII, русским императором Николаем II, его женой Александрой и их дочерью Ольгой, 1896 г.
Королева Виктория с сыном, будущим королем Эдуардом VII, русским императором Николаем II, его женой Александрой и их дочерью Ольгой, 1896 г.
Фото: All Over Press

Виктория, понизив голос, поделилась с близкими своими опасениями, что Алиса уже давно опасно психически больна, о чем, в частности, свидетельствует ее страсть к низким медицинским занятиям, характерным только для простолюдинов. На лицах сестер и братьев Алисы — Викки, Леопольда, Луизы, Ленхен — ясно читалось выражение брезгливости и страха. Раздался кашель, потом грохот отодвинутого стула — это поднялся со своего места принц Уэльский, Берти. Его голос прозвучал резко и отрывисто, словно удары бича:

— Вы не посмеете поступить так низко по отношению к дочери вашей.

Виктория оторопела, и все головы с изумлением повернулись в сторону принца. Только двое из ее девятерых детей оказались неблагодарными и своевольными, не желающими прислушаться к воле матери: Алиса и Берти!

Старшего сына, всегда жившего так, как ему нравилось, и плюющего на все правила хорошего тона, Виктория побаивалась. Все знали, что принц Уэльский содержит любовниц, играет в карты и дебоширит, что он отказывается лебезить перед матерью и открыто критикует ее, но почему-то Берти заставлял считаться с собой, может, потому, что именно он рано или поздно унаследует английскую корону?

— Вы все не стоите мизинца Алисы, — гневно выдохнул Берти и покинул покои матери.

Лишь много времени спустя из письма жены Берти — Александры Датской Алиса узнала о грозившей ей опасности, но, по правде говоря, герцогине было уже не до того — удары судьбы обрушивались на нее один за другим: умер от внутреннего кровотечения по причине наследственной гемофилии ее обожаемый сын Фритти; через короткое время, 16 ноября 1878-го, скончалась от дифтерита ее 3-летняя малышка Мэй, за которой Алиса собственноручно ухаживала, презрев опасность для себя: она сама мыла дочку, перестилала ее постель, причесывала кудрявую головку, целовала.

Снова радом с ней не было никого, кроме Кристы; единственный друг Алисы, которым она обзавелась в Дармштадте, Давид Фридрих Штраус, умер четыре года назад. Верная служанка Алисы Криста фон Шенк вспоминала потом, что у нее было ощущение, будто Алиса бессознательно ищет смерти — она устала бороться с жизнью, устала от одиночества, бедности, непонимания. Весьма сведущая в медицине, Алиса прекрасно знала правила безопасности при дифтерите, но герцогиня Гессенская не пожелала их соблюдать.

Нет ничего удивительного в том, что через неделю она заразилась и умерла вечером 14 декабря 1878 года в возрасте 35 лет. Утром, совсем слабая и уже предчувствуя смерть, Алиса сообщила Кристе, где спрятаны рождественские подарки для детей, а также вручила ей написанное в последнюю ночь ее жизни письмо не мужу, нет, а будущему воспитателю ее сына Эрнста-Людвига: «Он должен стать благородным человеком в полном смысле этого слова: без княжеских капризов, скромным, не эгоистом, отзывчивым; с осознанием долга, чувством чести и любви к правде, почитанием Бога и законов, оно одно дает истинную свободу».

P.S. После смерти Алисы жители Гессена по собственному почину собрали деньги на памятник великой герцогине. На первой табличке, которую потом кто-то велел сменить, было написано: «Ангелу Дармштадта от благодарных подданных», памятник стоит до сих пор.

Семья последнего русского императора Николая II особенно часто навещала памятник, потому что одна дочь Алисы — Аликс вышла замуж за Николая II и стала русской императрицей Александрой Федоровной, а вторая дочь Елизавета была женой русского великого князя Сергея Александровича. Обе, как известно, были расстреляны большевиками в 1918 году. После смерти матери Аликс забрала бабушка — королева Виктория, потрясенная ранней смертью непослушной дочери, и будущая русская императрица выросла при английском дворе. В 1901 году, после смерти королевы, старший сын Виктории и любимый брат Алисы — Берти стал сильным и популярным в народе королем Эдуардом VII.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram



Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог