Жигунов начинает грозно: «Если вы не вернете Шевелькова, мы тоже уйдем». — «Димочка, и ты с ними? Вспомни, как они давили тебя...» Харатьян промолчал. Предал. И такая тут злость забрала! Я вдруг вспомнила Тараса Бульбу: «Во-о-он!!! Я вас всех породила, я вас всех и поубиваю!»
— На шестой день съемок фильма «Гардемарины, вперед!» я, упав с лошади, сломала ногу. Передвигалась на костылях, поэтому в правой руке, которую повредила еще во время учебы в хореографическом училище, начались жуткие судороги. Но остановить работу было невозможно! Прямо на съемочной площадке мне кололи обезболивающее в ягодицу через брюки, в итоге началось заражение, называемое красивым словом «инфильтрат». Соавтор сценария Нина Соротокина каждый вечер разводила в тазу с теплой водой марганцовку и усаживала меня в розовое озерко, чтобы рана хоть как-то затянулась. Поутру гардемарины опять мчались вперед туда, куда указывал мой костыль, а иногда я запускала этим оружием в нерадивых работников и артистов...
И вдруг актер, вступивший со мной в конфликт, стал распускать сплетни, что Дружинина проявляет к нему отнюдь не творческий интерес. Прекратили мы это с мужем очень быстро: «Если пятидесятилетняя баба на костылях, с полупарализованной рукой и свищом в заднице думает о том, как уложить в койку молодого жеребца, — честь и хвала такой женщине!» Крыть жеребцу было нечем, и всякий раз, когда появлялись подобные россказни о нас, мы искренне умилялись, выпивали по рюмашке и были счастливы.
Меня справедливо считают сильной женщиной. Жизнь закалила. Я не привыкла сдаваться, научилась отражать удары судьбы, которых было немало.
О том, что мой дед Иоанн по отцовской линии — священник, узнала только в семнадцать лет. Мама Анна Даниловна, казачка из города Шахты, долго это скрывала, боялась, что проболтаюсь, сломаю свою карьеру. Сама она окончила рабфак, получив профессию учителя. В село, где дед был настоятелем церкви, явилась во время второй волны раскулачивания в компании таких же, как сама, веровавших не в бога, а в победу коммунизма ребят. Но они встретили решительный отпор местных и даже были поколочены. Дед, укрывший комсомольцев у себя, по сути спас их. Ему помогал сын Сергей, так мама познакомилась с будущим мужем и его семьей. Они вскоре поженились. Родилась я в декабре 1935 года.
Мама работала в Народном комиссариате земледелия. Будучи очень талантливым человеком, убедительно отредактировала биографию моего отца, что помогло устроить его на шоферские курсы в том же ведомстве. Жили мы в домах от Наркомзема возле Минаевского рынка — родителям выделили шестнадцатиметровую комнатушку в коммуналке, что было счастьем!
До сих пор, проезжая по дороге моего детства — Сущевскому Валу, вижу многоэтажный зеленый американский гараж, как его тогда все называли, вспоминаю папу и поражаюсь его жертвенности! Водитель первого класса в комиссариате, он получил бронь, но отдал ее болящему младшему брату Борису, а сам ушел воевать танкистом и пропал без вести под великим Смоленском... Поэтому я всегда принимаю приглашения на кинофестиваль, который проходит там, и заказываю панихиду в храме, что возвышается над городом. Светлая память всем погибшим, защитившим меня от смерти!
