Они опекали ее всю жизнь. О нашей Зосе — Софье Станиславовне Пилявской, потрясающем педагоге, потрясающей женщине — вспоминаю бесконечно. Вот прибегаю к ней в ее маленькую квартирку на улице Немировича-Данченко. Она, как всегда, с томиком Чехова. Думаю: сколько ж можно этого Чехова читать? Потом поняла, что таким образом Зося пыталась вернуться в ту прежнюю жизнь, где она была молодой, красивой, востребованной актрисой, счастливой женой, подругой вдовы великого писателя Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой.
Ее муж, артист МХАТа Николай Иванович Дорохин, свою «гордую полячку» из знатной дворянской семьи любил безумно. Когда увидел в Лувре Венеру Милосскую, гордо сказал окружающим: «А Зося лучше!» Умер он тихо и внезапно. Под новый 1954 год супруги собрались пойти в гости к Ольге Леонардовне.
Перед этим Зося купила мужу лакированные туфли, с большим трудом достала, берегла. И вдруг Николай Иванович говорит:
— А чего ты мне туфли новые не даешь? В гроб, что ли, в них положишь?
Зося засмеялась и ответила:
— Надевай, конечно, если замерзнуть не боишься.
Он дошел до чеховской квартиры, не замерз, а когда сел в прихожей туфли снимать, умер. Зося так и не вышла больше замуж, хотя многие мужчины о ней мечтали. Жила одна со своей домработницей Сонькой. Потом Сонька умерла, Зосе было уже восемьдесят лет. Она осталась одна в пустой квартире с томиком Чехова. Говорила мне: «Валера, ты знаешь, я устала.
Вокруг — пустота. Ушли люди, которые были мне близки». Нина Попова, Таня Назарова ей звонили, я всегда приезжала. Но все равно это было такое одиночество!..
Наконец отыграли мы свои дипломные спектакли. Лежу как-то в общежитии, замерзшая, простывшая, с температурой. Стук в дверь:
— Здесь Заклунная живет?
— Здесь.
— А я приехал забрать вас в Киев.
Это был Юрий Сергеевич Лавров — Народный артист СССР, отец будущего знаменитого артиста Кирилла Лаврова, художественный руководитель киевского Театра русской драмы имени Леси Украинки. Мне предлагали работу и в нескольких московских театрах, но мама и папа этого уже не пережили бы.
Поэтому не вернуться я не могла. Да и домой очень хотелось. Четыре года общежития для домашней девочки — это все-таки испытание. Правда, после Москвы Киев показался мне абсолютно чужим. Теперь такой же странной и чужой кажется Москва. Времена изменились, Москва другая. И я не знаю, смогла ли бы сейчас здесь жить.
Мое возвращение в родной город совпало со сложным периодом в личной жизни. Я ведь была уже замужем. Говорят, все студенческие браки скоропалительные и недолговечные. Не всегда так. С нами, на курс старше, учились Андрюша Мягков с Асей Вознесенской — замечательный дуэт, всю жизнь вместе. Или Володя Меньшов с Верой Алентовой: какой прекрасный союз — и человеческий, и творческий.
Когда мы познакомились с Гариком Бардиным, я училась уже на четвертом курсе, а он — на втором.
Гарри — талантливый человек. У него хорошие руки, он всегда прекрасно рисовал и лепил. Только теперь понимаю, что скорее всего нас связывало не столько чувство, сколько ощущение общности, близости, даже родственности — ведь мы с ним земляки, киевляне. Наверное, просто хотелось прислониться к родному плечу в огромном незнакомом мире. Но наш брак продлился всего месяц. Как-то он сказал: «Ты хочешь вернуться в Киев и закрываешь мне дорогу в Москву». Ах так? Да сроду я никому ничего не закрывала! И уехала. А он остался. И все оказалось правильно. Гарик после окончания Школы-студии работал в Театре имени Гоголя, снимался в кино. Потом занялся анимацией, и как выяснилось, это его настоящее призвание. А у меня в Киеве началась совсем другая жизнь. Даже не подозревала, какие люди и какие сюжеты там поджидают...
Судьбе было угодно практически сразу бросить меня в объятия моего второго мужа — актера Валерия Сивача.
