Юрий Кузьменков: «Мне говорили: «Разве ты не умер?»

«Как дремучий питекантроп, я не сразу понял, куда попал, что это за профессия».
Инна Фомина
|
21 Марта 2011
Фото: Юрий Феклистов

«День 10 января 1980 года разделил мою жизнь на «до» и «после». «До» была любимая работа в театре, постоянные съемки в кино, популярность… В общем, счастливая актерская судьба. А «после» — больница, несколько сложнейших операций, а главное — мучительные переживания и сомнения: «Смогу ли я вновь выйти на сцену?» — вспоминает актер Юрий Кузьменков, недавно отпраздновавший свое семидесятилетие.

— В последний день школьных каникул я отправился за женой и сыном в подмосковный дом отдыха, в Рузу.

Не видел их больше недели, соскучился страшно! У меня тогда были «Жигули». Еду не быстро, потому что дорога скользкая, трасса неосвещенная, и все представляю, как увижу своих дорогих и любимых. И вдруг — даже не успел понять, как это получилось, — на повороте машину мою занесло. В доли секунды я оказываюсь на встречной полосе, а дальше — слепящий мне в лицо свет фар, сильный удар, страшный скрежет искореженного железа, хруст разбивающегося стекла… Дальше ничего не помню, потерял сознание. Пришел в себя от завывающей сирены «скорой помощи». Вижу, что вокруг уже полно милиции. Как оказалось, я лоб в лоб столкнулся со встречным автомобилем. Потом мне говорили, что этот поворот очень коварный, аварии там случались регулярно…

«Роль Нестора Петровича сначала поручили мне...»
«Роль Нестора Петровича сначала поручили мне...»
Фото: Фото предоставлено телеканалом Россия 1

Водитель второй машины особенно не пострадал, а вот мой «жигуленок» в лепешку, и я покалечился здорово. Хотя все могло быть гораздо хуже. Но в молодости я занимался боксом, у меня руки крепкие, и в момент столкновения инстинктивно уперся ими в руль. Это и спасло мне жизнь, иначе он бы просто впечатался в меня, проломил грудную клетку. Руки-ноги мало пострадали — так, синяки, ссадины. Я очень сильно ударился головой, но и тут чудо — врачи определили: если бы удар пришелся на два миллиметра ближе к виску, погиб бы. А вот лицу не повезло, живого места на нем не было, особенно на левой стороне. А главное, нижняя челюсть сломана в нескольких местах. Боль жуткая. То ли от удара, то ли от вкуса собственной крови мутило. Меня грузят в «скорую», а в голове только одна мысль: «Надо как-то сообщить жене, что со мной случилось.

Галя же с ума там сойдет, если я не приеду к назначенному времени». А как? Мобильных телефонов тогда и в помине не было. Пробую что-то сказать санитарам, но получается только бессвязное мычание. Когда меня довезли до местной больницы, кое-как знаками попросил дать мне листок бумаги и карандаш. Написал Гале записку, что попал в автокатастрофу, что жив, что нахожусь в такой-то больнице, но меня надо поскорее перевозить в Москву. Конечно, мне не хотелось волновать жену, но я понимал, что в историю попал нешуточную, скорее всего мне понадобится серьезная медицинская помощь, а в этой больничке даже хирурга не оказалось — выходной день. Написал адрес и попросил двоих незнакомых ребят — они жили неподалеку и просто зашли в больницу к подруге — передать жене это невеселое послание.

Спасибо им, согласились… Я лежал на каталке в коридоре — в палату меня не положили, потому что приняли за пьяного! Лицо — в крови, в ссадинах, говорю что-то нечленораздельное, вот медсестры ходят мимо и шикают: «Жди!» — а между собой переговариваются: «Алкаша какого-то сбили». Когда наконец посмотрели мои документы, когда узнали по фотографии, отношение ко мне, конечно, изменилось. Забегали, завздыхали: «Вам бы поскорее в Москву. В отделение челюстно-лицевой хирургии».

Галина: А теперь представьте мое состояние. Сижу в номере «на чемоданах» вместе с сыном, со Степой, жду Юру, а его все нет и нет. Сердце не на месте, как будто чувствует что-то. Наконец раздается стук в дверь, я кидаюсь открывать…

С Ириной Муравьевой в спектакле Театра имени Моссовета «Комната». 1976 г.
С Ириной Муравьевой в спектакле Театра имени Моссовета «Комната». 1976 г.
Фото: Фото из семейного альбома

На пороге двое незнакомых ребят. «Вы Галина Ванюшкина?» — спрашивают. У меня прямо ноги подкосились. Пока трясущимися руками разворачивала Юрину записку, сердце чуть из груди не выскочило. Вижу, почерк мужа, значит, слава Богу, жив. Читаю, буквы прыгают перед глазами, понять ничего не могу… Наконец дошло, что Юра попал в аварию и его надо срочно перевозить в Москву. Знакомых у меня там, в пансионате, много — это же актерский дом отдыха. Вот я мечусь от одного корпуса к другому. Пытаюсь найти кого-нибудь с машиной, и ничего у меня не получается. Все, как на грех, уже поужинали, выпили, поэтому за руль сесть не могут. В отчаянии вышла за ворота — передо мной только пустая темная дорога. И вдруг подъезжает инкассаторская машина, останавливается рядом: «Вам куда-то надо?» Отвечаю: «В такую-то больницу.

У меня муж в аварии разбился». Водитель говорит: «Я вас туда отвезу, только нам деньги еще на паре точек надо взять». Я бегом за Степой, за вещами. Инкассатор нас подождал, потом быстро собрал деньги и нас до больницы этой довез. Спрашиваю: «Сколько я вам должна?» А они: «Вы с ума сошли! У вас такое горе! Желаю, чтобы ваш муж поправился!» Вот какие люди хорошие! У меня даже настроение немножко улучшилось, но ненадолго. Увидела Юру на больничной койке — лицо все сине-черное от гематом, кровь кое-где еще не смыли… Еле сдержала слезы. Но взяла себя в руки. Первым делом позвонила в театр, рассказала, что случилось, что Юра не сможет играть завтрашний спектакль, и попросила прислать машину, чтобы перевезти мужа в столичную клинику. Откликнулись сразу. К ночи мы довезли Юру до Первой градской больницы. Когда там его увидели врачи, ужаснулись.

«...В голове только одна мысль: «Надо как-то сообщить жене, что со мной случилось. Галя же с ума сойдет, если я не приеду к назначенному времени»
«...В голове только одна мысль: «Надо как-то сообщить жене, что со мной случилось. Галя же с ума сойдет, если я не приеду к назначенному времени»
Фото: Юрий Феклистов

Выглядит кошмарно, и боли невероятные совсем его измучили. Утром собрался один консилиум, потом второй, третий. Врачи понимали, что лицо для актера — это ВСЕ, что лишний шрам, любое неверное движение скальпеля — крест на его карьере. Поэтому после долгих совещаний решили обойтись минимумом разрезов — сделали по-настоящему ювелирную операцию, которая почти не оставила шрамов и не нарушила мимику. Четыре месяца Юра жил с металлическими шинами-каркасами в челюсти, помогающими срастись кости.

Юрий: Первые дни после операции я не мог говорить, поэтому не понимал, смогу ли на должном уровне восстановить дикцию, чтобы вернуться к профессии. Лежал и периодически смотрел на себя в зеркало, на свое израненное лицо… Пытался успокаивать себя, строя возможные планы на будущее: если лицо так и останется изуродованным, но сохранится голос, буду работать на радио.

А если и голос не восстановится, пойду в режиссуру. В конце концов, мне только сорок лет. Но в глубине души почему-то верил, что все будет хорошо, я смогу и в театре играть, и в кино сниматься. А в нашей, целиком зависимой профессии вера в себя — это главное, если ее нет, погибаешь… У меня еще стояли шины, а я уже стал пробовать, как звучит голос. Сначала жутко хрипел, но упорно продолжал читать отрывки из своих ролей, и постепенно мой прежний тембр вернулся. Когда же шины вынули, меня ждало новое испытание. Кости «встали» не совсем правильно. Несколько месяцев врачи их сдвигали при помощи специальных аппаратов. Мучили меня этими болезненными процедурами изо дня в день, а результат мизерный. Наконец один старичок профессор спросил меня: «Юра, а ты кого на сцене, в кино играешь?» — «Социальных героев, — отвечаю, — то есть работяг разных». — «Ну и отлично! — оживился старичок. — Раз ты не выступаешь в роли героев-любовников, идеальный прикус тебе ни к чему.

«Наши друзья говорили: «Да они через три дня разведутся, потому что устанут друг от друга»
«Наши друзья говорили: «Да они через три дня разведутся, потому что устанут друг от друга»
Фото: Фото из семейного альбома

Со временем природа сама все выровняет». И оказался прав... В театр я вернулся только через год. Перед спектаклем волновался безумно — как будто впервые выходил на сцену, на которой каждый гвоздь мне как родной. Поначалу комплексовал, старался к зрителям поворачиваться только правой стороной лица — той, что меньше пострадала. Ира Муравьева, с которой мы вместе играли, понимала, как мне трудно, и очень меня поддерживала — она удивительный человек. А вот кинематограф артиста Кузьменкова поначалу «списал в запас». Когда через год после аварии впервые зашел на «Мосфильм» — напомнить о себе в актерском отделе, на меня смотрели, как на привидение, некоторые просто разглядывали в упор: «Кузьменков, это ты?!

Разве ты не умер?» Ужасно было это слышать. Пришел домой, в отчаянии сказал Гале: «Меня, оказывается, уже похоронили». А жена моя — такая умница, всегда найдет правильные слова. «Да это же хорошая примета! Когда при жизни говорят, что человек умер, значит, будет долго жить!» Галя оказалась права — вот жив до сих пор и на экран вернулся. И в кино снимаюсь, и в сериалах.

Галина: А я в это время часто вспоминала один случай двадцатилетней давности. Тогда мы с Юрой только что поженились, с Театром имени Моссовета поехали на гастроли в Свердловск. Выбегаю я как-то из гостиницы — меня в кафе Юра ждал — молодая, счастливая. И вдруг цыганка хватает за руку, их целая толпа там на лестнице стояла.

Говорит: «Остановись, красивая, я тебе погадаю, все будущее расскажу». Я руку вырываю, с хохотом: «Зачем мне знать будущее, у меня и так все хорошо». Спешу дальше, а цыганка вслед мне кричит: «У тебя в сорок лет муж умрет, а перед тем с работы уйдешь!» Я на ходу рукой махнула: «Да отстань ты, что за бред несешь!» И полетела по своим делам. Об этом эпизоде тут же забыла, на много лет. Но надо такому случиться, что предсказание то в чем-то сбылось! Сначала я ушла из Театра имени Моссовета, в котором проработала почти двадцать лет: решила больше времени уделять семье, подрастающему сыну. А потом та авария… Слава Богу, Юра остался жив, но как подумаю, по какому краю страшной пропасти он прошел, холодею от страха. Тяжелое мы пережили время — и когда Юра лежал в больнице, и потом, когда проходил долгий период реабилитации: тогда, чего греха таить, даже выпивать начал…

С сыном Степаном
С сыном Степаном
Фото: Фото из семейного альбома

Но постепенно все наладилось.

— А как вы познакомились?

Юрий: Вместе поступали в студию при Театре имени Моссовета. Я сразу Галю разглядел и стал за ней ухлестывать, просто проходу не давал девчонке. Учились мы на одном курсе, готовили совместные отрывки, потом играли в студенческих спектаклях. Короче, так много времени проводили вместе, что нам и свидания не надо было назначать. А на последнем курсе, в 1963 году, поженились. Свадьбу отпраздновали прямо в театре, столы накрыли в репетиционном зале. Вместе с нашими сокурсниками тосты за нас поднимали Вера Петровна Марецкая, Ростислав Янович Плятт и другие корифеи театра. Жить вместе начинали с нуля — ни вещей, ни жилья.

Семь лет снимали комнату, пока на гонорары от кино не смогли купить однокомнатный кооператив. Это уж потом и квартиру побольше приобрели, и загородный дом недалеко от Москвы, в котором сейчас живем постоянно.

Галя: Юра такой красавец был — на него все девчонки заглядывались! Помню, на свадьбе его прижала в уголке какая-то женщина. Я это увидела, подошла к нему и решительно сказала: «Вот прямо сейчас мы с тобой и разойдемся». Пугала, конечно... Хотя мало кто верил, что мы долго проживем вместе. Наши друзья говорили: «Да они через три дня разведутся, потому что устанут друг от друга. Галя такая веселая и шустрая, а Юра вообще заводной!» Я на всякий случай фамилию менять не стала — Ванюшкиной осталась. (Смеется.) А мы вот почти пятьдесят лет вместе — и на работе, и после нее!

С внучками Соней (слева) и Настей в Швейцарии
С внучками Соней (слева) и Настей в Швейцарии
Фото: Фото из семейного альбома

В театре-то вообще все на виду. У меня смешной случай был с Фаиной Георгиевной Раневской. Я тогда уже вернулась в театр, работала, правда, не актрисой, а помощником режиссера. Сергей Юрский ставил спектакль «Правда — хорошо, а счастье лучше». Репетиции шли непросто — Раневская капризничала, ворчала, что режиссер сокращает ей роль. На самом деле она сама себе ее сокращала — забывала текст, Фаине Георгиевне уже было за восемьдесят. Однажды в перерыве Раневская спрашивает меня: «Галочка, а ты замужем?» — «Да, конечно». — «А я так и не вышла замуж. У меня сложилось особое отношение к мужчинам… А кто муж?» — «Как кто? Однокурсник мой Юра Кузьменков. Да вы его наверняка знаете — он же играет в нашем театре». А она так иронично: «Я спектакли-то не смотрю!» И вот однажды сидим мы с ней за кулисами, готовимся к спектаклю, а мимо бежит Юра.

Я его останавливаю: «Фаина Георгиевна, вот мой муж». Она посмотрела на него таким пронзительным, оценивающим взглядом и изрекла: «Мальчик мой, вам достался бриллиант! Вы должны Галю на руках носить». — «Да я ношу», — улыбается Юра. —   «Но только не уроните!» (Смеется.)

А уж как Юра меня по молодости ревновал, ужас! Стоит в метро какому-то парню на мне, что называется, взгляд задержать, Кузьменков просто рвался в драку! И не всегда удавалось его остановить. Однажды к нам на улице подошли какие-то молодые ребята и вежливо спросили Юру: «Можно с вашей сестрой познакомиться?» Юра аж побелел. «Сейчас, — говорит, — мы познакомимся!» И как начал кулаками размахивать! Очень он был эмоциональный, взрывной, никого не боялся…

— Юрий Александрович, и в актерскую профессию вы пришли благодаря такой бесшабашной смелости?

— Что вы!

«Когда на «Мосфильме» меня «похоронили», жена моя, умница, нашла правильные слова: «Хорошая примета! Когда при жизни человека говорят, что он умер, значит, будет долго жить!»
«Когда на «Мосфильме» меня «похоронили», жена моя, умница, нашла правильные слова: «Хорошая примета! Когда при жизни человека говорят, что он умер, значит, будет долго жить!»
Фото: Юрий Феклистов

Я был таким зажатым и стеснительным. И хотя всегда мечтал стать артистом, у меня и в мыслях не было даже попытаться поступить в театральный институт. Родился я в простой семье — мама была парикмахером, мужским мастером, папа работал слесарем... Но в школе у нас был театральный кружок, и я больше участвовал в художественной самодеятельности, чем учился. В седьмом классе мне поручили роль Демона в спектакле по Лермонтову. Как руководитель нашего кружка разглядел в смешном, русопятом парне нечто демоническое, непонятно. Но выходить на сцену, быть на виду мне очень понравилось.

Однако, окончив школу, я пошел в ПТУ, стал учиться на токаря. Но и там поступил в заводской самодеятельный театр, где сам ставил какие-то сценки, сам играл в них. Даже стал местной знаменитостью! После исполнения роли бандита обо мне написали в заводской многотиражке: «Если бы мы не знали Юрочку Кузьменкова как отличного парня, то подумали бы, что он отсидел в тюрьме лет семь». И вы знаете, этот отзыв меня окрылил. Я так осмелел, что, прихватив газету с рецензией, пошел поступать в студию при Театре имени Моссовета. Дело в том, что руководитель нашего школьного кружка работал в этом театре в шумовом цехе и советовал мне показаться именно в это учебное заведение. Я пришел сразу в приемную директора. Секретарь меня спросила: «Вы, наверное, хотите что-нибудь почитать?» А я говорю: «Да чего тут читать?!

Вот газета, в которой обо мне уже все написано». Дама, сильно удивившись такому нахальству, директора все же позвала. Тот вышел в приемную, поговорил со мной, убедился, что я не сумасшедший. И предложил, как и другим абитуриентам, подготовить программу и прийти через две недели на прослушивание. Что удивительно, поступил я легко, а вот учиться было очень трудно. Как дремучий питекантроп, я не сразу понял, куда попал, что это за профессия. Хотя актерским мастерством занимался с удовольствием. Помню, готовил отрывок из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова. Играл Васисуалия Лоханкина, а Рита Терехова исполняла роль Варвары. Она же тоненькая была, но при помощи толщинок соорудила себе такую пышную грудь, что, увидев ее на сцене с этими двумя громадными «достоинствами», я не выдержал — рассмеялся и сорвал показ.

После окончания студии Завадский взял меня, как и Галю, в Театр имени Моссовета, в котором и работаю всю жизнь. А в кино попал по протекции жены. Галина Николаевна уже снималась в фильме «Наш дом» вместе с Анатолием Папановым, Ниной Сазоновой, Иваном Лапиковым. И на правах исполнительницы одной из главных ролей заявила режиссеру: «Если вот этому курчавому не дадите роль, я тоже не буду сниматься». Я снялся в эпизоде, сыграл «пассажира с чемоданом». А потом уже и большие роли пошли. Однажды вызывают меня на «Беларусьфильм», да так не вовремя. Я собрался в ГДР ехать, выступать с концертами в наших воинских частях. Понимаете, первая поездка за границу, да еще возможность заработать — это же мечта. Отбояриваюсь от съемок как могу, а меня вызывают в Минск чуть ли не приказом.

Не хотелось портить отношения со студией, где уже не раз снимался, вот скрепя сердце и поехал. Прихожу на встречу с режиссером. Сидит такой, в кресле развалясь, и первым делом заявляет, что не видел фильмов с моим участием. А я только на «Беларусьфильме» уже снялся в трех картинах и вообще считал себя состоявшимся гениальным артистом. Чувствую — не будет у нас с ним контакта. И тут режиссер этот говорит: «Поскольку я вас не знаю, почитайте мне что-нибудь — басню, что ли». Ну я не выдержал и «почитал»: так его послал, что у него волосы на голове зашевелились. Из-за этого скандала меня лет десять не снимали в Белоруссии, да и до Москвы «слава» докатилась. Но я съездил в Германию, вернулся в столицу и тут получаю приглашение на пробы в картину «Вас вызывает Таймыр» режиссера Алексея Коренева. Познакомились мы с ним — очень улыбчивый человек, сразу меня к себе расположил.

И вдруг Алексей Александрович говорит: «Я вас не знаю, но…» Я весь пятнами пошел, думаю — опять басню читать попросит! А Коренев продолжает, смеясь: «Басню читать вам не надо, потому что я утверждаю вас даже без кинопроб». Коренев — мой самый любимый кинорежиссер. Даже если он давал мне небольшую роль — как, например, алкоголика в картине «По семейным обстоятельствам», — соглашался сразу. А когда Алексей Александрович начал снимать «Большую перемену», он сразу предложил мне роль Нестора Петровича. Я, конечно, согласился. Но Коренев быстро передумал. И прямо, без обиняков, сказал: «Нет, Юра, эта роль — не твоя. Нестор у тебя получится сильным мужиком, а мне надо, чтобы это был слабый и хиленький «псих». Поэтому я даю тебе вторую роль — здорового и крепкого парня, Ивана Федоскина».

И как же он оказался прав!.. «Большая перемена» принесла мне колоссальную популярность, до сих пор люди благодарят меня за эту роль. А сразу после выхода фильма просто проходу не давали. Однажды произошел по-настоящему курьезный случай. Иду по улице Горького. Вдруг из ресторана ВТО выбегает совершенно незнакомый человек и кидается ко мне с громким криком: «Товарищи, посмотрите кто здесь, перед вами! Это же величайший артист современности, потрясающий Юрий Кузьменков». Я остановился, прямо растаял от таких слов. А мужик подбегает и тихо говорит: «Юр, дай трояк, а?» Опешил я. Что делать? Не дашь денег после таких комплиментов, этот «поклонник» какой-нибудь скандал учинит. Достал купюру из кошелька и отдал ему. Он довольный ушел, а я рассмеялся и подумал: «Вот оно как! Куда актерская-то слава может завернуть!»

Я очень люблю свою профессию и, честно говоря, надеялся, что и наш сын продолжит актерскую династию. Но Степан самостоятельно, без блата, поступил в МГУ на юридический факультет. После окончания вуза его пригласили в адвокатскую контору, потом он ушел в МИД (раньше Степа работал в Нью-Йорке, теперь служит в Швейцарии). Мы им очень гордимся, как самым главным нашим семейным достижением. У Степана замечательная жена Аллочка и трое детей: Настя и Соня — им соответственно четырнадцать и одиннадцать лет — и шестилетний Федор. Внуки — наша с Галей слабость, очень скучаем по ним, с нетерпением ждем, когда сын свое семейство привезет в Москву в отпуск. Или сами навещаем их в Швейцарии. Вот недавно отмечал 70-летие, так внуки несколько раз в этот день звонили, поздравляли. А главное, пообещали: «Дедушка, летом нас жди!

Обязательно приедем». Вот теперь жду…

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram



Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог