Вениамин Смехов: «Высоцкий щедро раздаривал слово «друг»

«Я был довольно психопатическим типом, похожим на своего отца. Но жизнь повернула меня в сторону материнского примера».
Фото: Марк Штейнбок

По природе своей я был довольно психопатическим типом, тревожным, вечно недовольным, похожим на своего отца и на всех Смеховых. Но жизнь, в которой было пережито множество страстей и разочарований, повернула меня в сторону материнского примера, самого миролюбивого. Принимать все как есть и быть за это благодарным.

Мой отец Борис Моисеевич был ко мне суров, несправедлив и придирчив, за любую маленькую провинность мог здорово отдубасить. Когда я рассказывал ему, уже старику, об этом, он удивленно на меня смотрел: «Не может быть…

Как жаль…» К старости, окруженный нежной заботой мамы и моей сестры Гали, настоящего ангела, он смягчился.

Папа появился в моей жизни уже после войны, в начале осени сорок пятого, — дорога из Берлина для него была долгой. Так что до пяти лет я его не знал, вернее не помнил… На пороге детского садика возник мужчина в военной гимнастерке, а рядом — улыбающаяся мама. И все как по команде почему-то стали смотреть на меня. Мужчина подошел ко мне совсем близко, а мама спросила: «Узнаешь?» — «Дядя Арон?..» — я назвал имя маминого брата, который тоже воевал. Папа помрачнел. У меня потом где-то глубоко в подсознании долго сидела эта заноза вины: «Как это я не узнал родного отца?!» Дома меня ждали замечательные немецкие игрушки: заводной самолетик, девочка, которая сама раскачивалась на качелях, кошка, которая гонялась за мышкой.

Вениамин с отцом Борисом Моисеевичем, мамой Марией Львовной и сестрой Галей. 1950 г.
Вениамин с отцом Борисом Моисеевичем, мамой Марией Львовной и сестрой Галей. 1950 г.
Фото: Фото из личного архива Вениамина Смехова
В роли Евгения Онегина в драмкружке при Доме пионеров. 1956 г.
В роли Евгения Онегина в драмкружке при Доме пионеров. 1956 г.
Фото: Фото из личного архива Вениамина Смехова

Кто-то привозил из Германии богатство. А у отца для этого характер был совершенно неподходящий, и он привез такие несерьезные подарки. Игрушки продержались у нас недолго. Отцу было страшно интересно, как все это двигается, и он сам их разобрал, а собрать не смог. После его тщательного исследования выжила только девочка на качелях. Отец был расстроен. Потом кошку с мышкой он даже нарисовал на старых обоях в нашей крошечной квартирке на 2-й Мещанской. Там на

16 метрах ютилась наша семья: отец, мама, я, моя новорожденная сестра Галя, которая появилась на свет после войны, и няня — тетя Настя Хвостова. Няня сразу стала абсолютным членом семьи.

Всегда была переполнена хмурым недовольством в адрес отца. Ей казалось, что он не вовремя встает, не вовремя ложится, все время работает, вместо того чтобы отдыхать, очень строг с детьми, особенно со мной, и главное, что неправильно любит маму. И эта же тетя Настя держала мою маму за богиню жизни своей. И в этом была недалека от истины.

Тренировочное чувство

Мама была мудрой, заботливой и жертвенной. И в семье, и на работе. Она заведовала терапевтическим отделением в поликлинике на Сретенском бульваре. Была не просто врачом, а старомодным земским доктором, истинным целителем. Она не только прекрасно диагностировала и лечила, но также могла понять пациентов по-человечески. К ней многие студенты актерского факультета направляли свои стопы, чтобы за красивые глаза получить бюллетени и не ходить в институт, а сниматься в кино.

Актеры Театра на Таганке в декорации спектакля «Послушайте!»: Владимир Насонов, Владимир Высоцкий, Валерий Золотухин и Вениамин Смехов. 1967 г.
Актеры Театра на Таганке в декорации спектакля «Послушайте!»: Владимир Насонов, Владимир Высоцкий, Валерий Золотухин и Вениамин Смехов. 1967 г.
Фото: РИА «НОВОСТИ»
«Галя высокая, красивая, независимая. Не знаю, почему она выбрала меня» 1982 г.
«Галя высокая, красивая, независимая. Не знаю, почему она выбрала меня» 1982 г.
Фото: Фото из личного архива Вениамина Смехова

Однажды бюллетени понадобились для Миши Козакова и Жени Евстигнеева, которые учились на последнем курсе Школы-студии МХАТ. Справки они получили и в благодарность 8 Марта выступили перед персоналом поликлиники. Но все сестры и врачи хотели, чтобы на празднике перед ними кроме студентов выступал и я. Миша, который вел этот концерт, спросил у меня: «Парень, ты в каком классе?» — «В девятом». — «Что будешь читать?» Я говорю: «Чехова». — «Молодец». А потом я посмотрел, как они играют отрывок из своего дипломного спектакля «Глубокая разведка», и мне это очень понравилось! Настолько, что через год я уже поступал в Школу-студию МХАТ и Щукинское училище. Выбрать Щукинское училище мне посоветовал дядя Лева Смехов, который в нашей семье был ближе всех к искусству — он когда-то окончил ВХУТЕМАС и работал главным художником «Пионерской правды».

Вообще-то интерес к актерству у меня зародился, когда мне было двенадцать.

Лена и Алика Смеховы. 1977 г.
Лена и Алика Смеховы. 1977 г.
Фото: Фото из личного архива Вениамина Смехова
С Лилей Брик после спектакля «Послушайте!»
С Лилей Брик после спектакля «Послушайте!»
Фото: Фото из личного архива Вениамина Смехова

Я, не спросив разрешения у родителей, записался в драматический кружок при городском Доме пионеров на улице Дурова. Его душой была Варвара Ивановна Стручкова. Как актриса совершенно не реализованная — вершиной ее карьеры была роль Бабы-яги в ТЮЗе, — но великолепный педагог. Кроме нее наш кружок опекал обожаемый и гениальный Ролан Быков. Я был захвачен всем, что у нас происходило — репетициями, разговорами, читками пьес, общением, наконец. Когда в 13 лет мой отец пришел к Варваре Ивановне и заявил, что забирает меня из кружка (он решил сделать из меня музыканта и отдать переростка в музыкальную школу), я рыдал, как девица.

Мой друг Андрей Егоров, который тоже ходил в театральный, меня успокаивал как мог…

В школе мы десять лет сидели за одной партой. После школы почти не расставались. Все делали вместе — читали книжки, гуляли по горбатым московским улочкам с теплыми и забавными названиями: Самотека, Мещанская, Тополев, Пальчиков, Выползов переулки, Цветной бульвар. Катались на коньках в парке «Буревестник», смотрели кино в «Перекопе», бегали в библиотеку на улице Грибоедова. Мы даже влюбились одновременно — в двух соседок по парте. Это произошло в восьмом классе, когда объединили мужскую 254-ю и женскую 253-ю школы, «монастыри». Разница была только в том, что у меня это было тренировочное чувство — я дружил с Лелей Богатиной, а у Андрея чувство воспламенилось как пожар и до сих пор не погасло.

«Запинаясь, я пролепетал, что умоляю позволить мне посещать занятия хотя бы вольнослушателем. Но Этуш был неумолим: «Нет, в математики…»
«Запинаясь, я пролепетал, что умоляю позволить мне посещать занятия хотя бы вольнослушателем. Но Этуш был неумолим: «Нет, в математики…»
Фото: Марк Штейнбок

С Ритой они вместе и нежно любят друг друга.

Андрей так и остался моим лучшим другом. Мы не потерялись в этой жизни, хотя после школы пошли разными дорогами: он — в МГУ учиться на математика, а я — в Щукинское театральное училище, на артиста.

«Артиста из вас не выйдет»

Вообще не понимаю, как стал актером, потому что долгие годы ужасно стеснялся чужого внимания, не выносил, когда на меня смотрят. А уж если встречался с кем-то взглядом, был готов провалиться сквозь землю. В метро никогда не садился на свободное место — переживал, что, если кто-то зайдет и я встану, уступлю, на меня посмотрят другие.

Возвращение Юрия Любимова из эмиграции. 9 мая 1988 г.
Возвращение Юрия Любимова из эмиграции. 9 мая 1988 г.
Фото: Фото из личного архива Вениамина Смехова

Так что на вступительных экзаменах мне просто повезло — я читал стихи Маяковского «В сто сорок солнц закат пылал» и так понравился ректору Захаве, что он сразу отправил меня на последний тур. Получается, я всех обманул. Фокус состоял в том, что когда я читал Маяковского, дурел, становился смел, раскован и одухотворен. Но это было единственное исключение из правила. К счастью, с первого раза меня не раскусили.

Помню, какое ликование испытал, увидев свою фамилию в списке поступивших. Рядом стояла юная Люда Максакова. Она тоже увидела свою фамилию в числе счастливчиков и взвизгнула от радости. Мы оказались самыми младшими на курсе — нам еще не исполнилось и семнадцати. Были так возбуждены, так переполнены счастьем!

Шли вдвоем по Бульварному кольцу и говорили, говорили. О том, как нам повезло! Что жизнь обязательно получится длинной и счастливой!

Первый курс прошел как в тумане. Но это уже была не эйфория, а тяжелый удушливый смог. На мастерстве актера я робел, терялся, не знал, куда деть руки-ноги, голос меня не слушался, я готов был провалиться сквозь землю. Маяковский перестал быть моим спасательным жилетом. Руководитель курса, молодой Владимир Этуш (тоже фронтовик, как мой отец, и, возможно, поэтому довольно резкий, принципиальный и жесткий) видел, что я ничего не могу. Ну совсем ничего! Ни огня, ни эмоций. Полный ноль. Конечно, я ему не нравился. И он это не скрывал. Да что говорить, я не нравился даже себе! После летней сессии Владимир Абрамович пожал мне руку и посоветовал идти в математики.

«Я никогда не осмелюсь сказать, что мы с Высоцким дружили». На концерте в честь юбилея В.Высоцкого, Москва, 2008 г.
«Я никогда не осмелюсь сказать, что мы с Высоцким дружили». На концерте в честь юбилея В.Высоцкого, Москва, 2008 г.
Фото: ИТАР-ТАСС

Актеры должны быть более непосредственны, наивны. Рушились мои надежды. Запинаясь, пролепетал, что хочу стать артистом и умоляю позволить мне посещать занятия хотя бы вольнослушателем. Но Этуш был неумолим: «Нет, в математики…» Выйдя из аудитории, я в рыданиях упал на руки однокурсников…. К счастью, театральная кафедра решила дать мне шанс. Узнав о решении коллег, Этуш, самый молодой преподаватель на кафедре, выскочил из аудитории, хлопнув дверью так, что дрогнули стены.

Весь второй курс я работал над собой и на показах выдал целую канонаду наивности и непосредственности. А также эмоциональности, смелости и раскрепощенности. И получил самую высокую оценку. Этуш, довольный развитием моего личного сюжета — от робости до правильной актерской наглости, был справедлив.

«Я передал записку жене в роддом: «Алла, если хочешь нас увидеть, высунься из окна!» Высунулась не только она, а все роженицы и врачи. Алика тоже с большим уважением посмотрела на трех артистов Театра на Таганке — Высоцкого, Золотухина и Смехова. Ей было пять дней от роду». В московской квартире с дочерью Аликой Смеховой, 2008 г.
«Я передал записку жене в роддом: «Алла, если хочешь нас увидеть, высунься из окна!» Высунулась не только она, а все роженицы и врачи. Алика тоже с большим уважением посмотрела на трех артистов Театра на Таганке — Высоцкого, Золотухина и Смехова. Ей было пять дней от роду». В московской квартире с дочерью Аликой Смеховой, 2008 г.
Фото: Марк Штейнбок

И, собрав в конце весь курс, чтобы раздать кому похвалы, кому замечания, заявил: «Кто у нас сегодня именинник? Смехов, а ну быстро до гастронома! Вот тебе деньги, купи коньяк». И я побежал… Правда, сейчас Владимир Абрамович эту деталь опровергает. Говорит: «Я с вами не выпивал до самого выпускного вечера».

«Венька, извини, я тебя люблю...»

Театр на Таганке Юрия Любимова был для меня счастливым лотерейным билетом. Как актер я начался с поэтического спектакля «Антимиры». Мы его играли 15 лет, прошло 800 спектаклей. Успех был как в Большом театре. Когда шел пятисотый спектакль, Володя Высоцкий на моем экземпляре афиши написал: «Венька, неужели ты всегда играл — даже когда я болел? Даже когда ты сам хворал?» Я никогда не осмелюсь сказать: «Мы с Высоцким дружили».

Меня, может, с ним и связывала дружба, но его со мной не связывало ничего. Я это четко осознавал. Хотя Володя щедро раздаривал слово «друг», в том числе и в мой адрес. Вспышки Володиной любви и нелюбви были яркими и непредсказуемыми. У нас с ним случались разные периоды. Бывало, что наша компания — Золотухин, Высоцкий и я — ощущала необходимость друг в друге и держалась вместе, но приходили и времена отчуждения. Сегодня, когда Никита Высоцкий приглашает меня принять участие в передаче о его отце, я поясняю: «Был период, когда мы с твоим папой почти не разговаривали. А когда-то бывали очень близки…» У меня хранится его первый диск, миньон, с Володиным портретом и надписью: «Венька, извини за такой мощный аккомпанемент. Больше так не поступлю. Тебя я люблю», который он подарил мне после одной из наших размолвок.

Гениальные люди — с повышенным содержанием солнечной энергии в крови — отличаются от нас. Они иноходцы, они инопланетяне. И у всех сложный характер. Кстати, если этот сложный характер обращен к вам — он вас выбрал, вы осчастливлены. Мне в этом смысле невероятно повезло. Таких людей с повышенным содержанием солнечной энергии встретил немало: Высоцкий, Любимов, Эрдман, Фоменко, Вознесенский, Евтушенко, Лиля Брик. Они появились не только в моей жизни, но и в жизни моих детей.

Мои девки

Научно-исследовательский институт акушерства и гинекологии — это не только центр младенческого мироздания, но еще вполне легендарное место для моего семейства.

С внуками Леней, Артемом и Макаром и дочерью Аликой
С внуками Леней, Артемом и Макаром и дочерью Аликой
Фото: Фото из личного архива Вениамина Смехова

Здесь работала однокурсница моей мамы, и здесь появились на свет мои дочери, а потом и два младших внука — Аликины Артем и Макар. Когда пришло время появиться на свет старшей девочке, я всю ночь не спал, дрожал. Утром 30 декабря раздался звонок: «Папаша, поздравляю. Имя приготовил?» И я побежал к роддому. Через оконное стекло жена показала мне свернутый кулек. Я уже знал, что дочка будет Аленкой, но в загсе мне сказали, что среди советских имен такого нет, и записали Еленой. Потом был Новый год. Жена с дочкой встречали его в роддоме, а я — с коллегами из совсем молодой Таганки, Инной Ульяновой, Колей Губенко, Петром Фоменко. Через год гораздо более обширная компания обмывала Ленкин годик и параллельно праздновала Новый год. Была водка, селедка, огурцы. И балдежное состояние счастья и триумфа, что у меня родилась девочка Ленка, красивая и замечательная.

Она и сейчас красивая, но уже писатель.

Алика родилась 27 марта, в День театра, через четыре года после Ленки. К роддому вырвалась веселая компания — я, Высоцкий и Золотухин. Я передал какие-то фрукты и записку жене: «Алла, если хочешь нас увидеть, высунься из окна!» Высунулась не только она — все роженицы и врачи дружно глазели на артиста Высоцкого. Алика тоже с большим уважением посмотрела на трех артистов Театра на Таганке. Ей было пять дней от роду.

К тому времени Володя был уже дважды отцом. И написал Аликиной маме записочку: «Спасибо, что ты родила девочку, потому что первая идет моему старшему. А эта — моему младшему». Кстати, потом всю жизнь Лена с Аркашей Высоцким и Алика с Никитой дружат.

Однажды, когда Володи уже не было в живых, мы поехали вместе с Никитой на гастроли. На афишах, как в старые добрые времена, стояли три фамилии: Золотухин, Смехов, Высоцкий…

Девочки мои росли очень разными. Ленка — послушная, комфортная, добродушная и мягкая. Алика — ураган. Она сразу внесла в нашу жизнь беспокойство. Настоящий следопыт или юннат. Ей все было интересно: что за природа, что за люди, кто эти, кто те. Как-то совсем ребенком она пришла на спектакль «Десять дней, которые потрясли мир», а вокруг все ряженые, в масках, Алика никого узнать не может. Но она не растерялась, стала приставать ко всем артистам. Первой жертвой пал Ваня Бортник, изображавший попа: «А вы кто? А почему такая длинная борода?» С девочками своими я постоянно возился.

С женой Галиной. 12 декабря 2012 г.
С женой Галиной. 12 декабря 2012 г.
Фото: Фото из личного архива Вениамина Смехова

Кормил, купал, отправлял в школу, укладывал спать. Фактически был и папой, и мамой. Воспитывал старомодно — в строгости. Но не всегда получалось. И вот вам пример. Однажды я придумал сделать им сюрприз — попросил директора Театра на Таганке Николая Лукьяновича Дупака помочь достать билеты в цирк. Попасть туда на хорошие места было сложно. Николай Лукьянович позвонил своему коллеге и договорился о трех билетах на самые лучшие места. Цирк я обожал. Он всегда мог вылечить меня от депрессии, и лечил, надо сказать, не раз. И мой отец любил цирк. Мы туда в детстве часто хаживали с ним и с мамой… Билеты я от детей скрыл — хотел сделать сюрприз. Но предупредил: «В воскресенье в два часа дня садимся в машину и едем смотреть дом, где я родился». О дальнейших планах, как говорится, умолчал.

Субботним вечером состоялась проверка дневников. И вдруг выяснилось, что у девочек, которые неплохо учились, оценки от двойки до кола. Какие-то результаты олимпийских чемпионов! Когда я посмотрел дневники, у меня опустились руки, у них опустились головы. Они испугались, что я не покажу им мой дом. Не знали, бедные, чего могли лишиться на самом деле. Не понимая, как правильно поступить, я просто перестал с ними разговаривать. Перед сном у нас всегда бывал колыбельный сговор. Каждый вечер, забравшись в кроватки, они начинали считать до десяти: «Раз…» — «Свет погас», — отвечал я. «Два», — продолжали они. «Не болит голова». — «Три». — «Сопли утри». Отвечать каждый раз старался по-разному, только ответом на «Девять» часто было одно и то же: «Я люблю моих девок», а на «Десять» — «Спит усталый месяц». На этом они и засыпали.

А в ту субботу я впервые за много лет не рассказал этой считалочки. Им казалось, уже не будет прежнего папы. Никогда! Воскресным утром в абсолютной тишине мы позавтракали. Потом я велел им одеваться. Вышли на улицу. Всю дорогу молчали. Такая замечательная панихидная история — конец любви отца. Добрались до 2-й Мещанской, и я говорю: «Вот. Четвертый этаж. Первое окно слева от водосточной трубы. Все». Дети вздохнули, я развернулся, и мы отправились… на Цветной бульвар. Прошел к администратору, получил в кассе три билета, а они плелись за мной, как чахлые, дохлые хвостики, ничего не понимая. Вы не представляете, что с ними было, когда они вошли в зал и уселись на самые замечательные места. И началось чудесное представление, на котором они сидели, не шевелясь и не веря своему счастью. И в антракте я купил им мороженое.

Конечно, это было непедагогично! Но они запомнили это на всю жизнь!

«Папа, какая она красивая!»

Так же они запомнили наши визиты к Лиле Брик. Семь лет непрерывного общения с Лилей Юрьевной — это дар, мне кажется, незаслуженный. Она сама выбрала для общения меня и моих детей, сам бы я на такую наглость не решился. К девочкам Лиля Юрьевна обращалась исключительно на «вы», а Алику звала по-мужски «Аликом». Та же, делясь дома первыми впечатлениями от похода к Брик, очень пожилой и очень густо загримированной, говорила: «Ой, это Баба-яга». А еще у нее в памяти отпечаталось то, как Брик угощала гостей бульоном, приговаривая: «Я этот бульон делала вот этими руками», при этом потрясая сморщенными старушечьими ручками.

В фильме «Продавец игрушек». 2012 г.
В фильме «Продавец игрушек». 2012 г.
Фото: Пресс-служба кинокомпании «Национальное кино»

Я лично такого не запомнил, а только то, как она, настоящий гурман, учила добавлять в бульон чуть-чуть лимонного сока для вкуса.

А потом наступил день, когда эта потрясающая женщина заинтересовалась Аликой, и они начали разговаривать. И дочка к ней переменилась. Пришла домой и сказала: «Папа, какая она красивая! Какие глаза!» Вот вам и ответ на вопрос, кто такая Лиля Брик. Она с вами так разговаривает, так глядит своими глазами в ваши глаза, что вы потом это забыть не можете! И Маяковский не мог забыть, и Пастернак не мог забыть, и Катанян не мог забыть, и Кулешов не мог забыть, и Примаков не мог забыть. Разве можно объяснить магию? Я не умею объяснять. Помню последнюю нашу встречу. Шел 1978 год. Перед отъездом на съемки «Трех мушкетеров» я зашел к Лиле Юрьевне.

Стоял весенний пасхальный день. Я был очень вкусно накормлен, мы побеседовали обо всем на свете. Прощаясь, Л. Ю. улыбнулась: «А знаете, как правильно отвечать на «Христос воскрес!»? Нам с Осей и Володей очень нравилось, как ответил один наш знакомый мальчик: «Таинственно воскрес!»… В августе ее не стало.

Среди моих друзей было очень много вполне серьезных людей, ученых, архитекторов, и мало артистов. Слишком влюблены в себя, слишком притворщики — такое у меня было внутреннее ощущение. Хотя и сам я из их числа… Еще я говорил: «Клянусь Богом, никогда не влюблюсь в актрису, моей женой никогда не будет актриса». Первую часть я, конечно, не выполнил — в актрис влюблялся. Но вторую исполнил. Моя первая жена училась в Пищевом институте.

Ее дедушкой был знаменитый профессор по шоколаду, и она решила продолжить семейные традиции. Правда, потом, в результате нашей совместной жизни, свернула в ГИТИС, окончила театроведческий. Период наших хороших отношений не был длительным. Потому что характеры у обоих взрывные. Таких людей, как мы, Господь не должен объединять в пары. У нас была очень юная семья — поженились двадцатилетними. Сейчас вообще, по-моему, нет семей, где люди в 20 лет женятся и не разводятся через год-два.

Почему она меня выбрала?

Я круто изменил свою линию судьбы в 1979-м, когда влюбился в Галю Аксенову, в мою Глашу. Сомнения были, я страдал от чувства вины перед детьми. Но все-таки выбрал любовь и выиграл жизнь!

«Не хочу надоедать внукам своим брюзжанием и тем, что такой правильный. Но может быть, когда вырастут, будут вспоминать: «Мы многому научились у деда»
«Не хочу надоедать внукам своим брюзжанием и тем, что такой правильный. Но может быть, когда вырастут, будут вспоминать: «Мы многому научились у деда»
Фото: Марк Штейнбок

Вместе мы уже 33 года... 33 года любви и счастья. Я думал, что так не бывает…

Когда мы встретились, Галя училась на втором курсе театроведческого отделения Ленинградского института театра, музыки и кино и проходила практику у Любимова. Сидела на репетициях у Юрия Петровича, все сосредоточенно записывала, и в нее, кажется, были влюблены десятки беззащитных мужчин. Даже Высоцкий пытался приударить, приглашал на концерт. Правда, совсем не ожидал, что она придет туда со своим младшим братом Женей…

Галя красивая, высокая и абсолютно независимая. Поэтому я до сих пор не могу поверить, что она выбрала меня. Правда, уверяет, что она не выбирала, что это судьба. Я для нее судьба, и она для меня судьба... Через год после смерти Высоцкого Юра Хилькевич вспомнил о своем телефонном разговоре с Володей, который сказал: «Ну, теперь я за Веньку спокоен».

Он видел, что я расцвел, как пышный цвет. Я и сегодня без Гали совершенно не могу. Сейчас она улетела в Берлин, мы расстались на три дня, и это беда, которую надо пережить…

Глашу люблю не только я, но и все мои родные и внуки — Леня, Артем и Макар. С Артемом она особенно много занималась, чтобы помочь Алике, которая много работает и одна воспитывает двоих сыновей. Когда Артему было восемь лет, он провел каникулы в Америке, в летней Русской школе Мидлберийского колледжа, где Глаша была замдиректора и преподавала историю российского кино. И Артем там всю профессуру покорил. Видимо, потому, что ему все люди интересны. Сейчас ему двенадцать.

Он учится на «отлично», разбирается в моде, занимается брейк-дансом, в Нью-Йорке и в Чикаго просто влюбился в дикие небоскребы-карандаши и очень хочет стать архитектором и строить такие же в Москве (не дай бог!). Кем будет младший Макар, пока не ясно. В свои пять лет он никаких соображений на эту тему не высказывает. Зато уже очевидно, что природа его щедро одарила. Он очень игровой, жизнерадостный, внимательный и остроумный. Мне даже иногда кажется, что гениальный.

Ленька, сын Лены, самый старший. Ему 25. В этой жизни он вполне определился. Вымахал в прекрасного сильного человека, музыканта, у него есть свой джазовый оркестр, с которым они ездят по домам ветеранов и поют довоенные и военные песни. Но его основное занятие — подготовка к защите диссертации на тему риторики в РГГУ, на кафедре блестящего историка Александра Логунова.

С Валентином Смирнитским у памятника д’Артаньяну в Оше. Франция, 2010 г.
С Валентином Смирнитским у памятника д’Артаньяну в Оше. Франция, 2010 г.
Фото: Фото из личного архива Вениамина Смехова

Леня стажировался в Болонском университете, у него уже вышла первая книжка «Популярная риторика», очень хорошая. Мне кажется, на внуков я не имею особого влияния. Встречаемся мы с ними не часто. Гораздо чаще перезваниваемся. Может, это и к лучшему, а то надоедал бы своим брюзжанием и тем, что такой правильный. Но может быть, когда вырастут, будут вспоминать: «Мы многому научились у деда». Это нормально. Одни люди приходят в этот мир, другие уступают им место. Естественный ход истории… Нет ничего вечного. Умирают люди, умирают театры…

Таганка надломилась

Блестящая история Театра на Таганке надломилась не сейчас, а давно. Еще после вынужденной эмиграции Любимова.

Один за другим запрещались спектакли. Как книги на полке, лежали декорации гениальных спектаклей «Живой», «Борис Годунов» и постановки о Высоцком. Возвращение Любимова не обновило триумфальную биографию Таганки. Прежде это был театр уникальный, а сейчас один из многих. При этом, когда сегодня, уже давно отыграв свое, я смотрю постановки нового времени, ощущаю себя отпетым патриотом Таганки, потому что мне близко все, что здесь делается. Я понимаю этот язык, я люблю его, я отсюда родом. Здесь каждый уголок мой. Хотя много переделано, и очень грустно переделано… Два месяца назад я получил от Евгения Евтушенко предложение, которое меня очень растревожило, удивило, поразило, смутило, окрылило — все одновременно. Евтушенко сказал, что хочет, чтобы в этот странный, какой-то промежуточный период Театра на Таганке состоялся спектакль на его стихи.

Подобные поэтические постановки были открытием жанра любимовской Таганки в период ее расцвета… Теперь я ставлю спектакль с молодыми артистами, совсем мне не известными, лица которых увидел только в Интернете. Предполагаю, что премьера состоится в апреле.

Я давно существую сам по себе. Ставил драмы и оперы там и сям, и в России и за границей — в Америке, Германии, Израиле, Чехии и Голландии… Выступаю с концертами. А недавно мы с Аликой соединились на сцене в театральных представлениях «Двенадцать месяцев танго» и в «Старомодном признании», где много музыки и прекрасной поэзии. Работать с любимой дочерью, которая выросла в серьезного профессионала, — радостное и волнующее чувство. А еще в «Политеатре» вместе с похожей на Алику актрисой Алисой Хазановой я играю в спектакле «Волны» по двум рассказам Владимира Сорокина.

В кино снимаюсь чаще, чем в молодости. На днях вышел в прокат фильм «Продавец игрушек», скоро состоятся премьеры еще двух... Только что вышла новая книга — «Золотой век Таганки», по следам моей счастливой работы на телеканале «Культура». Жизнь не устает быть интересной, слава Богу…

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Таро-гороскоп на апрель 2024 года для всех знаков зодиака
Апрель станет непростым месяцем. С первых дней Меркурий развернется и пойдет в обратном направлении, поэтому многие знаки окажутся перед выбором или их дела начнут буксовать. Каждому представителю зодиакального круга не помешает помощь или хотя бы совет. Карты Таро укажут правильный путь для каждого, с этими рекомендациями вы сможете избежать проблем и даже выбиться в лидеры.

Таро-гороскоп на апрель 2024 Овен




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог