Валерия Ланская: «Ягудин меня поддержал»

По ежегодным опросам TNS Gallup Media Валерия Ланская признана открытием года среди актрис.
Варвара Богданова
|
27 Февраля 2009
Фото: Андрей Эрштрем

«У меня не было ни одной роли в кино или в театре, ни одного проекта, которые проходили бы без приключений и переживаний. Параллельно всегда что-то случалось — в семье, в личной жизни, со здоровьем. Я к этому отношусь философски. Знаю: если что-то тебе дается, значит, где-то обязательно убудет», — говорит актриса Валерия Ланская, участница шоу «Ледниковый период», а теперь еще и играющая роль фигуристки Вики Полонской в сериале «Жаркий лед» на Первом канале. По ежегодным опросам социологической компании TNS Gallup Media, Валерия Ланская признана открытием года среди актрис.

— Лера, известно, что вы в детстве занимались фигурным катанием.

А ваша мама долгое время не только была хореографом у Маргариты Дробязко и Повиласа Ванагаса, но и работала в команде с Ильей Авербухом на всех «Ледниковых периодах». Почему же вы оказались участницей шоу только теперь? Мама не могла пораньше составить вам протекцию?

— Да мама узнала о моем участии практически последней. Она и понятия не имела, что кандидатура ее дочери в принципе рассматривается. Просто Илья Авербух, увидев как-то мою работу в «Принцессе цирка», задумал пригласить меня в шоу. Но пошел с этим предложением не к моей маме, хотя прекрасно знал о нашем родстве, а к Константину Эрнсту.

И Константин Львович эту идею одобрил, потому что я тогда в какой-то степени была лицом Первого канала — сериал-то шел полгода в прайм-тайм и имел хороший рейтинг. Что касается моего «фигурного прошлого», не могу сказать, что у меня имелась какая-то особо сильная подготовка. Во-первых, я занималась очень давно и недолго — в три года начала, а в семь уже закончила свою ледовую карьеру. Я не участвовала ни в каких крупных соревнованиях — так, только на уровне спортивной школы. Мама хотела сделать из меня знаменитую фигуристку и, возможно, таким образом воплотить свои неосуществленные мечты. Но я из того периода жизни помню только бешеный мандраж и нескончаемый колотун. Если у других ребят волнение перед выступлением выливалось в хороший драйв, за счет которого элементы выполнялись еще лучше, чем на тренировках, то у меня такого не случалось.

Хотя я, безусловно, тоже получала от катания удовольствие, иначе бы им не занималась, но всегда очень нервничала. Накануне выступления ночь не спала, так боялась выходить на лед. Помню, надо было сделать несложный в общем-то прыжок — аксель в полтора оборота. А я иду из раздевалки к катку, с одной стороны у меня мама, с другой — тренер. И они мне в оба уха: «Ты должна его сделать, ты сможешь, ты же умеешь…» А у меня испарина, коленки трясутся от страха. Вышла я на лед и, когда уже заходила на этот прыжок, поняла, что сейчас упаду… и не прыгнула. Только уже в самом конце выступления, после дорожки, все же решилась на пресловутый аксель. Сделала-таки! Это была моя личная победа и, наверное, предел того, чего тогда могла добиться в фигурном катании. (Смеется.) Но конечно же даже спустя столько лет я на льду чувствую себя более уверенно, чем те участники шоу, кто впервые надел коньки.

Однако нам с Лешей Ягудиным и танцы ставили достаточно сложные. И все то, что мы делали в этом проекте, я учила с нуля.

— Вам с ним легко каталось?

— Я знаю Лешу достаточно давно. Мы с ним однажды уже были парой фигуристов. Правда, тогда никакого сложного катания от меня не требовалось. Несколько лет назад я участвовала в шоу Риты Дробязко и Повиласа Ванагаса. Моя мама действительно давно работает с этой парой, поэтому и я знакома с ребятами с самого детства. Как-то они пригласили меня спеть в их ледовом шоу. Я согласилась и потом ездила с этим представлением на гастроли — пела «Шоу должно продолжаться» на английском языке.

«Когда мама собралась замуж, я, маленькая, в знак протеста срезала себе все брови и под корень состригла ресницы»
«Когда мама собралась замуж, я, маленькая, в знак протеста срезала себе все брови и под корень состригла ресницы»
Фото: АндреЙ Эрштрем

По сценарию в финале на лед выезжали все участники спектакля, и я в их числе. Так вот, в тот момент я как раз стояла в паре с Лешей Ягудиным.

— Алексей не пытался за вами ухаживать?

— Нет, у нас сложились чисто дружеские отношения. Леша мне очень симпатичен, и мы быстро нашли общий язык — он же хохмач, у него чувство юмора потрясающее. Благодаря Лешиным шуточкам вся усталость, накопившееся раздражение куда-то улетучивались. Он меня поддержал в самый тяжелый и драматический период этих соревнований, когда моя мама получила серьезную травму — перелом шейки бедра. Случилось это на катке во время тренировки: мама кому-то показывала несложный элемент — шаги назад, а во льду оказалась рытвина, маленькая, но мама зацепилась за нее коньком и очень неудачно упала.

Ее увезли в больницу, потом сделали серьезную операцию. Мама долго не могла ходить, потом передвигалась только на костылях. Очень тяжелое время было. Я просто разрывалась между съемками, репетициями и спектаклями в театре, ночными тренировками на катке. Но успевала и к маме в больницу ездить, и продукты покупать, и готовить, и убирать, и младшую сестру возить на разные занятия… Сейчас, слава Богу, все позади — мама обходится без костылей и чувствует себя нормально. Иногда думаю: может, этим своим падением мама взяла на себя то, что предназначалось мне?

— Вы хотите сказать, что сами могли попасть коньком в эту злосчастную рытвину?

— Не знаю. Просто в моей жизни ни одна роль, ни один проект не дались просто так. Всегда приходилось что-то преодолевать, переживать. Год назад, когда я снималась в «Принцессе цирка», ограбили нашу квартиру. Причем самое обидное, что украли дедушкины военные награды и старинные украшения бабушки. Ноутбук, естественно, со стола стырили, деньги забрали. Когда сестра пришла из школы, она увидела совершенно дикую картину: все вещи разбросаны по полу, ящики вывернуты. Жуть. Для взрослого человека это потрясение, а уж для 13-летнего ребенка тем более. Не так давно опять залезли. Правда, такого разгрома не устроили. Видимо, действовали те же люди, потому что знали уже, где что лежит. Просто вскрыли замки и украли деньги. Неприятно, мягко говоря, и денег жалко. Но у меня в жизни бывали ситуации и посерьезнее. В августе прошлого года во время съемок я упала с лошади.

Она, дуреха, наверное, испугалась едущей рядом машины с оператором. Звук работающей камеры ее раздражал, а тут еще режиссер громко крикнул: «Стоп!» И моя лошадь на всем скаку резко дернулась вбок, а меня буквально выбросило из седла. Я упала и больно ударила спину… Первой мыслью было: «Боже мой, я срываю съемку!» И только потом испугалась уже того, что могу на всю жизнь остаться инвалидом, так больно было. Тут ко мне подбежали режиссер, оператор, еще кто-то из съемочной группы, и я в каком-то шоковом состоянии встала на ноги. Проверила — руки, ноги двигаются. Выдохнула: не так все страшно. А режиссер, тоже ошалевший, спрашивает меня: «Ты как, в порядке?» «Да», — отвечаю. «Еще дубль?» — «Давайте». Опять села на лошадь, и мы отсняли еще два дубля, хотя больно было очень. Потом рентген показал компрессионный перелом позвоночника, врачи велели месяц лежать неподвижно.

С папой Александром Александровичем. 1998 г.
С папой Александром Александровичем. 1998 г.
Фото: Фото из семейного альбома

А у меня на выпуске два спектакля и съемки в сериале «Жаркий лед», что называется, под эфир, потому что тогда его уже начали показывать на Украине и в Израиле. Поэтому, пролежав два дня, поняла: так не пойдет. Во-первых, чувствовала себя виноватой, а во-вторых, мне действительно легче что-то делать. И я встала и продолжила сниматься, и спектакли играла. Естественно, принимала обезболивающие. И кроме того, мне сделали очень плотный пластиковый корсет — от шеи до бедер. Я снимала его только перед выходом на сцену или на съемочную площадку. Мне кажется, что так быстро я восстановилась именно благодаря тому, что работала. То же самое произошло несколько лет назад, когда на репетициях спектакля «Страна любви» в театре «Сатирикон» я заработала позвоночную грыжу.

Боль в спине ощущалась такая, что ходить, стоять, сидеть, лежать было невозможно. Тогда я обошла кучу врачей, и все в один голос говорили мне, 19-летней: «Девочка, пока не поздно, меняй профессию. Максимум, что ты можешь делать, — это петь, стоя у микрофона, а обо всем остальном забудь». А как это так — забыть? Я не могу не двигаться. Я же с самого детства танцую, играю на сцене, спортом занимаюсь… Поэтому нашла врача, который взялся за меня всерьез, надела специальный корсет и все равно продолжала работать. Это меня и спасло. И сейчас спасает. Хотя спина по-прежнему мое слабое место, потому что проблемы-то остались.

Мама, конечно, за меня переживает, но, зная мой упертый характер, даже не пытается уговорить работать поменьше или отказаться от какого- либо предложения.

И я ей очень благодарна за это и за то, что дала мне свободу выбора. В детстве чем я только не занималась: параллельно с фигурным катанием ходила на художественную гимнастику, еще были всевозможные танцы, музыка, пение. С пяти лет меня возили в разные театральные студии. Когда исполнилось восемь, поступила в Детский музыкальный театр юного актера, которым руководит Александр Федоров, где и занималась до окончания школы. Кстати, сейчас в этом театре играет моя сестра.

— Лера, вы все время говорите о маме. А об отце не упомянули ни разу. Это для вас болезненная тема?

— Совсем нет. Мои родители давно развелись, но я всегда очень тесно общалась и общаюсь с папой. Раньше они с мамой занимались бальными танцами, ездили на разные соревнования, в том числе и за границу.

Хотя мне было около трех лет, я прекрасно помню тот день, вернее вечер, когда папа от нас ушел. Он уложил меня спать, пожелал спокойной ночи. Я спросила его: «Мы пойдем завтра гулять?» Он ответил: «Конечно». И я заснула, а потом меня разбудил звук хлопнувшей входной двери. Я подбежала к окну и увидела папу — он с чемоданами выходил из дома. Но папин уход не вызвал у меня каких-то душевных переживаний, травм. Я никогда не слышала об отце ничего плохого — ни от мамы, ни от бабушки с дедушкой. Наоборот, всегда знала, что у меня есть папа — самый лучший, замечательный, любимый. Мы часто виделись, общались. Мама вскоре собралась замуж, и, когда она сказала мне, что мы поедем знакомиться с Вадимом, я в знак протеста большими ножницами срезала себе ресницы и под корень выстригла все брови.

«Сестра пришла домой и увидела, что все вещи разбросаны, ящики вывернуты...»
«Сестра пришла домой и увидела, что все вещи разбросаны, ящики вывернуты...»
Фото: Андрей Эрштрем

Но это, по-моему, вполне нормальная детская реакция. (Смеется.) Бабушка, которая пришла из магазина и увидела в темном коридоре мое белое, без бровей и ресниц лицо, сразу и не поняла, что произошло. Она спросила: «Мукой, что ли, вымазалась?..» Но потом отношения с отчимом постепенно наладились. Во всяком случае, я не помню, чтобы у нас с Вадимом случались какие-то серьезные конфликты. Я много времени проводила с дедушкой и бабушкой — мамиными родителями. Валерией меня назвали в честь бабушки. Она у меня невероятная — ей до сих пор никто не дает ее лет, а раньше летом на даче она каталась со мной на велосипеде, прыгала в воду с тарзанки… Во все кружки, во все секции меня в основном водила бабушка. Мама много работала, но все равно успевала все для меня делать. Я не чувствовала себя брошенным ребенком — мама всегда была в курсе моей жизни, звонила, приезжала и забирала меня домой, помогала всегда.

Когда мне исполнилось 9 лет, родилась моя сестра Настя. Я очень радовалась ее появлению — такой кулечек принесли из роддома! Сестра — это здорово!

А папа мой вот уже 15 лет живет в Америке — его ученики перебрались в Штаты и пригласили папу там работать. Тем не менее мы продолжаем общаться. Я периодически летаю к нему, и он бывает здесь. Сейчас, правда, из-за обилия работы мне трудно вырваться. Конечно, папа хотел, чтобы я переехала к нему насовсем. И я всерьез подумывала об этом. Но сразу после школы поступила в Театральное училище имени Щукина.

Еще учась там, я уже играла на сцене Театра имени Вахтангова в спектакле «Али-Баба и сорок разбойников».

Нужна была поющая девочка, и выбрали меня. Потом поработала в театре «Сатирикон». А с четвертого курса я актриса Театра Луны под руководством Сергея Проханова, где и сейчас продолжаю работать. Проханову меня порекомендовал композитор Александр Журбин, с которым нас познакомил Михаил Барщевский. В училище я была его стипендиаткой. Михаил Юрьевич регулярно из года в год выплачивает нескольким студентам именные стипендии. Многие, услышав об этом, удивляются. Но дело в том, что у Барщевского мама — актриса, долгие годы преподававшая в «Щуке». Поэтому он и питает такое расположение к нашему училищу. Я стала получать эту стипендию с третьего курса — 1000 рублей, по-моему. В общем-то серьезное было подспорье, тем более что я тогда старалась уже жить самостоятельно. Подрабатывала — пела на разных корпоративных вечеринках, на одной из которых, кстати, мы и познакомились с Журбиным.

А Проханов тогда ставил «Лироманию» и искал актрису на роль Корделии. К счастью, Сергей Борисович разрешает мне работать еще и в антрепризных спектаклях. И в кино, на телевидении он своим актерам никогда не запрещает сниматься. Потому что понимает: ему, как руководителю театра, это только на руку — на известных, популярных артистов публика ходит с большим удовольствием. Мне кажется, что в театре отношения режиссера и актеров очень похожи на супружеские отношения: когда ты никуда не отпускаешь от себя любимого или любимую, держишь только при себе, то у них еще больше соблазнов вырваться, чтобы узнать: а как там, на свободе?

— А откуда вы знаете, как могут складываться супружеские отношения?

«Не так давно в моей жизни появился человек, с которым мне очень хорошо и комфортно. Возможно, это начало новой любви, но пока боюсь об этом говорить, вдруг сглажу»
«Не так давно в моей жизни появился человек, с которым мне очень хорошо и комфортно. Возможно, это начало новой любви, но пока боюсь об этом говорить, вдруг сглажу»
Фото: Андрей Эрштрем

Разве вы замужем?

— Нет, замужем я пока еще не была. Но опыт длительных отношений с мужчиной у меня есть. С одним молодым человеком мы встречались три года, и хотя вместе, под одной крышей, не жили, я считаю, что это достаточно долгий срок. Познакомились мы, когда я только пришла в Театр Луны. И все эти годы тщательно скрывали наш роман. Дело в том, что Проханов категорически возражает, чтобы между его актерами существовали любые отношения, кроме рабочих. Надеюсь, что на мой счет Сергей Борисович до сих пор остается в неведении. Поэтому имени своего бывшего возлюбленного я называть не хочу. Очень странно начался наш роман. Я только пришла в Театр Луны и стала репетировать Корделию. И вот как-то уходила после репетиции, попрощалась со всеми, а один молодой актер шутливо сказал: «Будут обижать, звони».

Он не был занят в «Лиромании», поэтому мы практически не общались, но я почему-то переспросила: «Подожди, а куда звонить?» Так произошел обмен телефонами. И хотя меня никто не обижал, я все-таки позвонила. Мы начали болтать, и мне очень понравился этот голос — бархатный баритон, люблю низкие голоса. Так что можно сказать, что любовь случилась даже не с первого взгляда, а с первого звука. (Смеется.) Мы стали общаться, уже ходили куда-то вместе, но довольно долго я не знала даже имени своего друга. Представляете, конфуз — спросить-то его самого уже неудобно. К другим актерам мне тоже неловко было обращаться. Да и не хотелось афишировать отношения. А в то время в фойе театра даже фотографий актеров не висело — тоже не посмотришь. И пришлось мне пойти на «военную хитрость».

Помню, увидела у него на шее цепочку с буквой «А». «Слушай, — говорю, — а что означает эта буква?» Он посмотрел на меня как на дурочку и сказал: «Буква означает мое имя». «Вот спасибо, — думаю. — Помог». Потом все-таки через актера одного, аккуратно, не привлекая внимания, выяснила, как зовут моего избранника. Нам очень помогало то, что мы оба занимались одним делом. Он прекрасно понимал, что значит для меня работа. Поэтому спокойно мирился с частыми и длительными поездками, круглосуточными съемками в других городах, репетициями. Не ревновал меня к партнерам, зная, что постельные сцены в кадре, объятия и поцелуи с коллегами при встрече, привычные в актерской среде, — все это часть нашей профессии. Несмотря на мою колоссальную занятость, в нашей жизни были и свидания, и букеты, и походы в уютные тихие рестораны, шампанское…

Мой друг умеет красиво ухаживать. Но для меня все же важнее некоторые поступки. Например, однажды, выходя из своей квартиры, я обнаружила его спящим на коврике. У нас тогда случился небольшой конфликт, домой после репетиции я пришла поздно, а рано утром должна была улетать на съемки. И чтобы меня не пропустить и в то же время не потревожить и без того короткий сон, он караулил меня у двери всю ночь. Конечно, этого оказалось достаточно, чтобы мы тут же помирились. Нам очень хорошо было вместе. Мы так быстро друг к другу приросли, что стали по-настоящему близкими, родными людьми. И тем не менее расстались. Хотя никаких взаимных обид, ссор не переживали. Наверное, это прозвучит неоригинально, но то, что в начале наших отношений притягивало нас друг к другу, потом разъединило. Все-таки мы очень разные люди.

Он любит тусовки, ночные клубы, а я терплю это с трудом. Он абсолютно городской человек, я жить не могу без леса, без моря. Я много лет не ездила к морю, и оно начало мне уже сниться. Уговаривала: «Давай съездим хоть на несколько дней». А в ответ слышала: «Что я там буду делать? Сидеть на берегу и смотреть на тебя?..» И вот прошлым летом, когда я была на «Кинотавре» в Сочи, приняла решение: надо расставаться. Наши отношения себя не то чтобы исчерпали, просто они переросли во что-то другое. Но поскольку произносить слова «Мы больше не можем быть вместе» ни лично, ни по телефону мне не хотелось, я послала эсэмэску. Он ответил тоже эсэмэской и попросил назвать причину такого решения, потому что, повторяю, видимых поводов для разрыва не было. И когда я выложила ему все свои ощущения, оказалось, что он чувствовал то же самое.

Написал, что уважает мой выбор и понимает меня. Значит, так должно было случиться… Чуть позже, уже в Москве, мы встретились и договорились, что, если не сможем друг без друга обходиться, станем общаться как друзья. Так и вышло. Сейчас это мой самый лучший друг, и он по-прежнему знает про меня все. Мы продолжаем играть в одном театре, общаемся. Вместе работаем над моим первым альбомом, он замечательный аранжировщик и сам прекрасно пишет музыку. И конечно, он переживал за меня, наблюдая за нашей парой в «Ледниковом периоде». Не так давно в моей жизни появился человек, с которым мне очень хорошо и комфортно. Возможно, это начало новой любви, пока не хочу об этом говорить, боюсь сглазить.

— А вы не расстроились, когда жюри так и не выбрало лучшую пару в «Ледниковом периоде»?

Все-таки вы с Ягудиным вполне могли претендовать на первое место.

— Нет, потому что в финал вышли действительно очень сильные ребята. Все 12 пар. Другое дело, раз приняли решение в марте возобновить проект, то скоро опять начнутся тренировки, изматывающие, отнимающие много сил и времени. Но ведь мы все равно ездили бы в гастрольные туры с этим представлением. Я же сама пела: «Шоу должно продолжаться».

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Великий пост 2024: как правильно соблюдать и меню на каждый день
В 2024 году Великий пост, который является самым строгим и главным из всех постов в православной традиции, начался в понедельник — 18 марта и заканчивается Великой Субботой — 4 мая.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог