Татьяна Веденеева: «Казалось, что моя семья - навсегда»

Телеведущая рассказывает о своей фантастической интуиции и тяжелом разрыве с мужем.
Варвара Богданова
|
Наталья Дьячкова
|
29 Августа 2008
Татьяна Веденеева
Фото: Марк Штейнбок

«У меня хорошо развита интуиция, часто даже вижу пророческие сны-предостережения. Вот только о том, что мы расстанемся с мужем, почему-то никакого дурного предчувствия не возникло. И представить не могла, что моя жизнь может вдруг так круто измениться. Казалось, Юра — моя семья, и это навсегда», — признается телеведущая Татьяна Веденеева.

Татьяна Веденеева
Фото: Марк Штейнбок

— Татьяна, когда вы стали появляться на публике одна или в компании подруг, это не осталось незамеченным — сразу же появились публикации о том, что ваш союз с мужем, бизнесменом Юрием Бегаловым, дал трещину. Однако вы ситуацию никак не комментировали. И вот, наконец, согласились нарушить молчание и поговорить на эту тему. Так что же все-таки произошло? Почему вы расстались?

— Да вроде бы ничего особенного не произошло. Мы прожили 13 лет, и никогда у нас не было глобальных конфликтов, ссор. Но в какой-то момент стало совершенно очевидно, что наши отношения начали меняться. Допустим, несколько первых лет мы с Юрой практически не расставались — он по делам своей строительной компании постоянно колесил по миру, и я повсюду его сопровождала. Для нас было немыслимо: как он уедет куда-то без меня.

И я никогда никуда не ходила без него. Однако со временем мы стали разлучаться все чаще и чаще и наши разлуки продолжались все дольше. Мы оба чувствовали: что-то пошло не так, мы все больше отдаляемся друг от друга. И однажды мы сели, поговорили, обсудили ситуацию и решили какое-то время пожить врозь. Прошло уже два года, а мы так серьезно и не поговорили о том, почему, собственно, разошлись, как-то мы этой темы избегали. Официально мы пока не разведены. И сейчас остаемся партнерами по бизнесу. У нас, в принципе, по-прежнему очень хорошие дружеские отношения. У меня в июле был день рождения, и Юра прислал мне два совершенно потрясающих букета. Он всегда дарил мне именно по два букета цветов. Первое время после разрыва мы часто созванивались, сейчас, правда, реже… — Вы как-то очень грустно об этом говорите…

— Конечно, грустно.

Это сейчас уже прошло какое-то время и боль немного поутихла… А раньше, когда я одна приезжала в наш любимый дом, который мы около 9 лет снимали с Юрой на Лазурном Берегу и с которым связано столько радостных воспоминаний, на меня такая тоска нападала... Многое напоминало о прошлом. Однажды, когда мне было особенно грустно, я решила пройтись по магазинам. В конце концов, как пишут в глянцевых журналах, это помогает бороться с депрессией. Как раз, думаю, и проверю. Я поехала в Канн, прошлась по Рю д’Антиб. Мне ничего не надо было покупать, да и не хотелось. Хотелось отвлечься… Казалось, что все: жизнь кончилась, дальше уже ничего интересного не будет. А магазинчики там все очень маленькие — я заходила в один, выходила, заходила в следующий, выходила.

И настроение мое при этом совершенно не улучшалось. Шла и думала: «Господи, дай мне хоть какой-нибудь знак, потому что я совершенно не понимаю, как мне жить дальше». Накануне я как раз посмотрела фильм, где говорилось, что судьба нам все время посылает знаки. И вот вхожу в очередной магазин, где на стеллажах висит одежда — вся в темных серо-коричневых тонах. Вижу лишь одну очень яркую оранжевую вещь. Ну раз уж вошла в магазин, значит, надо сделать вид, что хотя бы что-то собираюсь купить. Подхожу автоматически к этому оранжевому пятну, раздвигаю вешалки, и у меня просто мурашки по коже — на футболке черными буквами написано: «Don`t fеar divorce», что в переводе с английского значит «не бойся развода»! Не знаю, может, это совпадение, а может, и правда я получила знак, что не стоит этого бояться.

— Значит, вы верите в судьбу, в то, что нам свыше посылаются какие-то знаки, сигналы?

— Верю, но мне кажется, что мы в жизненной суматохе не всегда замечаем эти знаки.

Однажды произошел эпизод, который меня совершенно поразил. Это было лет десять назад. Мы с мужем тогда временно жили во Франции, в домике в горах. А мой 13-летний сын Дима учился в школе в Лондоне. И ночью мне приснилось, что кто-то прямо в мой мозг произносит вот такую фразу: «Если ты сейчас закричишь изо всех сил, то этого не случится». Я увидела ее напечатанной. Проснулась в холодном поту от своего собственного дикого крика. Так истошно заорала, что Юра чуть не упал с кровати. Говорю ему: «Ты не поверишь, но кто-то сейчас мне сказал, что я должна закричать.

И тогда чего-то страшного не случится». А утром раздается телефонный звонок от Димкиного воспитателя: «Не переживайте, но Дима катался на скейтборде, упал и сломал себе запястье». «А если бы я не закричала, мой сын себе шею сломал бы, так?» — думала я. Был и другой случай, когда я опять же проснулась от собственного крика и жуткой боли. Показалось, что кто-то вонзил нож мне в сердце. Я тогда после окончания ГИТИСа снимала квартиру. Девушка, с которой мы жили в этой квартире, подбежала ко мне испуганная: «Что с тобой?» Я говорю: «Не знаю, но было очень больно». Посмотрела на часы — два ночи. Утром иду выбрасывать мусор, а соседка по лестничной клетке нам говорит: «Вы не слышали, сегодня в два ночи от инфаркта умерла такая-то женщина из нашего подъезда». Я даже не была с ней знакома, но мой организм сработал как приемник.

Не знаю, чем это объяснить, но иногда во сне я могла увидеть некие предостережения. Особенно часто это случалось в 90-е годы. А вот сейчас такие сны перестали меня мучить, и слава богу. Во всяком случае, никаких предчувствий относительно нас с Юрой у меня не было.

Наша встреча произошла в начале 90-х годов. Я тогда вела программу «Утро», а он был моим гостем. Я его расспрашивала о том, почему у нас в стране дорожают нефтепродукты — в то время Юра работал в нефтеперерабатывающей компании. А через какое-то время пришла к нему в офис, чтобы предложить стать спонсором музыкального фестиваля «Ступень к Парнасу», ведущей которого была на протяжении нескольких лет. Режиссер фестиваля Наташа Примак — она сейчас работает со мной на канале «Домашний», говорит: «Тань, к тебе в «Утро» все время приходят разные люди, и состоятельные тоже.

«Когда мы с Юрой познакомились, я была замужем, он женат. Потом обмолвился, что снимает квартиру, и я поняла — у него проблемы в семье»
«Когда мы с Юрой познакомились, я была замужем, он женат. Потом обмолвился, что снимает квартиру, и я поняла — у него проблемы в семье»
Фото: Елена Сухова

Посмотри свои записные книжки, у кого можно попросить денег для фестиваля?» Я написала список, и по нему мы стали добывать деньги — иногда одна ходила, иногда вместе с Наташей. И вот пришла в компанию к моему будущему мужу. А у них в руководстве семь человек. И все собрались послушать, как я буду рассказывать про наш фестиваль. Юра, помню, сидел во главе большого стола и особенно никак не реагировал. Зато один из его компаньонов сразу предложил мне кофе. Я подумала: «На него надо делать ставку». Потом выяснилось, что уговаривать следовало все-таки Юрия, потому что он был там генеральным директором. Я говорила: «Будет крутиться логотип вашей компании, растяжку в зале повесим. Вы можете сами что-то придумать. К примеру, дать какой-нибудь собственный приз кому захотите».

«Ну хорошо, — сказали, — подумаем». В результате деньги нам дали. Заключительный концерт фестиваля я вела вместе с телеведущим Димой Крыловым. В финале выходим на сцену, и я вижу, что Дима как-то странно на меня поглядывает. Все номинанты получают свои призы, и Крылов объявляет: «Ну, у нас остался последний приз». Показывает мне конверт, открывает и читает: «Такая-то компания дарит самой-самой замечательной, обаятельной, привлекательной Татьяне Веденеевой поездку на Канарские острова в любое удобное для нее время»! Я так оторопела, что поперхнулась и даже не смогла выговорить: «Спасибо». Никак такого не ожидала. Поначалу я от поездки отказалась. Позвонила в PR-отдел компании и сказала: «Большое спасибо, но я не поеду. Что мне делать одной на Канарских островах?

Отдайте мою путевку кому-нибудь другому». Но женщина, с которой я разговаривала, меня уговорила: «Знаете, в июле от нас туда летят несколько человек. Если хотите, присоединяйтесь к ним». В общем, я согласилась. То, что в этой компании Юра будет, я узнала уже в процессе оформления документов. Но не думаю, что он специально подстроил эту поездку. На Канарах он вел себя очень деликатно, даже пальцем до меня не дотронулся. Думала: «Бывают же такие благородные люди». Но было видно, что я его заинтересовала. Я там отмечала свой день рождения, и Юра просто завалил меня цветами.

Вернувшись в Москву, мы стали довольно часто видеться, по-дружески ходили попить кофе, разговаривали. Так продолжалось около года. Формально я еще была замужем, но с первым мужем мы уже фактически не жили вместе.

«Валерий не требовал ребенка, у него от первого брака уже росла дочка. Но однажды я сама подумала: «Пора. Не ждать же до 40 лет»
«Валерий не требовал ребенка, у него от первого брака уже росла дочка. Но однажды я сама подумала: «Пора. Не ждать же до 40 лет»
Фото: Марк Штейнбок

Знала, что Юра женат, у него две дочери. Но он особенно не рассказывал о себе, о своей личной жизни. Потом как-то обмолвился, что снимает квартиру, и я поняла, что у него, видимо, какие-то проблемы в семье. Однажды мы сидели в кафе, я что-то рассказывала про телевидение, делилась новостями. А он молча слушал и, не отрываясь, смотрел на меня. Я спросила: «Что ты на меня так смотришь?» И он вдруг говорит: «Ну я же тебя люблю». Я растерялась, не знала даже, что ответить. Хотя он был мне интересен, да и внешне очень нравился — я видела в нем настоящего мужчину, мачо. Вскоре мы поехали на выходные в Таллин, а вернувшись, уже не захотели расставаться и стали жить вместе. О том, чтобы снова выйти замуж, я тогда не думала. На тот момент я, в принципе, имела все, о чем любая женщина может мечтать, — замечательного сына, любимую работу, квартиру, машину.

Плюс у меня была популярность, слава. Поэтому не могу сказать, что очень ждала предложения, печать в паспорте для меня большого значения не имеет. Но все-таки когда мужчина тебе предлагает пойти в загс, это означает совсем иной уровень отношений, говорит о том, что человек готов взять на себя определенную ответственность. Другое дело, что они зачастую берут эту ответственность, а потом от нее отказываются…

— А вы не хотели родить второго ребенка?

— Хотела. И где-то через 4 года совместной жизни забеременела. Но ребенка потеряла. Это случилось во Франции, мы с мужем были на рыбалке. Я в тот день, честно говоря, не хотела с ним плыть, что-то меня останавливало. Но он уговорил: «Поехали, там такая красота, будешь отдыхать под деревом».

Но отдыхать под деревом мне было неинтересно, и я вместе с ним поплыла по озеру на лодке. Потом мы причалили к маленькому острову. Я выбралась на берег, а у него никак не получалось. Только ногу занесет, лодку сильным течением относит. Я говорю: «Подожди, сейчас я подам тебе руку». А там был очень крутой берег. Я потянулась, оступилась и упала. Вот и все. Конечно, это было тяжелое испытание для нас… Ну, значит, не судьба.

— Вскоре после замужества вы ушли с телевидения. Муж настоял?

— Нет, конечно. Хотя поначалу ему трудно было принять некоторые особенности творческой среды. Когда на каких-то мероприятиях я встречала своих коллег и мы начинали обниматься-целоваться, Юра был просто шокирован. Ему такое общение понять трудно.

Я ему говорила: «Ты пойми, это нормально, потому что абсолютно ничего не значит»… А с телевидением получилось вот что. Мы решили отправить Диму учиться в Англию. А для этого там, на месте, нужно было оформить кучу бумаг, которые я не успела собрать во время отпуска. Я по телефону попросила у своего руководства несколько дополнительных дней за свой счет. А мне отказали, да еще в ультимативной форме: «Или возвращайся, или увольняйся!» Меня это обидело, и я факсом выслала заявление об уходе. Если бы пошла к начальству и попросилась обратно, меня, наверное, взяли бы. Но делать этого я не стала. Не в моем характере кого-то о чем-то просить. Зато, уйдя с телевидения, я получила возможность путешествовать вместе с мужем по миру. Но долго сидеть без дела не смогла, и мы открыли свою фирму — занялись изготовлением экологически чистых соусов.

— Не страшно было менять свою жизнь?

Все-таки вы проработали на телевидении 15 лет…

— Я никогда не была трусихой. Ведь все-таки в роду у меня донские казаки. В детстве была тихой, очень скромной, но абсолютно бесстрашной девочкой. Ничего не боялась. Когда летом отдыхала на хуторе у папиной родни, запросто плавала в речке Хопер, даже в самое страшное место заплывала — в Машкину яму. Рвала там лилии, кувшинки, лотосы, мы потом из них венки плели… Выросла я в Волгограде. А в 14 лет уже точно для себя решила, что поеду в Москву учиться на артистку. Причем послала в ГИТИС письмо, в котором написала, что хочу быть актрисой, и попросила прислать мне правила приема. Самое удивительное, что мне ответили.

Татьяна в гостях у любимой крестницы Катюши
Татьяна в гостях у любимой крестницы Катюши
Фото: Марк Штейнбок

Когда это письмо случайно увидел мой папа, у него впервые случился сердечный приступ. Он и не подозревал о моих планах. Мама сразу запричитала: «Зачем тебе ехать в Москву? Поезжай в Саратов, он близко, мы будем к тебе в гости приезжать. А в столице ты все равно провалишься. Что люди скажут?» Для мамы было очень важно — что скажут люди. Но я возразила: «Мама, ты представляешь, что скажут люди, если я провалюсь в Саратове? В Москве не поступлю, так хоть будут говорить: «Ну вот, а чего вы хотели, там таких, как она, пруд пруди...» Это был аргумент. В общем, меня отпустили. Мама написала письмо в Москву своей знакомой, с которой они не виделись лет пятнадцать. Эта замечательная женщина встретила меня на вокзале и приютила. Немножко даже просветила, я ведь была совсем дремучая… Года за два до приезда в столицу со мной произошел забавный случай.

Однажды в центре Волгограда на остановке ко мне подошли женщина и двое мужчин. Один из них, очень импозантный, в больших роговых очках, — сразу видно, что приезжий, — спрашивает: «Девушка, вы, наверное, местная?» Я отвечаю: «Да». — «А мы вот не местные. Не подскажете, что тут у вас можно посмотреть, какие красивые места?» И я повела их на набережную. Идем, они меня о чем-то расспрашивают, я им рассказала, что собираюсь стать артисткой и поеду в Москву поступать в театральный институт. Тот, что в очках, вдруг оживился и говорит: «Я слышал, что туда очень много народу приезжает, так что вы готовьтесь хорошенько». «А вы кем работаете?» — спрашиваю. Да я, говорит, шеф-повар на поезде Москва — Волгоград, а зовут меня Юрий. На том и расстались… И вот в московской квартире знакомой я увидела на стене большой календарь с портретом.

И ахнула: «Ой, а я знаю этого повара!» «Какого повара?! — удивилась хозяйка. — Это же народный артист Юрий Яковлев! Ну ты точно — из степей. Неужели никогда его в кино не видела?» (Смеется.) И, представляете, ни разу в жизни судьба не свела меня с Юрием Васильевичем — ни на концертах, ни на мероприятиях, ни в кино. А мне так хотелось посмотреть ему в глаза и спросить: «Почему вы меня обманули, сказали, что вы шеф-повар?»

К экзаменам я, конечно, подготовилась, как мне «повар» советовал. Но не очень правильно. Потому что все читали серьезные произведения — Паустовского, Маяковского, Чехова, а я встала и сказала: «Я прочту отрывок из сказки «Гадкий утенок». Правда, комиссия, которая к этому моменту уже засыпала, услышав мои слова, тут же проснулась.

И в ГИТИС меня приняли. На первом курсе жила в общежитии, а потом снялась в своем первом фильме «Много шума из ничего», заработала приличные деньги и арендовала квартиру на Лесной улице. У родителей не брала ни копейки. Наоборот, им все время посылала посылки с колбасой, с зефиром в шоколаде, тогда же все было в дефиците… Вообще-то в те времена, когда я училась, студентам театральных вузов категорически запрещалось сниматься в кино. Но для меня сделали исключение. Может, потому, что это был Шекспир, да и снимал картину известный режиссер Самсон Самсонов. Перед началом съемок он сказал, что мне надо похудеть. Потом выяснилось, что это была шутка. Тем не менее за два месяца я сбросила 10 килограммов. При моем достаточно высоком росте весила 55 кг. Я делала то, чего никому не советую, — пила таблетки для похудания.

Причем эти таблетки нигде не продавались, доставала я их из-под полы. Говорили, что такие же принимала Ира Алферова, которая училась в ГИТИСе двумя курсами старше. Мне даже рассказывали, что у нее от этого зубы начали шататься… Таблетки напрочь отбивали аппетит. Но есть-то что-то надо. Я заставляла себя пить яблочный сок и ела колбасу. Мне очень нравилась любительская, только жир из нее я выковыривала. Я ела дырки от колбасы и обезжиренный творог из тюбиков за 22 копейки. И довела себя до того, что шаталась от слабости, мне надо было постоянно за что-то держаться, чтобы не упасть. Однажды мой педагог народная артистка СССР Евгения Козырева спросила: «Что с вами, Таня, вы не заболели? Какая-то серая вся ходите.» А тут и Самсонов, увидев меня, признался, что, дескать, пошутил насчет И я прекратила эти жестокие эксперименты над собой.

К счастью, на здоровье употребление таблеток вроде бы не отразилось. Однако быть худенькой мне понравилось. Я, конечно, потом немного поправилась, но к своему прежнему весу уже не вернулась, за фигурой тщательно следила.

После института меня пригласили работать в Театр имени Маяковского. Но там требовалась московская прописка. А где ее взять? Единственный выход — фиктивное замужество. Но я совершенно не знала, как можно его устроить — не повесишь же себе на грудь объявление: «Ищу фиктивного мужа». Так что моя театральная жизнь не состоялась. Зато вскоре я совершенно случайно попала на телевидение. Однажды встретила на улице знакомую, которая рассказала, что на телевидении набирают дикторов, и предложила с ней туда сходить. И меня взяли.

«На первом курсе ГИТИСа за два месяца я скинула 10 килограммов. Делала то, чего никому не советую, — пила таблетки для похудания. И довела себя до того, что шаталась от слабости»
«На первом курсе ГИТИСа за два месяца я скинула 10 килограммов. Делала то, чего никому не советую, — пила таблетки для похудания. И довела себя до того, что шаталась от слабости»
Фото: Марк Штейнбок

Когда через год после окончания института мы встречались нашим курсом, выяснилось, что все как-то уже пристроились по профессии, и на меня смотрели немножко свысока, удивлялись, зачем я в этот ящик пошла, ничего там хорошего нет. И только мой любимый педагог Владимир Наумович Левертов за меня заступился: «Зря вы Таню обижаете. Вы у нее еще автографы брать будете»…

— Последние два года по опросам социологической компании TNS Gallup Media вы вошли в двадцатку самых популярных телеведущих. А в начале карьеры чувствовали, что телевидение — это ваше будущее?

— Нет. Первый год даже плохо понимала, что я там могу делать. Проговаривала какие-то объявления. При этом работала в основном ночами, поэтому меня вообще никто не видел.

Мама очень волновалась по этому поводу. Спрашивала: «Таня, где же ты работаешь? В телевизоре тебя что-то не видно». Я говорила: «Мам, я на каком-то спутнике там». Ситуация поменялась, когда Володю Ухина отправили в командировку и срочно потребовалась ведущая в передачу «Спокойной ночи, малыши!». Вот там пригодились мои актерские способности. А потом довольно неожиданно меня послали в командировку в Париж, а вскоре в Канаду. В Канаде случилась вообще фантастическая история. Там проводили День советского телевидения, и месяца за три до этого им отправили кассеты: фильм «Волшебный фонарь» с Гурченко, концерт Рихтера и запись выступления Большого театра в Париже. А за это время наш танцовщик Александр Годунов успел остаться на Западе. И вот накануне моего отъезда мне звонят от высокого начальства и говорят: «Таня, вы должны во что бы то ни стало вырезать выступление Годунова из этого фильма».

Представляете, я на телевидении работаю всего год, кто я такая и как могу вырезать то, что они же сами послали? Пробраться с ножницами на телевидение и отрезать кусок пленки? Я приехала в Канаду в абсолютном шоке. Меня встретил консул, которого я попросила мне помочь. Он сказал: «Это не в моей компетенции. Я занимаюсь визами и к телевидению не имею никакого отношения. Единственное, что могу сделать — дать человека, который хорошо говорит по-английски». Утром на переговорах я стала объяснять канадским телевизионщикам, что надо вырезать из фильма, а они в один голос твердили, что это невозможно. Я продолжала настаивать на своем, вела себя просто как самый большой телевизионный начальник. В общем, после долгих препирательств канадцы, наконец, сдались.

Фото: Марк Штейнбок

Спросили только: «Ладно, вырежем, но что мы будем делать эти четверть часа, ведь Годунов танцует две партии?» И меня осенило. В это самое время в Монреале проходил кинофестиваль, куда прилетели Никита Михалков, Станислав Любшин и Людмила Гурченко с фильмом «Пять вечеров». И я предложила: «Вы знаете, тут на кинофестивале находится наша знаменитая актриса Людмила Марковна Гурченко. Попрошу ее, и она даст вам интервью бесплатно». При слове «бесплатно» они оживились. В общем, я их уломала, и все произошло так, как мне было нужно. А когда я вернулась, за проделанную работу в мое личное дело внесли благодарность за подписью председателя комитета Гостелерадио Лапина. Такая запись по тем временам приравнивалась к медали!

— А помните момент, когда к вам пришла известность?

— После первого фильма, мне было тогда 17 лет, я стеснялась ходить по улицам, думала, что все меня узнают.

А на меня никто внимания не обращал. Понемногу начали узнавать после фильма «Здравствуйте, я ваша тетя!». А народная любовь пришла, когда я уже несколько лет отработала на телевидении. Я получала мешки писем от зрителей, и это было очень приятно. Однако, к сожалению, вспоминаются и довольно неприятные моменты. Один поклонник меня просто преследовал, истрепал мне все нервы своей любовью. Он был иностранец, учился у нас в Академии международных отношений. Звонил каждый день по нескольку раз — и на работу, и домой, караулил около телецентра — всегда с цветами, в любой мороз. Потом узнал, где я живу, и пришел свататься. Причем его не смущало, что я была замужем и на пятом месяце беременности.

Сказал: «Я усыновлю твоего ребенка». Я говорила ему самые ужасные слова, которые только можно, чтобы понял, как он мне неинтересен, что нет у него чувства самоуважения… Ничего не помогало. Дошло до того, что вместе с подругой мы отправились в академию, где учился этот человек, жаловаться ректору. Ректор слушал, еле сдерживая улыбку. Я вспылила: «А чему вы так радуетесь? Я вся на нервах, не знаю, кто у меня родится после такого стресса». А ректор говорит: «Ну я же не могу ему двойку по поведению поставить». Но, правда, обратился в посольство, и там как-то приструнили своего гражданина. Вскоре он уехал к себе на родину. Прошел год, я успокоилась. И вдруг раздается телефонный звонок. Опять слышу его голос: «Как дела?» Мы немного поговорили, он рассказал, что женился. Я обрадовалась, прямо от сердца отлегло.

«Как хорошо-то», —думаю. Да, говорит, приехал в Москву, зашел в один книжный магазин, а там продавщица была ну так на тебя похожа. На второй день я на ней женился. Я подумала: «Несчастная девушка». С той поры он уже так сильно меня не донимал, но все равно периодически звонил, цветы присылал…

— А вашего первого мужа не волновало такое агрессивное ухаживание?

— Муж ни о чем не знал. Я, честно говоря, не считала нужным посвящать его в это, пыталась разобраться с фанатичными поклонниками сама. Как-то в нашей семье было принято, что я решаю свои проблемы самостоятельно… Мой первый муж был художником-реставратором и, когда я с ним познакомилась, вел довольно гламурный образ жизни.

Мы встретились в компании, и буквально весь вечер друг друга подкалывали. Помню, почему-то он остался ночевать там же, дома у моей знакомой, а наутро позвонил мне и совершенно нагло сказал: «Слушай, принеси, пожалуйста, молока два пакета, а лучше кефира». А я тогда снимала квартиру поблизости. Пошла, купила кефир, прихожу, а они там сидят вдвоем с хозяйкой, говорят: «Как хорошо, что ты нам кефиру принесла, а то мы вчера так много шампанского выпили». Вот так мы и познакомились. Валера сразу стал за мной ухаживать. Первым делом подарил свою картину — очень красивую зимнюю акварель, на которой были изображены люди, гуляющие в парке. Потом еще был оригинальный подарок — корзина с шикарными астраханскими помидорами, украшенная цветами. Я ему рассказывала, что люблю помидоры, могу килограмм съесть за один присест...

Обладая безупречным вкусом, он был для меня безусловным авторитетом.

С одного взгляда мог сказать, правильно я одета или нет, всегда советовал, что с чем можно сочетать. Запрещал чрезмерно пользоваться косметикой, ну не любил он этого. В то время я уже была поглощена работой на телевидении, и мне казалось — замужество может помешать карьере. Но оно не помешало, потому что Валерий до определенного момента не требовал ребенка — у него от первого брака уже росла дочка. Но однажды я сама подумала: «Пора. Не ждать же до 40 лет». И… родился Димка. Когда он появился на свет, весил всего два с половиной килограмма. А сейчас вымахал метр девяносто. В детстве с ним было трудно, потому что сын постоянно требовал общения. После того как в год начал говорить, мы стали называть его «домашнее радио».

Он не выключался вообще. Кстати, и сейчас очень любит поговорить, только дай повод, особенно о политике, о новостях… Дима получил литературное образование в Англии, учился там в университете. А последние два года живет в Москве, организовал компанию, которая занимается мониторингом СМИ.

— Почему распался ваш брак с Валерием?

— Кто знает, откуда приходит любовь и куда она исчезает? Неурядицы в нашей семье совпали с развалом страны в начале 90-х, когда все стало рушиться. Как многие художники-реставраторы, Валера остался без работы. Из-за невозможности себя реализовать стал выпивать. Сейчас, кстати, не пьет совсем… Я не могла смириться с тем, что наш ребенок рос в обстановке, когда мама вечно на работе, а папа сидит дома, пьет коньяк и слушает радио.

«Мне казалось, что жизнь кончилась. Захожу в магазин, и у меня мурашки по коже — висит оранжевая футболка, на которой написано «Не бойся развода». Может, и правда я получила знак, что не стоит этого бояться»
«Мне казалось, что жизнь кончилась. Захожу в магазин, и у меня мурашки по коже — висит оранжевая футболка, на которой написано «Не бойся развода». Может, и правда я получила знак, что не стоит этого бояться»
Фото: Марк Штейнбок
«Я хотела родить второго ребенка. Забеременела, но потеряла его.  Несчастье случилось во Франции, когда мы с мужем были на рыбалке. Это было тяжелое испытание для нас»
«Я хотела родить второго ребенка. Забеременела, но потеряла его. Несчастье случилось во Франции, когда мы с мужем были на рыбалке. Это было тяжелое испытание для нас»
Фото: Марк Штейнбок

Это плохой пример. Разумеется, я пыталась сохранить семью, убеждала мужа, что так жить нельзя. Но есть люди, которых невозможно переделать, они не поддаются чужому влиянию. Мы ссорились. Сын все это видел… И когда я поняла, что сделать ничего не смогу, а жить так больше не хочу, ушла. Взяла сына, и мы уехали — пожили какое-то время у друзей, а потом, когда Валера перебрался в свою квартиру, вернулись. Сейчас у нас с Валерием нормальные отношения. Иногда он звонит, чтобы поговорить о проблемах отцов и детей.

— Таня, а у ваших родителей была крепкая семья?

— Да. Мама с папой прожили вместе больше 50 лет. Поженились вскоре после войны, и, наверное, тяжелые годы юности научили их держаться вместе, ведь так легче жить.

«Один поклонник меня просто преследовал, истрепал все нервы своей любовью. Звонил каждый день, караулил около телецентра. Потом узнал, где я живу, и пришел свататься. Его не смущало, что я замужем и на пятом месяце беременности»
«Один поклонник меня просто преследовал, истрепал все нервы своей любовью. Звонил каждый день, караулил около телецентра. Потом узнал, где я живу, и пришел свататься. Его не смущало, что я замужем и на пятом месяце беременности»
Фото: Марк Штейнбок

Папа был очень нежен с мамой до последних дней ее жизни — она умерла три года назад от рака гортани. Родители работали на сталеплавильном предприятии в Волгограде. Папа — сталеваром, мама — в химической лаборатории. Помню, она часто говорила, что надышалась химикатами и у нее дерет в горле. Раньше люди работали не в респираторах, а в каких-то марлевых повязках… Она мне как-то позвонила и сказала: «Знаешь, я не могу ничего проглотить. Только жидкую еду. Решила пойти к врачу». И потом так радовалась, что ей сразу дали вторую группу инвалидности, потому что при этом полагались какие-то льготы. Конечно, ей не сказали, что это рак. А я, когда приехала и увидела ее, сильно похудевшую, сразу все поняла и тут же забрала ее в Москву. Операцию маме сделали очень удачно, и она засобиралась домой.

С домашними любимцами Аскиром и Бежу
С домашними любимцами Аскиром и Бежу
Фото: Марк Штейнбок

Как мы только не уговаривали ее, я даже на колени становилась, так просила остаться. «Нет, я хочу домой!» Тогда я была вынуждена ей сказать, что у нее рак. Она даже бровью не повела: «Тем более мне надо уезжать домой. Хочу быть похоронена там». И уехала. Для продолжения курса лечения нужно было лечь в больницу. Мама легла. А там сделали что-то не так, и она внезапно умерла… Папе сейчас 80 лет, и у него опять любовь. Когда мамы не стало, я хотела забрать его к себе и даже купила маленькую квартирку в хорошем районе. Он приезжал, жил там какое-то время, потом уехал обратно в Волгоград, снова приехал... Как-то в Волгограде познакомился с хорошей женщиной, Марией Петровной. Теперь они живут вместе, вдвоем ходят в церковь, навещают могилы нашей мамы и бывшего мужа Марии Петровны. Так что у них все нормально.

И они сошлись не просто потому, что каждый остался один. Это настоящая любовь, которая может прийти к человеку в любом возрасте…

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Астрологический прогноз на апрель 2024 года
«Завершающийся март оказался месяцем, невероятно увлекательным с астрологической точки зрения. Но предстоящий апрель готов побить его рекорд. Судите сами!» — говорит практикующий ведический астролог Ирина Орлова.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог