Татьяна Михалкова: «Никита сказал: «Если пойдешь работать, меня больше не увидишь»

Жена знаменитого режиссера о том, почему ушла из профессии, выбрав семью и какие события помогли вернуться к любимому делу.
Инна Фомина
|
16 Июня 2016
Татьяна Михалкова
Фото: из личного архива Татьяны Михалковой

«Муж начал высказывать недовольство: «Декольте убрать, разрез зашить, юбка слишком короткая. И вообще не стоит тебе работать, надо заниматься семьей». А тут меня приглашают итальянцы поработать на показе Alta Moda Italiana в Москве. Никита сказал: «Если ты пойдешь, меня больше не увидишь, я сейчас же соберу чемодан», — рассказывает Татьяна Михалкова.

Несколько раз повторялась такая ситуация: мы с Никитой должны вечером куда-то идти и я жду его... Я уже одета, совершенно готова, а Никита минут на пятнадцать задерживается. И вместо того чтобы просто его подождать, занявшись делами, я начинаю сомневаться, подходит ли это платье для вечера или нет. В итоге иду в гардеробную и меняю платье. Проходит минут десять, и снова сомнения: надо переодеться. И я снова меняю платье. Делаю это непроизвольно, автоматически... По укоренившейся с юности привычке: если рядом есть помещение с профессиональными кронштейнами для одежды — надо переодеваться. Ведь когда-то моя жизнь была гонкой с бесконечными переодеваниями, и все время надо было «быстрей, быстрей»... Мне много лет подряд снился один и тот же сон: пора выходить на подиум, а я все никак не могу найти платье, или я его нашла, но не застегивается молния на спине... Тут у меня холодеет все внутри, и я в ужасе просыпаюсь. Казалось бы, уже столько лет прошло с тех пор, как я в последний раз выходила на подиум, — а все так живо, будто было только вчера...

В манекенщицы я попала случайно. В те годы в СССР вообще не знали, что это за профессия. Девушки мечтали быть учительницами, врачами, учеными. Ну а мне нравились иностранные языки, иностранная литература — Фолкнер, Голсуорси. Еще мне очень хотелось посмотреть мир. Поэтому я мечтала о профессии переводчицы. Училась в языковой спецшколе, часами просиживала в библиотеках — это сейчас можно в Интернете все найти, а тогда даже хороший словарь купить было непросто. Ни о какой моде я не думала, впрочем, как и большинство советских девушек. Конечно, на улицах попадались модницы в «фирме», и даже известно было, где такую «фирму» можно купить: у фарцовщиков, которые торговали из-под полы в ГУМе, у польского магазина «Ванда». Но большинству это было не по карману, да и в голову не приходило — не занимала одежда умы до такой степени, как сейчас. Не было тогда ни глянцевых журналов, ни визажистов, ни стилистов…

Татьяна Михалкова и Регина Збарская
«Регина Збарская имела невероятный успех за границей, потому что идеально соответствовала европейскому типажу» На фото Регина впереди, Татьяна — справа
Фото: из личного архива Татьяны Михалковой

И вот, окончив Ин­ститут иностранных языков, я стала искать работу. Очень рассчитывала на то, что меня возьмут преподавателем английского в МАТИ — там как раз была вакансия. Но меня не взяли — видимо, я все-таки слишком молодо выглядела, лет на 16, да еще и носила распущенные волосы и модное тогда мини... И вот иду я после неудачного разговора в отделе кадров по Кузнецкому Мосту — расстроенная, чуть не плачу. Вдруг вижу шикарное здание с красивыми витринами. На нем вывеска «Общесоюзный дом моделей одежды», рядом толпятся потрясающие девушки в немыслимых сапогах на платформах. А в руках у них японские складные зонтики — страшный дефицит в то время. Не девушки, а картинки! Подошла я посмотреть, что за чудо такое. И вижу на двери объявление: «Требуются манекенщицы».

Оказывается, раз в месяц в Доме собирался худсовет и отсматривал кандидаток в манекенщицы. А я не представляла, что это за профессия... В худсовете сидела красивая дама (потом я узнала, что это худрук Дома Турчановская) и очень живой и активный мужчина (это был Слава Зайцев, тогда еще мало кому известный). Меня попросили пройтись перед комиссией. Славе мой образ понравился: «Это же образ Боттичелли! А какие ножки-то!» В общем, меня приняли. Теперь я понимаю, что дело было не в Боттичелли — просто мой типаж совпал с остромодным в те времена стилем Твигги — очень худой и высокой английской модели... Вот и во мне было 47 килограммов при росте 172 сантиметра (про таких, как я, говорили: «грохот», «скелет»). Кстати, у меня и размер ноги считался миниатюрным для манекенщицы — 38-й. Словом, я понравилась.

При этом я сама еще была не уверена, что хочу там работать. Меня беспокоило: что напишут в моей трудовой книжке? Я же всегда была очень стеснительной и щепетильной. И, когда после института меня пригласили поработать переводчицей в гостинице «Националь», отказалась. Не хотела, чтобы в моей трудовой появилась такая запись. Вот переводчица при Союзе журналистов или ТАСС — это другое дело. Было еще издательство «Прогресс», но там предлагали только временную работу.

Татьяна Михалкова
«Чтобы выезжать за рубеж, советская манекенщица должна была иметь безупречный моральный облик, вести себя как образцовая комсомолка...»
Фото: из личного архива Татьяны Михалковой

Так на много лет я оказалась в Об­щесоюзном доме моделей. Вели­ко­лепный особняк в стиле модерн на Кузнецком Мосту, бывший магазин меховых товаров купца Михайлова, стал моим вторым домом. На работе мы проводили очень много времени: каждое утро в 9 часов на проходной нас встречала женщина из отдела кадров — опаздывать нам не позволялось. А заканчивался рабочий день в 9 вечера. В первой половине дня — примерки, во второй — показ, иногда несколько показов. Сначала я работала на общих основаниях. Потом меня «повысили» — перевели на третий этаж, в экспериментальный цех, который готовил VIP-коллекции. Дело в том, что в Доме моделей шла своего рода двойная жизнь. В первой из них главной задачей было обуть и одеть нашу огромную страну. Разрабатывались коллекции, посмотреть и обсудить которые съезжались представители всех союзных республик, устраивались какие-то заседания по 12 часов подряд.

Вторая жизнь — это создание коллекций для зарубежных показов. Там же одевали выезжавших на зарубежные кинофестивали актрис, а также балерин, отправлявшихся на гастроли, работали на партийное руководство и их жен... Попасть в экспериментальный цех на третий этаж даже на год для манекенщицы — предел мечтаний. Я проработала там пять лет... Помню, как мы, в халатиках и косыночках (чтобы не испортить прическу), сидели у огромных окон с видом на московские крыши, и накладывали грим. Визажистов ведь тогда не существовало, мы все делали сами — кто лучше, кто хуже. Честно говоря, безупречно это получалось только у Эллочки Шаровой, потому что она прекрасно рисовала — окончила архитектурный институт. Косметика в нашем распоряжении имелась самая обычная, импортную было не достать, а о том, что существует еще какая-то профессиональная, мы даже и не слышали. Поплюешь в коробочку с ленинградской тушью за 40 копеек, повозишь в жиже щеточкой — и делаешь из себя красавицу...

Иногда к нам спускались художники и конструкторы, сидевшие этажом выше. Обычно в Европе на каждый модный дом — один художник. А у нас тогда работало очень много — около 25 прекрасных художников, и все с красными дипломами. Тут вам и Качарава Света, и Лена Иванова, и Галя Гагарина, и Люда Турчановская, Тамара Файдель, ну и, конечно, Слава Зайцев... Одним из самых уважаемых людей был Александр Игманд, специализировавшийся на мужском костюме. Он одевал все правительство: и Брежнева, и Хрущева... На худсоветах, куда съезжались представители всех республик, всех домов мод, начиналась суета. Каждый показ — столпотворение. Бесконечные километры кронштейнов с одеждой, обувь, шляпы, шапки, перчатки, аксессуары, трикотаж, меха... Иногда манекенщицу одевали сразу четыре человека.

Татьяна и Никита Михалковы с детьми Степаном, Анной, Артемом и Надей. 1986 г.
Татьяна и Никита Михалковы с детьми Степаном, Анной, Артемом и Надей. 1986 г.
Фото: EAST NEWS

В течение нескольких дней мы были постоянно на ногах, на каблуках. А ведь среди нас были и пожилые: Общесоюзный дом моделей был единственным в мире подобным предприятием, где манекенщица могла отработать всю жизнь и только лет в 60 уйти на заслуженный отдых. Ведь в задачи нашего Дома входила разработка одежды для всех советских женщин, в том числе и тех, кто в возрасте, и тех, кто в теле... Кстати, худых в те времена вообще было мало — не то что сейчас. Несколько лет назад Благотворительный фонд поддержки российских дизайнеров «Русский силуэт» проводил в Канне очередной показ. И буквально на второй день меня вызвал к себе директор нашей гостиницы: «За один завтрак ваши стройные модели уничтожили у нас месячный запас круассанов!..» А у наших девочек такая конституция, что они едят и остаются худыми. У нас тоже не было ограничений в еде. Во всяком случае, я не знала слова «диета»...

Что касается самих показов, то они тоже проходили совсем не так, как теперь. Рядом с подиумом сидел искусствовед, который рассказывал о главных тенденциях в моде. Нередко наши выходы сопровождал живой оркестр. Ходить по «языку» нас никто не учил (это сейчас даже для самых маленьких девочек есть школы, где учат ходить по подиуму), и всякая из нас отличалась собственной манерой. Помню, полненькие любили опереться на колонну и вскинуть руку — считалось, что это смотрится эффектно. Обычно в один показ брали 12 манекенщиц. Точнее, 11 манекенщиц и одного манекенщика — Леву Анисимова, лучшего в то время представителя этой профессии среди мужчин на весь СССР.

Показы шли и в самом Доме моделей и на выезде: в ГУМе, в Доме кино, в Колонном зале Дома Союзов, на ВДНХ. А Слава Зайцев очень любил устраивать показы в посольствах — Дом моделей вообще был одной из очень немногих организаций, официально имеющих зарубежные связи. Бывало, к нам за нарядами заезжали жены дипломатов, а то и глав иностранных государств — существовал специальный протокол, как их принимать. Помню, как к нам приезжала первая леди США мадам Пэт Никсон в сопровождении жены Брежнева Виктории, потом еще восточные шахини, иранская принцесса Сорайя.

Татьяна Михалкова с мужем, детьми и свекром Сергеем Владимировичем на Николиной Горе. 90-е гг.
С мужем, детьми и свекром Сергеем Владимировичем на Николиной Горе. 90-е гг.
Фото: из личного архива Татьяны Михалковой

Самим когда-нибудь побывать за границей — об этом мечтали все манекенщицы. И надежда такая была. Нас тщательно готовили. Помню, делать программу для зарубежных гастролей к нам пригласили кинорежиссера Сашу Орлова. Мы с Левой Анисимовым должны были показывать одежду в русском стиле, изо льна, и режиссер ставил нам «русскую» пластику, учил по-особому складывать руки… Но главное — не это. Чтобы стать выездной, нужен был безупречный моральный облик. Даже дома советская модель должна была себя вести как образцовая комсомолка: не ходить в рестораны, не крутить романы и, упаси боже, не общаться с иностранцами.

Мы регулярно готовили политинформации, посвященные решениям партии. Многие вступали в партию — это было нужно для карьеры. У меня же был один сомнительный пункт в биографии, который мог сильно мне напортить: тот самый институт иностранных языков. Я свободно говорила по-английски. А когда шла речь о выездах за границу, это выглядело подозрительно: знает язык, значит, может попросить политического убежища на Западе... Впрочем, когда требовалось пообщаться с иностранными журналистами или на приеме сказать тост, руководители Дома переставали смотреть на знание языка как на порок.

То, что в те времена считалось немыслимым везением, у нынешних манекенщиц вызвало бы недоумение: суточные, как и всем, нам давали мизерные, а за показы не платили вовсе. Моделям из других социалистических стран, я уж не говорю про капиталистические, — платили. А мы за границей работали бесплатно. И при этом должны были всем своим видом излучать счастье, ведь мы представляли самую лучшую страну, в которой нет проблем. Это сейчас по подиуму ходят с трагическим выражением лица, как будто кого-то хоронят. А нас только и учили: «Улыбайся, улыбайся…» При этом за границей мы находились под неусыпным контролем. Отработав показ, надо было сразу возвращаться в отель и сидеть в своем номере. Нельзя спуститься в лобби, чтобы выпить кофе, нельзя взять такси и куда-то поехать, нельзя принимать приглашения пойти куда-то после показа. Ничего нельзя! Как в пионерлагере.

Татьяна Михалкова
«К нам за нарядами заезжали жены дипломатов, глав государств — существовал специальный протокол, как их принимать». На подиуме — Татьяна, в первом ряду в центре первые леди США и СССР Пэт Никсон и Виктория Брежнева
Фото: из личного архива Татьяны Михалковой

По вечерам к нам в номера заходили проверяющие, чтобы убедиться, что никто из девочек не удрал. Иногда такой ночной обход делал Лева Анисимов. А нам так хотелось посмотреть западную жизнь, красивые города... Бывало, мы по вечерам потихоньку красились, одевались, делали прически и так ложились в кровати, под одеяла. И когда бдительная проверка, убедившись, что мы все легли спать, завершалась, мы убегали по запасным лестницам на улицу. Правда, однажды — дело было в Праге — я отказалась принять участие в такой общей авантюре, хотя девочки собрались посмотреть на невиданное в СССР диво — дискотеку. Но мне было ни до чего — я уже познакомилась с Никитой, влюбилась по уши, ждала от него весточки или телефонного звонка. Помню, мы всем коллективом обсуждали эту тему...

«Тебе не надо встречаться с этим Маршаком!»

Я была слишком молода, чтобы взять себе за правило: коллегам никогда нельзя до конца раскрывать душу, подробно рассказывать, что происходит в твоей личной жизни. Ведь чтобы обойти конкурентку, некоторые девушки были способны на многое. Нет, шлейки на платьях мне не подрезали, стекло в туфли не сыпали. Но те, с кем я делила гримерку, за моей спиной, оказывается, доносили на меня. Во всяком случае, о том, что я начала встречаться с Михалковым, мгновенно прознало начальство. Наш директор Виктор Иванович Ягловский вызвал меня и строго объявил: «Таня, тебе не надо появляться с этим Маршаком на людях!» Он сказал «Маршак», видимо, чтобы показать: дело не конкретно в фигуре Михалкова, а в принципе. Манекенщица не должна позволять себе светских романов и вообще бурной личной жизни на виду.

Мы с Никитой познакомились в Доме кино: в одном зале там был модный показ, в котором я участвовала, а в другом — премьера фильма Ролана Быкова «Телеграмма», на которую пришел Никита. В следующий раз он уже специально явился на показ — посмотреть на меня. В общем, начался роман. И вот как-то после встречи с ним я сунула в сумку газету — почитать. Не обратила внимания, что на одном листе там — образцы подписей «Михалков» (Никита от нечего делать прикидывал варианты автографов, один другого размашистее). На работе я неосторожно выложила газету на гримировальный столик, девочки прочли фамилию, стали расспрашивать... Я стала рассказывать, какой Никита хороший парень, как мы познакомились на премьере... И вот не прошло и суток, как начальство рекомендовало: не встречайся с ним!

Галя Миловская
«После того как Галя Миловская снялась для западного журнала обнаженной, путь на подиум в СССР ей был закрыт»

А с начальством Дома моделей шутки плохи. У советской манекенщицы шаг вправо, шаг влево карался вылетом из профессии. На наших глазах многие девушки, позволив себе что-то лишнее, навсегда лишались карьеры. Так было с Галей Миловской, которая снималась для журналов (на фото она получалась потрясающе). Галя произвела фурор на фестивале моды в «Лужниках». И после этого ей предложил съемку журнал Vogue. Место выбрали знаковое — Красную площадь. А Галя мало того что пришла в брюках, так еще и снялась в очень провокационной позе — расставив ноги. Это было немыслимо! Начальство устроило серьезные разбирательства, но уволиться Гале пришлось после другой фотосессии — в итальянском журнале «Эспрессо».

Там она снялась в обнаженном виде с расписанным телом. В результате путь на подиум был для нее закрыт. Много позже я сама познакомилась с фотографом Кайо Марио Гарруббой, который делал ту легендарную фотосессию: мы с Никитой были у него в гостях в Италии. Так вот Марио рассказал, что был потрясен, когда Галя перед съемкой открыла коробочку с комковатой, странного оттенка пудрой. «Я не верил своим глазам! Как? У манекенщицы нет нормальной пудры?!» — говорил Марио. В общем, он тогда подарил Гале целый мешок импортной косметики. Вскоре она уехала в Париж. Знаю, что во Франции Галя окончила киношколу, пыталась снимать какие-то короткометражки. Я потом с ней встречалась — в Париже и в Москве, она ведь приезжала. Помню тоску в ее глазах, когда я ей рассказывала, что продолжаю заниматься модой — поддерживаю молодых дизайнеров. Мне показалось, что Галя до сих пор скучает по подиуму, по той жизни…

Что же касается самой известной советской манекенщицы — Регины Збарской, о которой недавно по телевидению шел фильм, — ее судьба сложилась и вовсе трагически. Она имела невероятный успех за границей, потому что идеально соответствовала европейскому типажу. Среди советских моделей были востребованы разные типы женской красоты. Августа Шадова выглядела очень элегантно, на ней потрясающе сидели костюмы. Мила Романовская воплощала у нас русский образ — она была чуть полновата, носила русую косу. Мила, кстати, со своим мужем, замечательным театральным художником Юрой Купером, эмигрировала в Израиль, оттуда они переехали на Запад: Юра осел в Париже, а Мила — в Лондоне, там она работала на Би-би-си. Я, как уже говорила, воплощала образ Твигги. Ну а Збарская — она была потрясающе пластична, благородна. И как никто умела преподнести вещь. При том что ее фигура не была идеальна.

Татьяна Михалкова
«Я была очень модная: у меня первой появилось мини, потом макси. Первой я стала носить бриджи, первой — кожаные шорты. А Никита говорил: «Такое декольте тебе носить не надо, этот разрез слишком глубокий, юбка слишком короткая. И вообще, хватит тебе работать, надо заниматься семьей»...
Фото: из личного архива Татьяны Михалковой

Например, ноги слегка кривоваты. Но она так двигалась, что на это совершенно не обращали внимания. Ее называли «русской Софи Лорен»… Вот только я познакомилась с Региной, когда ее карьера уже клонилась к закату и позади остались нашумевшие показы в Канаде, США, Франции. Регина тогда вернулась в Дом моделей после пребывания в психиатрической лечебнице. Она редко улыбалась, мало общалась с другими манекенщицами, о себе никогда ничего не рассказывала... Вернувшись, Регина поняла, что настали новые времена — с другими прическами, иной манерой накладывать грим, с новыми лицами. Недолго поработав на подиуме, вновь попала в больницу с сильнейшей депрессией и больше уже в Дом моделей не возвращалась. После больницы Регину взял на работу в свой Дом моды Слава Зайцев. Но она и там срывалась. Мне рассказывали, что в конце жизни Збарская стала выбрасывать на помойку свою одежду. Видимо, это был ее протест против вещизма. Она умерла в 52 года. Отчего она ушла и где похоронена — неизвестно… Для меня Регина так и осталась загадкой. Ее погубила «система»...

Никита сказал: «Если пойдешь работать, меня больше не увидишь»

Возвращаясь к нам с Никитой... Тогда и мне давали понять: свяжешься с богемой, добра не жди. Но мне было все равно. Я была слишком влюблена, чтобы прислушиваться к чьим-то предостережениям... Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы Никиту не забрали в армию. Он написал мне оттуда сотни серьезных, философских писем. Мне всегда казалось, что он гораздо старше своего возраста. Я его слушалась, как будто он был лет на сто старше меня — такая в нем всегда была сила убеждения и властность. Он говорил, и я ему верила. Потом он с такой же убежденностью утверждал противоположные вещи, и я снова ему верила. И верю до сих пор...

Вернувшись из армии, Никита пригласил меня в Дом кино. И там прилюдно, при всех сделал мне предложение. Я была готова расплакаться от счастья. И почти сразу Никите снова надо было уезжать: на этот раз в Грозный снимать фильм «Свой среди чужих, чужой среди своих». Хотя за прогулы меня могли уволить, я все бросила и полетела за ним. Но Никита придумал выход из положения. Чтобы мне дали внеочередной отпуск на работе, он написал душевное письмо нашему директору Ягловскому. В нем он поэтично объяснял, почему я необходима ему на съемках. Я боялась, что после этого меня выгонят, но Ягловский, наоборот, отпустил меня. Он собрал всех манекенщиц и сказал: «Смотрите, девушки, вот как мужчина должен относиться к любимой!»

Татьяна Михалкова на показе Фонда «Русский Силуэт»
«Через много лет жизнь вернула меня в мир моды: я стала поддерживать молодых отечественных дизайнеров» На показе Фонда «Русский Силуэт»
Фото: из личного архива Татьяны Михалковой

А потом была наша свадьба — пря­мо посреди съемок. Мы поженились в Грозном — подали заявление, и в тот же день нас расписали: отец Никиты Сергей Владимирович был депутатом Верховного Совета от Чечено-Ингушской АССР, поэтому нам разрешили не ждать положенные два месяца. В качестве свадебного авто выступала шикарная белоснежная «Чайка», принадлежавшая киностудии и закрепленная за оператором Пашей Лебешевым. Конечно, гуляла на нашей свадьбе вся группа. Свидетелем выступил Александр Адабашьян. Помню невероятного размера осетров на огромных блюдах…

А вот белого свадебного платья у меня не было! И это при том, что на работе меня называли «вечной невестой», ведь я обычно закрывала показы, выходя на подиум в роскошных белоснежных свадебных платьях под руку с Левой Анисимовым. Но, как говорится, «сапожник без сапог» — на своем собственном бракосочетании я была не в свадебном наряде, а в не менее красивом платье в цветочек от модельера нашего Дома Галины Гагариной...

Это был совершенно упоительный период. С Никитой я попала в совершенно новый для меня мир — молодых кинематографистов. Они все тогда мечтали снять гениальные фильмы, перевернуть мир. В ближний круг Никиты входили Саша Адабашьян, Паша Лебешев, Эдуард Артемьев (крестный отец моих детей — Ани и Темы), Сережа Никоненко, Володя Грамматиков, Юрий Богатырев. А еще Арина Полянская (подруга детства Никиты), Эдуард Володарский, семья Досталей, художники Мессерер и Церетели, Люда Максакова, которая вышла замуж за того же Збарского, когда он ушел от Регины. Хорошо помню в этой компании и первую жену Валентина Гафта Елену Изоргину — очень изысканную девушку. Она, кстати, тоже работала моделью, но у нее была и другая специальность — искусствовед. Лена всегда ходила с книжкой, мало красилась, избегала яркой одежды — словом, выглядела благородно. А еще в нашей компании бывала Гурченко… До чего же она была яркая! Она личность, которую невозможно было не заметить — такой это был мощный талант.

Никита, Татьяна и Артем Михалковы с гостем Московского кинофестиваля Джеком Николсоном и его подругой Ларой Флинн Бойл
Никита, Татьяна и Артем Михалковы с гостем Московского кинофестиваля Джеком Николсоном и его подругой Ларой Флинн Бойл
Фото: из личного архива Татьяны Михалковой

Кроме того, Люся всегда потрясающе одевалась, причем многие наряды создавала или доводила до ума сама. Она всегда была впереди моды. А еще Люся уникальная рассказчица. Как хорошо, что потом эти ее рассказы превратились в книги — это как раз ей Никита и Андрон (Кончаловский. — Прим. ред.) посоветовали писать. Если она появлялась в компании, то заполняла собой все пространство, затмевала всех! Вот так и Никита если где появляется, то остальным можно «отдыхать»… Люся с Никитой, когда снимались вместе, то общались гораздо тесней. Кстати, в фильме Рязанова «Вокзал для двоих» в сцене в вагоне слова «Давай-давай-давай, сама-сама-сама» — это Никита с Люсей вместе придумали. А потом эту фразу Никите очень часто кричали вслед...

А какой блистательный дуэт был у них в «Сибириаде»! Никита любит вспоминать сцену, где герои занимаются любовью в палатке. Дело в том, что Люся приехала на съемки с загипсованной ногой — у нее был сложнейший перелом. Лежать на твердой земле она не могла, да еще и выдержать вес тяжеленного Никиты. И тогда ей дали дублершу — студентку. В общем, улеглась она на землю, Никита на нее. И в самый напряженный момент эта девушка вдруг спрашивает его: «Скажите, а какой фильм мы снимаем?..»

С каждым годом Никита Сергеевич был все больше и больше востребован. А вот моей карьере, казалось, пришел конец. Была бы моя воля, я бы еще много лет работала манекенщицей, но… Никита Сергеевич сначала вроде нормально реагировал на мою большую занятость. Но когда у нас родился сын Артем, начал высказывать недовольство. Я ведь была очень модная: у меня первой появилось мини, потом макси. Первой я стала носить бриджи, первой — кожаные шорты. Кроме того, в самом Доме можно было что-то заказать по нашим лекалам, которые там хранились. И вот Никита говорил: «Декольте убрать, разрез зашить, юбка слишком короткая. И вообще не стоит тебе работать, надо заниматься семьей...»

Никита Михалков и Людмила Гурченко
Михалков и Гурченко на съемках фильма «Пять вечеров». 1978 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

А тут меня итальянцы как раз приглашают поработать на показе Alta Moda Italiana в Москве. Это очень престижные показы и, к слову, хорошо оплачиваемые. Я попыталась поговорить с Никитой, но он даже слушать не стал: «Если ты пойдешь, меня больше не увидишь — я сейчас же соберу чемодан». Я выбрала семью, о чем говорю с гордостью. Ведь троих детей надо было растить, учить, направлять. И я горжусь, что Артем, Аня и Надя стали самостоятельными, многого добились сами... Я люблю свою семью, но и работу свою люблю. И жизнь все равно вернула меня в мир моей юности. Когда дети выросли, я решила создать проект, который бы касался моды и российских дизайнеров, со многими из которых я дружила. Ведь это то, что меня интересует, что я люблю и хорошо знаю. Вместе с Александром Митрошенковым мы основали Благотворительный фонд «Русский Силуэт», который ищет молодые таланты.

Семья поддержала меня. Правда, сначала муж считал, что это каприз и прихоть бывшей манекенщицы. А потом проникся, поверил, что это очень нужное дело, и даже разрешил нам проводить показы в Фонде культуры, которым он руководит. Ведь вначале нам было очень сложно найти помещение. Обратилась в родной Общесоюзный дом моделей, но туда меня не пустили даже телесюжет записать. Там уже были другие люди, другая атмосфера, непонятно куда делась библиотека, сотни редких фотографий. Так вот, Никита предоставлял нам здание фонда и понимающе ждал, когда его не пускали в собственный кабинет, потому что там переодевались манекенщицы. Бывает, я приглашаю мужа на какой-то из наших показов, а он только хитро улыбается и шутит: «Таня, не приду! Мне трудно усидеть на месте, когда мимо проходят такие красотки!» Но когда есть время, Никита всегда приходит нас поддержать... 27 июня наш «Русский Силуэт» отметит свое 20-летие — в рамках Московского кинофестиваля. И к нам на показ придут наши друзья, наши «выпускники»...

Никита и Татьяна Михалковы
«С каждым годом Никита Сергеевич был все больше и больше востребован. А вот моей карьере, казалось, пришел конец. Была бы моя воля, я бы еще много лет работала манекенщицей, но я выбрала семью, о чем говорю с гордостью»
Фото: из личного архива Татьяны Михалковой

Когда мы начинали двадцать лет назад, ситуация сильно отличалась от нынешней. Люди ходили на показ какой-нибудь позапрошлогодней коллекции Ива Сен-Лорана и думали, что это круто. А где были наши, российские дизайнеры? Нигде... И вот я поняла, что хочу и могу им помогать. И теперь каждый год я пересекаю девять часовых поясов, преодолеваю тысячи километров на поездах и самолетах, чтобы не пропустить ни одного талантливого дизайнера! Горжусь, что мы добились для наших ребят бесплатного участия в Неделях моды в Москве, бесплатного обучения за границей во многих европейских Домах, стажировок у ведущих российских дизайнеров. У нас прошли показы в Париже и Милане, Риме и Лондоне, Германии, Индии. Помню, как в Палермо в последний момент нам пришлось самим ставить показ, потому что приглашенный для этого режиссер-итальянец... сбежал. Тут еще начался ливень, и мы целый час держали платья на поднятых руках, чтобы они не намокли (показ был на открытом воздухе). А на показе в Лондоне, на Трафальгарской площади, меховой коллекции нам пришлось все вещи вывернуть кожей наружу, потому что защитники прав животных вполне могли «пшикнуть» краской на наши модели и испортить всю коллекцию.

У меня есть мечта: когда отойду от всех организационных дел, буду разъезжать по своим «студентам» — дизайнерам, которым помог наш фонд. А они будут водить меня по своим домам мод и бутикам (в некоторых российских городах так уже и происходит)...

Но особое удовольствие для меня — следить за судьбами молодых манекенщиц. У меня часто в показах участвуют актрисы: прекраснейшие, известнейшие, красивые, совершенные по пропорциям, и все же я смотрю на них и понимаю: это не модели. Модель — это же не победительница конкурса красоты, она может иметь изъяны, но в ней должно быть нечто такое... Ну вот чтобы она вошла — и все сразу повернули головы. Она должна к себе притягивать. По этому трудно определимому словами, но совершенно очевидному признаку я бе­зошибочно узнаю модель в любой толпе. И, когда мы делали проект «Ты — супермодель» на СТС и на кастинг приходили девочки, я не ошибалась. И не важно, оказывались ли они ко мне лицом, спиной или боком — я всегда сразу говорила: вот эта будет победительницей. Удивительна наша профессия. Она входит в кровь и плоть, и это уже навсегда...

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Китайский гороскоп с 19 марта по 4 апреля
«В китайской метафизике вторая часть марта 2024 года является очень противоречивым периодом, который «просит» нас быть тише, но «заставляет» быть громче. На самом деле это время большой проверочной работы над собой. Все обстоятельства заставляют нас проявлять грубую силу, а их большой замысел в том, чтобы открыть свое сердце и дать себе стать собой, при этом быть сильным, быть услышанным, быть заметным в легкости и простоте», — говорит практикующий астролог Ба-Цзы, создатель школы китайской астрологии, мастер фэншуй и тетапрактик Наталия Гурьянова.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог