Татьяна Догилева: «После двух лет анорексии мою дочь заново учили есть»

В эксклюзивном интервью актриса впервые рассказала о сложном периоде в своей семье.
Юрий Ненев
|
27 Июля 2016
Татьяна Догилева с дочерью Екатериной
Татьяна Догилева с дочерью Екатериной

Мало кому известно, что единственная дочь Тать­яны Догилевой в 17-летнем возрасте уехала из Москвы и стала жить самостоятельно. Сейчас Кате уже 21 год. Она приехала навестить маму из США, где успела за это время окончить Американскую академию драматических искусств в Нью-Йорке, среди выпускников которой были Грейс Келли, Дэнни Де Вито, Энн Хэтауэй.

— А ведь это было, наверное, понятно с самого детства — кем станет Катя? Какой у нее был выбор, когда мама — знаменитая актриса?

Татьяна: Знаете, это был самый последний вопрос, который нас с мужем (Догилева была замужем за известным драматургом и переводчиком Михаилом Мишиным. — Прим. ред.) тогда волновал, — кем Катя станет, когда вырастет. Слишком много было проблем, связанных с ее здоровьем. До 12 лет мы не понимали вообще, а может ли в отношении нашей дочери идти речь о каком-то будущем… Я ведь поздно родила Катю, в 37 лет. Должна признаться, что дети всегда вызывали у меня ужас, эти маленькие существа, мешающие взрослым жить. Я так долго пребывала в уверенности, что главная составляющая моей жизни — это карьера, что вообще не понимала предназначения детей. Пока вдруг в определенный момент жизнь моя не стала абсолютно пуста: работа уже не увлекала так сильно, как раньше, страна очень изменилась.

Образовалась огромная пустота, был период сильнейшей депрессии, из которой я вышла самостоятельно — и тут оказалось, что я беременна. А как раз в этот момент Петер Штайн ставил спектакль «Орестея», в котором мы играли вместе с Женей Мироновым, Леной Майоровой, и уже были запланированы европейские гастроли. Я как представила себе, что из-за беременности мне придется отказаться от поездок, перебраться в дом отдыха и там гулять, дышать свежим воздухом… От этой ужасной картины у меня началась истерика, я рыдала и думала: «Какая же я гадкая мать! Ведь я же должна быть в хорошем настроении, чтобы ребенок это чувствовал». Но не могла остановиться, перспектива провести несколько месяцев в состоянии овоща меня просто пугала.

Татьяна Догилева с дочерью Екатериной
«Я была на гастролях, когда Катя сама попросила отца, чтобы ее срочно положили в Институт питания и заново научили есть. В больницу она тогда попала со второй степенью дистрофии», — актриса впервые откровенно рассказала о сложном периоде для своей семьи.
Фото: Кирилл Никитенко

Поэтому доктора, который после моего обследования сказал: «Да что вы так переживаете, летите куда угодно!» — я была готова носить на руках. Катя, еще находясь внутри меня, объехала всю Европу, мы побывали в Греции, Голландии, во Франции, дважды в Германии. Я играла Электру, мне сшили балахон, под которым не было видно живота. Но я поставила условие, что, как только почувствую малейший дискомфорт, тут же улечу домой. Это случилось в Париже, когда было уже семь месяцев беременности, хотя меня на таком сроке берегли, Электру играла другая актриса, а я находилась в хоре. Пока не сделала УЗИ, боялась даже думать о том, что мне вообще-то хотелось бы дочь. Но вдруг там — не она, а он, и этот эмбрион прочитает мои мысли и обидится.

Когда подтвердили, что родится девочка, я была счастлива. Разумеется, мы с мужем подключили всех знакомых, чтобы я попала в хороший роддом. Нам убедительно посоветовали какой-то областной медицинский центр. Но оказалось, что не всегда стоит доверять советам. Я очень недовольна тем местом, в котором рожала Катю. Именно там подорвали здоровье моей дочери. Я сама была здоровым человеком и до этого обращалась к врачам только при каких-то редких, форс-мажорных обстоятельствах. И представить себе не могла, что существуют доктора, которые могут не знать своего дела. Мне делали кесарево сечение, и для того чтобы снять воспаление после полостной операции, меня пичкали антибиотиками и еще какими-то седативными препаратами. И когда я спрашивала, а можно ли мне в таком состоянии кормить ребенка грудным молоком, они пожимали плечами и продолжали приносить мне на кормление Катю.

Дочь Татьяны Догилевой Екатерина
«Это был какой-то замкнутый круг. Организм был истощен, требовалась энергия, я начинала есть и не могла остановиться. Все эти потерянные килограммы, от которых ты избавлялась, возвращаются — и ты начинаешь ненавидеть себя, свое тело»

Потом я говорила всем подругам, которым делали кесарево сечение: ни в коем случае не кормите детей грудью, если вам при этом делают уколы. Не допускайте того, с чем столкнулись мы. Кате с самого рождения сорвали иммунитет, она лет до 12 болела не переставая. Была хиленькая, и все время врачи ставили какие-то непонятные диагнозы. Мы жили как на пороховой бочке. Дочь мечтала попасть в детский сад с другими детьми, но после двух дней там она болела по две-три недели. Мы выбирали школу по принципу, чтобы она была недалеко от дома и Катю оттуда можно было легко забрать. Ей очень много досталось с рождения. Дочь несколько раз подолгу лежала в больницах, а дети там очень быстро взрослеют. Помню, ей было два годика, и мы попали в клинику. Врачи сказали, что есть нельзя два дня, а ребенку же хочется. Она просила поесть, а я плакала, но говорила «нет»...

— Катя, какое суровое детство у вас было!

Катя: Я, если честно, таких прямо жутких подробностей не припоминаю. И не могу сказать, что все мое детство прошло под девизом: «Я — больной ребенок!» Но если детально, то были, конечно, разные моменты. Первое свое мороженое я попробовала, наверное, лет в шесть. Это был ягодный шербет в стаканчике, на котором нарисована женщина с кувшином. Мне тогда дали попробовать одну маленькую ложечку. И еще помню, как мне не хотелось отдавать крекер, который мне дали, чтобы я угостила им собаку, — мне самой нельзя было ничего мучного.

— Как же воспитывать такого ребенка, которому и так ничего нельзя?

Татьяна: Я отношусь к поколению родителей, испорченных произведениями доктора Бенджамина Спока, который велел уважать личность ребенка. С Катей, попробовавшей мороженое в шесть лет, тем более глупо было практиковать какие-то меры усмирения. Мне с самого начала говорили — не корми ночью, не бери на руки, не приучай, поорет-поорет и перестанет. Вот я и не брала. А она орала пять часов подряд, и я понимала, что или сейчас я ее возьму на руки, или у меня что-то в голове лопнет. Да, она приводила меня в отчаяние, но она же научила меня и терпению. На наше счастье, у Кати была золотая няня, с проживанием, и я могла уезжать на гастроли и съемки, зарабатывать деньги. В тот момент я не могла пройти спокойно мимо магазинов с детской одеждой. Все покупалось в огромных количествах и в Москве, и на гастролях. В какой-то момент я поняла, что покупаю не столько для Кати, сколько для себя, ведь в моем детстве не было такого изобилия. Я до сих пор, кстати, нахожу дома совершенно новые детские вещи, которые раздаю соседям с маленькими детьми.

Татьяна Догилева
«У актеров очень странные, прерывистые отношения с родными, по сути, их нет»
Фото: Кирилл Никитенко
Екатерина с отцом, драматургом и переводчиком Михаилом Мишиным
Катя с отцом, драматургом и переводчиком Михаилом Мишиным
Фото: Елена Сухова

— Вы живете в самом центре Моск­вы. Здесь изобилие — обязательный атрибут. Катя столкнулась с этим в школе?

Катя: У нас училось много детей из очень обеспеченных семей. Для девочек из девятого класса, например, было рядовым событием после занятий поехать в кальян-бар на Арбате, потом в ночной клуб. Очень круто считалось наутро появиться в школе в темных очках, со следами бурной ночи на лице. Лет в тринадцать мне тоже хотелось такой «дольче виты», я тоже мечтала быть гламурной. Теперь я понимаю, откуда это шло: от подростковой неуверенности в себе, от желания быть ближе к элите, выйти на новый уровень. Но после того, как я съездила в международный лагерь в Германии, где никто не пах «шанелями» и не хвастался «луивиттонами», этот период у меня прошел.

Татьяна: Да что там сумки-шмотки… Я этого добра Кате всегда сама покупала, даже с излишком — тут не из-за чего было переживать. Нас в ее переходный период из-за другого штормило по полной. Несколько лет мы прожили в аду из-за анорексии. Эти девочки, среди которых в 13 лет оказалась и Катя, существуют уже в другом мире, к которому мы не имеем ни малейшего отношения. Ты словно перестаешь существовать для собственного ребенка и не имеешь на него никакого влияния. И это так страшно: понимать, что ты ничего не можешь изменить! Но ужаснее всего, что в какой-то момент ты начинаешь к этому привыкать. В самом деле, ведь не умирает же она пока…

— Но, глядя на цветущую Катю, трудно представить себе, что она когда-то страдала от истощения!

Катя: Поскольку все детство я ничего не могла есть, то, безусловно, когда появилась возможность не ограничивать себя, я стала налегать на все вкусное. Когда родители пытались аккуратно намекнуть, что я позволяю себе лишнее, это были слезы и страшная обида. В результате я стала довольно плотной девочкой, но меня это вообще не тревожило, пока не начался подростковый возраст и я не услышала нелестные комментарии в свой адрес со стороны сверстников. В 13 лет я вступила в интернетсообщество, где вдохновлялась разными прекрасными фотографиями манекенщиц «до» и «после», которые выкладывались для мотивации. Я сделала то же самое. На какой-то здоровой диете сбросила 2—3 килограмма, разместила фотографии «до» и «после» в своем блоге.

Татьяна Догилева и Андрей Миронов
«Я так долго пребывала в уверенности, что главная составляющая моей жизни — это карьера, что вообще не понимала предназначения детей» С Андреем Мироновым в фильме «Блондинка за углом». 1984 г.

И мы поехали с мамой отдыхать в Германию, где не пользовались Интернетом. А когда вернулись, я прочитала отзывы под своими фото и была шокирована оскорбительными комментариями. Возможно, таким образом эти люди самоутверждались, не понимая, какой стресс у меня, незнакомой им девушки, это вызовет. Это были очень жестокие слова, очень больные. И я снова начала худеть, теперь уже целенаправленно. Вступила в сообщества худеющих в Интернете, пробовала разные диеты. Вес уходил, и мне нравилось, как я выгляжу, мне стали говорить комплименты молодые люди старше меня. Меня это затянуло, и я поставила себе очередную цель — я буду очень худой, как Кейт Мосс, буду выделяться в толпе, и люди просто не смогут не обращать на меня внимание. Я сбросила вес до 40 килограммов, возможно, это не такая пугающая цифра, но при моей тяжелой кости — это очень мало. В 15 лет врачи поставили диагноз — вторая степень дистрофии.

Татьяна: Понимаете, анорексия­ — это же психическое заболевание. Проблема не в теле, а в голове. Никакие мольбы, уговоры, тем более ультиматумы в такой момент не действуют. У тебя опус­каются руки, ты понимаешь, что ничем не можешь помочь, пока она сама, своей головой не поймет, что дошла до грани... В нашем случае Кате хватило силы воли самой забить тревогу. Я находилась на гастролях, когда она попросила отца, чтобы он положил ее на месяц в Институт питания. Там ее элементарно заново учили правильно есть, с помощью специалистов, в первую очередь психологов.

Катя: Это был какой-то замкнутый круг. После анорексии началась булимия. Организм был истощен, и требовалась какая-то энергия, я начинала есть и не могла остановиться. И это очень страшно психологически, потому что все эти потерянные килограммы, от которых ты избавлялась, возвращаются — и ты начинаешь ненавидеть себя, свое тело. Дело не во внешности, наоборот, мне говорили, как я посвежела из-за набранного веса, а я просто не могла на себя смотреть, и это было невыносимо. В больницу я легла, чтобы все это закончилось. Не хочу умалять ничьих достоинств и никого обижать, но я искренне уверена, что мне помогли не сеансы психотерапевтов или физиотерапия, а возможность вырваться из этого безумного замкнутого круга, в котором я проживала каждый день. Я попала туда, где мне не нужно было ни о чем думать, ела больничную пищу, спала, приходила в себя и потихоньку выбиралась из того ада, в который попала по собственной воле.

Татьяна Догилева с дочерью Екатериной
«Кате изначально была дана моя фамилия. И скажу честно, мне было бы жаль, если бы у нее не было продолжения. Мы с Катей — последние представительницы нашего рода...»
Фото: Кирилл Никитенко

— Сколько продлилось лечение? Из-за этого ведь пришлось пропускать школу?

Татьяна: В больнице Катя пробыла месяц. Понятно, что ей потом пришлось дополнительно заниматься, чтобы догнать своих одноклассников, но насчет этого я даже не переживала, с учебой у нее никогда не было проблем. Катин отец даже ругался на меня: «А почему ты, как все нормальные матери, не делаешь уроки со своей дочерью?» А зачем? Она сама прекрасно успевала, ей очень повезло с классной руководительницей и вообще с ребятами, которые учились вместе с ней. У них был гимназический, очень творческий класс. Я помню, какой трогательный последний звонок они сами подготовили. А вот про Катин выпускной лишний раз не хочется и вспоминать.

Наши дети предлагали отметить скромно, в спортивном зале или в каком-нибудь небольшом ресторане. Но родители из параллельного класса решили снять целый отель, заказать лимузины, называли какие-то неприличные суммы. Мы хотели отказаться, но меня начали стыдить: «Ты что, хочешь лишить дочь выпускного?» В итоге мы пошли все-таки туда, и я поняла, что родители устраивали праздник не для детей, а для себя, они друг перед другом распускали перья. А к детям приставили полицейских, чтобы те следили, как бы кто не напился. Я ушла домой раньше, чтобы не смотреть на это безумие. А то бы не выдержала, высказалась, и говорили бы потом: «А Догилева опять скандал устроила!»

— О том, что Катя станет актрисой, в тот момент уже думали?

Татьяна: Было время, когда она говорила: «Что угодно, только не в актрисы». Она же понимает, какой это тяжелый, каторжный труд, видела мои перепады и нервные срывы после гастролей. У актеров очень странные, прерывистые отношения с родными, по сути, их нет. Грубо говоря, актриса зарабатывает вне дома, в каких-то бесконечных поездках. Пока ты молодая и есть какая-то перспектива, то хватает сил и энергии на такую жизнь. А когда энергии становится меньше…

Татьяна Догилева с дочерью Екатериной
«Ты словно перестаешь существовать для собственного ребенка и не имеешь на него никакого влияния. Но ужаснее всего, что ты начинаешь к этому привыкать. В самом деле, ведь не умирает же она пока…»
Фото: Кирилл Никитенко

Ну поверьте, очень тяжело каждый день ехать в новый город, выходить на разные сцены, иногда сил нет даже на то, чтобы помыть голову перед спектаклем. Но с другой стороны, я сама не знаю никакой другой профессии, только эту. Доходило до смешного, звонила своей подруге-актрисе и спрашивала: «Слушай, а какие ты нормальные профессии знаешь?» Она подумала и ответила: «Врач», и то потому, что один из ее сыновей поступил учиться в медицинский. Поэтому мы с Катей, которая прекрасно говорит по-английски и знает еще два языка, решили так — пусть она на год поедет в Кембридж, подтянет свой язык, а с актерством сама разберется.

Понятно, что, когда отправляешь свою 17-летнюю дочь в другую страну, — это уже переломное событие, очень эмоциональное, но нам с ее отцом даже не удалось всплакнуть по-родительски, когда мы Катю провожали в аэропорт. Дело в том, что с нами поехала ее подруга, и она вдруг начала так рыдать, что мы просто обомлели с Мишиным и уже не смогли выдавить из себя ни слезинки. А потом от Кати пошли такие веселые и жизнерадостные письма из Кембриджа, что мы уже как-то и поменьше переживали за нее. Хотя у нее там тоже приключений хватало. Расскажи про велосипед!

Катя: Приехав в Кембридж и увидев, что все мои сверстники там передвигаются исключительно на этом виде транспорта, в первую же неделю решила тоже купить себе велосипед. Но так как человеку присуща жадность, студенту тем более, то я решила приобрести через Интернет что-нибудь по­дешевле. В итоге выбрала за 45 фунтов что-то невыносимо ржавое и страшное, столько же сразу пришлось вложить в ремонт. Главная проблема была в том, что в детстве я ездила только на городском велосипеде, а этот оказался спортивный. Но я решила, что справлюсь, и сразу поехала в центр города. Только не учла, что в Англии существуют определенные правила для велосипедистов. И вот я обнаружила себя в потоке машин, от страха стала гнать куда глаза глядят и сбила у какого-то автомобиля боковое зеркало. Понимая, что меня за это преступление могут выслать из страны, я еще сильнее давлю на педали. Сзади — вой сирены. Точно, думаю, это за мной. Следующее, что я помню, — как влетаю на всей скорости в куст у дороги. С тех пор я хожу только пешком и очень счастлива.

Татьяна Догилева с дочерью Екатериной
Катя: «В какой-то момент я поставила себе очередную цель — буду очень худой, как Кейт Мосс»
Фото: Елена Сухова

— Татьяна Анатольевна, а вы часто приезжали к дочери в Англию?

Татьяна: Катя заканчивала специальные курсы, которые готовят абитуриентов к поступлению в английские театральные вузы. И я, конечно, прилетала посмотреть, чем же они там занимаются. Но то, что увидела, совершенно меня не впечатлило. Это какая-то вредительская подготовка. Я не очень хорошо владею английским в бытовом смысле, но когда речь идет о театре, то понимаю абсолютно все. Предложила Кате новый материал, несколько монологов, она согласилась. И с ними ходила на прослушивания в различные театральные школы Великобритании, когда узнала, что в Лондон приехали преподаватели из Нью-Йорка и тоже проводят набор.

Катя: На прослушивание я зарегистрировалась в последний день, приехала в Лондон с двумя монологами, которые перед этим мы как раз выбрали вместе с мамой. Никто ничего сразу мне не сказал, но это обычная история. Прошло несколько дней, я ехала в поезде с другого прослушивания вместе с подругой, когда на мобильный позвонили с неизвестного номера. Я ответила, с американским акцентом у меня спросили, я ли Кейт Догилева. После чего поздравили меня с поступлением в Американскую академию драматических искусств. Я не успела даже понять, что в старейшей драматической школе в Америке мне сказали «Да!», как подружка начала визжать от радости на весь вагон.

— Стоп! Ваша фамилия Догилева? Неужели все так плохо в отношениях с отцом, после того как они развелись с мамой?

Татьяна: Кате изначально была дана моя фамилия. Потому что Михаил Ми­шин — это псевдоним, а настоящая фамилия у моего бывшего мужа совсем другая — Литвин. Была бы путаница, если бы у Кати была его фамилия, а родителей знали как Догилеву и Мишина. И скажу честно, мне было бы жаль свою фамилию, если бы у нее не было продолжения. Мы с Катей — последние представительницы нашего рода, мой брат умер и не имел потомства. А так как у моего бывшего мужа есть еще сын Александр от первой жены, который живет во Флориде и носит его фамилию, то сразу было решено, что Катя станет Догилевой. Хотя в какой-то момент она хотела дистанцироваться от меня, быть самостоятельной личностью, а не дочерью Догилевой. В принципе я не возражала — Бенджамин Спок ведь учил уважать личность ребенка! Но, видимо, все варианты фамилии, которые возникали у Кати, оказались недостаточно хороши. (Смеется.)

Татьяна Догилева с дочерью Екатериной
«До 12 лет мы не понимали вообще, а может ли в отношении нашей дочери идти речь о каком-то будущем… Слишком много было проблем, связанных с ее здоровьем» Татьяна Догилева с Катей на отдыхе. 2004 г.
Фото: Елена Сухова

Катя: Я живу вдали от дома и начинала карьеру как самостоятельная актриса Кейт Догилева, так что никто не может обвинить меня в использовании громкого имени мамы. Поэтому я не вижу смысла дистанцироваться от своей семьи. Это были подростковые метания, как у многих. Сейчас я со всей ответственностью заявляю, что безмерно горжусь своей мамой и всем, чего она добилась в нашей непростой профессии. Получив актерское образование в Америке, я не собираюсь работать только за границей, надеюсь, что на родине моя карьера тоже сложится удачно. Я уже получила роли в нескольких российских проектах, буквально на днях вернулась из Санкт-Петербурга, где снималась у режиссера Елены Николаевой.

Татьяна: В декабре Кате исполнился 21 год. Для меня это веха, знаковое событие. Она стала взрослой по всем законам мира. Могу сказать, что расстояние нас только сблизило. Я никогда не была идеальной матерью, Катя не была идеальной дочерью, но теперь мы, наверное, больше доверяем друг другу, чем это было, когда она жила дома. Я могу понять по интонации, что происходит с ней. Еще во время учебы Катя сломала ключицу на занятиях по сцендвижению, но позвонила мне только после больницы, когда узнала диагноз…

Катя: Я до этого ни разу не плакала, ни в Англии, ни в Америке, хотя привыкать к жизни в других странах совсем непросто. Но это был тот момент, когда мне очень хотелось приползти к маме, чтобы она меня пожалела, по­дула на больное место. Я позвонила и разрыдалась, и даже по телефону мама мне помогла, мне стало намного легче.

Дочь Татьяны Догилевой Екатерина
«Так как сейчас я живу вдали от дома и начинала свою карьеру как самостоятельная актриса Кейт Догилева, то не вижу смысла дистанцироваться от своей семьи»
Фото: Кирилл Никитенко. На Екатерине платье Caractere

— Ну да… В Америку так просто не долетишь, спасают только раз­говоры...

Татьяна: Я была у Кати на вручении диплома в академии. А в декабре, перед своим днем рождения, она сказала: «Ну конечно же, ты ведь не прилетишь ко мне», — и все это таким тоном, что у меня сжалось сердце, и я сразу отправилась покупать билеты на самолет. День рождения мы устроили в русском ресторане, владеет которым моя подруга молодости и бывшая актриса Марина Трошина. У нас было два стола: «детский» и взрослый. За нашим собрались мы, три приятельницы, а за свой Катя позвала своих друзей, с которыми она познакомилась в театральной школе. И я не скрою, что наблюдала со стороны за тем, как моя дочь себя ведет, как она шикарно выглядит, радовалась ее умению находить новых друзей, ведь в детстве ее круг общения ограничивался только теми, кто жил в нашем дворе или ходил вместе с ней в школу. Теперь я за нее не боюсь и не переживаю. Моя взрослая дочь научилась жить самостоятельно. Может быть, другие матери считают по-другому, но я горжусь тем, что наши с ней отношения мама — дочка остались в прошлом и теперь Катя — мой самый близкий и лучший друг.

Благодарим ресторан Saxon + Parole за помощь в организации съемки

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Индийский гороскоп на апрель 2024 для всех знаков зодиака
«Середину весны одно за другим атакуют астрологические события. На каждой неделе что-нибудь да происходит. Но не стоит видеть в этом проблемы и опасаться нежелательных последствий. Воспринимайте такие дни как время изменений, возможностей и новых начал. Астрологические аспекты могут подсказать, как лучше действовать в своих интересах и достичь желаемых результатов», — говорит практикующий ведический астролог Ирина Орлова.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог